Тень чёрного дерева нейге

Дамина Райт, 2021

Злые времена давно миновали, воцарилось равновесие, вот-вот последняя нечисть и черномаги будут истреблены. Так думают феи, пока не оказываются на обломках своего мира. Пытки, кровь и смерть, чудовищные эксперименты… А виноват во всём этом черномаг – помесь нечисти и человека, опасный враг, которого нужно остановить, пока не раскололись все звёзды. Трилогия "Треснувшие звёзды". Том III, заключительный.

Глава I

Снег кружился мягкими хлопьями, иногда задевая крылья фей. Падал вниз, белой простынёй укрывал следы нечисти и пепелища на месте деревенских домов, превращал голые, трясущиеся маикулы в невероятные фигуры, облепив их сверху донизу. Застывшие на небе облака тоже казались снежной пеленой, стыдливо прятавшей трещины на лике Золотой Звезды. Обманчивое, ослепительное великолепие, и если не спускаться вниз, не вслушиваться в крики, проклятья и рыданья, не искать в дыме костра горящего черномага или ведьму, то чудилось, что мир ещё стоит на месте.

Конечно, Лэннери не собирался спускаться — и запретил это своему маленькому отряду.

— Мы только зря потеряем время, а у нас совсем другая задача. Внизу только ночевать будем. Поняли?

— Поняли, — пробурчала Ксилина, глядя на летящий впереди свиток с заклинанием поиска. Дергилай молча кивнул.

Чувствовали они себя явно не лучше Лэннери. Возможно, тосковали по родной Школе и беспокоились о ней. Но это его не трогало — после ссоры и расставания с Беа Лэннери уже мало что волновало.

Помнится, она даже не вылетела провожать его и Дергилая с Ксилиной, сидела у себя в комнате. Те остались недовольны — любая фея важна как боевая единица, и решение не брать Беатию ради того, чтобы с ней ничего не случилось, казалось им глупым и неоправданным. Сентиментальной прихотью Лэннери, если не сказать хуже.

— С нами всеми что-то может случиться! — вспыхнула тогда Ксилина. — И чем больше нас, тем больше возможностей победить! Если мы проиграем, тогда никто не выживет — ни Беа, которую ты так оберегаешь, Лэн, и никто другой!

Вот тебе и милая феечка с сиреневыми волосами! От неё Лэннери не ожидал такого возмущения и сначала растерялся, а потом как мог твёрдо сказал:

— Я поговорил с Карисеной. Она со мной согласилась: пока не станет ясно, что зелье не отравило кровь Беатии, сражаться с черномагом ей нельзя. Иначе она станет лёгкой добычей для него!

Услышав это, Ксилина разволновалась ещё сильнее — одно дело самой думать, что Лэннери мог навредить Беа, желая спасти её, а другое — услышать, что Карисена тоже этого боится. Лэннери подозревал, что собеседница едва удержалась от обвинений в его сторону.

Так или иначе, Беатия не покинула Школу Золотой Звезды, а маленький отряд фей вот уже второй день был в пути. Дергилай молчал, тревожно посматривая вниз, где снег прятал под своим покрывалом обгорелые крыши домов или бесплодные поля. Ксилина не сводила глаз со свитка — магия в нём до сих пор была жива, а значит, Золотая Наставница научилась создавать долговременные заклинания поиска.

Лэннери уже хотел распорядиться об отдыхе, когда Дергилай хлопнул его по плечу:

— Смотри! — И указал на дерево, покрытое… шевелящимся снегом. У Лэннери от такого невиданного зрелища даже рот открылся; затем, ощутив едва заметный, гнилостный запах чёрной магии, юный фей нахмурился:

— Это не снег!

«Снежинки» вспорхнули одновременно, оставив дерево голым, с беспомощно вскинутыми, как руки, почерневшими ветвями, и жужжащей стаей окружили замерших в воздухе фей. Ксилина ахнула, но успела ухватить свиток с заклинанием поиска за край. Лэннери вскинул палочку и услышал негромкое: «Белые мухи!» со стороны Дергилая. После чего враги бросились в атаку.

Мух было невообразимо много. Взгляд Лэннери, казалось, сузился до пространства, в котором был он — и толпа жужжащих, взмахивающих прозрачными крыльями существ. У каждой мухи было по три глаза — крохотных, блестящих, внимательных. Именно в глаза целил Лэннери, убивая одну муху за другой.

«Сзади!» — крикнула Айя. Впервые за долгое время она заговорила с ним. Лэннери крутанулся вокруг своей оси, с молниеносной быстротой водя туда-сюда палочкой. Луч разрезал десяток мух напополам, как белый клинок, и исчез.

«Ещё сзади!»

Лэннери взмыл повыше, и кинувшиеся на него с двух сторон мухи едва не сшиблись друг с другом. Теперь луч угодил в эту толпу и разорвал её, заставив мушиные клочья разлететься в стороны.

«Не давай им… прикоснуться», — успела произнести Айя. Лэннери не отвечал — у него не было времени; он успеет поблагодарить её за подсказку потом.

Мухи пытались облепить его крылья, сесть на голову, дотронуться до рук. Лэннери уворачивался, нырял вниз и поднимался вверх; пронзил лучом медленно спускавшуюся с неба муху и оторопело моргнул, когда та каплями воды брызнула ему в лицо. А затем утёрся и расхохотался:

— Снежинка!

Муха с жужжанием обхватила смрадными лапками башмак Лэннери. Выстрел разнёс её на части — крылья в одну сторону, лапки в другую, туловище в третью. Юный фей сделал обманный манёвр, заставляя мух ещё раз столкнуться друг с другом, и вновь одним лучом взорвал целую стайку нечисти.

— Ну, летите сюда, — усмехнулся Лэннери, глядя на десяток мух, нерешительно круживших неподалёку. Услышал вскрик, обернулся через плечо — это Ксилина спешила к Дергилаю. За её спиной уменьшенные до песчинок мухи одна за другой падали на землю.

«Лэн!» — предостерегающе воззвала Айя, и он едва ушёл от десятка кинувшихся навстречу тварей. Взлетел легко, как пушинка, гонимая ветром. Ударил лучами по нечисти. Улыбнулся тому, как они, кружась, смешиваясь с летящими снежинками, исчезают внизу.

И только после этого бросился к спутникам:

— Дергилай, Ксилина, вы…

Лэннери осёкся. Мухи были истреблены, но в глазах Ксилины застыл испуг, а Дергилай поднял руку:

— Не подлетайте ко мне!

На запястье Дергилая отчётливо виднелось красное пятно. Небольшое, окружённое полоской побелевшей кожи, и при виде его Лэннери мгновенно поднял палочку и сосредоточился.

— Мей-ди-ора, — проговорил он, указывая палочкой на укус, — мей-ди-ора, мей-ди-ора…

Лэннери старался представить себе, что укус медленно, нехотя, но исчезает. Ведь лечат же этим заклинанием куда более серьёзные ранки! Но внутри всё похолодело от мысли, что укус белой мухи может принести с собой каменную хворь. А её-то как лечить?

— Оставь, — сначала поморщился Дергилай, но потом замолчал, опустив голову, покрутил запястьем и буркнул:

— Хоть болеть перестало. Заживёт, не трать сил. Они нам ещё понадобятся.

— Я… я думаю, Дергилай не заболеет, — воспрянула духом Ксилина. — Он же фей! С нами справиться не так просто!

Свиток с заклинанием поиска торчал у неё из котомки — в спешке Ксилина сунула его туда. Хорошо ещё, не уронила на землю, где его мог бы утащить кто угодно! У Лэннери, конечно, были с собой бутылочки из-под зелий черномага и пустые свитки, чтобы создавать собственные заклинания поиска, но пока работает то, что сделала Карисена, лучше его беречь. В своих способностях Лэннери не был уверен: он стал Наставником всего лишь пару дней тому назад.

— Будем надеяться, что не заболеет, — кивнул Лэннери взволнованной фее с сиреневыми волосами, хотя тоскливое, мерзкое предчувствие тяжестью легло на сердце. — А теперь ищем место для отдыха!

Снег начал валить с неба чаще и хлопьями покрупнее, и чтобы крылья не превратились в ледышки прямо в воздухе, феям пришлось нырнуть в лес, где кроны деревьев полностью укрылись плотными шапками снега. Здесь было даже уютно. Тихо, спокойно… вот только Лэннери не стал поддаваться этому спокойствию, а взмахнул палочкой и пробормотал:

— Им-при.

— Им-при, — почти одновременно с ним произнесла Ксилина и озабоченно почесала палочкой встрёпанную сиреневую макушку. — Где-то прячется нечисть. След тянется тонкой струйкой…

Лэннери больше всего на свете хотелось отдохнуть, а не сражаться с очередной тварью, но ничего не попишешь. Придётся отвоёвывать себе место в этом лесу.

— Дергилай, ты как? — Лэннери искоса взглянул на фея в алом. Тот поднял руку, молча продемонстрировал укус, который исчезал прямо на глазах, и растянул губы в улыбке:

— К бою готов!

— Ну, смотри, — говоря это, Лэннери уже направлялся по следу чёрной магии. — На всякий случай, держись чуть дальше от нас. Ксилина, будь добра, — холодно попросил он, видя, с каким негодованием на лице фея открыла рот, — помолчи.

Лэннери было всё равно, обидятся на него алые феи или нет. Пока не станет ясно, что Дергилай счастливо избежал каменной хвори, его самого нужно избегать. И смотреть, чтобы не прикасался к чужим сайкумам и кувшинчикам с росой.

— Хорошо. Я понимаю, — бесстрастно согласился Дергилай.

Лэннери собрался ответить: «Замечательно», но тут они все вместе вылетели на большую поляну, и стало не до разговоров.

Часть поляны занимал широкий, приземистый дуб, и след чёрной магии вёл прямо к его дуплу. Феи замерли с поднятыми палочками. Через шапки снега на деревьях начали пробиваться вечерние лучи — Алая Звезда вступала в свои права.

— Смотрите, там что-то зелёное виднеется, — прошептала Ксилина. — Это…

«Маа-змея», — явно хотела вымолвить она, но осеклась. Медленно и устрашающе из дупла вылезало толстое тело, покрытое крупной чешуёй, и была это не маа-змея, а целая змеища! Чешуя скрипела, касаясь древесной коры, и Лэннери едва не передёрнуло от мерзкого звука. Словно зачарованные, феи наблюдали за невиданным существом, пока Лэннери не опомнился:

— Чего ждём? Стреляем в неё, быстро!

И первым хотел пустить луч в бок змеи, между круглыми, как монеты, чешуйками. Но тут отродье Мааль уставилось на юного фея немигающими жёлтыми глазами. Он почувствовал слабость и едва не выронил палочку.

— Стреляйте, — шевельнул он непослушными губами. — Чего… вы…

Змея зашипела, показав острые белые клыки, и понеслась на него.

В один миг произошло сразу несколько событий: алые лучи впились в шкуру противницы, Лэннери изо всех оставшихся сил метнулся назад, глаза змеи сверкнули, ослепили его…

…И вспышка боли — оглушила. Мир завертелся, а потом неторопливо встал на место. Лэннери обнаружил себя лежащим на боку. Он никак не мог подняться, сжав в одной руке палочку и чувствуя, как от локтя другой отдаёт во всё тело такая немилосердная боль, что ресницы стали мокрыми от слёз. Серая, лишь местами защищённая снегом земля, остатки травы, узловатые корни дерева, рядом с которым лежал Лэннери — всё расплылось, смазалось, как во сне. С трудом перевернувшись на спину, юный фей застыл в этой позе, а где-то внутри тревожно бился вопрос: «Маа–змеища… где она?» Очень уж подозрительная тишина кругом…

— Лэн! — окликнул его обеспокоенный девичий голос. Ксилина! Слава Кэаль Справедливой…

— Я жив, — собравшись с силами, проговорил Лэннери. — Только… погодите, сейчас.

Смутные фигуры фей склонились над ним, и голос Дергилая спросил:

— Ты себе что-то сломал?

— Похоже на то. Змея?.. — выдохнул Лэннери, хотя и так было ясно: если оба его спутника живы, это значило, что змее конец.

— Ей не повезло, — с сухим смешком отозвалась Ксилина, — зачаровать нас всех она не успела. Лэн, ты можешь сам себя исцелить? Ты же Белый Наставник.

— Могу, — Лэннери заметил, что в её голосе не прозвучало особого сочувствия. Пожалуй, он сам был виноват — не проявлял сочувствия ни к Дергилаю, ни к фее с сиреневыми волосами, только командовал. Неудивительно, что они отплатили тем же.

«Да и Мааль с ними», — подумал Лэннери, стиснув зубы. С усилием поднял палочку, не обращая внимания на боль — и слёзы, сильнее прежнего заструившиеся у него из глаз. Направил Айю на свой локоть, который, похоже, треснул от падения, и услышал её грустный, нежный голос:

«Всё будет хорошо. Держись, Лэн».

Теплота, на пару мгновений заполнившая его изнутри, помогла Лэннери преодолеть боль и, применяя магию, вслух произнести:

— Мей-ди-ора.

Полился мягкий белый свет. Лэннери повторил всё это несколько раз, и боли стало гораздо меньше. Он отвлёкся от лечения, чтобы вытереть глаза, и увидел, что Дергилай и Ксилина по-прежнему парили над ним. Теперь он мог хорошенько их разглядеть, и выражения лиц алых фей заставили Лэннери устыдиться: всё-таки переживали за него! Щёки загорелись так, словно по ним надавали пощёчин.

— Я сейчас, — неловко пробормотал Лэннери, шевельнул ещё не вылеченной рукой, из глаз снова брызнули слёзы, с губ сорвался невольный стон.

— Да ты не торопись! — кинулась к нему Ксилина. — Что-нибудь нужно? Помочь тебе с палочкой? У тебя рука дрожит!

От её заботы стало втройне неловко.

— Я сам, — и Лэннери сделал фее с сиреневыми волосами знак, чтобы отлетела в сторону. Ксилина пожала плечами и послушалась. Один, два, три, считал про себя Лэннери, четыре…

— Всё. Кажется, всё, — с этими словами он заткнул палочку за пояс, и, на всякий случай приготовившись к новому всплеску боли, ощупал свой локоть. Нет, и правда исцелился. Айя в его голове одобрительно заметила:

«Ну вот, теперь ты стал настоящим Наставником — можешь вылечить то, что само бы полночи заживало».

От души поблагодарив Айю, Лэннери убедился в том, что у него не помяты крылья, взлетел и обвёл взглядом всю поляну.

Змея лежала в нескольких человеческих шагах от дуба — огромное, безжизненное тело с чёрными дырами, оставшимися у неё от глаз. Вся зелёная шкура усеяна следами выстрелов; от змеи шёл, стелился по лесу тяжёлый, душный запах. Да, попадись эта тварь в руки черномагу-нечисти, он бы нашёл, куда её употребить! Лэннери усмехнулся, думая, что этого никогда не будет, и направил палочку на труп отродья Мааль. Белое пламя обняло змею, пробежалось язычками по чешуе, коснулось раскрытой пасти с так и не пригодившимися клыками.

— Надо ещё дупло проверить, — Лэннери ткнул в него палочкой, стараясь говорить естественно. Недавнее чувство вины перед спутниками исчезло, остались только усталость, голод и желание заснуть.

— Верно, — в голосе Дергилая прорвались нотки досады, — совсем про него забыли.

Вопреки опасениям Лэннери, в дупле не обнаружилось ничего опасного. Даже змеиных яиц там не было; воняло, правда, отвратительно, но уборки с помощью заклинания «му-эн-дици» и рассыпания искр оказалось достаточно, чтобы дупло заполнилось ароматом фейской магии.

— Что ж, — подвёл итог Лэннери, — теперь можно и отдохнуть.

— В дупле? Где сидела эта тварь? — Брови Ксилины взлетели вверх.

— Так мы же тут почистили. Отличное убежище! Тепло, уютно, и мухи не куса… — Лэннери резко замолчал и покосился на Дергилая. — Ты как?

В полутьме, освещённой лишь сиянием крыльев и палочек, желтолицый фей казался задумчивым. Наконец, он обронил:

— Хорошо.

Но от Лэннери и Ксилины держался чуть дальше, чем обычно — как и условились. Ногти и пальцы Дергилая оказались чистыми, и, возможно, Айя ошиблась: белые мухи страшны только простым смертным. Но лучше не испытывать судьбу, которая и так не всегда благоволит к феям.

Лэннери заглянул в свою котомку, обнаружил, что раздавил сайкумы, приземлившись на спину, и с чувством выругался. Спасибо, уцелели бутылочки черномага — уменьшенные, завёрнутые в несколько слоёв мягкой ткани, они лежали под плотно закупоренными кувшинчиками.

— Хочешь, я тебе свой сайкум отдам, а твой давленый съем? — щедро предложила Ксилина.

— Нет, благодарю. Котёнка здесь нет, и не знаешь, о ком позаботиться? — хмуро отозвался Лэннери, отрывая кусок от расплющенного сайкума. Мигом пожалел, что не сдержался, но, к его удивлению, Ксилина не расплакалась в три ручья, а только буркнула:

— Ну и ладно!

Ели они в тишине, прерываемой лишь завываниями ветра, который разгулялся к ночи. Лэннери думал о Беатии: простила она его, поняла, что им руководила только любовь к ней, или всё ещё злится? Как только черномаг-нечисть сдохнет, и выяснится, что зелье не отравило кровь Беатии, Лэннери снова предложит ей священный союз. Но это в прекрасном будущем, когда Благословенные Острова будут очищены от детей и слуг Мааль.

— Я посторожу, а вы спите, — сказал Дергилай, расправившись с едой за короткое время. — Потом разбужу тебя, Лэн, а ближе к утру ты разбудишь Ксилину.

— Так и сделаем, — кивнул Лэннери, спрятал остатки еды в котомку, устроился поудобнее, мельком подумал, что жестковато, но вскоре уснул.