Три принца для Золушки

Дарья Калинина, 2010

Фима всю жизнь жила для своей семьи – брата Юры, его жены Юленьки, ее мамы и брата. Готовила, стирала, прислуживала, теснилась в кладовке, уступая собственную комнату новоявленным родственникам. Неоднократные Фимины попытки выйти замуж заканчивались одинаково – женихи бросали замечательную девушку без объяснения причин. Но вот в жизни Золушки появился Вадим. Дело уже шло к свадьбе, когда любимый вернулся домой под утро пьяный, со следами губной помады и заявил: они расстаются. Фима, недолго думая, распрощалась с изменником и в тот же день узнала, что Вадима убили, а в убийстве подозревают не кого-нибудь, а ее...

Глава 4

Однако утром, когда все три девушки вновь собрались в кухне, чтобы выпить горячего кофе и собраться с мыслями, телефон последней невесты Вадима продолжал интригующе молчать. Подруги также молча пили кофе. Кира — с молоком и сахаром, из огромной кружки с толстыми мутными стенками, по которым шли декоративные разводы. Леся — просто черный, без сахара, сливок и других излишеств, портящих фигуру. И Фима — черный с сахаром, потому что все молоко влила в свою чашку Кира. Леся, правда, тут же вытащила и вскрыла банку сгущенки, но Фима вежливо отказалась.

— Сахар я себе в чашку уже положила и даже размешала. А если теперь туда же еще и сгущенку вбухаю, мне будет слишком сладко.

Но не в этом была причина дурного настроения Фимы. С утра ей звонила Юленька и намекала, что у Юры в бизнесе снова финансовый кризис, брату Вите требуется оплатить следующий семестр обучения, в деканате просят деньги вперед. И наконец, ей самой позарез нужно сходить к врачу, потому что состояние здоровья Юленьки таково, что промедление с операцией может быть опасно.

— Но ты ведь оперировалась в прошлом году, — удивилась Фима. — Что случилось на этот раз?

В ответ Юленька пустилась в такие пространные объяснения, полные непонятных Фиме медицинских терминов, что у той голова пошла кругом. И вдобавок ей стало страшно жалко свою болезненную невестку, которую муж не в состоянии обеспечить даже необходимым медицинским уходом.

Правда, у Фимы мелькнула мысль о страховом полисе, по которому жителям Питера должны оказывать бесплатную медицинскую помощь в учреждениях города. Но мысль мелькнула и затерялась под обилием слезных объяснений Юленьки.

— Конечно, я дам тебе денег! — вырвалось у Фимы. — Сегодня же заеду домой, и мы с тобой все обсудим. Сколько тебе нужно?

Озвученная Юленькой сумма была не так уж и велика, и Фима вздохнула с облегчением. Но потом она снова огорчилась. Ведь был еще и Юра с его нерешенными проблемами. И Виктор. Конечно, мальчику нужно учиться. А то куда он пойдет потом без образования?

И хотя у Фимы снова мелькнула мыслишка, что вот за ее образование почему-то не платили ни папа, ни мама, ни какой-нибудь добрый дядя или тетя, всего она достигла сама, и даже за экзамены заплатила всего лишь раз или два, когда было уже совсем невмоготу, а экзаменатор откровенно намекал, что с удовольствием примет вместо зачета некоторую сумму наличными.

Но на свои экзамены Фима заработала сама, не прося денег у родителей. Так почему же Виктор не может поступить так же? И тут же Фиму затопила горячая волна раскаяния. Сейчас совсем другие времена! Виктору просто не найти хорошо оплачиваемой работы, пока он не закончит обучение. А обучение он не закончит, если она, Фима, ему это обучение не оплатит. Такой вот замкнутый круг. И конечно, нужно помочь мальчику.

Именно в связи с этими незапланированными в ее бюджете тратами Фима и сидела сегодня утром такая хмурая. Ей не было жалко денег. Она всегда была готова отдать все до последней копейки. Но сейчас Фима вела расследование убийства Вадима, и деньги очень пригодились бы ей самой. Но тут Фима вспомнила про небольшой валютный счет, который открыла в прошлом году и которым так ни разу и не воспользовалась. Очень удачно! Если она распотрошит его, то сумеет оплатить все нужды своих близких. Да еще и ей самой на жизнь останется!

Итак, Фима снова повеселела и предложила отправиться уже в «Арлекин».

— Адрес у нас есть. Чего ждать? Поедем и на месте определимся, что там и как.

В «Арлекин» поехали только Леся с Фимой. Кире позвонили девочки, которые работали в офисе их общей с Лесей туристической фирмы «Орион», и попросили, чтобы кто-то из руководства прибыл для выяснения отношений с налоговой инспекцией, из которой звонили уже трижды только за сегодняшнее утро.

Несмотря на пугающий повод, Кира не слишком озаботилась. С бухгалтерией у них в фирме все было четко. Все купленные туры тут же пробивались по кассе. Штрафов никогда не было. Так что беспокоиться на первый взгляд было не о чем. И все равно в глубине души у Киры поселился маленький червячок страха.

Но она заверила Лесю, которая при одном только упоминании этой организации уже тряслась как осиновый лист, в том, что все будет в полном порядке, и отправила по-прежнему трясущуюся подругу сопровождать Фиму.

— Съездите, развеетесь! А я пока что решу проблемы с налоговой.

— Только ты уж сразу позвони, Кирочка! — взмолилась Леся. — Как только что-нибудь станет известно. Налоговая — это тебе не в сыщиков играть.

— В ту же минутку, как только что-нибудь узнаю, наберу твой номер. Не волнуйся. Езжайте себе!

И с трудом сбагрив упирающуюся Лесю, ее подруга отправилась в налоговую инспекцию их района. В принципе она туда ехать была совсем не должна. Всеми деловыми бумагами в их фирме занимался бухгалтер. Но как на грех, именно сейчас она загремела в больницу. Ездила с мужем и детьми в аквапарк и умудрилась грохнуться там и вывихнуть ногу. А так как бухгалтер у них в фирме была дама крупная и даже, можно сказать, монументальная, то вывих получился очень сильным, и врачи опасались, как бы не пришлось делать операцию.

И вот теперь Кира ехала по делам своей бухгалтерши в налоговую. Со слов Виктории Павловны Кира хорошо знала, что лично к инспектору в кабинет по какой-то непонятной причине никого из предпринимателей лично не пускают. Даже через кордон охраны на второй этаж прорваться не удастся.

— Если нам что-то нужно, то мы скромно и деликатно звоним своему инспектору снизу по служебному телефону. И если людям везет и их инспектор находится на своем рабочем месте и берет трубку, то они с ним беседуют, а иногда даже и удостаиваются личной встречи. Для этого инспектор спускается вниз и уже внизу в холле беседует со своим предпринимателем. Наверх предприниматели не проходят никогда, — говорила Виктория Павловна.

Система, на взгляд Киры, далекая от совершенства, но выбирать не приходилось. Как известно, в каждой избушке свои погремушки. И со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Именно этими народными мудростями Кира себя и успокаивала, пока стояла в очереди к вожделенному служебному телефону. Излишне говорить, что аппарат был тут всего один, а желающих дозвониться до своих инспекторов не меньше десятка. Все они набирали номер по нескольку раз, а потом вели долгие и подробные переговоры. Причем ни инспектора при этом не видели их бумаг, ни они сами не могли четко объяснить, чего они хотят. И в результате в головах и у тех и у других возникала самая настоящая каша, пробраться через которую, не понеся убытков, не представлялось никакой возможности.

Наконец наступила очередь Киры, и она набрала нужный номер. Как ни странно, ей повезло. Трубку сняли сразу же.

— Федор Степанович? — спросила Кира. — Это фирма «Орион» вас беспокоит. Вы нам звонили?

На другом конце телефона странно охнули. И затем сдавленный мужской голос прошептал:

— Ласточка моя, ну зачем же так рисковать?

— Я? Рискую? Нет, у меня все под контролем.

— Ладно, ладно! Уже бегу! Надеюсь, что моя мымра нас не застукает!

Недоумевая, что бы это все значило, Кира положила трубку и приготовилась ждать. Пропустить Федора Степановича она не боялась. В налоговой трудились почти исключительно одни женщины. Так что увидев аборигена в брюках и с жиденькой бородкой, Кира без труда сообразила — вот он! Их дорогой инспектор!

— Федор Степанович! — подскочила она к нему, кокетливо поправляя выбившуюся из прически рыжую прядь. — Здравствуйте. А вот и я!

Кира кокетничала совершенно сознательно. Всегда нужно быть в хороших отношениях с человеком, от которого зависит ваш бюджет. Но инспектор на ее кокетство не отреагировал и вообще повел себя несколько странно. Сначала он нервно дернулся и даже попытался удрать от Киры в другую сторону вестибюля. Но так как Кира ловко преградила ему дорогу, он холодно смерил ее взглядом и произнес:

— С кем имею честь?

— Ну как же?! — удивилась Кира. — Фирма «Орион»! Вы нам звонили!

— Тише! — снова дернулся Федор Степанович. — Что вы кричите? Какой «Орион»? Впервые вас вижу, голубушка!

При этом его взгляд нервно шарил где-то за спиной Киры. Федор Степанович явно пытался кого-то найти, но не находил и нервничал от этого еще больше.

— Правильно! — воскликнула Кира. — Лично мы с вами не знакомы. Раньше все вопросы решала Виктория Павловна! Но понимаете, она в больнице и…

— Вика! — нервно дернулся инспектор. — Что с ней?

— Сложный вывих голени. Врачи говорят, что может понадобиться операция.

— О боже! — побледнел мужчина. — Какой ужас! Так она больна? Вот в чем дело!

Как ни странно, узнав о болезни бухгалтера, Федор Степанович вроде бы перестал трястись. И даже порозовел, и настроение у него тоже заметно улучшилось.

— Ну что же! — произнес он совсем другим тоном — бодрым и даже веселым. — Передавайте Виктории Павловне от меня пожелания скорейшего выздоровления. Скажите, что я жду ее у себя, как только она поправится.

— Но это может затянуться недели на две, — несколько удивленная всей этой ситуацией, осторожно заметила Кира.

— Ничего, ничего, — уже совсем весело произнес Федор Степанович. — Пусть поправляется. Здоровье — это самое главное для женщины.

И, сделав это странное замечание, Федор Степанович повернулся, чтобы уйти.

— Минуточку! — остановила его Кира. — А как же дела?

— Дела? Какие еще дела?

— Но вы же меня вызывали!

— Я вызывал Викторию Павловну, — уже с легким раздражением произнес мужчина. — А вы… Извините, у меня с вами никаких дел быть не может!

И ушел, оставив оторопевшую Киру в одиночестве. Она решительно ничего не понимала. Неужели у их многотонной бухгалтерши роман с этим сухим кузнечиком? Судя по всему, именно так дела и обстоят. Ну и ну! Да она же тяжелее его раза в три! И что? У них при этом любовь? У бегемота и богомола? Быть того не может!

Но все же Кире пришлось признать свое поражение. Федор Степанович не захотел с ней беседовать, предпочтя общество Виктории Павловны. И Кире оставалось лишь смириться с тем, что ее внешность не произвела на этого Дон Жуана ни малейшего впечатления.

* * *

А тем временем, пока Кира переживала величайшее в своей жизни фиаско, две ее подруги стучали в дверь, украшенную картонной табличкой «Арлекин». Кроме названия, на табличке было изображено несколько кукол в театральных костюмах.

— Видимо, тут в самом деле находится театральная студия.

— Ну да. Или что-то в этом роде.

Девушки толкнули дверь, которая оказалась даже не заперта, и вошли внутрь. В небольшой приемной у ксерокса стояла симпатичная девушка в ярко-голубой балетной пачке, усыпанной блестками, высоком картонном и тоже голубом колпачке и хорошеньких серебряных туфельках. В целом вид у нее был задорный и чуточку нелепый.

— Вы к нам? — приветливо спросила она, улыбаясь яркими губами; рот у нее был нарисован гримом и тянулся буквально «до ушей». — Хотите записать своего ребенка в наш театр?

— А у вас тут театр?

— Конечно! Обучающий театр «Арлекин» к вашим услугам. Берем детей в возрасте от трех и до ста тридцати трех лет. А вашим деткам сколько? Семь? Восемь?

И пока Леся с Фимой молча глотали воздух, пытаясь прийти в себя от нанесенного им оскорбления (подумать только, они что, по мнению этой девчонки, выглядят такими глубокими старухами?), она радостно закончила:

— Нет, конечно же, им должно быть уже больше! У нас как раз открыт набор в группу для детей от десяти до четырнадцати. Кто у вас? Мальчики? Девочки?

Леся с Фимой одновременно помотали головами. Детей у них не было. И в ближайшем будущем вряд ли могли появиться.

— Нет, мы для себя, — пробормотала Леся. — У вас ведь взрослых тоже принимают?

— Ну конечно! — весело кивнула девушка. — Принимают. Только…

— Что?

— У нас ведь театр сатиры.

— И что?

— Подразумевается, что артисты будут носить специальные костюмы. Ну, вроде того, что на мне.

— Очень симпатичное платьице, — польстила девушке Леся. — А нам дадут такие же?

— Костюмы вы приобретаете на свой вкус в нашей костюмерной мастерской.

— Вот как? Ну… Мы согласны.

— Тогда я должна вас ввести в курс дела. Занятия у нас два раза в неделю. Преподавателя зовут синьор Карбофос. Да, да, и не улыбайтесь. Он очень строгий преподаватель. Никаких прогулов и пропусков. На первый раз отругает, а на второй может выгнать.

— А дорого стоит обучение?

— Шестимесячный курс стоит шестьдесят тысяч рублей. Оплату можно проводить ежемесячно по двенадцать тысяч в месяц.

— Погодите, но двенадцать умножить на шесть — это семьдесят два!

— Ну да, — весело кивнула девушка. — Верно.

— Семьдесят две тысячи! А вы сказали, что стоимость обучения шестьдесят тысяч!

— Верно. Если вы платите целиком, то шестьдесят. По десять в месяц. А если помесячно, тогда семьдесят две. По двенадцать в месяц.

Эта иезуитская бухгалтерия очень сильно не понравилась Лесе. Что это за театр такой, когда вас прямо с порога начинают обсчитывать и дурить вам головы? Это уже не «Арлекин», а форменное «Буратино» получается!

Но пока Леся медленно закипала и готовила ответную речь, Фима уже выступила вперед и, вытащив из сумочки пухлый кошелек, тихо произнесла:

— Мы пока что заплатим за один месяц обучения, а там посмотрим. Скажите, ведь если потом нам понравится, то мы сможем оплатить еще шесть месяцев по льготному тарифу?

— Конечно! — немедленно повеселела девушка. — Многие обучаются у нас годами! Обстановка у нас в театре самая приятная и раскрепощающая. Куда интереснее, чем сидеть дома и обсуждать со старыми подругами такие же старые сплетни. А у нас каждый день праздник! Каждый день случается что-то новенькое!

Она быстренько сгребла деньги, которые выложила перед ней Фима, и кивнула:

— Ну вот! Вы и зачислены в группу! Теперь вам необходимо сходить на склад и выбрать себе какой-нибудь костюм. О цене не беспокойтесь. Они все стоят примерно одинаково. Ориентируйтесь только на свои ощущения. Что понравится, то и берите. Но с выбором поторопитесь. Занятия начнутся уже через полчаса!

— Оплатить костюм мы должны заранее?

— Нет, нет. Цену мы определим после. Но мой вам совет, не стесняйтесь, выбирайте тот, к которому у вас лежит душа. Нельзя жалеть денег на себя, любимых.

И сопровождаемые этим напутствием подруги, отправились на склад. Там их встретила миловидная барышня лет тридцати пяти в костюме Белоснежки. Плотоядно улыбаясь, она провела их за ширму, где вдоль стен были развешаны театральные костюмы.

— Выбирайте любой. Все они совершенно новые. До вас их никто не носил.

Взгляд Леси немедленно упал на бальное платье, которое висело на манекене. Пышные складки темно-бордовой органзы были украшены бесчисленными кружевными оборками. Корсет был вышит сказочными жар-птицами. И в целом платье смотрелось просто великолепно. Леся не смогла отказать себе в удовольствии примерить его. Но, едва надев, поняла, что носить его никогда не сможет.

Корсет покалывал нежную кожу, пышные юбки мешали ходить. И как ни жаль было Лесе, но платье пришлось снять и вернуть обратно манекену.

— Возьму что-нибудь более практичное, — сказала она со вздохом.

Выбор Фимы остановился на маленьком рыжем платье.

— Это Белочка, — сказала заведующая мастерской. — Видите, тут сзади пришит хвостик. И на платье вышиты все сказочные персонажи из мира животных. Может быть, вы хотите костюм пошикарнее?

— Нет, нет. Мне вполне достаточно быть Белочкой. Леся, ты что-нибудь выбрала?

— Пожалуй, вот это, — произнесла Леся, показывая на розовое платье феи.

Платье село на нее идеально. Нигде не мешало, не давило и не кололо. Девушки облачились в свои наряды и пошли рассчитываться.

— Так, так, — произнесла голубоглазая красавица-администратор. — Платье Белочки — пять тысяч рублей. Платье феи — четыре с половиной. Итого, с вас десять тысяч рублей.

— Девушка, как вы считаете? — возмутилась Леся. — Откуда взялись еще лишние пятьсот рублей?

— А торговая наценка за уникальность? Вы же покупаете свои туалеты не в магазине готового платья. У нас каждый наряд представлен в единственном экземпляре. Можете смело рассчитывать, что, куда бы вы ни пошли, нигде не встретите своих клонов.

— И куда, по-вашему, я могу пойти в таком наряде? — разозлилась Леся. — На новогодний карнавал?

— Не кипятись, — остановила ее Фима. — Я заплачу.

— Ну уж нет! — воскликнула Леся. — Теперь плачу я.

— Хорошо, ты заплати за свое платье, а я за свое.

Порешив на этом, подруги оплатили свои наряды. И наконец-то стали полноценными членами театральной студии «Арлекин». Впрочем, нет. Им еще предстояло познакомиться со своим учителем. С тем, кто должен был учить их театральному мастерству, с синьором Карбофосом.

Исходя из этого имени, подруги ожидали кого-нибудь громогласного, с длинной бородой, свирепого и ужасного. Но в действительности синьор Карбофос оказался миловидным молодым человеком, слегка жеманным, слегка женственным, одетым в белые лосины и гусарский костюм. Наряд хотя и сидел на нем великолепно, выглядел маскарадным. Ну, не был похож Карбофос на гусара, хоть ты тресни. Денис Давыдов, увидев такого гусара в своем строю, вызвал бы его на дуэль или просто прогнал пинками. И на Карбофоса учитель не был похож. Подруги затруднялись сказать, кого именно напоминает им их новый учитель. А тот не дал девушкам времени, чтобы сосредоточиться.

— Отлично! Великолепно! — воскликнул он, едва войдя в небольшое помещение — учебный класс. — У меня новые ученицы! Красавицы! Умницы! Будущие таланты! Ну что? Будем знакомиться! Кто вы?

— Я — Леся.

— А я — Фима.

Карбофос замер на месте, прикрыв глаза и не шевелясь. При этом его лицо приняло страдальчески-задумчивое выражение, словно он прислушивался к происходящим в его организме процессам.

— Нет, — воскликнул он, широко распахивая свои и без того большие карие глаза. — Вас зовут не так!

— А как же?

— Вот вы — Розалия! — произнес Карбофос, ткнув пальцем в Лесю. — А вы — Беатриче!

Девушки переглянулись. Чокнутый? Или тут так принято, не только наряжаться в нелепые карнавальные костюмы, но еще и называть себя другими именами? Так сказать, для полного отрыва от реальности? Их догадка оказалась верной. Чуть помолчав, Карбофос снизошел до объяснений:

— В этом месте вы должны полностью отрешиться от своей обычной жизни. Живите тем, что скрыто глубоко внутри вас! В обычной жизни мы забываем про маленького проказливого эльфа, скрытого в каждом из нас. Но тут… В этом волшебном мире вы можете раскрепоститься и выпустить своего эльфа наружу. Тут ему не грозит оскорбительное непонимание черни. Тут он может чувствовать себя полностью счастливым и свободным!

Всю эту речь синьор Карбофос произнес, порхая по классу и приплясывая в своем гусарском костюме. Получалось это у него совсем неплохо. Но подруги заскучали. Что, они так и будут слушать этого клоуна с его странными идеями? В другой раз это было бы даже забавно, но сейчас перед девушками стояла совсем другая цель.

— А где остальные ученики?

Вопрос, который задала Леся вслух, был продиктован здравым смыслом. Ведь они вписались в это безобразие исключительно с одной-единственной целью — найти людей, причастных к произошедшему с Вадимом. И что вместо этого? Им предлагают выпустить наружу эльфа!

— Чувствую, мы погорячились, записавшись сюда, — прошептала Леся.

— Ага. Кира нас просто убьет! — тоже шепотом отозвалась Фима.

* * *

А между тем Кира, раньше времени освободившись из налоговой инспекции, решила предпринять еще одну попытку дозвониться до Лены. Все утро бывшая невеста Вадима оставалась недоступна. Но сейчас был уже белый день. И Кира надеялась, что, какой бы соней ни оказалась эта девушка, к двум часам дня она должна была уже продрать глаза.

И Кире повезло. Когда она в десятый раз набрала ставший знакомым номер, ей наконец ответил женский голос, который признался в том, что он принадлежит Лене.

— Нам необходимо поговорить!

— О чем?

— О вашем бывшем женихе! О Вадиме!

— Понятия не имею, где он, — ответила Лена, ничуть не удивившись и не встревожившись. — Позвоните его подруге.

— Подруге?

— Ну да. Кажется, ее зовут Серафима. Дать вам ее телефон?

Тот факт, что Лена знала телефон Фимы, настолько поразил Киру, что она надолго замолчала, хватая ртом воздух и не зная, что сказать в ответ.

— Так что? — услышала она чуточку недовольный голос Лены. — Вы пишете?

— Извините, а откуда у вас мог взяться телефон этой девушки?

— Вадим мне сам его дал.

— Но… Но зачем?

— Сказал, что если его будут спрашивать, чтобы я дала тем людям телефон Фимы. Она разберется.

— Разберется? С чем разберется?

— Позвоните ей самой. У нее и спрашивайте.

И Лена явно вознамерилась свернуть разговор. Никакого любопытства, зачем ей звонят и спрашивают про Вадима, она не проявила.

— Подождите! — воскликнула Кира. — Я еще не все сказала.

— Ну? Что вам еще нужно?

— Вадим — убит!

Некоторое время Лена молчала, потом с неожиданной злобой в голосе произнесла:

— Туда ему и дорога!

— Вы его ненавидели? — обрадовалась Кира.

— Вадим был редкий мерзавец! И не нужно меня осуждать. Если бы я вам рассказала про его аферы все, что знаю, вы бы со мной целиком и полностью согласились. И со мной он тоже поступил отвратительно. Лгун! Так меня подставил!

И Лена бросила трубку. А Кира, хотя и была в растерянности от этого сумбурного разговора, чувствовала, что наконец она на верном пути. И что последняя невеста Вадима знает про своего бывшего суженого куда больше, чем сказала сейчас Кире.

Надеясь договориться о встрече, Кира еще раз набрала номер Лены, но девушка снова не подошла.

— Что за черт? — выругалась Кира. — Что это еще за новые фокусы? Куда она опять подевалась?

Торчать посредине улицы, раз за разом на виду у прохожих тыкая в кнопки телефона, было как-то глупо, поэтому Кира зашла в очень кстати подвернувшееся ей кафе. И уже тут, усевшись за столик, принялась раз за разом набирать номер Лены. Но все было бесполезно. Поэтому, выпив принесенный ей стакан персикового сока, Кира воскликнула:

— Ну ладно! Не хочешь разговаривать по телефону, тогда жди гостей!

И Кира направилась к себе на работу. Во-первых, ей было нужно успокоить работающих там девочек, сказав им, что налоговая никаких претензий к ним лично не имеет и они могут продолжать работать точно так же, как и работали прежде. А во-вторых… Во-вторых, в рабочем компьютере Киры хранилась адресная база всего города, а также базы всех или почти всех мобильных телефонов.

В прошлом году Кира купила несколько пиратских дисков, получив даже значительную скидку за такую большую покупку. И сегодня она рассчитывала, что без труда узнает адрес Лены по ее номеру телефона.

В офисе Кира обнаружила панику и хаос. Никто из девочек не работал. Все они сгрудились в приемной и что-то взволнованно обсуждали. Увидев Киру, они все бросились к ней.

— Ну что?

— Что там в налоговой?

— Нас арестуют?

— Нам грозят штрафы?

Кира замахала руками:

— Тише, девочки! С чего вдруг вам в голову пришли такие ужасы? Все в полном порядке!

Девочки переглянулись, и на их лицах отразилось недоверие вперемежку с радостью. Они явно боялись поверить в хорошие новости.

— Это была просто ошибка! — закрепила Кира свой успех. — Наша Виктория Павловна произвела сильное впечатление на инспектора. Вот он и воспылал желанием видеть ее у себя. А теперь всем работать! Если мы не будем трудиться, то налоговая не получит своих отчислений. И тогда за нас точно возьмутся всерьез!

Эти слова подействовали на девушек лучше всяких внушений. Они быстро разбежались по своим рабочим местам. И через пару минут в офисе воцарилась обычная рабочая обстановка. Переведя дух, Кира плюхнулась за свой стол и включила компьютер.

— Та-а-ак, — злорадно протянула она. — Посмотрим. Что тут у нас?

Но ничего посмотреть ей не удалось, потому что как раз в этот момент дверь отворилась. Не поднимая головы, Кира почувствовала, как над офисом пронесся то ли вздох, то ли стон. Оторвавшись от монитора, Кира тоже взглянула в сторону входа.

— Мама родная! — вырвалось у нее. — Это вы? И что вы на себя напялили?!

В дверях стояли Фима с Лесей. Причем Кира с трудом узнала обеих. Лица у девушек были ярко раскрашены. Причем на Фимином лице была нарисована мордочка какого-то зверька с пышными усиками. А Леся выглядела, как размалеванная кукла с ярким яблочным румянцем и губками бантиком.

— Что это такое? — поразилась Кира, чувствуя, как у нее затряслись руки. — Что с вами случилось?

Но Фима с Лесей ничуть не смутились.

— Это тренинг, — пояснила Леся. — Тема нашего сегодняшнего занятия — выход нашего истинного «я» во внешний мир.

— Ну как? — робко поинтересовалась у Киры вторая ряженая. — Нравится?

— Бесподобно! Но почему бы вам не смыть все это великолепие и не переодеться? Вы выглядите… м-м-м… Несколько странно.

— Знаем, — со вздохом признала Леся. — Но жалко.

— Чего вам жалко?

— Смывать грим и снимать платья.

— Что за глупости?

— Если бы ты знала, сколько они стоили, ты бы нас поняла!

И Леся снова тяжело вздохнула.

— Выходит, ваш поход в театральную студию оказался напрасным? — догадалась Кира.

— Ну, как сказать, — пробормотала Леся. — Конечно, мы там ничего полезного для нашего расследования пока что не узнали. Но зато познакомились с целой кучей интересных людей!

— Мы будем учиться вместе с ними! — поддержала ее Фима.

— Учиться? Чему учиться?

— Умению раскрепощаться. Умению жить той жизнью, которая именно твоя! Умению слышать свое внутреннее «я» и сознавать его нужды.

Кира поджала губы.

— Так я и знала, что нельзя отправлять вас одних! И сколько же с вас содрали эти мошенники?

— Они не мошенники.

— У них театр.

— И все же? — настаивала Кира. — Сколько?

Леся с Фимой виновато переглянулись, и по их взглядам Кире стало все ясно.

— Значит, много. Так я и думала! И про Вадима там, ясное дело, вам спросить было не у кого?

— С чего ты взяла?

— А иначе вы бы не явились с такими кислыми минами.

— Почему! — оскорбилась Леся. — Мы спросили!

— Да? И что же?

— Человек с такими данными там не значится, — отводя глаза, сказала Леся.

— И спросили вы об этом уже после того, как вас раздели до нитки?

Ответа на этот вопрос не последовало.

— Так, — протянула Кира. — Все с вами ясно! Вы пошли в это подозрительное место, просадили там кучу денег, купили самые дурацкие платья, какие только можно себе вообразить, позволили каким-то шутам измалевать вам лица и издеваться над вами. А теперь вы еще смеете утверждать, что вас можно отпускать одних!

— Хватит ругаться! С каждым могло случиться.

— Но случилось-то с вами!

Возразить что-либо на это было трудно, и Фима с Лесей сконфуженно замолчали. Кира отвернулась к своему компьютеру, и в офисе повисло напряженное молчание. Ситуацию спасли девочки-работницы. Они окружили Лесю и Фиму с восхищенным шепотком:

— Как прикольно!

— Мы тоже так хотим!

— А где, вы говорите, этот театр?

— А костюмы дают насовсем или только поносить?

Кира еще больше поджала губы и процедила:

— Лучше спросите, сколько это может стоить?

— Да ладно тебе, Кира! — отмерла Леся. — Кое-что про Вадима нам все же удалось там узнать.

Кира снова развернулась в их сторону и спросила с заметным интересом:

— В самом деле? Удалось?

— Да.

— Тогда я вас прощаю! И что вы узнали?

— Хоть в данный момент Вадим и не числится среди учеников великого Карбофоса, но он…

— Кто это? — перебила Кира подругу.

— Карбофос?

Леся собиралась ответить, но ее внезапно остановила Фима:

— Так мы только напортим, — сказала она. — Киру надо ввести полностью в курс дела.

— Правильно!

— А заодно и перекусим.

— Хорошо, — кивнула Кира. — Я не против. Но только при одном условии…

— При каком?

— Вы обе смоете с себя эту раскраску и переоденетесь в нормальную одежду. С вами в таком виде я в кафе не пойду.

— Как все-таки в тебе еще сильны комплексы, — вздохнула Леся.

— Вот один сеанс с синьором Карабасом, то есть тьфу… с синьором Карбофосом, и ты…

— Хватит! — закричала потерявшая всякое терпение Кира. — Замолчите! И идите переодеваться! Обе! Жду вас в кафе!

И, схватив со стола свою сумочку, а также списав с экрана монитора информацию, Кира кинулась прочь. С ее уходом Фима с Лесей почувствовали, что праздник окончательно закончился. Кира права. В реальной жизни этим костюмам места нет. Но все же как же здорово было в театре-студии, когда они прыгали на шарах, качались на качелях и дурачились, как школьники.