Убита светом, рождена тьмой

Дара Мир (2025)

Я была простой девушкой, которая только начала ощущать вкус жизни, любить розовый цвет и своего парня. Я ценила свою семью, лелеяла и оберегала. Но монстры разрушили мой мир в одно мгновение, забрав всё, что имело значение. Мечты, цели, семья, дружба, любовь — всё сгорело. Единственное, что осталось у меня — это жажда мести. Я вернулась, чтобы сокрушить монстров. Зверски, больно и без сожалений. Я собираюсь ломать их тела так же медленно, как они ломали моё. Уничтожить их гордость и честь, забрать их смысл жизни. Сжечь его жарким пламенем, оставив лишь пепел и скорбь. Это всё, чего я хотела до его появления. Мужчина с глазами цвета осеннего леса ворвался в мою жизнь, наполнив её запретными желаниями. Желаниями, от которых я не в силах отказаться, Любовь, семья, простое счастье. Но смогу ли я уберечь близких моему сердцу людей от смерти, которая окружает меня? Смогу ли не погасить их свет своей тьмой? Сможет ли созданный монстр внутри меня держать баланс между добром и злом? Я не знаю.

Глава 13

SNAP — Rosa Linn

Я моргаю раз, два

— Где же ты?

Ты всё ещё у меня в сердце

Я стою перед дверью своей квартиры, не решаясь зайти и встретиться лицом к лицу с Лиамом. Знаю, он сделает вид, что ничего не произошло. И мне лучше поступить так же, чтобы замять всё это дело и начать готовиться к следующей миссии.

Но мы не связаны только миссией, мы что-то намного большее. Я должна была ещё вчера приехать к нему и извиниться, а не творить то, что привело к последствиям под именем Райан.

Его имя ласкает мой язык, вызывая непонятное тепло, но я сейчас не могу думать о нем. Лиам — мой приоритет в данный момент.

Набирая воздуха в легкие, я вхожу в квартиру, сталкиваясь со спящим Лиамом, развалившемся на моем диване: одна его рука мирно покоится на животе, другая свисает с дивана. Видимо, он ждет меня с самой ночи, укол вины пронзает сердце, я так ужасна. Когда единственное, о чем думал Лиам — помириться со мной, я в этот момент напивалась до беспамятства, позволяя демонам управлять собой.

Тихо закрываю дверь, на цыпочках пробираясь в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. От меня пахнет алкоголем, рвотой, но есть и приятные ароматы, которые я улавливаю. Смесь его одеколона с дымом сигарет и запахом домашней еды.

Его запах.

Я вся пахну им, поэтому мне нужно смыть следы, чтобы Лиам не разочаровался. Он знает, что я пытаюсь справиться со своей травмой, используя мужчин, и ему это никогда не нравилось. Ведь я подавляла их контроль, как сделали это со мной.

Действительно, чем я лучше тех монстров?

Горячая вода бьет струями в моё тело, обжигая и стирая все улики ночи. Но голова не желает выталкивать его образ. Огромные мышцы, руки, которые с легкостью могут свернуть шею. Яркие татуировки, смешанные с белыми линиями его прошлого. Глаза, которые никогда не отрываются от моих, в поисках чего-то, возможно, души.

Моя рука опускается вниз, но я одергиваю себя от мыслей о нем. Я определенно начинаю сходить с ума.

Грубо натираю тело, оставляя красные следы, прогоняя возбуждение из крови. Когда я начинаю пахнуть только гелем с лавандой, закрываю воду и быстрыми движениями насухо вытираю тело, затем одеваюсь в легкие серые спортивные штаны и черный топ, открывающий живот и татуировки.

Лиам всё ещё спит, когда выхожу из ванной, поэтому решаю нагреть ему кусок пиццы, единственное, что осталось в холодильнике, и сделать чай с медом, который он обожает всей душой.

Когда все готово, то несу к журнальному столику напротив дивана, присаживаясь на подоконник, ожидая, когда он проснется. Запах еды пробуждает Лиама, он открывает свои светлые и добрые глаза, виновато глядя на меня.

Мы оба вчера наговорили лишнего, но это моя вина, что довела его, произнося те ужасные слова.

— Ребекка…

Я перебиваю его, не давая говорить то, чего Лиам не должен. Он не обязан делать себя виноватым там, где нет ни капли его вины.

— Не говори этих слов. Единственный человек в этой комнате, кто должен извиниться — я, поэтому пожалуйста прости, что вела себя как бесчувственная сука. Последние дни были тяжелые, я ослабила контроль над собой и вылезло то, что стараюсь держать глубоко в себе. Злоба, гнев, желание причинить кому-нибудь боль, чтобы они чувствовали себя так же, как и я, — останавливаюсь, переводя дыхание. — Прости за те слова, ты последний человек, кому я хотела причинить боль. Но это вырвалось из-за собственной боли и тоски внутри. Знаю, что ты всегда хочешь помочь, но в тот момент я была слишком зациклена на себе, чтобы понять истину. Прости, Лиам.

Камень падает с груди, когда заканчиваю свой монолог. Мне становится легче, спокойнее, нет больше разрушающих мыслей и вина ослабла, не пытаясь больше задушить меня.

Смотрю на Лиама, он кусает кусок пиццы, запивая чаем и улыбаясь, как последний негодяй.

— Я должен был заснять это на видео, ты первый раз извинилась. Надо было записать этот момент, как напоминание, что у Ребекки Картер есть сердце, как бы она ни пыталась это отрицать, — бросаю в его голову маленькую подушку, попадая прямо в цель. Напарник давится чаем, начиная громко кашлять и бить себя по груди, но я остаюсь на месте, не пытаясь помочь. Успокоившись, вновь направляет на меня свой добрый взгляд, со словами: — Но, если серьезно, я ценю твои извинения, они много значат для меня, поэтому спасибо, Ребекка, что наконец-то открыла эту часть себя и вытащила её из объятий тьмы.

Лиам поднимается с маленького дивана, обитого коричневым замшем, и направляется в мою сторону. Я тоже встаю и иду в его дружески-примирительные объятия.

Быть в них — это словно ощущать то, что я больше не одна. Лиам всё ещё есть в моей жизни и держит крепко за руку в этой миссии, которая погубит все хорошее, что было во мне, открывая врата прямо в ад. Но у меня останутся хорошие и теплые воспоминания. Свет всегда был связан с тьмой. Если приглянуться в темноту, то можно увидеть маленький якорь белого яркого цвета. Это Лиам. Всегда был он последние три года.

Мой свет, мой якорь, мой помощник во тьме и борьбе с монстрами.

Мы отстраняемся друг от друга после длительных объятий, присаживаясь вместе на диван. Лиам хрустит пальцами, а это значит одно, он что-то собирается рассказать мне.

— Помнишь, ты просила найти информацию о девушке? — Лиам делает паузу, следя за выражением моего лица. — Я нашел, и там все слишком скверно.

Сердце сжимается от воспоминаний той ночи, я дала себе обещание помочь ей и не отрекусь от него. Она, как мой внутренний маленький ребенок, которого мне не удалось спасти. Может, поэтому я чувствую тягу к ней.

— Ее зовут Мелани Патрик. Она сейчас находится в интернате, службы давно искали её после смерти матери и, наконец, нашли. У неё три попытки побега, поэтому её заперли в отдельной комнате. Я ездил туда, видел её, и она чахнет. Они даже не собираются открывать дело об опекунстве. Девушка будет заперта до своего совершеннолетия, до него ещё целый год.

Информация должна была меня успокоить, она под присмотром, накормлена и у неё есть ночлег. Но там они сломают её дух, обрежут ей крылья за этот год. Я не могу этого допустить.

Интернат должен был быть для девушки безопасным местом, где о ней бы позаботились. Но все совсем наоборот. Жестокость людей порой убивает, как можно подобным образом относиться к детям, которые совсем одиноки в этом мире?

Я в безвыходном положении, мне не связать её с собой, это только навредит и привлечет ненужное внимание. Но я могу найти ей хорошую семью, которая приютит на год и даст свободу. Я могу сделать хотя бы это.

— Ты можешь найти и пробить по базе данных достойную для неё семью, пока я буду разбираться с приютом и их отношением к ней?

Лиам тяжело вздыхает, но кивком головы соглашается со мной.

Он, как и я, не в силах оставаться в стороне, когда жесткость над невинными людьми становится слишком сильной.

Мой помощник всё ещё продолжает хрустеть пальцами, и я чувствую, что это не все новости, которые он собирался рассказать.

— Теперь перейдем к главному, они ищут его и находятся в бешенстве, поэтому будь осторожна.

Им не найти меня, я стерла все свои следы, поэтому пускай страдают догадками.

— Не переживай, я всегда осторожна, Лиам, — это ложь, вчера не была осторожна, но всё равно чувствовала себя в полной безопасности рядом с ним.

“Глупая Ребекка”, — шепчет издевательский голос в моей голове, прогоняя все мысли о чувстве безопасности рядом с Райаном.

Лиам встает с дивана с намерением уйти, у нас ещё много дел и нет времени на разговоры. Я сейчас же направлюсь в интернат, а Лиам погрузится в компьютер и включит свой суперумный мозг айтишника.

— Напиши мне, как будешь дома, я пришлю тебе анкеты семей.

— Хорошо, спасибо тебе, — я обнимаю Лиама на прощание, а после наблюдаю через окно, как уезжает его машина.

Мне не нравится оставаться одной в собственной квартире. Она чужая, безжизненная и навевает одиночество, поэтому я быстро переодеваюсь в презентабельный вид: черное платье с облегающим верхом и свободной юбкой. Волосы оставляю распущенными с легкими локонами.

Выскакивая на улицу, я не обращаю внимания на людей, как делаю это всегда. Быстро забираясь в машину, я завожу двигатель, вбивая адрес в навигатор. Волнение начинает скапливаться в пальцах.

Вдруг она оттолкнет меня?

Даже если и так, я не отступлю от плана и помогу девушке, которая предназначена для того, чтобы приносить свет в эту жизнь, а не гнить в темноте и одинокой комнате интерната.

Когда я подъезжаю к нужному адресу, охранник открывает высокий металлический забор, пропуская внутрь. Здание поражает своими размерами, и моя грудь болит от осознания того, как много там сломленных и одиноких душ. Да, я рано потеряла своих родителей, но я была совершеннолетней. Меня не запирали в клетке и не выставляли на аукцион в поиске другой семьи, которую я бы никогда не смогла полюбить. Вся территория окружена металлическим забором с проволокой наверху, в которой, несомненно, имеется ток.

Что за чёрт?

Это место должно быть временным убежищем для детей, а не тюрьмой.

Я вылетаю из машины, намереваясь разнести этот интернат в клочья и людей, которые должны заботиться о детях, а не доводить их до попыток бегства.

Навстречу мне идет пожилая женщина со строгими чертами лица. На ней серое платье длиной до щиколоток.

— Здравствуйте, меня зовут Мередит. Управляющая интерната, чем могу помочь? — ни один мускул не дрогнул на её лице во время речи, даже подобие улыбки мне не подарили, хотя я могу быть потенциальным родителем, желающим найти себе ребенка.

Теперь не удивлена, что люди не ездят сюда и не желают иметь с ними дел.

— Я хочу увидеть Мелани Патрик и обсудить с вами ваше пренебрежительное отношение к детям, мисс Мередит.

Злость вспыхнула в её взгляде, управляющая делает шаг в мою сторону, желая выглядеть угрожающе. Но угроза здесь одна — и это я. Если мои требования не будут выполнены, то лучше им не знать, что их ждет. Я сделаю все, чтобы снять Мередит с должности и поставить вместо неё достойного человека.

— С какой стати вы решили, что можете приехать в мой интернат и давать мне советы?

— С той, что вы держите ребенка взаперти, не имея на это никаких прав.

— Это неблагодарная, невоспитанная и взбалмошная мадам посмела провернуть попытку побега, поэтому я приняла меры.

Лицо управляющей стало красным, маска спокойствия слетела, открывая истинную суть: неуравновешенной, несчастной до глубины души, злостной женщины.

— Вы сейчас копаете себе глубокую яму, оскорбляя эту девушку при мне, весь наш разговор записан, поэтому с радостью использую это в своих целях, если не дадите её увидеть.

Я улыбаюсь, нахально размахивая перед её носом смартфоном, на котором идет запись нашей милой беседы.

— Вы являетесь её родственником?

— Это не должно вас волновать, единственное, что имеет значение в вашем положении — выполнение моих условий.

Женщина поджимает губы, но всё же соглашается отвести меня к Мелани.

Входя в здание, я вижу многих детей, которые дурачатся и смеются, но, когда они видят Мередит, то успокаиваются, и страх появляется на их лицах.

Я не знаю, чем она запугивает их и каким образом наказывает за плохое поведение, но, если узнаю, что это выходит за нормы адекватности, я сотру её карьеру в прах.

Меня приводят к закрытой двери с номером тринадцать, зловещее и плохое чувство поселяется внутри.

Что-то странное происходит, но я не знаю, с чем связано это предчувствие.

Надеюсь, Лиам и Джонатан в полном порядке. Еще один человек появляется в моих мыслях, но я старательно игнорирую его имя.

Дверь со скрипом открывается, и резкий крик слетает с моих губ.

Нет, нет, нет.

Мелани надевает себе петлю на шею, прыгая вниз.

В руки смерти.