Грёзы

Григорий Ведерников

В недалеком будущем, где люди стремятся покорить космос, молодой парень Аполло готовится стать членом экипажа космического судна, чтобы исполнить свою мечту. Но различные преграды судьбы заставляют его задуматься над тем, что, действительно, ценно в его жизни, и чего он хочет на самом деле…

Глава 3

Он проснулся ближе к полудню, умывшись прохладной водой, привел себя в чувство. Тяжелой от похмелья голове, легче не стало. Голод, запоздав, дал о себе знать, завывая свои мелодии у Аполло в животе, но, к счастью, обед уже ожидал на столе. Сегодня ИИ радовал его своей изобретательностью, механическая клешня над потолком как раз заканчивала расстановку готовых блюд. Тарелка жареной картошки со стейком и стакан апельсинового сока уже напрашивались на то, чтобы Полл схватил вилку, столовый нож и скорее с ними разделался. О вчерашних событиях он старался не думать, посчитав, что случившегося уже не исправить.

Было и было, да и черт с ним.

Все прошло иначе, чем он хотел, но через года это может показаться даже забавным воспоминанием бурной молодости.

Полл взял столовые приборы и начал жадно поедать пищу. Мигом он расправился с горячей порцией, ему показалось мало, и вдогонку он заказал протеиновый коктейль. Насытившись, он усердно начал шарить по полкам в поисках маленьких, оранжевых пилюлей. В настоящее время витамины являлись незаменимой частью жизни людей. В нескольких прозрачных капсулах содержались необходимые элементы для продолжительности жизни, более высокой регенерации, иммунитета, а еще они вмиг избавляли от похмелья. Ну просто магия фармакологии.

— Поднять жалюзи, — проговорил Полл.

Мягкий солнечный свет начал проникать в комнату и освещать спальный блок, комната засияла золотыми оттенками. Скомканная кровать и его разбросанная одежда портили картину. На столе стояла пустая бутылка чего-то спиртного. Этикетка была оборвана, но по форме бутылки можно было предположить, что это водка. Полла сразу же пробрало, будто он почувствовал этот жгучий, отдающий спиртом запах. Он взял бутылку, на дне которой еще плескались остатки огненной воды, и отнес ее к мусорному контейнеру. Вернулся собрать грязные вещи и, когда залез под кровать, то нашел свою грязную обувь.

— Ох и пьянь…

Аполло сел на кровать, бросил на пол вещи, охваченный чувством апатии. Потом он лег и попытался восстановить в голове, чем же закончился вечер. Мысли в голову совсем не лезли, видимо, вчера он отлично затер воспоминания бутылкой паленой бормотухи.

Гадость… Позор… Надеюсь, ты ничего не наделал прошедшей ночью?

Собравшись с силами, Полл собрал все грязное белье, закинул их в стирку, а потом решил набрать Свену, чтобы убедиться в его благополучии. Окончания гулянки он совсем не помнил, поэтому начал беспокоиться за товарищей. Полл сел за стол на кухне, проговорив ИИ команду.

— Звонок. Свен Бьернсон.

Несколько гудков спустя на другом конце приняли вызов, спроецировав изображение собеседника напротив Полла.

— Утро доброе, танцор! В себя пришел?

— Здорово! Да, конечно. Час назад еще проснулся. Дел, как оказалось, выше крыши. Собираю тут вещички свои помаленьку. Ты как?

— Недавно встал, освежился и решил набрать тебе, проверить, так сказать. Вагнеру не звонил?

— Да, звонил. Ты же знаешь его, он никогда не принимает входящие. Нормально с ним все. Без вести не пропадет.

— Ну да, взрослый вроде. Слушай, а мы после бара по домам разъехались? Память словно отшибло, не помню ничего.

— Конечно не помнишь. — Улыбнулся Свен. — Не надо было ту «полёнку» пить, которую Вагнер на улице у старика выкупил. — Свен засмеялся.

— Заканчивай уже клоунаду, вчера ты тоже был в ударе. Позвоню я, пожалуй, Вагнеру, начинаю переживать за него.

— Делай как знаешь, Аполлон. Главное помни, что ты ему не мамочка. Ты чего так смотришь на меня? Признаться в чем-то хочешь? — Раздался легкий смешок.

— Перегнул ты вчера.

— Сам же видел, чем он занимался. Не жалей этого барыгу, оклемается.

— Я не про него. Я за твои пристрастия переживаю, завязывай уже с выпивкой. Помнишь ту историю прошлой зимой? Когда-нибудь бутылка тебя погубит. И еще на судне с этим строго будет. — Полл серьезно посмотрел на товарища.

— Ой, да ладно тебе! Ты просто сам не вспоминай старое, и забудется твоя история, как страшный сон. На судне строго говоришь… — Он выдержал короткую паузу. — Главное, чтобы за борт не выкинули. — Он подмигнул и улыбнулся.

— Шутник. Ладно, я лишь хотел предупредить, чтобы проблем никаких не возникло. Пойду, багаж осмотрю. В пять часов давай на центральной проходной.

— Принял. До встречи, Аполлон, — ответил Свен.

Разговор закончен. Вагнеру он еще какое-то время звонить не хотел. Полл считал, что порой он строил из себя высокого моралиста, осуждал действия других людей, но после вчерашних выходок у стойки ему бы следовало умерить свой пыл. На самом деле он такой же, как и все, так же выпускает иногда своих демонов на прогулку. Все люди похожи друг на друга: любят учить, читают морали, но на критику в свой адрес лают, словно бешеные собаки. Есть, конечно, и те, кто принимают здравые осуждения, но к сожалению, таких единицы.

Аполло оставалось запаковать последние вещи, и можно было сдавать комнату. О его личных вещах позаботятся службы доставки, запакуют оставшиеся вещи и отправят их в камеру хранения. Теперь его домом будет корабль, который долгие годы будет дрейфовать посреди кромешной темноты. Полл посмотрел на часы.

Рано еще уходить. На сумках в коридоре сидеть что ли будешь? Четыре часа еще есть. Можно поспать, а можно и за струны души подергать. Напомнить себе, как ты сбегаешь отсюда. Бежишь от нее, так и не разобравшись в случившемся… Эх… Ладно, перестань!

Он решил все же позвонить Вагнеру, чтобы как-нибудь еще убить время. Ответа, как ожидалось, не последовало.

Может я еще что забыл положить?

Взглядом он прошёлся по комнате, осматривая ее будто издалека. Первым на глаза попался небольшой стенной шкаф, забитый книгами. На полках стояли романы, ужасы, фантастика, мифы и легенды, да и много прочих артефактов его юности. На стене рисовался плакат любимой музыкальной группы, на которой шут-зазывала приглашал на концерт. Осталось еще несколько «нуарных» картин из прошлого, это был его подарок от неё.

Вспомнил.

Его взор приковал фотоальбом, неприметно лежавший на нижней полке. Цифровые технологии давно уже позволяли людям впитывать всю информацию через мониторы компьютеров и звуковых устройств, но что-то есть в старых печатных фотографиях, нечто близкое и родное человеку. Когда ты держишь в руках печатный снимок, то тебе кажется, что ты вновь можешь прикоснуться к событиям дальних лет, почувствовать ладонью мгновенья из прошлого. Заменить это чувство спустя года было невозможно.

Полл открыл альбом и начал перелистывать фотографии. Там он хранил много своих воспоминаний: детство, юность, семья, учебные годы и фотографии с ней.

Афина была словно светлым ангелом, смотрящим на него с небес. При виде этой фотографии он невольно улыбнулся, провел рукой по снимку. На следующей фотографии они уже были вместе, на ней было красивое золотистое платье. Она прижималась к Аполло, утопая в его объятиях. Он же крепко прижимал ее к себе, смотрел в камеру и широко улыбался. Такой искренней улыбки на его лице не было уже давно. Эти снимки наполняли яркими воспоминаниями и согревали ему сердце. Он решил взять альбом с собой, ведь в космосе ему будет не хватать теплых воспоминаний. А если честно, ему будет не хватать ее.

Порой память о прошлом истязала его, ведь он считал, что все могло пойти иначе, но жизнь распорядилась его судьбой так, как ей было угодно.

В комнате раздался звонок. Звонил Вагнер Штольц. Полл сложил альбом, засунул в сумку и принял звонок.

— Здорово, По! Ты звонил?

— Привет! Да, хотел проверить, как ты там, но ты как всегда занят и трубки берешь только по праздникам. Сам, в общем, знаешь, как это бывает.

— Не начинай! Все хорошо, я почти собрался. Голова разве что немного побаливает, и мысль все крутится, что я забыл что-то.

— Да, что ты говоришь! Головушка у вас болит? А кому вчера показалось мало, а?

— Ну все, все! Я понял, что повел себя, как идиот. Ну не напоминай ты мне об этом.

— Ладно, проехали. Ты проверь багаж ещё раз, время есть. Может, еще вспомнишь, что хотел забрать с собой.

— Это вот знаешь… Ну прям личное что-то.

— Может ты говоришь об отцовских часах?

— Точно! В далекий путь хочется забрать частичку памяти с Земли. — На его лице появилось умиротворение. — Спасибо, Полл. Это вещица действительно важна для меня.

— Ну ладно, тогда не будем отвлекаться, собирайся и перепроверь все еще раз на всякий случай. В пять встречаемся у центральной проходной, Свену я уже позвонил.

— Хорошо, ох и Свен, ну и дел он вчера натворил. А я говорил, что будет, как и всегда. Когда мы пьем, все заканчивается одинаково!

— Снова за старое? Себя ты не видел, Вагнер. Короче в пять на проходной. Конец связи. — Полл прервал разговор, запаковал сумку и унес в коридор. Вернувшись, он попросил ИИ завести будильник, а потом улегся на кровать, забывшись во сне.

***

Центральная проходная была как всегда переполнена людьми, каждый мчался по своим неотложным делам, у всех были свои заботы. В мире ничего не менялось. Гонка за успехом и наживой будет вечно преследовать человечество.

Конечно, в этом мире еще оставались люди, «оторванные» от земных бегов. В Сино-Тибетских горах до сих пор стояли монастыри, куда уставшие от «крысиных бегов» люди приходили за умиротворением. Там они на время или навсегда прятались от серых будней и занимались спасением своих душ, в том случае, если восхождение паломников не заканчивалось встречей со стаей серых, голодных волков.

Друзья уже ждали Аполло внизу. Свен сидел на своей сумке, разглядывая симпатичных студенток вокруг, а Вагнер, прислонившись к стене спиной, докуривал сигарету, устремив свой взгляд к потолку. На них были синие комбинезоны, пилотки, грузные ботинки на шнуровке.

— Давай скорее, а то без нас улетят. — Свен был как всегда в своем репертуаре. Он поднялся с места и перекинул лямку сумки через плечо.

— Уже лечу. — Полл чуть было не вскинул руки, словно крылья на манер самолета, но, подумав, что это будет выглядеть глупо, осекся.

— Хорош болтать, работяги. Сейчас уже наш поезд подойдет. Поспешим на станцию! — прикрикнул Вагнер и затушил сигарету.

Полл закинул сумку наперевес по примеру своих друзей, и они направились в подземный переход, где бесконечный поток людей слонялся от одного входа к другому, поезда приходили и отбывали, так было каждый день.

Из тоннеля показался их состав, его ни с чем нельзя было спутать. Проход внутрь был сугубо по идентификации отпечатка пальца. Белоснежный окрас поезда гласил о том, что его вагоны загружались исключительно участниками полета, в который входили летчики, инженеры, техники, механики, врачи и др. Поезд собирал людей по расписанию по всем станциям базы согласно установленному регламенту, иначе машинисту локомотива грозил тюремный срок. Сорвать такой полет было равно измене своей любимой Родине. Упустить его сегодня экипажу — значило упустить долгие годы подготовки и навсегда распрощаться с карьерой. Строгость наказания распространялась на всех, независимо от чинов и положения в обществе.

Состав остановился, двери распахнулись, ожидающие на платформе прошли внутрь и заняли свои места. Троица разместилась со своими товарищами по службе. Они сидели напротив и медленно погружались в свои мысли, а кто-то из них прижимался к стеклу и прощался с семьями. Провожающие женщины на платформе плакали, прижимая к себе маленьких, улыбчивых детей, еще не понимающих, что такое долгая разлука.

Техническая команда было в полном составе. Ник — худощавый, высокий парень с копной рыжих волос. Его настроение порой бывало переменным, с ним всегда было приятно поболтать, но периодически он мог выйти из себя по пустяку и, пожалуй, он был слишком резок в некоторых выражениях, отчего дружелюбный собеседник в нем периодически умирал. Атрей — спокойный и уравновешенный, лицо никогда не выдавало его эмоций, за исключением случая сегодня, когда он прижимал свою большую ладонь к стеклу, покидая своих близких. Высокий рост гармонично дополнял его массивное телосложение. Он всегда коротко стриг свои черные волосы под короткую насадку, чем начинал больше походить на уголовника, а не на космонавта. Байон — крепыш среднего роста с проступающей на голове лысиной, никогда не сидел на месте, постоянно был занят какой-нибудь книгой. Он хорошо разбирался в науке, поэзии, достиг определённых успехов в гиревом спорте. Всегда можно было рассчитывать на его поддержку, настоящий добряк. Хаэмон — блондин смазливой внешности, вызывающий симпатию со стороны противоположного пола, среднего роста, имеющий жилистое тело. Алчный и двуликий, таким его видел Полл. С таким человеком он бы в разведку не пошел, но выбирать команду ему не приходилось.

Когда поезд тронулся со станции, то лица стали серьезнее, кто-то откровенно начал грустить, высматривая близких в окно отдаляющейся станции, а кто-то предавался воспоминаниям о чудном прошлом, рассматривая семейные снимки на планшете. Путь продолжился в молчании, и каждый захотел погрузиться в себя. Уйти ненадолго из этого мира и побыть наедине с собой, принимая выбранный ими путь.

Поезд промчался через подземные тоннели и повез их в город, устремляясь по магнитным рельсам ввысь. Мрак подземки сменился городским пейзажем бетонных высоток, шумных улиц и дымного смрада. Центральные башни небоскребов уходили в облака, где их шпили терялись в небесных очертаниях. Заводские трубы небрежно раскинулись по всему городу, выдыхая из себя черный дым, застилая темными облаками улицы промышленных районов. Дорожные пути с множеством развилок обвивались змеями вокруг серого города, разгоняя электрокары с пассажирами до бешеных скоростей. Автомобили отливали сталью и серебром, уезжая вдаль, прячась из виду за следующим поворотом бесконечных дорог. Люди внизу казались маленькими муравьями, сновавшими в разные стороны. На какой-то из улиц полиция обстреливала гражданский митинг слезоточивым газом, загружая виновников в черные грузовики. Трудно было разобрать свысока, что там происходило, и за что боролись революционеры. В вагоне никто так и не понял, что за бунт промелькнул мимо них.

Следующим районом была аллея товаров, где цифровые рекламные щиты размещались на каждом из домов, создавая яркую, но неуместную картинку для серого города. Где-то рекламировали спортивные бренды, на другом доме духи и бижутерию, в более бедных районах виднелись голограммы голых, зазывающих к себе женщин. Бордели, не иначе. И даже отсюда было видно, как на самых высоких центральных башнях, отливающих золотом, насколько позволяли увидеть взгляды пассажиров поезда, возвышались флаг и герб Альянса. Президентская башня сверкала вдали, напоминая простым смертным, где в их царстве живут боги.

Состав увеличивал свою скорость, и они покинули границы бурлящего жизнью города, выехав в заснеженную пустошь, раскинувшуюся сотнями километров вокруг города. Пустоши наполняли только различные шахты с техникой, рабочие домики-контейнеры для шахтеров, однако самих трудяг вокруг видно не было. Скорее всего, те уже давно отвыкли от солнечного света и зарылись на глубины, как кроты, проделывая новые тоннели в подземное царство, чтобы на заработанные деньги накормить свои семьи.

После картины снежной пустоши открылся вид густого леса, усыпанного сугробами снега на ветвях деревьев.

Взгляд Аполло мечтательно устремился в чащу, ему захотелось покинуть поезд, зарыться в снег и лежать под еловыми соснами, вдыхая чистый кислород. Мир и покой — вот, что он видел за окном. Шум города часто навевал мысли о том, как однажды Полл построит себе дом в лесной чащобе и заживет как отшельник, где никакие войны, болезни или присяга не достанут его.

Родные явно были бы не в восторге от подобных замыслов. Ведь они свято верили в Альянс и его правое дело. Раз в четыре года, когда проходили выборы, его родители всегда проявляли желание к участию в волонтерском движении, раздавая листовки на улицах, зазывая гражданских голосовать за единственную и правильную власть.

Нынешние поколения вообще с трудом верили в то, что их голос на что-нибудь влияет в этой политической борьбе, поэтому смотрели на подобные процессы с улыбкой на лице и печалью в глазах. Аполло не спорил с родными по этому поводу и не удивлялся их позиции, ведь их поколение застало масштабную эпидемию, надвигавшуюся с Азии.

«Только щит Альянса уберег нашу Родину от смерти!» — так частенько любил повторять отец Аполло.

Вековые сосны вновь сменились пейзажем снежной пустыни, где бушующая вьюга разыгралась на просторах пустых полей. Теперь было страшно представить, что будет с человеком, оказавшимся наедине с природой в этом месте. Перед такой силой никто бы не смог устоять.

На горизонте постепенно вырисовывался космодром «Андромеда», и чем ближе они к нему приближались, тем дальше они отдалялись от знакомой жизни. В данный момент мало кто из них мог задуматься над подобным, но тяга к привычному проявится спустя время, когда они поймут, что их жизни находятся в стенах металлической коробки, затерявшейся где-то в глубинах космоса. Поезд снижал скорость и медленно, но верно начинал приближать своих пассажиров к новому этапу их бытия. Вагон пробудился от тишины и начал оживленно обсуждать предстоящее.

— Ну вот и все. Встречай новая жизнь. — сказал Вагнер.

— Нас к этому готовили долгие годы, а страх перед предстоящим все равно связывает кишки изнутри. Такое чувство, словно мы сюда уже не вернемся, — проговорил Свен. Он был на удивление для всех предельно серьезен.

— Главное, что мы вместе. Все будет хорошо, норвег. — Полл улыбнулся.

— На Землю вернемся уже героями! — Вагнер выглядел одушевленно и подбадривал их.

— Верно говоришь. Каждая дама в этом городе станет твоей, Свен. Не будь таким удрученным. — Аполло старался разгрузить его, выглядел он слишком задумчивым.

— Каждая девочка в этом городе и так моя, Аполлон. — Он заулыбался. Самоуверенный варяг снова был с ними.

— Люди добрые! Прячьте женщин, он снова вышел на охоту!

Троица засмеялась, и обстановка сразу стала легче.

Поезд остановился в депо, тяжелые двери открылись, и они проследовали ко входу в космодром, а далее к транспортировочной платформе, располагающейся за несколькими проходными с вооруженной охраной, бдительно присматривающейся к прибывшим. Безопасность космодрома и всех его объектов обеспечивала личная охранная организация высших чинов власти. Объект представлял собой высокую ценность для Альянса и в знак мира и сотрудничества, правительство позволяло запускать другие корабли соседствующих государств с их космодрома.

Сумки экипаж сдал в отдельный отсек, расположенный рядом с лифтовой. Их доставят человекоподобные андроиды прямиком на судно. Разгрузив вещи, строй космонавтов выстроился на платформе, и она плавно начала спускаться вниз к стартовой площадке. Пока железная площадка плавно снижалась, взору Полла и других открылась картина космического флота, расположенного под землей. Свет электрических ламп освещал мрачный ангар и снующих вокруг механиков, подготавливающих суда. Вид флота взбудоражил Аполло, и он почувствовал, как сердце забилось чаще.

Здесь было несколько десятков огромных судов, построенных в знаменитых кузницах столицы, а также корабли других различных стран, объединений и союзов. Суда, которые прославляли гений человека, показывая его разум и силу воли во всем величии. Теперь человек мог оставить землю под ногами, чтобы умчаться в небеса, уподобляясь ангелам на небе.

Корабль ожидал свою команду в конце ангара. Он отливал красным цветом в свете фонарей на площадке подле него. Конструкция и арсенал вооружения впечатлили Полла не меньше, чем вид всего флота. Он с предвкушением ждал, когда взойдет на борт «Арго» (имеется в виду корабль, упомянутый в «Одиссее» Гомера) и под командованием своего капитана отправится на поиски «золотого руна», преодолевая опасности и невзгоды этой жизни рядом с верными друзьями.

Имя кораблю было «Мирах», обозначающее красного гиганта в созвездии Андромеды.

Очень символично.

Техники и механики с почерневшими от возни лицами бегали от места к месту, проверяли запасы кислорода, параметры топливной системы, прицельные системы, средства связи, вооружения и другое. Задний отсек судна был открыт, его загружали специальной техникой, боекомплектом, продовольствием, обмундированием, инструментом и личными вещами участников полета. Среди экипажа уже успел пройти слух, что кто-то из команды доплатил грузчикам за то, чтобы те пронесли на борт ящик отборного виски.

Командиром судна «Мирах» был назначен летчик Мидас Адамиди. Его бритая голова не выдавала седины, но скрыть морщины на ветеранском лице было невозможно, тяжелый взгляд был полон жизненного опыта, он не раз бывал в дальних полетах, открывая новые миры, и успешно возвращал своих людей на Землю. Такой пилот, прожжённый офицер, вселял в команду уверенность и гордость к службе. Полл изучал истории о его полетах. Судна, ходившие под командованием такого капитана, запечатлены в архивах библиотеки, а его имя увековечено, как одного из самых успешных командиров звездного флота.

Он построил команду перед кораблем. Его инструктаж был напутственным и реальным, он объяснял своим подчиненным, что в жизни полет не проходит как в учебниках или на тренажах. Рассказывал, что главный успех миссии всегда состоял из людского отношения друг к другу и сознательности перед делом, которое легло на их плечи нелегким грузом. Он говорил, что они будут нести ответ за свои поступки ни перед ним, а перед всем человечеством. И только их действия определят, какими их запомнят люди. Права на ошибку капитан не мог дать никому, предупредив, что за нарушение приказов люди будут отвечать со всей присущей строгостью. Мидас Адамити закончил свою речь, его слова вдохновляли, пугали и заставляли задуматься над предстоящей миссией.

Крайним словом капитана на сегодня был приказ подниматься на борт.