Хворь

Даниил Тароянц (2024)

Княжеская свита возвращается с охоты, но вместо привычных трофеев в столицу прибывает нечто настолько зловещее, что даже верная гвардия князя не сможет его защитить.

Я стоял, глядя на раскинувшееся передо мной открытое пространство. Узор из брусчатки стелился повсеместно, начиная от крепостных стен и до маячащих в отдалении министерств. Старые камни блестели, покрытые влагой, в зазорах между ними медленно скапливалась вода.

Среди строений на другом конце время от времени показывались ночные зеваки — скорее всего это были те кто заметил проезжающую мимо процессию из экипажей. Они скрывались, уползая обратно к торговым пассажам, сразу после того как их взору представали угрюмые и напряженные лица часовых.

Позади меня послышалось громкое хлюпанье по лужам. Я повернулся и увидел как через дождь и туман ко мне продирается Кастеллан. Он глубже чем обычно укутался в свою длинную шинель, прикрывающую слегка подвернутые голенища сапогов. Лицо управляющего было напряжено даже больше чем обычно — это было заметно по глубоким бороздам в уголках его рта.

Внезапно я отчетливо разглядел за ним огонек, плывущий по воздуху сквозь туманную дымку. Без сомнений, это была папироса Каридии. Перед глазами пронеслись воспоминания о том как она аккуратно помещает кончик в длинный деревянный мундштук, попутно смеясь над шуткой очередного маклера.

— Удалось его запереть? — Сразу начал я.

Кастеллан кивнул.

— Мы закрыли его в склепе деда.

— В крепости уже знают?

— Нет. — Вмешалась Каридия. — Пришлось наплести такую чушь…

— Что ты им сказала?

— Наш князь решил устроить внезапную проверку по всему периметру.

Тут уж и я кивнул.

— Неплохо придумано. Зуб даю, офицеры сейчас бегают как угорелые. Прячут дураков, выставляют на посты молодцов. Это даст нам время.

— Не то чтобы много… — Заметил Кастеллан.

Я прекрасно понимал ход мысли управляющего. Он знал, что за беготней неминуемо последует вывод часовых на торжественную встречу процессии из экипажей.

— А что с каретами?

-Я дал поручение отвезти лошадей к центральному почтамту. — Кастеллан говорил в своем фирменном сдержанном стиле. — Также приказал оттащить кареты на набережную, к судоходным.

— Сделаем вид, что им нужен ремонт в мастерских княжьего села?

Кастеллан снова коротко кивнул.

— Да. Пока они доплывут вниз по реке, у нас будет еще какое-то время.

— Хорошо.

Я нехотя отвел взгляд от взволнованных лиц своих подручных и вновь уставился на кажущуюся бескрайней площадь. Дождь барабанил по медленно растущим лужам — концентрические круги образовывались на их поверхности, перебивая и разрушая друг друга.

— Сэр, что будем делать? — Учтиво, но настойчиво уточнил Кастеллан. — Нельзя же его оставить так до утра.

— Все можно, друг мой. В такой ситуации точно можно.

Я повернулся обратно и заметил, что огонек от папиросы Каридии ускакал обратно в сторону крепости.

— Он болен. Не понимает что делает и говорит. Нам нужен лекарь, а лучше целая ватага, чтобы им было с кем спорить.

Вместе мы поспешили к склепу, который когда-то принадлежал отцу народа.

Монолитные камни, из которых он был сложен, казались столь же скользкими, сколь и вся эта ситуация. Тем не менее, нам пришлось забраться на них, помогая друг другу.

И вот мы оказались у ведущего вниз люка. Печати, которые окружали крышку со всех сторон были сорваны. Впрочем, все прекрасно знали, что тело великого князя давно уже было перенесено в тайный склеп под крепостью — слишком уж много вандалов пытались забраться внутрь и повстречаться лично с его иссохшими останками.

Я аккуратно подполз к люку, опасаясь что соскользну вниз по камням и окажусь плашмя на брусчатке. Из-под крышки послышалось бормотание, но оно точно не принадлежало лишь одному человеку. В этот момент я отчетливо почувствовал, что ветер принес со спины запах табака.

Когда я повернулся, то увидел Кастеллана, стоящего с поднятыми руками. Чуть дальше, ближе к спуску, стояли четверо солдат и Каридия. Часовые направили ружья на нас, хотя я и видел в их лицах некоторое сомнение. Глаза Каридии недобро блестели, отражая на своей поверхности огонек папиросы.

— Опусти оружие. Перед тобой офицеры! — Завопил Кастеллан.

-Это бессмысленно. — Безучастно заметила Каридия. — Они получили приказ от самого старшего офицера вашей гвардии — самого князя.

Я так и знал.

Часовые разделились на пары и начали аккуратно подступать к нам со всех сторон, отрезая путь к побегу. Я видел, что Кастеллан сканирует взглядом возможность обезоружить их и бежать, но мы оба прекрасно знали, что территория вокруг стен специально устроена так, чтобы простреливаться на всю свою внушительную ширину.

— Живо, внутрь! — Скомандовал молодой парень, попутно тыча в меня винтовкой.

— Ладно, ладно.

Нам пришлось навалиться вдвоем, чтобы открыть крышку люка. Затем каждый из нас по очереди спустился вниз по вертикальной лестнице. Внутри было совсем темно — единственным источником света был керосиновый переносной фонарь, который держал в руках адъютант князя, Фарад.

— Эй вы, солдафоны! Сколько можно нас тут держать?! Я вас всех на кол пересажаю!

Я безошибочно узнал голос барона Аргона. А вот и его черная борода показалась из темноты, когда он наклонил голову поближе к фонарю. Мне даже стало жаль этого старого солдата — он выбрал совсем неудачный момент, чтобы присоединиться к охотничьей экспедиции князя.

— А ну заткнись! — Взвыл молодой часовой.

— Ты с кем так общаешься, молокосос?

Аргон медленно процедил каждое слово, опустив голову так, будто смотрит на часового свысока. Молодой солдат не выдержал и спустился вниз по лестнице, пока еще один товарищ прикрывал его, просунув ружье в открытый люк.

— Может обычно и вы тут командуете… — Заметил парень. — Но сейчас вы и ваши друзья — заговорщики — предатели родины. Вас всех повесят еще до рассвета!

Он встал прямо перед адъютантом, после чего обвинительно обвел пальцем полутьму, в которой скрывалась свита. Реакция барона не заставила себя ждать — он навалился на паренька, и вот уже часовой согнулся пополам, получив смачный удар прямо в пах. После этого тот отскочил от старика и вскинул ружье.

— Ты что, охренел?!

Толпа людей, еле освещенная фонарем, вжалась в холодные стены тесного помещения. Парень злобно сплюнул, после чего сразу зашагал к выходу, явно сдерживая накатывающую боль. Я вслушивался в то как закрываются затворы на крышке.

— Теперь мы точно долго не протянем — Оживился адъютант. Фонарь затрясся в его дрожащих руках. — Этот кретин прав — к утру нас всех точно не будет!

— Заткнись, Фарад. — Заметил барон. — Если нас казнят, я попрошусь быть первым, чтобы не смотреть как ты распускаешь сопли.

Мы с Кастелланом сразу отползли в противоположный от толпы угол, ближе к лестнице. Он потратил всего минуту, чтобы убедиться в крепости крышки и запоров. Сразу после этого последовала минута молчания, когда каждый из нас пытался собраться с мыслями. В этом момент толпа гудела, подогретая возникшим ранее конфликтом. Я первым разрушил наше молчание.

— Нужно узнать как можно больше о болезни князя.

Кастеллан кивнул.

— Сам я попробую послушать через люк, что там снаружи. Если часовых нет на месте, можем попробовать отломать кусок лестницы и соорудить лом.

Я полез наверх, пока управляющий отправился в другой конец склепа, на свет фонаря. Приложив ухо, я попытался вслушаться в то что происходит снаружи. Капли дождя колотили по крышке, заглушая почти все звуки. Однако, даже при этом мне удалось расслышать снаружи какой-то разговор. Как я и думал, часовые остались на месте.

— Эй, там наверху!

Я посмотрел вниз и увидел барона, который практически на ощупь добрался до лестницы и теперь стоял у ее основания, придерживаясь за металлические края. В это время адъютант со свитой обсуждали надолго ли хватит воздуха. Граф Жеваньский остроумно заметил, что дедушка Фарада во времена строительства служил в казначействе, потому здесь должно быть столько щелей, что никакое удушье не должно быть страшно.

— Командир, спускайся — поговорить надо. — Заявил Аргон.

— Да, конечно, сэр.

Я спрыгнул, понимая что затея со вскрытием крышки все равно не стоила и выеденного яйца. Даже не будь снаружи часовых и нам каким-то чудом удалось бы выбраться, вокруг все еще была площадь, пересечение которой стоило бы жизни большинству из нас. Не говоря уже о том что ждало бы нас дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.