Незнакомка. Незнакомец

Дарья Белова, 2023

Три встречи, и каждая привносит что-то новое для героев. Смогут ли они справиться с трудностями? Готовы ли к тому, что их жизнь больше не будет прежней? И стоит ли вообще рискнуть Незнакомке и Незнакомцу?Узнаете, прочитав книгу.

Глава 11. Она

На завтрак спускаюсь, словно я птица — парю и летаю. Настроение хорошее, даже вредная регистратор, которую встретила на пути, не смогла испортить мне настроение.

В столовую захожу не одна. За мной идет та пожилая пара, которая нарушила наше уединение с незнакомцем вчера. Женщина шепчет что-то на ухо своего мужу, или ухажеру, кто он ей приходится, не знаю, и смотрит в мою сторону. Странные они, ведь ничего такого вчера между нами не было, просто касания, от которых до сих пор тепло и нежно внутри. А вспоминая его губы, до которых так и не дотронулась, улыбка растягивается. В душе весна. А прошлое, то зимнее и холодное, осталось в другой жизни.

Незнакомец сидит ровно на том месте, что и вчера. В руке телефон, он очень быстро на нем печатает. На подносе тарелки с тем же омлетом, горошком и парой сосисок. Морщусь от того, что мне предстоит тоже самое, но следом снова улыбаюсь — в номере у меня осталась тарелка фруктов. Может, следует пригласить незнакомца?

Кладу уже известный набор продуктов. Ноги приросли к полу, я не знаю, куда мне податься. Сесть за другой столик и не отвлекать или подойти к нему и поздороваться? Мечусь, как загнанная в ловушку мышка. Трусливая, знаю. Я ухожу в сторону, на то место, с которого наблюдала за ним вчера.

Ковыряю вилкой уже сморщенный омлет. Один кусочек все-таки отправляю в рот. Жуткая субстанция желтого цвета и непонятного вкуса. Кофе тоже оставляет желать лучшего.

Незнакомец меня не замечает. Хотя нет, пару раз взглянул в мою сторону и снова уставился в свой телефон. Будто меня и нет совсем. Пустота.

Это задевает и трогает. Я не понимаю, почему? Что я сделала или сказала не так? Может, обидела чем? Но вспоминая вчерашний вечер, наше с ним прощание, я не нахожу ни единой причины. Если только мой отказ провести с ним ночь. Но это глупо, по-мальчишески глупо. А он… Нет, он не такой.

Ерзаю на стуле, кусок в горло не лезет от бестолковых переживаний. Нагнетаю себя попусту.

Беру поднос в руки, набираюсь смелости и подхожу к его столику. Ваня бросает на меня короткий, даже небрежный, взгляд и утыкается в телефон. Там очевидно что-то более важное и интересное.

— Привет. То есть доброе утро. Как спалось? — мой голос немного дрожит. Я волнуюсь, что могу услышать грубость в свой адрес.

— Привет, — коротко и по-существу. Все его речи и монологи такие.

Молчит, а я стою с этим дурацкий зеленым подносом. Переминаясь с ноги на ногу, желание присесть огромное, а он и не замечает этого, просто игнорирует мое присутствие. Невоспитанный незнакомец.

Приходится сесть без разрешения. Плюю на его зону комфорта и на неотложные дела. Наверное, ими он занимался, раз не соизволил даже поприветствовать и помахать рукой.

— Я тебя чем-то обидела? Ты скажи. Не люблю чувствовать себя виноватой. Вообще обиду не люблю. Можно целыми днями так ходить, ходить. От этого грустно и печально.

Вздыхает. За вчерашний день я поняла, что Ваня не любит болтливых. А я жуткая болтушка. Молчание не люблю и пытаюсь всегда заполнить эти паузы. Часто они бывают неловкими. Вот как сейчас. Руки подложила под бедра, немного сгорбилась, а сама изучаю его. Снова. Сегодня он строгий. Взгляд холодный, даже расчетливый.

— С чего ты взяла? — осанка у него ровная, а жесты уверенные. Снова телефон, сообщения, в руках чашка кофе. Делает глоток, противно морщится и ставит ее на место. Никак не комментируя, что на языке у него сейчас вкус разбавленного плохой водой цикория. Думаю, это он и есть, но его выдают не кофе.

— Ну, ты сидел отдельно. Молчишь. Даже не сказал первым привет. Просто меня игнорировал. Меня это задело и… Я думала после вчерашнего наши отношениях немного изменились. Ждала хоть какого-то знака приветствия.

Ваня смеется после моей обвинительной речи. И это заводит в тупик еще больше.

— А еще говорят, что женщины не предсказуемы, — незнакомец говорит это тихо, но у меня очень хороший слух, чтобы это не услышать. — Я ведь тебе нравлюсь, да, Маша?

Перестаю на миг дышать. Боже, как он понял? И хочется признаться, и страшно. А еще так сумбурно все, непонятно. Он мне симпатичен и хочется его узнать, потрогать, да что там, поцеловать его хочу. Но торможу, сама себя останавливаю. Как я посмотрю на себя в зеркало, если спустя месяц могу думать о другом?

И признать его правоту страшно. Если он посмеется? Для того, чтобы почувствовать себя еще более разбитой и никчемной, только этого и не хватает.

Поэтому теперь молчу я. Не сознаюсь. А там пусть решает сам. Раз он такой догадливый и прозорливый.

— Ладно, мне пора ехать, — дыхание останавливается во второй раз. Терять не хочу его. Слишком рано. Ничего не успела даже о нем узнать.

— Куда? — вскакиваю со своего стула и смотрю во все глаза на него.

Он щурится и снова смеется. Мне нравится его смех.

— Хочешь со мной? — вскидывает брови, а я готова согласиться, даже не выясним конечный пункт его назначения. Какая же я дурочка. Слепо готова поверить незнакомцу. — Огорчу, дороги еще нормально не расчистили, мы до сих пор в снежном плену. Но вот до магазина доехать можно. Вообще, по городу, по центральным улицам можно прокатиться. Приглашаю, — дарит улыбку и подмигивает.

— Да, я сейчас, — срываюсь за ним. Незнакомец уже вышел из-за стола. На его подносе еда осталась нетронутой, как и на моем. Только пара глотков кофе, который уже хочется поскорее чем-то запить.

Надеваю джинсы и свитер. Поверх короткую куртку. То, в чем я и приехала. Думать о привлекательности образа нет уже времени. Я боюсь, что незнакомец не дождется меня и уедет. Спускаюсь в холл первого этажа быстро. Пару раз перепрыгивала через две ступеньки.

Ваня стоит у большого окна. В руках тот же телефон. Он с кем-то общается. Боюсь представить, если это все-таки его девушка или знакомая, с которой он иногда видится. Любовница, иначе говоря. Замедлила ход, чтобы вслушаться в разговор, который точно мне не предназначен.

— Илья Михайлович, я не вижу там такой проблемы, с которой бы не справился рядовой айтишник. Ну, серьезно. Просто ошибка, компьютеры иногда дают сбой, так и передайте. Я правда не вижу целесообразности мне выезжать. Я пока доеду за Москвы, там Антоха быстро разберется.

На том конце ему что-то говорят. Слышу только интонацию и тон. Приказной, громкий. Он точно раздает приказы, не меньше. Под таким началом я бы не смогла работать. А незнакомец слушает спокойно, пальцем проводит по подоконнику, находит пыль и недовольно кривит лицо.

— Я услышал Вас, Илья Михайлович. Но смею напомнить, что я в отпуске, на несколько дней. Если хотите, чтобы я разобрался, вызывайте приказом, — Ваня не уступает в жесткости и уверенности своему собеседнику.

Тот ему что-то еще говорит. Коротко, но я делаю вывод, довольно ясно. Ваня кладет трубку и только потом замечает меня.

— Готова? — окидывает меня взглядом. По спине разбегаются мурашки. Невольно чешу ладонь. Нервничаю. На голове бардак, только успела, что причесаться и сделать кое-как любимую гульку на макушке, на лице, понятное дело, нет косметики, лишь бесцветный бальзам для губ. И все. Наверное, я отличаюсь от той, вчерашней Маши.

— Да.

Его машина рядом с моей. Черный Лексус, немного заметен снегом, конечно. Моя же полностью превратилась в сугроб. Ее бы начать очищать потихоньку. А лучше попросить помощи у моего незнакомца. Одной справиться трудно.

— Твоя? — он указывает на тот сугроб, из-под которого видны красные металлические детали.

— Моя. Красненькая…

— Ну, дальтонизмом не страдаю.

— Поможешь почистить? Потом?

— А ты мне что?

— В смысле?

— Ну я тебе помогу машину от снега почистить, а ты?

— А я… допустим, поцелую тебя?

— Как? И куда?

— Что значит куда?

Он останавливается с щеткой в руке, так и не дочистив стекло, и уставился на меня хитрым взглядом. Уголок губ идет вверх. Это не просто улыбка, я поняла. Это особенный жест, который завораживает своим действием и заставляет делать все, что захочет ее обладатель. Хитрый ход хитрого незнакомца. Но я это поняла.

— Поцелую в губы. Ты же это вчера хотел?

— Ну, не только.

— Так что? Договорились?

Он думает несколько секунд, а потом соглашается. Сама еще не понимаю, на что подписалась. От волнения вся дрожу, и хочется согреться. Чтобы он меня согрел.

Машина высокая, но даже так мы едем еле-еле, и пару раз колеса все-таки забуксовали. Не представляю пока, как буду выезжать на своей машине. Дороги — одна сплошная колея. Любое неверное движение руля, и можно улететь в сугроб. А оттуда уже только с чьей-то помощью. Много ли здесь людей, которые готовы помочь?

Мы проезжаем площадь города. Здесь все, как и в других небольших городах страны: администрация, флаги, аллеи с фонтаном. Летом, я предполагаю, здесь гуляют много мамочек с колясками.

Потом сворачиваем направо. Перекресток небольшой. Слева вижу старое здание. Но вывеска относительно новая. Кинотеатр, даже висят афиши, загнутые края которых тоже в снегу. Парк, многоэтажки, круглосуточные магазины.

— Ты хорошо ориентируешься в городе, да?

— Да.

— Ты здесь уже бывал?

— Да.

— Много раз?

— Да. — Как всегда односложно отвечает незнакомец.

И я замолкаю. Просто изучаю город. Он обычный, наверное, такой же как сотни по стране. Обычный. Что вообще это значит? Все равно же есть люди, которые его любят. Неважно за что, просто любят. Получается, обычных тоже можно любить. Незнакомец сказал, что я обычная. Меня же можно полюбить? Когда-нибудь? Я хочу, очень хочу, чтобы меня полюбили.

— Ты сегодня другая.

— Какая?

— Более молчаливая что ли…

— Из твоих уст это звучит как комплимент, — незнакомец быстро мажет по мне взглядом и снова уставился вперед, на дорогу.

Едем молча, когда каждый думает о своем. Меня разрывает от любопытства: почему так хорошо знает город, что он делал здесь ранее и как вообще связан с этим городом.

— Я родился здесь и вырос, — поворачиваю голову влево. Ваня следит за дорогой, его голос грустный, но даже так мне приятно, что он хоть чуть-чуть рассказывает о себе. — Учился вон в той школе, — мы проезжаем типичную двухэтажную постройку. Там большой задний двор и большой главных вход. — Видишь за школой небольшие строения? Это гаражи. Мы с парнями часто прятались там, сбегали с уроков, рубились в игры. Домой же нельзя было прийти раньше положенного.

— Ты был хулиганом?

— Нет.

— А кем тогда был?

— Трудно сказать. Скорее просто мальчишкой, который сам себе на уме. Меня не интересовала обычная школьная жизнь, тусовки. — Мне нравится его слушать, от тембра его голоса мурашек становится только больше. Разбегаются в разные стороны и не готовы подчиняться своей хозяйке.

— А что интересовало?

Ваня снова замолчал. Мы уже проехали его школу и те гаражи. Впереди вижу большой торговый центр. Для этого города конечно же большой. Там всего три этажа и много вывесок. Среди которых и название магазина. Я знаю, что мы остановимся сейчас именно там.

— Компьютеры. Мы с Михой из параллельного класса организовали даже свой кружок. Ну или общество, как правильно сказать то не знаю. Это был десятый класс, а я мог разобрать и собрать компьютер с закрытыми глазами. Утрирую, конечно, немного. Но это так.

— Уау! Это очень круто.

— Может, тогда ты был ботаником, раз такой умный?

— Ну точные науки я понимал, а вот с гуманитарными полнейший провал.

— У меня наоборот. Я в математике полный ноль, но вот литература, история…

Ваня тормозит резко, это сбивает с мысли. Я только разговорилась сама и разговорила своего незнакомца. Не хочу сейчас останавливаться и выходить. Не время. Но Ваня меня и слушать не станет. Он сдал назад и припарковал машину на только что освободившееся место.

— Выходим! — приказывает он. Уверена, дверь не откроет и руки не подаст, грубый технарь.

В здании мало народа. Все сидят дома и ждут, когда коммунальные службы расчистят не только дороги, но и тротуары. Хоть как-нибудь. Пройти по протоптанным дорожкам все равно проблемно.

Я иду следом за Ваней. Хочется, чтобы он взял меня за руку. Так я буду чувствовать себя уверенней. Но попросить боюсь. Трусливо иду след в след.

Мы расходимся по магазину. В моей руке маленькая корзинка. Я на самом деле не знаю, зачем я здесь и что мне нужно купить. Завтра утром я планирую выезжать. Пока не понимаю как, но просто обязана это сделать.

На глаза попадаются какие-то каши, которые станут съедобными, если разбавить их водой. Беру упаковку и кладу в корзину. Все лучше, чем безвкусный омлет. Упаковку сока, пару бутылок воды.

Прохожусь вдоль рядов, чтобы отыскать Ваню. Его нигде нет. Не мог же он уехать без меня.

— Я тебе говорила, чтобы даже не думал оставаться.

— Ты давно должна была понять, что я тебя не слушаюсь.

— Мне вчера звонила Ксения, — от этого имени все мышцы напрягаются, губы сжимаются, нелюбовь к человеку с таким именем сквозит в каждом моем вздохе. — Я так понимаю, это ты ей пообещал быть там?

— Да.

— Ты там лишний, неужели не понимаешь? Милая девочка устраивает свою жизнь, там не тот круг, с которым тебе следует общаться. Не порть ей репутацию.

Я показываюсь из-за угла. Молчать и стоять в стороне больше не могу. Иду быстро, хоть и корзинка тяжелая в руке. Ваня не замечает меня. А вот эта женщина окидывает недовольным взглядом, в котором так и сквозит презрение и брезгливость.

Подхожу к Ване и сама беру его за руку. Он не убирает ее, а ведь я этого очень боялась. Просто слегка сжимает, и это не остается незамеченным.

— Так ты еще и не один, — ей остается только сплюнуть.

Женщина некогда была очень красивой. Правильные черты лица, красивая форма губ, но сейчас они покрыты продольными морщинами, в которых забилась ярко-оранжевая помада. Волосы спрятаны под шапкой, и я не могу узнать их цвет. Но мне кажется они светлые. Она красится в блонд. Выжженный, похожий на солому.

Вот только когда человек злится, кривит лицо в гримасе злобы, то и сам становится страшным и неприятным. Как она сейчас.

— У тебя все? — он обращается к этой женщине.

— Ты всегда поступал так. Думал только о себе. Мы с Игорем…

— Вы с Игорем думали только о себе. А я так, просто прицеп с прошлого брака. — Ваня уводит меня к кассам. Там очереди нет. Быстро расплачивается за продукты, и мои тоже. Идем к машине спешно, я еле-еле поспеваю за ним. Только чувствовала, как спину прожигали чем-то жгучим и тяжелым. Так проклинают.

Та женщина стояла у входа в магазин и смотрела на нас исподлобья. Мне надо бы указать на это Ване, но не решаюсь. Это влезать не только в чужую жизнь, а в чужую душу.

Выезжаем быстро, насколько это возможно при данной погоде. Машину трясет, несмотря на ее большие размеры и хорошую подвеску. Но Ване все равно, взгляд такой же тяжелый, как и у той женщины. И глаза у них были одного цвета — темного и опасного. От него прячешься, как от грозы летом.

— Это…

— Это моя мать. — Он отрезал слова. Они горькие, как полынь.

— А отец? У тебя есть отец?

— Давно живет своей жизнью. Последний раз я его видел, когда учился в школе. Мне лет десять было, тогда он от нас и ушел. Вот в тот день и видел.

— Это все очень печально.

— Я привык.

— Мне кажется, к этому нельзя привыкнуть. Каждому человеку нужна семья.

— Когда выбора нет — привыкаешь. А семья… это просто люди.

Повисло молчание. Оно ощутимое. Я слышу наше дыхание. Не хотелось бы, чтобы наша такая короткая поездка закончилась на таком миноре.

К гостинице мы подъехали быстро. Ваня объехал главные дороги, рискуя застрять на второстепенных тропах. Не знаю, кого или чего он избегал, но явно хотел уже скрыться в четырех стенах своего номера.

— Ты обещал мне помочь с машиной, незнакомец!

— Что?

Ваня и мысленно уже не со мной. Может, решает какие-то задачи у себя в голове. Приоткрыл свои секреты и сразу же замкнулся.

— Машина, снег, поцелуй, — играю бровями и провоцирую. Мне хочется снова увидеть того незнакомца, который вчера был со мной.

— Ты ведь не отстанешь, да?

— Не-а!

Ваня и правда мне помог. Ловко справился с таким количеством снега. А я просто стояла и наблюдала. В руках ни разу не держала ни щетки, ни лопаты — все он, странный и загадочный незнакомец Иван.

Он подходит вплотную ко мне. Куртку снял и кинул на сиденье — стало жарко. Я наблюдала за каждым его движением. Они завораживали, даже гипнотизировали.

Аромат специй отчетливо чувствовался. Так близко, что хочется бежать. А еще вдыхать его, вдыхать. В носу щекочет от этой остроты.

— Ну? Жду награду.

— Прям вот так?

— А как надо?

Я встаю на носочки и тянусь к его губам. Ровно так же как и вчера. Манят меня. Но сейчас они не кажутся жесткими. Вчера просто была иллюзия. Они мягкие и нежные, я уверена. Скольких женщин он целовал, а сколько отдавались ему? Странные мысли бродят в моей голове, но поток не остановить. Он дает мне силы просто двигаться дальше. Я живу дальше. И мне нравится, как разворачивается моя жизнь.

Я касаюсь слегка его губ. Примыкаю. Кожа горит в местах соприкосновения, на кончиках пальцев скапливается напряжение, руки подрагивают, но я обхватываю его плечи, прохожусь вдоль и смыкаю на крепкой шее.

Это первый поцелуй после моего расставания со Степой. И он чертовски сладкий.

Незнакомец не стал ждать. Просто разомкнул мои губы своим языком и ворвался. Вкус приятный. Тепло и жгуче. Вкус корицы на языке и томление внизу живота.

Он действует мягко, но уверенно, словно не раз это делал. Знает, что нравится девушкам. Захватывает нижнюю губу и слегка посасывает, а потом отпускает и снова сплетается с моим языком. А я готова повторять ровно те же действия, один в один, чтобы запомнить.

— Здесь недалеко есть ресторан. Немного советского типа с русской кухней. Так было несколько лет назад, по крайней мере. Давай сходим?

— Это свидание? Второе?

— Мне больше запомнилось первое.

— Первое?

— В постели. Ты пахла елочкой.

— А ты не оставляешь мне выбора.

— Ну так что? Пойдешь?

— Я согласна.