На задворках совести

Данил Сазонтов

Накануне выборов мэра в одном из провинциальных городов происходит убийство высокопоставленного чиновника. Убийца не оставляет никаких следов. Расследовать это дело поручают младшему лейтенанту, который неохотно этим занимается. Он богат и хорош собой, берет от жизни максимум, но вскоре все заканчивается, так как последующие убийства вскрывают его настоящую натуру, ведь его совесть не чиста.Дебютный роман начинающего автора, с долей выдумки и фантазии.

Дизайнер обложки Instagram: art_ks_studio

© Данил Сазонтов, 2020

© Instagram: art_ks_studio, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-2353-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Дневник

1-я запись. Октябрь 2010

На сердце грусть лежит тоской,

Не раз я ошибался в жизни,

Хочу прижаться вновь к тебе щекой

И отдать тебе полжизни.

Правду говорят, что мы жильцы других планет,

Но вот пришла беда, пришла и не пускает,

А я возьму блокнот, ручку и лорнет

Напишу о том, что меня так увлекает.

Пройдусь по жизням их, по душам мертвым,

Выверну все я наизнанку.

Ощущаю вдруг себя, что полумертвый,

Упасть и не проснуться спозаранку.

Я долго шел, много рассуждал,

Как буду вершить я человеческие судьбы

Хочу сказать: меня никто не принуждал.

Все сказанное, останется лишь сутью.

Последние строки — для тебя.

Проснется жизнь на зарождение дня,

Когда еще мы помнили друг друга: Ты, я… и я тебя.

Прости меня, моя подруга.

Громкая музыка приглушенно звучала над спящим кварталом. Ночной клуб «Гоморра» принимал гостей. Много молодых людей приходило каждую субботу сюда, чтобы отдохнуть. Тела танцующих терлись друг о друга, что невольно провоцировало объятия между парнями и девушками. В дальнейшем это перетекало в совместно проведенную ночь. Как правило, на утро они расходились и больше никогда не пересекались. «Гоморра» черным гранитом стоял на окраине одного из спальных районов. Через дорогу находились высотки, а на стороне клуба, чуть дальше по улице, раскинулось несколько пятиэтажек. Перед входом в клуб постоянно толпился народ. Все хотели пройти в элитное место для отдыха. Суровый вышибала стоял перед входом и регулировал поток желающих. Ко входу подъехала милицейская машина. Раздались короткие звуки сирены. Машина остановилась и заставила обратить на себя внимание. Из задней двери вышел молодой человек в гражданском. Он одет в дорогой костюм, волосы уложены набок с пробором, лицо смазливое и не совсем мужественное. К его безупречному виду в довесок шла ослепительно белоснежная улыбка. Он картинно подошел к пассажирской двери и открыл ее. Из нее появилась невысокая брюнетка в черном вечернем платье. У нее были зеленые глаза и пухлые искусственные губы. Глубокий вырез на платье подчеркивал ее большую, силиконовую грудь. Навьюченные локоны ниспадали по наливным щечкам до плеч. Такое эффектное появление пары навело много шума. Стоящие начали свистеть и приветствовать их. Молодой человек обошел милицейский автомобиль и подошел к водителю. Он пожал ему руку и посмеялся. Некоторые в толпе, кто не знал приезжих и не понимал, что происходит, начали спрашивать у тех, кто в курсе. Все просто. Это младший лейтенант милиции Максим Симолин и его девушка Юля Костомарова. Машина с синими полосками уехала, а пара подошла ко входу. Для таких гостей очереди не существовало.

— Как жизнь, родной? — спросил Симолин у вышибалы.

Тот ему улыбнулся, светя золотыми коронками. Их пропустили тут же. Из толпы им кричали слова приветствия, кто-то просился пройти с ними. Максим с Юлей оказались внутри.

«Гоморра» считался самым дорогим и престижным местом для отдыха. Попасть сюда мог не каждый. Играла музыка, которая отзывалась басами в груди. Основной танцпол уже под завязку был забит золотой молодежью. По периметру стояли столики. Над всей этой площадью возвышался балкон, как в театре. Там находился вип-зал для богачей. Музыка здесь звучала приглушенно из-за защитного стекла, которое исполняла роль барьера. Проход в такую зону, стоил еще больших денег. Поэтому там всегда можно было увидеть какого-нибудь депутата или сынка миллионера, самого миллионера или бандита. А если повезет, то всех вместе, за одним столом. Для таких особых гостей тут имелся свой бар и кухня. Максим Симолин и его подруга поднялись в вип-зал. Там их уже ждал общий друг Евгений Алтунин. С Максимом он дружил еще со школы. Он называл его лучшим другом. Его отец, Семен Михайлович Алтунин, считался уважаемым бизнесменом в Гординске. Кстати, «Гоморра» принадлежал ему. Женя был коренастым, но не тяжеловесным. В природной красоте он явно уступал своему другу Максиму. У него более грубые черты лица, где-то морщины и складки на лбу. Выделялся заостренный нос и выступающие брови. Нельзя сказать, что Алтунин был некрасивым. Но на фоне Симолина, все кругом сразу становились гадкими утятами.

Молодые люди сидели и разговаривали за коктейлями. Выпивали они в приличном количестве. Костомарова очень быстро опьянела. Юля позвала персонального официанта и заказала самый дорогой кальян. После того, как официант ушел исполнять заказ, Юля объявила, что ей нужно в туалет. Она, запинаясь об ноги Максима, вышла из-за стола. Симолин потянулся к пачке сигарет на столе, закурил. Он кивком предложил повторить это Жене. Но тот отказался.

— Что насчет выборов думаешь? — спросил Алтунин.

— А что тут думать? Мне без разницы. Я вообще не понимаю, почему меня все кругом об этом спрашивают? Какая разница кто у нас будет мэр? — возмущался Максим.

Он расслабленно сидел на диване и покуривал сигарету.

— Не боишься, что тебя попрут с твоего насиженного местечка?

Максим наклонился вперед, стряхнул пепел в пепельницу. Он серьезно посмотрел на друга.

— Кто меня попрет? Новый мэр? Ты серьезно? Кто бы не победил, я подстроюсь под любого.

— Вот моему отцу не все равно. Его НПЗ под «Горгазом» находится, а им сам знаешь кто руководит, — сказал Женя.

— Ты от меня что-то хочешь? — сообразил к чему идет разговор Симолин.

— Я просто не хочу, чтобы новым мэром стал Лифшиц. Папа на него в прокуратуру хотел подавать. Уже давно. Ты знаешь вообще, какие там хищения и махинации в этом «Горгазе»? — завелся Женя.

Максим выдохнул дым, обдав им Алтунина. Юля вернулась из уборной. Она перескочила через ноги Симолина и села на свое место.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе? Хорошо, я посмотрю информацию и решу, что делать.

— Посмотри пожалуйста. Спасибо тебе. Мой отец тебе поможет.

— Ладно давай.

Максим докурил и протянул стакан с коктейлем к Жене. Они чокнулись, выпили. Потом принесли кальян. Над их столом поднялся ароматный дым. К их столику подошел охранник. Он сообщил, что в клубе некий барыга продает наркотики. Женя уже собирался встать и разобраться, но Максим опередил его.

— Я разберусь, — вставая, сообщил он.

— Это твой опять? — поинтересовался Алтунин.

— Кажется да. Он достал меня уже.

— Ну договаривались же.

— Да сейчас разберусь.

Максим вместе с охранником подошли к перилам, откуда был виден весь танцпол и нижняя барная стойка. Повсюду толпы людей, молодежь, одинокие мамы, молодые пары, встречались даже люди в возрасте. «Гоморра» наполнена тускло-красным светом, в дополнении с генераторами дыма и тумана, это походило на кровавую баню. Охранник показал пальцем вниз. Там, за столиком, который находился ближе к барной стойке, сидело пятеро мужиков. Среди них явно выделялся человек в засаленной куртке и мятых джинсах. Он светил своей лысиной прямо Максиму в глаза. Симолин быстрым шагом начал спускаться. Он пробивался сквозь толпу и целенаправленно шел к тому столику. Лысину он взял за ориентир. Барыга что-то передал одному из сидящих за столом. Затем он встал и собрался идти дальше, как перед ним появился Максим.

— Пошли за мной, — сказал на ухо лысому Симолин.

Мужик молча повиновался и проследовал за лейтенантом. Максим завел его в служебное помещение, где не было людей. Там среди моющих средств, ведер коробок и швабр, Максим разговаривал на повышенных тонах.

— Ты какого черта тут опять делаешь? Я тебе еще в прошлый раз сказал: «Толкай наркоту в другом месте». Что тебе не понятно?

Лысый опустил глаза. От него сильно пахло потом и постепенно в комнате становилось трудно дышать. Но Максим этого запаха, кажется, не замечал.

— У меня нет выхода Максим, — выдавливал из себя барыга.

— Ты не понял или что? Я лейтенант милиции! Хочешь, я тебя на раз два закрою. Тебе было сказано, не продавай здесь дурь, а ты опять тут появляешься. Ты вообще дебил, что ли? — у Максима от ярости напряглись жилы на шее.

— Максим, ты думаешь мне нравится этим заниматься? У меня жена, ребенок, денег не хватает. Это единственный вариант их обеспечить, ты же сам знаешь. На улице не так прибыльно, как здесь.

Лысый говорил правду. У него нелегкая жизнь и он нашел единственный, на его взгляд, выход из ситуации. Максим глубоко вздохнул, уперся руками себе в пояс. Его пиджак распахнулся и лысого обдало приятным дорогим парфюмом.

— Я тебя прекрасно понимаю, но пойми и ты меня. Клуб принадлежит не мне, а отцу моего друга. Он не терпит, когда такие, как ты, банчат у него под носом. Он мне так сказал, я выполняю. Я тебе уже говорил первый раз, что тут больше нельзя продавать, ты приперся. Алтунин потом мне выговаривал, что барыги у него по клубу шастают. Ты же хочешь со мной работать дальше?

— Х-хочу Максим, — мямлил лысый.

— Тогда будь добр, не появляйся здесь.

— Извини Максим. Больше ты меня тут не увидишь. Позволь уйти.

Симолину стало жалко этого бедолагу. Он смотрел, как тот совсем отчаялся. У него читалось столько боли в глазах, что Максим начал ему сочувствовать. Дилер развернулся и зашагал на выход.

— Стой! — окликнул лысого Симолин.

Мужик обернулся.

— Давай я тебе денег дам. А то ты так куда-нибудь загремишь точно.

Лысый обрадовался и заулыбался. Его лицо приняло детское выражение лица. Пошарив по всем карманам, Максим не нашел налички. Его взгляд на несколько секунд остановился на лысом.

— Фу, от тебя воняет, как от лошади, — только сейчас заметил Максим. — Так, вот как мы сделаем. Сейчас ты идешь домой. Никуда не заходишь. Домой. Ты меня понял? — дилер кивнул. — Завтра, я заеду к тебе и дам денег. Сейчас нет на руках. Чтобы больше ты не занимался этой ерундой. Ты меня понял?

Лысый несколько раз кивнул и от души, радостно пожал руку Максиму.

— Спасибо тебе большое. Ты великий человек, Максим.

— Давай мне все, что ты не успел продать. Я избавлюсь от этого.

Барыга достал из своих карманов куртки несколько пакетиков с различным содержанием. Где-то была упакована марихуана, где-то таблетки, а где-то и кокаин. Максим такому разнообразию удивился.

— Где ты это берешь? — поинтересовался он.

— У Гамбурга есть связи. Вот он меня и подогревает.

— Ах Гамбург… Давно его не видел — сказал Симолин.

Он отпустил лысого. Дал ему уйти. Настоящее имя лысого — Эдуард. Он учился в школе вместе с Максимом. Всегда считался хорошистом, в отличие от троечника Максима Симолина. По окончанию школы Эдик пошел в армию, оттуда в тюрьму. Отсидел весь срок за разбой. Вот так, из хорошего мальчика Эдуарда, получился мелкий дилер, которого все зовут Лысый. Максим, на правах работника МВД, взял его под свой контроль, под так называемую «крышу».

Максим вернулся к Жене с Юлей. Они курили кальян и разговаривали о мелочах. В конце концов, о чем еще можно говорить с такой недалекой девушкой, как Костомарова.

— Поехали домой, — простонала Юля, когда увидела своего парня.

— Да, я думаю, тоже поеду, — сказал Женя.

— Ну давай, — поддержал Максим.

Женя кинул на стол несколько бумажных купюр. Максим взял Юлю под руку и повел ее вниз, к выходу. Они оказались на улице. Прошли к парковке с западной стороны клуба. Там парковались особые гости. Красная «Феррари» Максима моргнула поворотниками. Симолин сел с Юлей в машину. Жека тоже начал выруливать со двора «Гоморры» на своей черной «бмв». Две машины выехали на главную дорогу. Они остановились рядом на ближайшем светофоре. Окно «Феррари» опустилось и Максим попрощался с Жекой, еще раз пообещав, что изучит дела «Горгаза». Загорелся зеленый свет, и машины разъехались в разных направлениях.

Симолин жил в шикарном пентхаусе. Территория жилого комплекса охранялась. На подземной парковке стояли исключительно дорогие автомобили. «Феррари» с Максимом и Юлей внутри, тоже заняла свое место. Они поднялись в саму квартиру. Все обустроено по высшему классу. Дорогая мебель, высокие потолки, фурнитура в стиле модерн, а самое главное — это панорамные окна во весь рост. Отсюда можно любоваться ночным городом в полном объеме. Максим с Юлей легли на диван и включили телевизор. Тут Симолин вспомнил о конфискованном у Эдика товаре.

— Смотри, что у меня есть, — воскликнул Максим, когда достал из пиджака пакетик с марихуаной.

— Вот ты хулиган, лейтенант Симолин — посмеялась Юля.

Максим принялся забивать косяк. Они покурили и продолжили смотреть телевизор до тех пор, пока не уснули.

Симолин приоткрыл глаза. Он лежал на кровати в просторной спальне. Повернув голову, Максим увидел перед собой голую спину Юли, которая аккуратно входила в белое одеяло. Он начал зевать, потом перевернулся на бок и принялся гладить Юлину спину. Она подала сонные звуки и тихонько хихикнула. Симолин бросил взгляд на свой мобильный. Тут же вспомнил про Эдика. Он действительно хотел помочь человеку. Он оставил Юлю в кровати, поцеловал ее на прощание и вышел из дома. Для поездки к Эдику Симолин выбрал машину поскромнее. «Лексус» для этого подходил, как считал лейтенант. По пути он заехал в кафе, чтобы позавтракать.

Максим подъехал к панельному дому. Девятиэтажка мрачно возвышалась над его «Лексусом». Такую машину в подобных дворах не часто увидишь. Максим позвонил в домофон. Ему ответил женский голос. Он поднялся на шестой этаж. В дверях стояла рыжеволосая, маленького роста женщина в домашнем халате в цветочек. Своим острым носом она как бы обнюхивала Максима, а когда открыла рот, чтобы поздороваться, то показались кривые, желтые зубы.

— Привет, Максим, — писклявым голосом сказала она.

— Привет, Ларис, а Эдик дома? — спросил Максим, смотря ей через плечо в дверной проем, откуда веяло теплом.

— Дома.

— Позови его.

Лариса крикнула на всю лестничную площадку, но в квартиру так и не ушла. Появился Эдик. Измученный, с виноватым видом он вышел к Максиму. Лариса оставила их двоих на площадке.

— Короче, я как обещал, вот, — Максим передал Эдику конверт с деньгами, постарайся их потратить с умом. Устройся на работу. Тебе с этим помочь?

— Спасибо тебе, Максим. А есть какие-то варианты? — засиял от счастья лысый.

— Есть пара мест, куда тебя возьмут. Только обещай, что с наркотой ты сейчас же завязал.

— Конечно, конечно, — причитал лысый, аккуратно держа конверт, — я Гамбургу сказал, что ухожу. Все. Я чист.

Симолин сзади увидел ребенка. Мальчик лет трех-четырех бежал, подпрыгивая по коридору. Максим заметил у него что-то в руке. Сначала он подумал, что это игрушка, похожая на змею. Она извивалась у ребенка в руке и была сделана из резины. Мгновенье, и Симолин понял, что это такое на самом деле. Он резким движением оттолкнул Эдика в сторону.

— Ты чего? — ошарашил Лысый.

Эдик попытался оттолкнуть Максима, но у него ничего не получилось. Симолин быстрым шагом догнал ребенка и выхватил у того резиновую змею. Только эта была далеко не игрушка, а жгут, которым перетягивают руку, чтобы сделать инъекцию. Маленький мальчик, ничего не понимая, побежал к своей маме в гостиную. Максим развернулся к Эдику и начал трясти перед его лицом жгутом.

— Ты вообще уже, что ли? — закричал Максим.

Лысый ничего не отвечал и попытался выхватить жгут. Эту попытку пресек Симолин, резко одернув руку.

— Покажи свои руки, — Максим вцепился в руки Эдика и начал задирать ему олимпийку. Лысый не сопротивлялся, потому что понял, что это бесполезно. Симолин закатал ему оба рукава по локти, покрутил их, как на вертеле и произнес:

— Твою мать, Эдя, ты же наркоман конченый.

На руках Лысого, в районе сгиба, находилось множество следов от уколов.

— Максим, не сдавай меня. Я хочу быть с сыном, — тихо сказал Эдик.

В гостиной послышался грохот, а потом детский плач. Максим тут же побежал смотреть, что произошло. Лысый медленно закрыл входную дверь, вздохнул, так как понял, что сейчас будет. Он закатил глаза, поморщился, будто ему больно и пошел в зал. Там его сын стоял около включенного телевизора и плакал. Его жена лежала на полу рядом с диваном.

— Она что, тоже нарик? — зло спросил Максим угрюмо стоящего Эдика.

Но и без его ответа все стало понятно.

— Бедный ребенок… — проговорил Максим, когда склонился над Ларисой. Пульс прощупывался, просто доза оказалась больше обычной. Максим позвонил в «скорую» и милицию, предупредил, чтобы его коллеги связались с органами опеки.

— Максим, пожалуйста, — почти плача говорил Эдик. Он взял сына на руки и тот немного успокоился.

— Все уже. Раньше надо было думать. Тебе нужно лечиться, как и Ларисе. Вы ребенка угробите.

Вскоре приехала «скорая помощь» и увезла Ларису с передозировкой в больницу. Позже она оклемается и приступит к принудительному лечению. Эдика тоже забрали, а его сына органы опеки отдали в детский дом. Все расходы взял на себя Максим. Он стоял еще какое-то время в прихожей квартиры Эдика, разговаривал по телефону, договаривался о последних мелочах. Больше всего его заботила судьба ребенка. Симолин уже собирался уходить, но в коридоре его взгляд остановился на листовке. Она лежала на столике, рядом с которым вешали гости верхнюю одежду. Это была агитационная листовка кандидата в мэры Германа Робертовича Лифшица.