Ваша справедливость мертва

Дамина Райт, 2021

Трилогия "Треснувшие звёзды", Том II Злые Времена давно миновали, воцарилось Равновесие, вот-вот последняя нечисть и черномаги будут истреблены. Так думают феи, пока не оказываются на обломках своего мира. Пытки, кровь и смерть, чудовищные эксперименты… А виноват во всём этом черномаг – помесь нечисти и человека, опасный враг, которого нужно остановить, пока не раскололись все Звёзды.

Глава II

Светлой Душой в местном храме, традиционно расположенном неподалёку от кладбища, оказался фей из Школы Золотой Звезды, умерший всего девять месяцев тому назад. Он назвал своё имя — Зейнеран, — расстроился, что Торнстед и Ретане его не помнят; неохотно впустил фей переночевать, а сам вылетел из храма и парил перед окном, бормоча что-то себе под нос. Кровавое небо просвечивало сквозь белёсую фигуру, делая её зловещей, и Лэннери заметил, как Ретане передёрнуло. Остальные не обращали на такие мелочи внимания; Торнстед пожирал глазами Беатию, а она готовила себе ложе из белоцветов у алтаря.

— Скоро вернусь, — буркнул Лэннери, летя к дверям храма — на всякий случай, с палочкой за поясом. — Подышу свежим воздухом и вернусь.

— Только не задерживайся, — вдруг сказала ему в спину Беатия. Серьёзно и даже с тревогой.

— И не думал, — Лэннери вылетел из храма, аккуратно притворил за собой двери и незаметно приблизился к призраку. Хотелось послушать его болтовню — до сих пор Лэннери попадались лишь молчаливые Светлые Души, которые скорбно смотрели в лицо и проплывали мимо.

–…как я мог знать… ведьмовской род… проклятое задание… — чуть слышно донёсся голос Зейнерана.

— Что за «ведьмовской род»? — с притворным участием спросил Лэннери, подлетая ближе. Мёртвый фей умолк, повернулся и уставился на живого, хмуря белёсые брови.

— Случайно услышал, — как ни в чём не бывало продолжал Лэннери. — А так хотел поблагодарить за гостеприимство.

— Правда хотел? — прошелестел мёртвый фей. — Вы, молодые, неблагодарны. Видел этих… я сам их из кокона вынимал, нянчился с ними, пока детьми были, а ничего уже не помнят…

— Я и сейчас могу воскресить в памяти день, когда свет пролился в мой кокон, — высокопарно заверил его Лэннери — мол, я-то не такой. Правда, воспоминания, связанные с Белой Наставницей, причиняли ему боль, но призраку об этом знать необязательно.

— Славный мальчик, — одобрил тот. — Поговорим?

Лэннери кивнул. Ему не хотелось спать, а рассказ фея, родившегося двести пятьдесят лет тому назад, может оказаться интересным и натолкнуть на какие-то новые мысли в отношении черномагов и ведьм.

Зейнеран начал просто:

— Ты никогда не слышал про ведьму, из-за которой был нарушен ход времени?

Глядя на то, как Чёрная Звезда вступает в свои права — это выглядело так, будто кто-то стирал кровь с неба чёрной тряпкой, — Лэннери отозвался:

— Слышал. Ведьма — возлюбленная фея?

— Она самая, — и Зейнеран пустился в воспоминания.

С его слов, чёрная магия в роду была как болезнь, могущая проявиться в любом поколении. И потомки ведьмы жили с осознанием того, что рано или поздно одному из них захочется нырнуть в это зловонное болото. Лэннери слушал внимательно, соображая, не стоит ли организовать поиски «ведьмовских» или «черномагических» родов, как только он станет Наставником, и перед ним откроется больше возможностей. Пока он размышлял, Зейнеран добрался до сути своего рассказа:

— И вот мне дали задание: найти потомка ведьмы, потому что Золотая Наставница долго рылась в свитках, и ей пришла в голову интереснейшая мысль…

«…такая же, как и моя», — закончил про себя Лэннери. Что ж, не он придумал эту идею, но зато именно он может её осуществить!

— Я принялся за дело, — бормотал Зейнеран, неслышно плавая туда и сюда в воздухе, — мне пришлось рыться в человеческих библиотеках, читать летописи, расспрашивать людей, которые могли помочь. Я выяснил, что потомки ведьмы разбогатели, что след их вёл с Рубиастрии на Флавастрию лет шестьсот тому назад… Узнавать, кто из потомков ведьмы остался на Рубиастрии, не было времени. Я ещё успел рассказать рейгеле Илетте Норсальской о том, что здесь, среди знати, может оказаться потомок ведьмы. Да что там рейгела, я похвалялся всем и каждому! И болтовня дорого мне обошлась. Я летел в тёмном переулке, когда на меня напали сзади. Скорее всего, это был черномаг. Помню только страшную боль, и свет моих крыльев погас навсегда! Очнулся я уже Светлой Душой. И меня отправили в этот храм, — закончил свою безрадостную повесть Зейнеран.

Лэннери изобразил сочувствие. На самом деле, единственным чувством, которое он испытал, было удивление от подобной глупости. Как можно разбалтывать свои тайны кому бы то ни было, кроме своей же Наставницы?!

— Вот такая жизнь… — начал Зейнеран, но тут же осёкся и посмотрел мимо собеседника. — Кто-то из твоих подопечных решил улететь, будущий Белый Наставник!

Лэннери оглянулся и узнал Ретане; под покровом густой, бархатной тьмы фея собиралась в город. У Лэннери не было сомнений в том, куда она направляется — он знал, что Мэйсин вместе со своими друзьями заночевала на постоялом дворе. А убитых в таверне людей будут хоронить на местном кладбище завтра утром. Вероятно, Ретане хотела поддержать Мэйсин, пусть та её об этом и не просила.

— Вынужден вас покинуть. Благодарю за увлекательную историю, — церемонно сказал Лэннери Зейнерану. В несколько взмахов крыла догнал золотую фею и полетел рядом:

— Погоди, Ретане, тебе нельзя лететь одной! После того, что случилось в таверне!

— Именно поэтому мне и надо лететь к Мэйсин, — Ретане покосилась на него, и голос её звучал так, словно Лэннери — досадная преграда на пути и ничто больше. — Знаешь же, как люди беспомощны!

Лэннери подумал и ухватил её за руку, останавливая:

— Ретане, жизнь любой феи ценнее, чем жизнь десяти простых смертных.

Глаза собеседницы широко распахнулись от негодования:

— Ты как Торнстед!..

— Неправда, — Лэннери старался вести себя как можно хладнокровнее. — Я говорю, как есть. Если погибнут Мэйсин и её компания, Звёзды будут сиять, как прежде. Если умрёшь ты, на лике Золотой появится ещё одна трещина. А затем другая, третья — и мрак накроет не только нас, но и людей, которых ты так любишь. Подумай об этом, Ретане. Ты же неглупая, верно? — прибавил он, надеясь, что доводы разума возьмут над ней верх.

Опустив голову, Ретане еле слышно прошептала:

— Я никогда не хотела быть феей. Среди людей мне лучше.

— Тебя выбрала Кэаль. У тебя предназначение и звёздный дар, — Лэннери заметил, что она, бедняжка, и вырваться не пыталась. На её месте Беатия, пожалуй, ткнула бы его палочкой и разразилась какой-нибудь обидной тирадой, а Ретане напоминала кроткую овечку. Но это именно она упорно преследовала человеческую девушку, наплевав на её чувства. Видимо, всё дело в силе, которой недоставало Мэйсин. Ретане могла настаивать на своём только с теми, кого считала слабее. И придя к этому выводу, Лэннери почувствовал нечто сродни презрению.

А Ретане тем временем всхлипнула:

— Пусть бы забрали этот дар! Я хочу сопровождать Мэйсин в Университет! Она призналась мне… что не хочет быть со мной, потому что я фея! Она боится гнева Кэаль за такую дружбу!

Лэннери сильно сомневался, что дело только в этом. Он видел лицо Мэйсин, и если бы в её глазах сверкнула хоть искорка радости, тоже заметил бы.

Слёзы, как горошины, побежали по щекам Ретане.

— И на это задание я тоже не хотела лететь! Карисена навязала его мне. Она, как и все, знала про Мэйсин. И думала — вот я помогу вам с Беатией добраться до Рубиастрии, и по пути у меня из головы выветрится всё лишнее! Но такое не забывают! Кем она меня считает?!

Лэннери молча выпустил её руку и отлетел чуть дальше. Пусть Ретане порыдает, повозмущается, но улететь на постоялый двор он ей не позволит.

— Жаль, Карисена не видит, чем всё обернулось, — в дрожащем голосе зазвучали нотки злорадства. — Мэйсин сама попалась мне на пути! И я смогла защитить её. Показала, что я не только преследовать её могу!

— Слушай, — Лэннери всё-таки решил вмешаться в прерываемый рыданиями монолог, — мы не сможем сопровождать твою Мэйсин. Люди двигаются гораздо медленнее, чем мы, даже на лошадях. Им надо чаще останавливаться и отдыхать. А задерживаться в пути мы не станем. Надеюсь, ты это понимаешь?

Роняя слёзы, фея кивнула.

— Вот и хорошо, — Лэннери взял её за плечи и развернул к храму. — Полетели обратно. Вот закончится твоё задание, и можешь делать всё, что хочешь. Но пока Карисена отдала тебя и Торнстеда под мою ответственность. Всё ясно?

Ретане вновь кивнула.

«Она не смирилась», — веско проговорила Айя — и, скорее всего, была права. Лэннери досадливо потёр лоб — мало ему остальных неприятностей!..

Ночь, тем не менее, прошла спокойно. Ретане вздыхала и ворочалась на алтарном покрывале, которое служило ей, Лэннери и Торнстеду вместо постели, но улетать не осмелилась.

Утро выдалось пасмурное. С тех пор, как Белая Звезда лишилась десяти своих фей, её свет постепенно тускнел, дни сделались холоднее, и участились дожди, хотя ещё стоял вер, и до хиеми оставалось несколько месяцев. Лэннери вспомнились разговоры в таверне после того, как нечисть была уничтожена — люди боялись, что скоро выпадет снег и погубит весь урожай. Нечего станет запасать на холодное время года.

Лучше бы Ретане подумала об этом, а не о своих чувствах к человеческой девчонке! Ведь и Золотую Звезду может постичь такая же участь.

— Улетаете? — спросил Зейнеран, паря над порогом храма. Феи торопливо поели немного сайкума и теперь пили росу из кувшинчиков. Ретане морщилась и чуть слышно бурчала себе под нос: «Безвкусное пойло! То ли дело кохль!»

Похоже, нахваталась дурных манер от посетителей таверны.

— Долг зовёт нас, Зейнеран, — Лэннери сделал пару глотков и отставил кувшинчик в сторону. — Ещё раз благодарим вас за гостеприимство.

Призрак промолчал. И смотрел, как феи завязывают котомки, взваливают их на спины и вылетают из дверей храма. Лэннери кивнул на дорогу, по которой шли двое или трое человек:

— Скучать не придётся — вон жаждущие помолиться Кэаль!

Но он ошибся — люди шли не в храм, а на кладбище. Пролетая над ним, Лэннери увидел целую толпу, могильщиков с лопатами в руках и десяток старцев в коричневых, расшитых золотом одеждах — вероятно, это были члены местного совета. Фей пока не замечали, и если не спускаться… Ретане вдруг подлетела ближе к Лэннери и сдавленным голосом попросила:

— Позволь мне хоть попрощаться с ней.

Только сейчас Лэннери разглядел, что у неё не карие, как он сначала решил, а золотистые глаза, и в них блестели крупные слёзы.

— Хорошо, — обронил он.

Ретане вытерла глаза, слабо улыбнулась и унеслась, звеня крыльями. Лэннери проводил её взглядом — Мэйсин и её парни стояли немного поодаль от толпы, слушая речь одного из советников — если судить по длине бороды, то самого главу. Ретане сияющей бабочкой порхнула ближе к Мэйсин — та отпрянула и чуть не упала, но её поддержали.

— Непохоже на тёплую встречу, — пробормотал Лэннери и вместе с недовольными Беатией и Торнстедом спустился чуть ниже — так, чтобы парить вровень с верхушками деревьев. Ему показалось, что на кладбище пахнуло чёрной магией, но откуда, определить было невозможно. Первое, о чём подумал Лэннери, это гробы с останками мертвецов. Второе предположение оказалось мрачнее: в толпе находится черномаг? Слишком рискованно для него, пожалуй.

— Непохоже на то, что ты будущий Наставник, — голос молчавшего доселе Торнстеда прозвучал хрипло. — Ведёшь себя как тряпка вместо того, чтобы запретить ей якшаться с бездарными!

Очнувшись от своих мыслей, Лэннери посмотрел на него, как на жужжащее насекомое. Сжал в руке палочку, чувствуя, как внутри поднимается горячая, злая волна.

— Ты что-то сказал?

Применять магию против другого фея нельзя… а жаль.

— То, что ты слышал, слабак, — ухмыльнулся Торнстед, глядя ему в глаза.

«Чего это он? — тревожно прозвенел голос Айи. — Роса у него в кувшинчике, что ли, протухла?»

— На драку напрашиваешься? — вкрадчиво осведомился Лэннери, сосредоточившись на ненавистной широкой физиономии с прищуренными светлыми глазами. Он даже не заметил, как Беатия схватила его за руку, и опомнился, только получив чувствительный тычок в бок.

— Брось этого дурака и посмотри вниз! — зашипела Беатия. — Там что-то не так!

— Что не так? Старик произносит речь в честь мертвецов, все слушают! — Лэннери оттолкнул её, недовольный, что его отвлекают от противника. Но Торнстед уже смотрел на толпу, и выражение его лица поменялось. Стало изумлённым и чуточку растерянным. И Лэннери очень быстро понял причину этого изумления.

На земле, под ногами у людей, ползали едва различимые глазом светло-розовые личинки. Взгляд Лэннери упал на девушку в нарядном синем плаще с кружевами — личинка залезла ей на руку и слилась по цвету с кожей. Девушка как будто ничего не замечала, увлечённая перешёптываниями с подругой, стоявшей рядом.

— Глава совета, — выдохнула Беатия. — У него на одежде была личинка, но потом исчезла! Лэн, смотри внимательнее!

–…был лучшим портным нашего славного городка. Я, вы — все мы часто шили одежду именно у него, потому что рука мастера…

В седых волосах бороды мелькнуло что-то розовое. Лэннери нацелил палочку на главу совета, с тревогой думая, что делать. Может, просто отсечь бороду лучом? Юный фей уже собирался это сделать, как личинка опять исчезла. А в толпе раздались удивлённые восклицания:

— Служители Кэаль! Они благословляют нас!

Ну конечно, их заметили. Глава совета поднял голову и раздвинул тонкие губы в приветственной улыбке. Но Лэннери смотрел не на старика, а на его щеку — и хотел пустить луч, но опоздал. Личинка провалилась прямо в раскрытый рот главы!

— Рад вас видеть, служители Кэ… — начал было он и захлебнулся собственными словами. Схватился за горло, потом за живот… и сел на землю у могил. Другие советники засуетились вокруг, стали поднимать главу, но он только отмахивался и стонал, и по лицу его пробежала судорога. Как у того коротышки в таверне.

— Что с ним?! — в толпе началась суматоха. Могильщики побросали лопаты и стали шаг за шагом отступать. Лишь одно брошенное слово: «Нечисть!» породило страх, который как будто волной разлился по всему кладбищу.

— Советника уже не спасти! — Лэннери обращался к Торнстеду и Беатии. — Спасаем остальных! Бейте личинок, даже если людей пораните!

Лучше помучиться от ран, чем превратиться в нечисть, решил про себя Лэннери и первым же выстрелом убил личинку на руке девушки в синем плаще. Брызнула кровь, девушка ахнула и едва не упала, но подруга подхватила её. Сверкнуло ещё несколько лучей, ударив в землю, и толпа разбежалась. Слышались панические крики:

— Служители Кэаль уже стреляют и в нас!

— Чем мы-то провинились?!

— Близок конец света!

Похоже, они в упор не видели личинок. Зато Лэннери разглядел десяток проворно ползущих тварей, спустился ниже, жалея, что нельзя сбросить котомку, и расстрелял их, превращая в серые кучки пепла. Стонущая девушка в синем плаще, спотыкаясь, заспешила прочь с помощью подруги. Лэннери надеялся, что они обе не унесли с собой несколько личинок.

— Ох, гляньте на Ретане! — восхищённо крикнула Беатия. Её голос заглушил крики советников, напрасно призывавших фей спасти обречённого главу.

А поглядеть было на что: Ретане обошлась без палочки, используя лишь особенный талант. Словно невидимая рука давила одну личинку за другой, оставляя после них мокрые розовые пятна. Не отрываясь от дела, Ретане объясняла Мэйсин и её компании, в чём дело. Лэннери с облегчением отвернулся от них и услышал отчаянное:

— Уважаемый глава! Уважаемый глава, придите в себя!

Стискивая в руке палочку, Лэннери впился глазами в лежавшего на земле старика, бесцеремонно крикнул остальным советникам:

— Отойдите от него! Живо! Пошли прочь, я сказал!

«Вот сейчас начнётся, — стучало в голове, — сейчас опять начнётся…»

Растерянные советники медлили. И быть им забрызганными ядовитой жидкостью при пробуждении нечисти… если бы не белоцветы, возникшие из ниоткуда. Они полностью засыпали стонущее, рычащее, преображающееся создание, которое уже не было человеком!

— Вовремя, — и Лэннери неожиданно для самого себя улыбнулся Беатии. Она хмыкнула, передёрнула плечами и вскинула палочку:

— Мирана, приступаем!

Испачканные, с поникшими лепестками цветы разлетелись во все стороны, когда нечисть рывком поднялась на ноги и обнажила клыки. Теперь-то уж советники попятились и кинулись бежать так быстро, как только могли.

— Пер-кусса! — Лучом, как лезвием ослепительно белого ножа, Беатия убила нечисть. Кровь полилась на лохмотья коричнево-золотых одежд, оросила валявшиеся кругом цветы, впиталась в землю кладбища. А Лэннери кинул быстрый взгляд на Ретане — та была занята последними личинками. Любопытно, почему золотая фея не применила особенный талант в таверне — берегла для особенных случаев?

Тем временем на кладбище не осталось ни одного человека — даже Мэйсин и её парни, перекинувшись парой фраз, заспешили прочь. Захлёбывающимся голоском Ретане крикнула им вслед:

— Всё кончается, всё хорошо! Ну куда же вы!

Ответом ей был скрип закрывающейся калитки.

Лэннери вздохнул и, наконец, поискал глазами Торнстеда.

Его нигде не было видно.