ГЛАВА 4
— Ну доча, — ныл Ленинид, опасливо косясь на меня, — не злись на папку. Один я у тебя, другого-то не будет. И не пил вовсе, так, пригубил чуток от радости. Ей-богу, только пару бутылок пивка тяпнул, водки ни граммульки, ни капельки, лишь «Клинское» светлое, его даже детям дают, от него одна польза и никакого вреда.
— Что же тебя столь обрадовало? — спросила я.
— Так Наташка отдыхать уперлась! — счастливо воскликнул папенька. — Вместе с сыном и жабой. Путевку взяли, в санаторию отъехали, на трехразовое питание, нервы лечить.
— С кем? — удивилась я.
Воображение мигом нарисовало Наташку, весьма грузную особу, бодро шагающую к самолету. В руках наша бывшая соседка и моя теперешняя «маменька» сжимает банку, в которой сидит здоровенная лягушка с выпученными глазами. Но откуда она у Наташки? Жена Ленинида самозабвенно разводит цветы, а к животным совершенно равнодушна.
— С кем она уехала? — повторила я.
— С сыном и с жабой, — повторил Ленинид, — с моей тещей, чтоб ей минеральной водой захлебнуться там, любимой маме.
Тут только до меня дошло.
— Значит, Наташка с сыном и с матерью укатила на курорт?
— Точняк, — подтвердил папенька, — желудок полоскать.
— А тебя к нам отправили?
— Опять верно.
— С какой стати?
Ленинид горестно пожал плечами:
— Сам не пойму, дали чемодан и велели: «Ступай к своей доченьке драгоценной. Мы тебя тут одного не оставим, нажрешься, как свинья, грязь разведешь, баб притащишь». Сумку сложили и выпихнули.
Я ринулась к телефону. Ну, Наташка, погоди! Сейчас выскажу ей все, что про нее думаю.
— Эй, доча, — воскликнул Ленинид, наблюдая, как я яростно тычу в кнопки, — не старайся! Уперлись они, дома нет никого.
— Тогда ступай назад.
— Не могу.
— Почему?
— Да они дверь заперли, а ключи с собой забрали.
— У тебя что, своих нет?
— Не-а, они и мои утащили в санаторию.
— Послушай, ты же бывший вор, неужели не сумеешь замок вскрыть! — не утерпела я и тут же пожалела о сказанном.
Ленинид, говоря языком милицейского протокола, твердо встав на путь исправления, решительно порвал с преступным прошлым. И вообще, некрасиво напоминать папеньке об ошибках молодости. Сейчас он честный гражданин, отличный краснодеревщик, верный муж, а семь или восемь ходок на зону — я постоянно путаю, сколько раз он сидел, — остались в другой жизни. На данном отрезке времени Ленинид законопослушный гражданин, ну выпивает иногда, так кто из нас без греха?
— Эх, доча, — пригорюнился папенька, — вор-то вор, только по хатам не шебуршил, лопатники тырил у лохов,[3] с замком управиться, правда, сумею, но прикинь, что со мной Наташка с жабой сделают, когда вернутся? Завизжат, словно потерпевшие, завоют… Уж пусти, Христа ради, впрочем, коли не захочешь, я на вокзал пойду. Мне не привыкать бомжевать!
Я посторонилась.
— Входи.
— Ай, спасибо, ну дочура, ну хорошая, — зачастил Ленинид, снимая ботинки, — я вам помогу. Вон, дверца у шкафа болтается. Семен-то с Олегом безрукие, гвоздя не вобьют.
— Иди на кухню кофе пить, мастер, — усмехнулась я.
Злость куда-то испарилась. На Ленинида невозможно сердиться больше десяти минут подряд. Несмотря на возраст, папашка сохранил совершенно детское выражение глаз и обезоруживающую наивность.
Вернувшись в спальню, я с тоской посмотрела на стопку чистой бумаги. Скоро надо сдавать в издательство новую книгу, у меня же в голове зияющая пустота, никаких мыслей. О чем писать? Какую тему придумать? Наркоторговля? Мафия? Милиционеры-оборотни? Все старо, как мир. Стоит зайти в любой книжный магазин, и мигом натолкнетесь на кучку детективов, на тот или иной лад перепевающих старые песни.
Взгляд уперся в календарь. Еще пара дней, и мне начнет звонить редактор. Я до паники боюсь милейшую, интеллигентнейшую Олесю Константиновну. Только не подумайте, что она ругает меня. Нет, она просто очень любезно напоминает:
— Виола Ленинидовна, ждем рукопись.
Ни разу она не вышла из себя, не повысила голоса, но отчего-то я, слыша в трубке мелодичное сопрано редактора, мигом покрываюсь холодным потом и начинаю, глупо хихикая, говорить глупости. Скорей всего Олеся Константиновна считает меня полной идиоткой, но бизнес есть бизнес, а детективы Арины Виоловой, это мой псевдоним, по непонятной причине вдруг начали хорошо продаваться, поэтому редактор и терпит авторшу, постоянно опаздывающую сдать новую книгу.
Вот и сейчас следует немедленно приковаться к письменному столу, но никакого желания делать это у меня не возникало.
Оттягивая неприятный момент, я решила навести в спальне порядок. Вот разберу шкаф и сяду за работу. Хорошо, что Олега нет дома. Недавно, увидав, что я перекладываю вещи в гардеробе, Куприн заметил:
— Сегодня вторник. Между прочим, в воскресенье ты уже приводила в порядок шмотки.
— Они снова скомкались.
Олег ухмыльнулся:
— Да нет. Просто тебе неохота писать, вот и ищешь любой повод, чтобы не браться за книгу.
Я очень разозлилась в тот момент на мужа и довольно резко ответила:
— Вот уж не знала, что живу с психоаналитиком.
Куприн заулыбался еще шире.
— Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав. Римская пословица. Злись сколько угодно, но я уже знаю: в тот момент, когда нужно взяться за работу, писательница Арина Виолова начинает усиленно заниматься домашним хозяйством.
Вспомнив некстати этот диалог, я села к столу. Покусав ручку и нарисовав на бумаге строй чертиков, встала и, сама не понимая как, очутилась у шкафа. Руки схватили было свитер, но я тут же обозлилась. Это что же получается? Олег прав? Да никогда!
Отскочив от гардероба, я увидела свою сумочку и вытряхнула ее содержимое на кровать. Так и знала. Тут полно барахла! Сейчас наведу в ридикюле порядок и начну вдохновенно ваять новую книгу. Получается, что Куприн вовсе не прав! Сумочка-то не шкаф! Ну-ка, посмотрим.
Книжка, губная помада, зеркало, расческа, пара мятных конфеток, кошелек — все нужные вещи. А это что? Мой браслет! Как он сюда попал? Ах, да! Он же лежал в купе на столике, проводник сунул его в сумочку. Вот и кофточка, мятая, словно ее жевала корова, и… часы. Я машинально вертела их в руках. У меня никогда таких не было.
Обычный кожаный ремешок, украшенный довольно крупными стразами, обычный плоский корпус из желтого металла. Под цифрой 12 виднелась надпись «Chopard». Скорей всего это копеечная электронная поделка. Я не ношу часов, они мне не нужны. Почему-то я хорошо и так знаю, сколько времени. И откуда в сумке взялась сия вещица?
Внезапно в памяти всплыл диалог в купе.
Проводник, складывая вещи, каждый раз задавал мне вопрос. Я, ответив дважды «да», машинально сделала это опять. Просто обалдела, услыхав известие о смерти попутчицы, потому и кивнула. Часы принадлежат Елизавете Марченко, только ей они больше ни к чему. Надо выбросить «брегет» в помойку, и дело с концом. Таких «шедевров» навалом на каждом углу.
Взяв двумя пальцами ремешок за самый край, я вышла из спальни и наткнулась на Сеню.
— Ты дома? Надо же, обычно даже в выходной работаешь!
— Ага, — зевнул муж Томуськи, — сейчас убегаю. Решил один разок поспать. Надоело каждый день в шесть вставать.
— Правильно, — одобрила я, — надо иногда себя побаловать!
— Что это ты несешь, словно дохлую мышь? — поинтересовался Семен.
— Да вот, выбросить хочу.
— Дай поглядеть.
— На.
Сеня взял часики, повертел их в руках и присвистнул:
— Шутница! Выбросить! Где взяла?
Почему-то мне не захотелось говорить приятелю правду.
— Нашла.
— Где?
— Э…э… в подъезде.
— Каком?
— Нашем. Иду к лифту, смотрю, лежат. Ну я и прихватила, — самозабвенно начала я врать, — подумала, вдруг дорогие, а теперь вижу, дрянь копеечная.
Сеня уставился на меня.
— Они не дорогие.
— Я уже разобралась.
— Они не дорогие, — повторил Семен, — а очень дорогие, диких бабок стоят. Если и впрямь обнаружила их на лестнице, то немедленно повесь объявление. Интересно, кто у нас такие носит? Хотя, может, посторонняя женщина посеяла.
Я погрозила Сене пальцем:
— Сегодня не первое апреля. Я очень хорошо знаю им цену. У Кристи есть похожие. Помнишь, я покупала ей их за пятьсот рублей.
Сеня покачал головой:
— Нет.
— Вечно ты со мной споришь! Сама платила полтыщи.
— Не о том речь, — протянул Сеня, — у Кристи барахло, сделанное в Китае, ему красная цена две сотни, ты даже переплатила. А эти вот произведены фирмой «Chopard». Корпус золотой, стрелки тоже, цифры выложены настоящими рубинами, на ремешке бриллианты. Думаю, тысяч пятьдесят баксов игрушечка стоит.
— Издеваешься, да?
— И не думал. Видишь, надпись — «Chopard».
— Сколько, говоришь, они стоят?
— Пятьдесят тысяч долларов, — повторил Сеня.
— Не ври, таких цен на часы не бывает!
— И где ты их взяла? — вновь поинтересовался он.
— Нашла.
— В подъезде?
— Именно.
— Теперь ты не ври!
— Хватит мне голову дурить, — рассердилась я.
Сеня пожал плечами:
— Хозяин — барин. Хочешь вышвырнуть на помойку кучу денег — семь футов тебе под килем. Но послушай совет умного человека.
— Твой, что ли? — ехидно прищурилась я.
— Да, — совершенно серьезно заявил приятель, — отправляйся в часовой магазин и покажи там безделицу. Скажут, что цена ей полкопейки, тогда выбрасывай.
С этими словами он исчез в ванной, а я осталась в коридоре, разглядывая часы. Вот это стоит пятьдесят тысяч долларов? С ума сойти! Да нет, Семен просто издевается. Он у нас шутник, способный с абсолютно серьезным лицом разыграть кого угодно.
Очень хорошо помню, как пару месяцев назад Сеня приволок домой пакет с полуфабрикатами. Это оказались невероятно вкусные, восхитительные котлетки. Слопав штук пять, я поинтересовалась:
— Из чего же они сделаны? Не пойму никак, вроде курица, но по вкусу не совсем…
Сеня хмыкнул:
— Ни в жизни не угадаешь. Это мексиканский носорог.
Тарелка чуть не выпала у меня из рук.
— Кто?
— Мексиканский носорог, — повторил Семен, — в нашем супермаркете дают, у метро. Все хватают, потому что очень вкусно и недорого, всего двадцать рублей килограмм.
— Они просроченные? — с подозрением спросила Кристина, только что схомякавшая три штуки.
— Почему? — удивился Сеня.
— Больно дешево, — заявила девочка, — оттого и подозрительно. Если вкусно и стоит копейки, жди подвоха.
Сеня спокойно взял очередную котлетку и начал растолковывать дочери принцип ценообразования:
— Чем больше особь, тем она дешевле. Вот рябчик, к примеру, совсем крохотный, поэтому и стоит о-го-го, а корова большая, посему говядина вполне доступна. Мексиканский же носорог — животное пугающего размера. Теперь поняла?
— Ага, — кивнула Кристя.
— Надо купить про запас, — оживилась Томуська, — запихнем в морозильник. На самом деле отличные котлеты и готовятся мгновенно. Вилка, сходи в магазин.
Поскольку на меня возложена обязанность доставки на дом продуктов, я села в машину, доехала до супермаркета, схватила самую большую тележку и, вознамерившись забить ее до упора полуфабрикатами из мексиканского носорога, покатила по торговому залу.
Не найдя в холодильниках ничего похожего, я подошла к продавщице и поинтересовалась:
— Где у вас гамбургеры из мексиканского носорога?
Девица выпучила глаза:
— Кого?
— Мексиканского носорога.
— Господи! Чего только не продают! — потеряв профессиональную вежливость, воскликнула девушка. — Офигеть прямо! Спросите в информбюро.
Я подрулила к стойке и воскликнула:
— Есть у вас котлетки из мексиканского носорога?
Проходившие мимо покупатели остановились и начали с интересом прислушиваться.
Юноша, сидевший у компьютера, ответил:
— Их нет.
— Вот жалость! Уже раскупили. А когда еще привезете?
— Никогда.
— Почему?
— Их и не было.
— Как это? У вас покупали!
Минут пять мы с парнем спорили, потом он в сердцах воскликнул:
— Во народ пошел! Вчера одна дамочка чуть от злости не задохнулась, требовала яйца розового дрозда, теперь вы свалились на голову! Ну подумайте сами, откуда в Мексике носороги?
— Разве они там не живут?
— Нет, конечно.
Но меня не так легко сбить с толку.
— Вон у вас лежит коробка, написано «Американские ананасы». Насколько я знаю, эти фрукты в США не растут. Их там просто приготовили. Следовательно, носорога привезли из Африки в Мексику…
Окончание фразы застряло у меня в горле, потому что взгляд уловил в толпе людей, внимательно слушавших мою перебранку с парнем, довольно ухмыляющегося Семена. Все стало на свои места. Приятель просто разыграл нас и теперь от души веселился, глядя на меня. Потом Сеня признался, что вкусные котлетки на самом деле были из индюшатины.
В результате я перестала ходить в любимый супермаркет, потому что всякий раз, войдя в торговый зал, налетала на стойку справочного бюро и видела парня, который мгновенно с самым серьезным лицом заявлял:
— Мексиканского носорога еще не завезли, впрочем, испанского бегемота тоже, рекомендую курицу, дешево, сытно, вкусно, вы попробуйте, должно понравиться.
Может, теперь Сеня решил посмеяться надо мной опять? Держа часы, я вернулась в спальню, вытащила справочник, нашла нужный номер телефона, набрала его и услышала безукоризненно вежливый голос:
— Магазин «Время часов», Катерина, чем могу вам помочь?
— Я хочу купить подруге часы на день рождения.
— Прекрасный выбор.
— Золотые, цифры рубиновые, на ремешке камни.
— Великолепный вкус.
— Сколько могут стоить такие?
— К сожалению, я не могу назвать стоимость, простите.
— Почему?
— Стоимость зависит от многих вещей, к примеру, от размера камней. Вам лучше подъехать и выбрать модель.
— Хоть примерно.
— Очень сложно ответить.
— Ну какого порядка может быть их цена?
— Ну… точно не скажу, в нашем салоне от пяти тысяч и выше!
— Чего?
— Долларов, мы не переходили на евро.
— Это нижняя цена?
— Да.
— А верхняя?
Раздалось деликатное покашливание.
— Предела нет. Можно заказать и за сто тысяч, и за двести, все зависит от желания клиента.
— Спасибо, — пролепетала я.
— Это вам спасибо за то, что обратились к нам, ждем вас в магазине, кстати, мы имеем гибкую систему скидок, и вы можете получить в случае покупки наших часов ценный подарок.
Я быстро повесила трубку. Значит, в одном Сеня не соврал. Часы за пятьдесят тысяч американских рублей — это не миф. Оказывается, есть люди, готовые выложить за хронометр на запястье целое состояние. Просто не верится.
Я снова повертела часы, потом спрятала их в сумочку и стала одеваться. Сейчас же поеду в салон в Третьяковский проезд, покажу продавцам безделушечку, и, если она и впрямь стоит бешеных денег и не подделка, я немедленно отвезу их родственникам несчастной Елизаветы. Адрес ее я помню хорошо, бедняжка проживала на другом конце нашей улицы, в доме номер четыре.
