Вредная волшебная палочка

Дарья Донцова, 2019

Вороне как-то бог послал кусочек сыра! Нет, не так… Однажды попугай вцепился клювом в булку! Вот это уже похоже на правду. С этого, собственно, все и началось. Обедала Степанида Козлова в загородном доме семьи Монтини. Вдруг откуда ни возьмись к столу подлетело нечто большое, разноцветное, схватило плюшку и слиняло. Ворюгой оказался соседский попугай. Вскоре грянула и шокирующая новость: вкусивший запретный плод попугай откинул лапы, а следом за ним отбросила тапки и соседская старушка Варвара, которая от врожденной жадности эту булочку за попугаем доела. Что самое скверное – два года назад, отведав похожую булочку, умерла Нина – молодая невестка семьи Монтини. В обоих случаях десерт был явно отравлен. Так, постойте! А кто эти проклятые булочки, будь они неладны, туда все время таскает? Держитесь за стул! Степа. Любимица фортуны Степанида Козлова. И теперь она главная подозреваемая…

Глава 6

Ночь выдалась душной, я повертелась в кровати, потом встала, подошла к открытому окну и сделала глубокий вдох. Наверное, скоро пойдет дождь, уж очень парит.

— Дышать нечем, — раздался голос Натальи.

— Вам любая погода не нравится, — ответила Зинаида.

— Уи-уи-уи, — завыла сирена.

Я перегнулась через подоконник, увидела крышу и поняла, что женщины сидят на веранде. Черепичная кровля не позволяет им видеть открытое окно на втором этаже. А я великолепно слышу их беседу.

— Полиция! — воскликнула Наталья.

— Что-то случилось? — спросила Зина.

— Навряд ли они с мигалками и воем в два часа ночи приехали в гости чайку попить! — заметила Монтини.

Зинаида засмеялась.

— Верно. Машина у ворот Колесниковых припарковалась.

— Что могло у Петра случиться? — забеспокоилась Монтини.

— Может, Варваре плохо? — предположила невестка.

— Тогда надо «Скорую» вызвать.

— Она там тоже стоит.

— Где? Не вижу.

— Неподалеку от голубой ели.

— Точно!

— «Скорая» и полиция! Определенно кто-то умер.

— Ой! Нет!

— Помнишь день смерти Нины? — спросила Зина.

— Такое разве забудешь, — вздохнула Наталья, — ей внезапно плохо стало. Ничто не предвещало ужаса. Молодая, веселая! Они с Эдиком приехали из города. А мы с вами и Петром тут сидели, на веранде. Нина побелела, посерела, на пол сползла… Вспоминать страшно.

— Ужас, — подхватила Зина, — я тогда впервые увидела, что умереть может и молодой. Нет, я знала, что и юный человек может на тот свет уйти. Но осознала это лишь в тот момент, когда Нина скончалась. Что за болезнь у нее была?

— Название сложное. Кардио… мими… патия… миопатия, — с запинкой справилась с трудным словом свекровь, — только на вскрытии обнаружилось. Ни я, ни Эдик, ни сама Нина о недуге понятия не имели. Нинуша никогда на сердце не жаловалась, а оно у нее оказалось совсем больным. Может, она и пожила бы еще пару лет. Но грипп организм ослабил.

— Она подцепила вирус?

— Да. Пару недель провалялась с высокой температурой, похудела. Прямо шатало бедняжку.

— Ты ее любила?

— Я вас всех люблю.

— Ха! Кроме меня! Я, по-твоему, проститутка, которая Витю обманула, в твою семью пролезла.

— Не неси чушь.

— Да ладно! Муж мне сразу рассказал, какое ты условие ему поставила, когда он про свадьбу тебе сообщил. Будущая свекровь невесту шлюхой посчитала. И как тебе теперь? Хорошо от того, что ты сделала?

Послышались шаги, потом мужской голос:

— Тут есть кто? Или свет погасить забыли?

— Ой! — в один голос воскликнули женщины.

— Фу, Петя, напугал, — произнесла Наталья. — Чего не спишь?

— Зина, иди-ка в кровать, — велел мужчина.

— Пока не собираюсь на боковую, — отрезала жена Виктора.

— А ты раз-два и соберись, — посоветовал незнакомый мне Петр.

— Красиво так! Пришли ночью без спроса и хозяйку пинаете, — решила поскандалить Зина.

— Если намека не понимаешь, что мне с Наташей наедине поговорить надо, то как тебя прогнать? — рассердился мужик.

— А нефиг намекать, скажите прямо: «Вали, Зинка, лесом, у меня секреты с Натальей Марковной». Я и уметусь. Зачем мне чужие тайны слушать?

Стало тихо.

— Ну и где? — поинтересовался секунд через двадцать баритон.

— Что где? — с вызовом спросила Зина.

— Где ты умелась? Я сказал четко и откровенно: оставь нас с Наташей вдвоем, — пояснил нежданный гость.

— Да пожалуйста, — обиделась жена Вити, — сидите тут хоть год, уши себе отгрызите. Мне давно к мужу пора.

Послышался скрип, потом быстрый звук шагов.

— Как ты ее терпишь? — удивился Петр.

— Зина прекрасная жена, — пустилась в объяснения Наташа, — мой старшенький любит полениться, а Зинаида его в тонусе держит, заставляет поставить перед собой цель и идти к ней. Она хороший человек.

— Хамка!

— Не спорю, бывает невоздержанна на язык, но надежна.

— Помнишь вечер, когда умерла Нина?

— И ты туда же!

— А кто еще туда?

— Мы с Зиной только что говорили про тот день. Увидели, как к твоим воротам полиция подкатила, заметили «Скорую», вот невестка и вспомнила кончину Нины. Тогда к нам тоже вот так, с сиреной, полиция прилетела.

— Варвара умерла.

— Не может быть!

— Почему? Ей восемьдесят девять лет натикало.

— Все равно неожиданно. Как Эля?

— Сидит с бутылкой коньяка в обнимку. Изо всех сил перед полицией горе изображает.

— Петя!

— Что?

— Как тебе не стыдно! У Эли мать скончалась. Внезапно! Да, Варвара совсем не молода, но она себя нормально чувствовала.

— Ната! Сколько лет мы знакомы?

— Ну… не помню. Много.

— Столько не живут! И прикажешь мне перед тобой краковяк выплясывать? Ты все прекрасно знаешь. Теща — чудовище. Пока ее Господь разума не лишил, старуха меня с дочерью развести пыталась. Каждому встречному-поперечному про меня гадости говорила. И альфонс я, и бабник, и ради московской прописки женился, и приданое Эли захапать решил.

— Постой. Ты же коренной москвич. А Эля с матерью издалека откуда-то приехали, — удивилась Монтини.

— Из города Благинск, — засмеялся Петр, — а приданое Эльки состояло из ее матери. Сомнительный подарочек. Я женщин к себе прописал, а не наоборот. Варьке повезло и с дочерью, и с зятем, мы ее в психушку не сдали, дома держали, наняли сиделку. Ад у нас прямо творился. Теперь свобода. Йо-хо-хо! Померла бабка. Танцуем джигу!

— Нельзя радоваться чужой смерти, — прошептала Наталья, — нехорошо это.

— Я пришел сейчас не ведьму обсуждать, — воскликнул сосед. — Помнишь день смерти Нины?

— Как вчера.

— Пару лет миновало.

— Словно один день пролетел.

— Жизнь прошла, а я ее и не заметила, — говорила моя бабушка. Вернемся к Нине. Я в тот день сидел у вас на веранде. Ты поставила на стол блюдо, там были булочки с кремом, вроде ванильным, он наружу выполз.

— Ну и память у тебя.

— Долго занимался работой, на которой нужно запоминать детали и не пропускать мелочи. Мы сели пить чай. Нина первой взяла плюшку, съела ее наполовину, посерела и упала. Так?

— Вроде.

— Приехала «Скорая», констатировала смерть, затем явилась полиция. Вопрос: куда делось блюдо с угощеньем?

— Я все выкинула.

— Почему?

— Налетели мухи или осы, уж не помню. Булки воняли ванилином и чем-то еще кондитерским. Меня от стресса тошнило. А тут плюшки с кремом. Вышвырнула все в ведро. К чему весь этот разговор?

— Попугай сегодня к вам залетал?

— Да. Он твой? Не видела в вашем доме птиц.

— Идиот с крыльями жил у Мишки Раскова в двенадцатом доме. Отвратительное создание. Михаил его отпускал погулять, кретин прямиком к нам, влетал в окно, пугал кота, срал повсюду. Сто раз я Раскова просил: «Держи засранца под замком». А тот в ответ: «Надо любить всех тварей». Сегодня я увидел пернатого дурака, схватил мухобойку, как втемяшил ему по башке. Прямо по макушке впендюрил. Попугайское отродье улетело прямо к вам. Мы с Элей сидели за столом, на нем стояла чашка. Жена на айпаде играла, слышим стук, видим: на столик полбулки упало. Я глаза поднял… Попугай! Завис над нами и камнем вниз рухнул. Тут психованная мамаша подбегает. Мозг теща навсегда потеряла, зато обзавелась аппетитом молодого медведя. Что видела, то и жрала. Эля уж не знала, куда от матери хавчик нычить, куда ни спрячь, гастрономический монстр найдет и сожрет.

Наталья остановила Петра:

— Знаю, Эля жаловалась. Она купила на кухню холодильник с замком, шкафы на магниты закрыла.

— Жена в порядке, — остановил Нату Петр, — а вот попугай сдох.

— Умер? Почему? — изумилась Наталья.