Затаившийся

Грегг Олсен, 2019

Адам и Софи Уорнер – супружеская пара, которая переживает тяжелые времена в браке. Для спасения ситуации они решают провести выходные на озере. Но в первый же день отдыха Адам, находясь в лодке с трехлетней дочерью, становится свидетелем похищения жены. Адам безутешен и надеется, что в поисках жены ему поможет старая подруга – детектив Ли Хуземан. Она собирает факты, складывая кусочки головоломки из жизни Адама и Софи в единое целое. В процессе расследования детектив понимает, что Кристен и Коннор Мосс, живущие в коттедже по соседству, связаны с супругами намного больше, чем говорят. Кто и зачем похитил Софи средь бела дня? И что на самом деле произошло в то утро? По мере расследования появляется больше вопросов, чем ответов. Кому можно, а кому нельзя верить в этой запутанной игре в «кошки-мышки»? Действительно ли свидетели видели то, о чем говорят? Страшные тайны выплывут наружу, и тогда все зададутся вопросом: а много ли они знают о незнакомцах, которых считают своими супругами?

12

Ли

Коннор и Кристен Мосс, без сомнения, очаровательная пара. Коннор — смуглый, с темными волнистыми волосами, коротко обрезанными по бокам, но не в стиле Третьего рейха. Приятные, угловатые черты лица, жилистые руки. Кристен — полная его противоположность. Она сногсшибательна и явно привлекает больше внимания, чем муж. На шее у нее висит платиновый кулон с сапфирами в стиле ар-деко. Он подчеркивает ее голубые глаза. Мы с Монтроузом садимся напротив, в чересчур ярко освещенной комнате для допросов, и я благодарю их за то, что они пришли. Скоро начнется наш обеденный перерыв. Монтроуз предпочитает каждый день есть в одно и то же время. Но сегодня ему придется потерпеть.

— Вы могли бы просто позвонить, — говорю я.

Кристен тут же отвечает.

— Конечно. Но как представитель судебной власти я обязана удостовериться, что вы получите всю необходимую информацию. Хотя я… — она осекается на полуслове. — Хотя мы ничего не знаем.

— Конечно, — говорю я, хотя это решать мне. Не им.

— Женщина из соседнего коттеджа рассказала нам подробности. То, про что не говорили в новостях, — говорит Коннор. Его голос тише, чем у жены. — Поверить не могу.

— Да уж, — наконец-то подает голос Монтроуз. — Не люблю, когда говорят «у нас такого не случается», но в данном случае это правда. У нас такого действительно не случается.

— Да, — говорит Коннор, — мы с Крис говорили об этом по дороге. В Сиэтле всякое бывает, но не здесь. Мы уже столько лет сюда ездим. Привыкли считать это место своим, а тут вдруг такое.

— Думаю, не пора ли пересмотреть наши планы? Может, стоит вычеркнуть из списка коттедж и начать отдыхать на Гавайях, как все нормальные люди? — добавляет Кристен.

Мы продолжаем разговор и узнаем, что Кристен работает юристом в крупной фирме, а Коннор — официантом в шикарном ресторане, который, я уверена, не идет ни в какое сравнение с «Лесопилкой», самым дорогим заведением Шелтона.

— Официант-распорядитель, — уточняет Кристен.

Я киваю. Разница мне ясна, и, кроме того, мне ясно, что Кристен хочет выставить карьеру мужа в наиболее приглядном свете. Я уже представляю, какой язвительный комментарий отпустит мой напарник, когда они уйдут.

— Вы приехали сегодня рано утром, — говорю я. — Во сколько?

— Верно, — говорит Кристен. — Раньше никак не получалось. Пятница выдалась суматошной, мы выехали только в десять вечера. В коттедж приехали ближе к утру. Боюсь, не могу назвать точное время.

— Я совсем умотался, — встревает Коннор. — Не знаю, во сколько мы приехали. Я тут же рухнул в постель. Моментально вырубился.

Кристен кидает на мужа раздраженный взгляд.

— У нас обоих весьма утомительная работа. Да, он быстро уснул.

— Вы заметили внутри или возле коттеджей что-то необычное? — спрашивает Монтроуз. — Вы ведь часто там бываете, да?

Ему отвечает Коннор:

— Частенько, да. Ничего не изменилось. Те же осьминоги на стенах. Тот же пляж.

— Может, вы видели других постояльцев или говорили с ними? — продолжает Монтроуз.

На этот раз отвечает Кристен:

— Я говорила. Коннор проспал все утро. Я немного поболтала с женщиной по соседству. Она показалась мне очень милой. Внуки доставляют ей массу хлопот.

— Коннор, — говорю я, — вы провели в коттедже все утро? Мне казалось, вы ходили на прогулку.

Коннор потирает затылок.

— У меня случаются сильные мигрени, — отвечает он. — Я выпил таблетку и уснул без задних ног. Кристен ушла гулять одна.

Та глядит на мужа:

— Эти приступы происходят все чаще и чаще. Я твержу ему, что нужно проконсультироваться с другим врачом. Но откуда мне знать? Я же юрист, а не доктор.

Ну конечно. Кристен Мосс — из тех юристов, которые в любом разговоре найдут способ упомянуть свою работу.

— Куда вы отправились? — спрашиваю я Кристен.

— Куда глаза глядят, — отвечает она. — Поехала в Кушман, погуляла там возле озера. Чуть не поджарилась на солнце. Ну да не страшно. Я всегда использую солнцезащитный крем.

— А вы, Коннор?

— Надел шумоподавляющие наушники и уснул. Ужасно себя чувствовал. Накануне переборщил с выпивкой, а тут еще и мигрень. Вот и все.

— Вы что-нибудь слышали? — спрашивает Монтроуз.

— Нет, — говорит Коннор. — У меня первоклассные наушники.

Ну еще бы, думаю я.

Кристен встает из-за стола и взглядом велит мужу следовать за ней. Он так и делает. Кристен протягивает мне визитку.

— На обороте мобильный телефон Коннора, если он вам понадобится. И моя частная линия в юридической фирме.

Ах, так она, оказывается, юрист?

* * *

— Только время зря потратили, — говорит Монтроуз.

— Да, — соглашаюсь я, — но по крайней мере теперь мы знаем хорошего юриста.

Он улыбается:

— Примечательная личность, не спорю. Жаль ее мужа. Наверняка она каждый раз уточняет, что он не просто официант, а официант-распорядитель.

— Мы ничего про них не знаем, — напоминаю я.

— А они ничего не знают про похищение. Мисс Независимость и мистер Мигрень. Тоже мне! Ну и парочка! Сочувствую гавайцам. У них не случалось ничего столь же раздражающего с тех пор, как тот придурок нечаянно включил воздушную тревогу.

Мы продолжаем разговор, направляясь обратно к нашим кабинетам.

— У нас есть только слова мужа и старика с собакой. Муж уронил очки, а собачнику за восемьдесят.

— Ему семьдесят семь, — говорю я.

— Плевать. Суть в том, что наших свидетелей первоклассными не назовешь, — говорит Монтроуз, передразнивая Коннора Мосса.

— Они видели, как кто-то похитил Софи.

— Так говорит Адам Уорнер. Старик на пляже видел лишь, как Софи с кем-то боролась. Он не знает, кто именно ее утащил.

— Тогда что, по-твоему, произошло? Она пропала.

— Ага. Точно. Пропала. Я не знаю, что произошло. Но сказка про то, что ее ни с того ни с сего утащил какой-то маньяк, не внушает мне доверия.

— Такое случается каждый день, — говорю я. — Пусть и не здесь.

Монтроуз слегка пожимает плечами.

— Не сомневаюсь, — говорит он. — Но средь бела дня? В одиннадцать часов?

— Это необычно, — соглашаюсь я. — Слишком прямолинейно для кого-то, кто не охотился именно на нее.

— Она уронила бокал с вином, — добавляет Монтроуз. — Страдала алкоголизмом, что ли?

— Ее родители о таком не упоминали, — говорю я. И тут же чувствую себя дурой, потому что я даже не спросила их об этом. Одиннадцать утра — действительно рановато для выпивки. Даже на отдыхе. Впрочем, даже если бы я спросила родителей Софи про вино, вряд ли они стали в самом начале расследования охотно рассказывать про зависимость дочери.

— На самом деле, — говорит Монтроуз, усаживаясь в свое старое кресло, обмотанное невероятным количеством скотча, — мы совершенно ничего не знаем про Адама и Софи Уорнер. — Он на секунду замолкает. — Точнее, я ничего про них не знаю. А что насчет тебя, Ли?