Небесные корсары Амадеус

Григорий Гуронов, 2020

Беззаботное светлое будущее, где человек живёт в своё удовольствие, пожиная плоды научно- технического прогресса… Не в этот раз. Одна книга, чтобы регулировать жизнь целой цивилизации. Что из этого может выйти? Самое время узнать! В центре повествования бывший легионер, а ныне корсар Сэндэл Кёрт, и его верные люди. Пройдя через сотни кровопролитных боёв по обе стороны баррикад, они сталкиваются с немыслимой угрозой.

Глава 3. Пленение души

Здоровая во всех смыслах семья — основа правильного общества. Человек, что выбран вами, дабы идти по дороге жизни, продолжит род ваш и всего человечества. Если любите, то будьте счастливы. Если разлюбили, имейте мудрость признаться в этом или честь, оставаясь верным.

Книга Основ. Закон о семье. Положение первое

Во время подготовки к колонизации космоса было решено, что человечеству рациональнее будет перемещаться на огромных кораблях-левиафанах, вмещающих до пятнадцати миллионов человек, не считая команды, так как поиск планет, пригодных для жизни, может затянуться.

К каждому левиафану было приписано по два корабля класса «Пилум», в задачу которых входило оперативное перемещение между Солнечной системой и другими мирами, а также военно-десантные операции. На борту вмещалось двенадцать тысяч солдат и офицеров, включая команду корабля, а также ангар для военного транспорта и трюмы с продовольствием и боеприпасами.

Четыре «Гладиуса», к классу которых относился «Нептус», вместимостью по три тысячи человек каждый, треть из которых была команда, входили в состав лётной группы «Пилумов». По сути, они выполняли то же самое, что и их старшие товарищи, только в меньших масштабах: стремительные перелёты и военная поддержка.

Последними в изначальных флотилиях были корабли класса «Пугио», которые были созданы в количестве двадцати штук. В их функции входили огневая поддержка более крупных товарищей и изматывание потенциального противника. Такие суда могли совершать лишь короткие броски между системами и вмещали до тысячи человек в команде.

Все корабли были буквально эталонами минимализма, потому что на возведение не только их, но и верфи для их строительства, техники, брони для воинов и всего прочего, что невозможно и перечесть, было задействовано неимоверное количество ресурсов. Сталь стала дороже золота.

А потому лишнего в них не было ничего: ни одной переборки, ни вилки в столовой, ни винта в корпусе. И конечно же, ни о каких украшениях даже речи не шло.

Всё было нацелено строго на функционал и выживаемость.

Но корабль командора Идриса был переделан под нужды Небесных корсаров: пустующие казармы превратили в дополнительные трюмы, куда начали складировать награбленное «добро». И так как после перехода на другую сторону баррикад количество легионеров и людей в команде сократилось не меньше чем на две трети, почти все жизненно важные системы корабля и вооружения были переделаны под автоматику.

Изначально при создании кораблей такой подход был назван нерациональным и, более того, опасным, ибо люди в первую очередь должны были рассчитывать на свои силы.

Но у корсаров такой выбор уже не стоял. Это был вопрос выживания.

Сам корабль был трапециевидной формы, сто метров в высоту и в десять раз больше в длину, с расширением в месте расположения двигателя. Его нос был остриём, большая часть корпуса — клинком, а двигатель — эфесом.

«Нептус» нёсся сквозь гиперпространство к системе Миркелия, столицей которой была планета Аргиан.

Сэндэл шёл в офицерскую комнату отдыха. Несмотря на то, что на Аргиан они летели не ради достопримечательности, о которой ходили легенды по всем мирам, а ради мести или, по крайней мере, продвижения на пути к ней, капитан находился в приподнятом настроении: была на этой планете ещё одна отдушина.

Ах да, ещё они считались преступниками в этой системе и во всех остальных, коими правило местное правительство. Им обещан расстрел, но это мелочи.

Зайдя в помещение, Сэндэл непроизвольно улыбнулся: несмотря на разнообразие характеров у его друзей и офицеров, всех их сближали карточные игры и любовь к выпивке. Всех, кроме командора, но он всё равно отдыхал вместе с товарищами, проглядывая новостные сводки и следя за спортивными событиями.

— О! Капитан! — отозвался Гриер, перетасовывая карты с лицом настоящего профи. — На вас раздавать?

— Пфф, я когда-нибудь отказывался?

— Налить эля или чего покрепче? — поинтересовался следом Эбер, а потом добавил, ехидно ухмыляясь: — Хотя нет, вы не пьёте сегодня.

— Почему это? — почти возмущённым тоном спросил Вальдер, но, оглянувшись на Эбера, ответил сам: — А-а-а, кто-то должен быть свеженьким завтра.

Все присутствующие заулыбались.

— Идрис, какой счёт? — спросил капитан, садясь за стол к картёжникам.

Командор несколько секунд молчал, смотря в экран, а потом, растерянно повернувшись, ответил:

— Да я вообще новости смотрю. Но! — уже более бодро начал говорить он. — Если вам интересно, то марьянские хряки вновь продули мустангам.

— А когда-то хорошо играли, — добавил Вальдер.

— Так что там по новостям? — заинтересовался Сэндэл.

— Пишут, что не все солдаты возвращаются с приграничных секторов. Хотя это тянет на утрирование фактов. Ничего интересного, в целом.

— По-моему, они знали, кто я, — внезапно произнёс капитан и осмотрел присутствующих.

Эбер отложил свои карты и, облокотившись на стол, оказался ближе к своему командиру.

— В каком это смысле?

— Один из этих бойцов сказал, что рад встретиться со мной в бою. Наконец-то рад!

Затишье.

— Ну… Вы ведь мастер ближнего боя. Ваше имя на устах, — подал голос Гриер.

— Может, и так, но ты прекрасно знаешь, что это не только из-за моего умения обращаться с мечом. Тем более кроме меня есть много сильных воинов.

— А вы сообщите нанимателю, что у нас возникли трудности? — вмешался Идрис, сменив тему.

— Пока нет. У нас ещё есть время на выполнение заказа. Разберёмся сами.

— Ох, и на много же вопросов придётся ответить аргианским пиратам, — заключил лейтенант-здоровяк, кинул свои карты на стол и осушил кружку одним залпом. — Многих из тех ребят, кто остался там, я знал уже не один десяток лет, — сказал он после того, как допил, и тяжело вздохнул, сверля взглядом пространство. Товарищи не перебивали его, и Эбер продолжил: — Надо бы отправить родным Дункана компенсацию. Он был хорошим малым.

— Ты не так долго его знал, — пренебрежительнее, чем надо, заметил Вальдер, никогда не отличавшийся особым чувством такта, когда речь шла о смертях, и в том числе смертях легионеров. — Сражался и умер. Что теперь?

— А о своих ты не горюешь? — взревел Эбер.

— Все мы когда-нибудь сдохнем. Пусть это будет не от старости, — спокойно ответил Вальдер, делая жест, будто чокается со старшим лейтенантом, и осушил стакан.

Никто не нашёлся, что добавить.

Через сутки они выплыли из гиперпространства, но далеко от ближайших заселённых планет, дабы не засветиться на планетарных радарах и у пограничных дозоров, снующих по системе.

Явиться к пиратам, обосновавшимся в одном из промышленных доков, всей ротой и устроить кровавую баню было бы нерационально — такое шоу не осталось бы незамеченным у властей. Поэтому было решено провести разведку в течение нескольких дней и устроить диверсию с целью взять главарей. В отряд под командованием Сэндэла были отобраны Эбер, Вальдер, верзила Лем и сержант Лоркан, о котором в роте говорили, что он родился с тесаком мясника в одной руке, а в другой уже была чья-то голова.

Сам он был ростом чуть выше своего капитана, мускулистый, но от этого не менее ловкий. Наголо выбривал голову, на которой был набит глаз с алой радужкой. Имел коротко подстриженную бороду, больше похожую на пятидневную щетину. Капитан считал его одним из величайших воинов, с которыми ему хоть раз доводилось встречаться.

Ещё прихватили механика Джованни, чьим хобби было коллекционирование древностей и раритетов. Ему отдали целый отсек под это дело, и, кажется, скоро надо было выделять второй. Впрочем, никто не был против. У него было всё: от огромных картин (скорее всего, копий, но не менее древних) до оружия, которому было больше чем три сотни лет. Непонятно, кто его и зачем взял с собой в космос во время колонизации, но выглядело оно всё так же смертоносно.

Челнок с огромным трюмом, реквизированный у местных нерадивых торговцев, как нельзя лучше подходил для подобных высадок, в которых требовалось не привлекать лишнего внимания.

— Нас встретят на поверхности? — поинтересовался Эбер, поглаживая бороду.

— Да, соглядатай будет ждать на выходе из порта. Я поеду отдельно. Через двое суток по местному времени выходите на связь и докладывайте.

— Так точно, — ответил лейтенант и чуть погодя добавил, смотря через стекло командной рубки: — О, а вот и она.

Аргиан. Поверхность её почти полностью покрывала вода с незначительными по площади островами и одним крупным континентом, где обитали аборигены, которые только встали на путь развития. Но прилёт людей означал для них окончание этого пути. Они были порабощены в считанные дни, и участь выживших в той колонизации незавидна.

Куда больший интерес представлял океан и то, что было в нём. В тёмных глубинах были залежи потрясающего воображение материала, по консистенции похожего на камень и излучающего внутренний свет.

Находка сразу стала объектом глубокого изучения учёных, неизменно следующих за легионом первопроходцев.

Именно этот феномен изображали на своей коже пираты из этого мира — разнообразных размеров и форм камень, который здесь называли левиат, с расходящимися в разные стороны лучами бежевого цвета.

Сейчас на планете было лето, которое длилось сто семьдесят дней из пятисот в году.

Челнок сел в главный космопорт столицы планеты, где корсары разделились на три части: отряд под командованием Эбера отправился на встречу с местным агентом, Джованни ушёл в торговый квартал, а Сэндэл — в жилые прибрежные районы, именуемые Богема, в которых преимущественно обосновался зажиточный, но старомодный класс.

Как когда-то узнал в центрах науки Сэндэл, архитектура на Аргиане и на других более-менее развитых планетах в системах, принадлежавших местному правительству, была в стиле Раннего Возрождения, что обуславливалось повышенным вниманием строителей к симметрии, пропорциональности и порядку в составных частях. Сама столица, город Оттол, располагалась на побережье, и вглубь неё тянулись широченные водные каналы, доходя до самого центра. Ближе к океану здания были небольшие, высотой не более сорока метров, но дальше они всё росли и росли и в конце концов устремлялись в небеса. Великолепные шпили непередаваемой формы и красоты пропадали где-то в облаках. Многие здания образовывали собой огромные проспекты с арками на высоте большей, чем несколько километров, где кипела совсем отдельная жизнь. В столице было несколько десятков куполов, соединявших между собой несколько небоскрёбов таких размеров, что они могли накрыть площадь более полутора квадратных километров, и под ними образовывался свой микроклимат. А водное, наземное и, конечно, воздушное транспортные сообщения считались самыми развитыми в мирах людей. Отовсюду веяло помпезностью и лоском.

В небольшом отдалении от столицы был остров, соединённый с материком широкой магистралью. На этом куске суши высилась красная башня более двухсот метров в высоту. А на её вершине яростно пылала огромная сфера. Каждый из людей во всех уголках космоса знал, что это был макет колыбели человечества. Земли.

Капитан вышел на широкий проспект, начинавшийся почти от самого космопорта, вдоль которого по обе стороны тянулись дома минимум в пять этажей в светлых тонах из местных материалов.

Эти районы настолько разительно отличались от остальной части города и в целом от того, как проектировали свои города в остальных легионах, что создавалось впечатление, будто это огромный музейный экспонат, населённый людьми, чтобы те неместные, кто сюда забрёл, могли смотреть и представлять жизнь землян на родной планете.

Над этим местом было ограничено воздушное сообщение, чтобы не нарушать умиротворённость царившей атмосферы, хотя, конечно, полностью изолироваться от суеты Оттола было невозможно.

И всё же люди здесь неспешно брели по своим делам, общались в уличных кафе или совершали утреннюю пробежку, а Сэндэл вспомнил уже ставшие старыми записи первой высадки I легиона, а нынче «Технократический союз планет» — ТСП, в этот мир и кадры того, как девственный берег опалили сотни сопл «Коршунов» и «Грифонов», как первые наступательные полки бросились неудержимой лавиной в густой лес, от которого сейчас даже намёка не осталось, и как они радовались за своих собратьев — первых, кто вступил на чужую планету и вскоре, несомненно, покорил её.

А сейчас… Капитан скинул с себя напасть воспоминаний.

Иногда, глядя на этих людей, главарь корсаров им завидовал. Их спокойной размеренной жизни, их убеждённости в завтрашнем дне, их вере в справедливость власти…

Да, иногда он завидовал, но недолго.

Наконец Сэндэл свернул на нужную ему улицу.

«Та-ак. Четвёртый дом по левую руку…»

Через две минуты командир целой роты головорезов стоял перед нужной дверью и нервно уже в пятый раз приглаживал свою чёлку, накрывающую шрам. Он был одет в дорогущий светло-синий костюм и чёрный плащ в пол, под которым висел усовершенствованный армейский пистолет «Арес-II».

«Фух… Ладно, пора», — проговорил он про себя, нажав на звонок, и тут же замер от ужаса.

— Ах, чёрт! Цветы! — чуть ли не выкрикнул вслух капитан.

Но не успел даже сделать шаг, как дверь перед ним распахнулась.

В дверях стояла девушка, ненамного ниже Сэндэла, в лёгком летнем платье. Её тёмно-каштановые волосы были распущены и ниспадали на узкие плечи, а зелёные глаза, полные неподдельной радости, наполнились слезами счастья.

— Катарина, я… — но не успел договорить, как девушка подскочила и обняла его за шею.

Он обхватил её в ответ, и так они стояли на пороге дома, не замечая, как мимо ходили люди и смущённо поглядывали на парочку. Наконец она немного отстранилась, всё ещё держа руки на его плечах.

— Наконец-то ты прилетел. Почему так долго! — она попыталась изобразить недовольство на лице.

— Хотел ещё в том месяце, правда, но не вышло, — начал оправдываться капитан и продолжил: — Я совсем ничего не взял, ни цветов, ни фруктов. Может, пойдём прогуляемся и…

— Да уж обойдусь! Вечером выйдем… Может быть, — и с этими словами она потащила его в дом. В её глазах блестел озорной огонёк.

Вечером они никуда не вышли, как и всю половину следующего дня, который длится двадцать часов на этой планете.

* * *

— Хотели бы тут жить? — казалось, без тени иронии спросил Вальдер.

Группа из трёх офицеров шла по довольно бедному торговому кварталу, примыкающему вплотную к промышленному порту. В основном здесь размещались разного рода частные предприниматели, чью деятельность не так давно легализовал у себя I легион, делая первые несмелые шаги к свободной рыночной экономике. Свободной, но с оглядкой на государство. И всё же многие люди решили воспользоваться этой возможностью и принялись производить кто что мог. В узких улочках ютились лавки ручных ювелирных украшений, булочные, магазины игрушек, сделанных своими руками, маленькие домашние кафе и другие подобные предприятия, которые можно было организовать «здесь и сейчас». А чтобы быть готовыми к работе в любое время дня и ночи, огромное количество предпринимателей держали бизнес на первых этажах, а своё жильё выстроили на тех, что выше.

Но, к их разочарованию, лишь единицы людей были готовы покупать что-то не в государственных компаниях, которые до сих пор не встали на рыночные рельсы и были обязаны какую-то часть производимой продукции просто раздавать народу, не нашедшему пока себе место вне кораблей левиафанов. Многие из таких людей и стали предпринимателями, но им трудно было бороться с государством, производившим продукцию очень высокого качества.

Так они и влачили своё существование в этих трущобах, уходя на какую-никакую постоянную работу в ожидании, что им позвонят и попросят что-то продать или сделать.

— Тут, конечно, есть определённый шарм, — так же прямо начал Гриер. — Но слишком тесно…

— Хах! — тут же отреагировал Эбер. — А сейчас твои корабельные хоромы тебя устраивают?

— Оглянись, шутничок. Наши каюты больше некоторых местных зданий, — язвительно возразил смуглый лейтенант, но затем сменил гнев на милость. — Но ты прав, корабль меня тоже периодически тяготит. Я мечтаю о воле… Зелёных лесах, полных звуков дикой природы, бескрайних лугах, на которых поёт ветер, или серых горах, упирающихся в небеса, вот как эти шпили, — он махнул головой в сторону центра города. — Отец показывал мне древние снимки его деда и прадеда, сделанные… — он замялся, вспоминая что-то. — Каждый раз забываю.

— Закарпатье, — напомнил татуированный лейтенант. — Кажется, ты называл те места Закарпатьем.

— Да-да! — весело воскликнул Гриер. — Так вот. Как же там красиво! По-моему — это просто чудо, что люди нашли несколько планет с похожими климатическими условиями, которые не пришлось терраформировать.

— Ты хотел сказать — всего парочку. Остальные пришлось, в большей или меньшей мере, — добавил Вальдер.

— Да не суть, — отмахнулся Гриер. — Здесь явно не такое место. Но вот тот кабачок… — он повернулся и ткнул куда-то пальцем позади себя. — Выглядел весьма и весьма приветливо.

— А ты всё об одном, — заворчал Эбер, параллельно сверяясь с данными на своей мини-карте, встроенной в хроно.

— Ой, не начинай только. Вальдер, ты что скажешь? — смуглый лейтенант по-дружески хлопнул тыльной стороной ладони товарища в плечо.

— Есть одно место, — после некоторых раздумий ответил лейтенант, почёсывая шрам на щеке. — Но вам я про него не расскажу. — И он по-заговорщицки ухмыльнулся.

— Мы пришли, — закончил беседу Эбер.

Они стояли перед закрытой парикмахерской, расположенной на самом углу пересечения двух улиц, но это место находилось так глубоко в квартале, что сюда, видимо, даже местные не заходили. Людей вокруг ходило совсем мало, но все без исключения недоверчиво косились на новоприбывших, явно узнавая в них неместных.

— Мы привлекаем внимание, — тихо сказал Гриер.

— Ещё как зашли в квартал, — ответил Эбер, вглядываясь в мутное стекло парикмахерской. — Они думают, что мы из стражи и вынюхиваем здесь что-то.

— Я бы нас точно зарезал по-тихому, — без обиняков сморозил Вальдер, но когда заметил вопросительные взгляды своих товарищей, добавил: — Что? Вы бы так же поступили.

— Связной опаздывает? — через какое-то время задал вопрос Гриер, заглядывая в потрескавшиеся, а кое-где и выбитые окна ближайших домов.

Эбер подёргал ручку двери парикмахерской, та не поддалась, затем ответил:

— Нет, это мы рано. На две минуты.

— Господа не хотят приобрести талисманы на удачу? Ручной работы, — внезапно раздался голос за спиной офицеров. Все трое синхронно развернулись, взявшись за оружие.

Перед ними стоял явно молодой парень, но из-за глубоко посаженного капюшона сказать наверняка было трудно.

— Нет, спасибо. Иди куда шёл, — грубо ляпнул Эбер, возвращая пистолет в кобуру.

— А пиратские камни, чтобы привлечь прибыль? — не унимался паренёк.

— Тебе же сказали! — раздражился дюжий лейтенант.

— Погоди, — Вальдер положил руку ему на плечо, а затем обратился к продавцу: — Покажи пиратские камни.

Эбер уже набрал в грудь воздуха, чтобы сказать ещё что-то, но следующим догадался о происходящем Гриер и опередил его.

— Пойдём, нам как раз нужна помощь с пиратами, — и, подмигнув старшему лейтенанту, развернулся и пошёл за Вальдером и парнем, сделавшими уже к этому моменту пару шагов.

Несмотря на солнечный тёплый день, ничего не могло придать живости этим унылым переулкам и угрюмым людям. Некоторые улицы были выстроены настолько узко, что трое взрослых мужчин вряд ли бы нормально прошли, встав они в одну линию. Тем не менее в месте, где они оказались спустя буквально полторы минуты, было куда более оживлённое движение, казалось, все спешат по важным делам.

Парень, не останавливаясь, завёл их в мини-кафе и, не обмолвившись и словом с официанткой, которая, судя по всему, была здесь и начальницей, и уборщицей, и всем остальным, повёл по лестнице на самый верх. Поднявшись по ней, четверо оказались на крыше, и продавец наконец-то откинул свой капюшон.

— Ну вот, теперь на месте, — улыбнулся молодой парень, протягивая руку Эберу.

— К чему эта конспирация, Джимбо? — спросил старший лейтенант, пожимая в ответ так, что пацан слегка скосился.

— Сэр, я решил перестраховаться.

— Сэр… — ухмыльнулся Эбер и наконец отпустил побелевшую ладонь.

— Ну а сюда ты зачем нас привёл? — Вальдер прикрыл глаза от солнца.

— Отсюда видно порт! Я решил, это будет полезно. Вон, — парень указал пальцем куда-то вдаль.

Три офицера несколько секунд всматривались в горизонт, пока наконец Эбер не выразил общую мысль:

— Так не видно же ни хрена!

У молодого человека застыло выражение испуга на лице.

— Но как же… Вон… Краны… — Он снова начал поднимать руку в указательном жесте, и в этот момент Гриер не выдержал и захохотал.

— Да это ты кран! — рявкнул старший лейтенант. — Только их и видно. Можем даже в бинокль их разглядеть, а больше ничего.

Гриер даже завалился на плечо Вальдера от смеха. Его товарищ лишь сдержанно улыбался, продолжая смотреть в сторону порта.

Всё же смуглый лейтенант успокоился и смог заговорить.

— Да ладно. Всё лучше, чем торчать там внизу.

— Согласен, — повернулся к остальным Вальдер. — А теперь к делу: ты раздобыл нормальный план порта?

Пристыженный Джим качнул головой.

— Тогда давай его сюда, — продолжил Эбер. — И иди раздобудь аэрокар, если ещё не сделал этого.

Парень ещё раз кивнул, натянул капюшон и ушёл.

* * *

Сэндэл лежал в кровати и смотрел, как его обнажённая Катарина мыла ягоды кабур, растущие в местных водных садах. Её загорелое стройное тело всегда волновало капитана, и он знал, что это не только от долго пребывания в космосе. Он любил её и был ей верен, хотя жизнь часто сталкивала его с другими женщинами, обычно это были не самые порядочные особы из портовых кабаков. Сэндэл знал, что Катарина так же относилась к нему, она была доброй и чистой, такой, каким ему никогда не стать.

— Как твоя работа? — решился заговорить капитан.

— А, да что там может быть? Дети пошли бестолковые, что не может не пугать. О чём думают их родители? Они вообще помнят главную идею нашего общества? Только в научном прогрессе есть спасение. Труд облагораживает, — цитировала Катарина «Книгу Основ».

— У тебя есть возможность исправить это, научить их трудиться.

— Не так-то просто. Учить детей — это тебе не пиратов отстреливать и не банки грабить, — с улыбкой ответила девушка, намекая на какое-то событие из жизни своего любимого.

Домыв ягоды и взяв тарелку, она прошла к кровати и легла рядом.

— Скажи, что ты надолго ко мне, — сказала Катарина, положив фрукт в рот Сэндэлу.

Прожевав, капитан ответил:

— К сожалению, нет. И я даже не только к тебе прилетел.

— Что-о-о! — девушка выглядела ошеломлённой.

— Нет-нет. Не в этом смысле. Это связано с работой.

Удивление сменилось обидой.

— А как же я? Ты совсем забыл обо мне…

— Да нет же, я уже собирался лететь к тебе, но последнее дело пошло не так, как планировалось. Оно и привело меня на Аргиан. Но я же не мог прилететь и не навестить тебя…

— О, спасибо большое, родной! Тебя не было четыре месяца! Последнее сообщение от тебя я получила полтора месяца назад! Ты прилетаешь… На сколько ты ко мне?

— Пару дней.

— Хах, прекрасно, то есть ещё часов двадцать…

Она встала с кровати и пошла к окну. Капитан понимал её чувства. Он направился к ней и, подойдя, обнял сзади за талию.

— Прости меня. Ты знаешь, я люблю тебя, но так выходит.

— И я тоже тебя люблю. — Он слышал, как она хлюпает носом от слёз. — Ты же знаешь, я тоже прошла операцию, как все из учителей, чтобы мы как можно дольше несли свои знания детям. И это значит, что у нас ещё много времени… чтобы быть вместе, стать семьёй когда-нибудь. Но… это тяжело морально. В конце концов, я-то учитель, а ты воин. Могучий воин, но никто не вечен. Я не знаю, что со мной будет, если в какой-то момент один из твоих людей пришлёт мне сообщение, что ты больше не прилетишь. Или если я буду просто сидеть и ждать от тебя вестей год за годом, а их всё не будет и не будет.

Тут она не выдержала и разрыдалась. Да, он любил её, но чувствовал, что не готов к мирной жизни. Когда-нибудь будет, но не сейчас. А она, в свою очередь, не могла жить рядом с ним.

Она успокоилась и, взяв его за руки, которые лежали у неё на животе, продолжила.

— Я понимаю всё, и тебе не нужно оправдываться. — Она развернулась к нему и жарко поцеловала. — Я давно смирилась с тем, кто мой мужчина. И горжусь им.

Тут Сэндэл вспомнил, как они в первый раз познакомились. Он, Эбер и пятнадцать его корсаров грабили банк гильдии на этой планете. Как давно это было! Они ворвались, перебив охрану, и двинулись к хранилищу. Катарина была со своим классом внутри на экскурсии. Корсары растерянно махали пушками, не посмев навести их на детей.

— Как не стыдно! — закричала она. — Вы же бывшие легионеры, верно? Что, война кончилась, и не можете себе достойную работу найти? Смотрите, дети, так выглядят ничтожества.

Тогда у главаря корсаров всё как будто оборвалось в душе: до чего он дошёл? Для чего всё это?

В первый раз он не мог смотреть кому-то прямо в глаза: перепуганным детям и их смелой учительнице.

Неудачливые грабители ушли ни с чем. Но никто не посмел клеймить капитана «мягкотелым». С тех пор он дал себе зарок — искать для своих людей работу, где не надо убивать гражданских.

И он должен был найти ту девушку! С помощью своего агента ему это удалось. Она возвращалась с работы, шла по тому самому проспекту несколько дней спустя и вскоре зашла к себе домой. Сэндэл стоял в нерешительности в тени домов, находившихся на другой стороне улицы, не зная толком, зачем пришёл. Что он ей скажет? В конце концов он решился. Взломав замок, он зашёл внутрь, чтобы увидеть, как в двух метрах от входа на него смотрит дуло энергозарядного пистолета.

— Я уж думала, у тебя никогда духу не хватит.

— Э… Я хотел извиниться.

Несмотря на то, что в коридоре было темно, капитан интуитивно чувствовал её удивление.

— Стало стыдно?

— Да… В общем, так и есть. Я вдруг понял, до чего скатился тогда.

— Это очень трогательно. Так почему мне прямо сейчас не вызвать стражей, чтобы они упекли тебя? — прервала она его.

— Нет таких причин. Я вполне это заслужил.

Немного подождав, она опустила пистолет.

— Не знаю почему, но я верю тебе. Расскажешь, что довело тебя до жизни такой? Заодно поужинаем.

— Чего? — после этого вопроса рот капитана так и остался открытым от удивления.

— Я проголодалась, знаешь ли, пока тебя ждала, — с этими словами она отправилась, как предположил ошарашенный теперь ещё неудачливый шпион, на кухню. — Меня, кстати, Катарина зовут, а вас, господин преступник?

Господин преступник прочистил горло:

— Кхм, я Сэндэл, капитан Сэндэл, — и направился за ней.