Грани. Начало

Дарья Орлова

Парадокс бабочки Чжунцзы – уже не terra incognita, если знаешь, как стать бабочкой во сне, а человеком наяву. О такой магии слышали немногие, а практикуют единицы.Майя – одна из обладательниц сакрального знания. Она прожила во сне множество жизней, пока судьба не заставила ее возвращаться в один и тот же сон раз за разом. Героине предстоит разгадать тайну пропажи брата Лили, девочки, чью жизнь Майя проживала во сне.Калейдоскоп жизней, препятствия, загадки: а вы рискнете проспать чужую жизнь?

Глава 3

«У меня есть разум, все пропало разом. У меня есть разум. Больше ничего»², — монотонно повторяла певица по радио.

«Вот же липучая песня!» — подумала я про себя. И конечно же, в каждой песне, которую слышала в этот день, я находила себя. И тосковала по самой себе. По той себе, которую сегодня ночью обрили наголо. Я чувствовала, как текла моя кровь по лбу от неаккуратных порезов Джейкоба. Это было настолько осязаемо, что, по сути, от этой боли я и проснулась. Ну неужели я не смогу узнать, почему пропал Тинган? Неужели я не смогу разгадать механику и устройство того мира? А ведь я даже не знаю, где и когда именно я была. Хм… Багги — стоит посмотреть в интернете.

«Ok, Google» — и ничего. Регги — направление музыки, бог Браги — скандинавская мифология… Не то… «Багги — небольшой легкий автомобиль высокой проходимости для езды по несильно пересеченному бездорожью. Изначально — спортивный экипаж, фаэтон в конном спорте»³. Снова не то, нет такой местности.

Да… частенько в моих снах попадаются названия, формулы и описания, которых я никогда не встречала в этой своей жизни. И в мифологии их нет. И запрета вроде не стоит, а что это? Куда это применить? Непонятно.

День выдался непростым: на работе завал, как обычно, да еще и ребенок заболел, поэтому часть внимания я переключила на здоровье дочери. К вечеру абсолютно уставшее тело отказывалось повиноваться, вследствие чего не я младшей дочери читала сказку, а она мне.

Из-за сильного утомления ночной сон не задался. Если хорошенько не отдохнуть, мой внутренний экран начинает сбоить и выдает мешанину бессвязных образов и сюжетов, что и случилось на этот раз. Ничего ценного или конкретного — просто череда диалогов с коллегами ни о чем. Все это лишний раз напомнило мне, что деньги не главное и надо хоть иногда отдыхать и от работы, и от неизбежного общения за чашечкой кофе, потому что информативности в нем немного, а бесцельный треп для поддержания социальных связей с недавнего времени сместился в числе моих приоритетов чуть ли не на последнее место.

Прошла неделя, мне не удавалось попасть ни в один из уже доступных мне миров. То ли я слишком устала, то ли мне по какой-то причине надо было заняться насущными рутинными делами и меня упорно не пускали в другие пространства. История с Лили и Тинганом постепенно стала забываться, когда наступило воскресенье. Завтра вставать на работу мне надо было позже, и я с радостью переключила будильник на девять тридцать. Радуясь этому, я улеглась в постель и… провалилась в пространство.

Каково же было мое удивление, когда меня начал будить столь памятный голос. Он знакомыми полутонами отпечатывался в сознании.

— Лили, проснись, мы уже на месте.

— Что случилось? Где я? — ничего не понимая, пробормотала я.

— Мы подъезжаем к Багги. Ты спала почти сутки. Я уже подумал, что ты впала в зимнюю спячку.

— Как меня зовут?

Воцарилось молчание. Мужчина посмотрел на меня с недоверием и ущипнул за левое колено. Я вскрикнула:

— Эй, ты что делаешь?

— Кто ты?

— Это я у тебя спрашиваю! — грозно ответила я, чуть не плача. — Кто я?

Мы резко остановились, тележка едва не улетела в канаву у обочины. Мужчина в длинном черном балахоне схватил меня за руку, достал два розовых шарика и спросил:

— Знаешь, что это?

— Не помню, — сказала я. — Я уже это где-то видела. Где — не помню.

— Вспоминай. Имя Тинган тебе о чем-то говорит?

— Вроде… Я его точно уже где-то слышала.

— Так… — протянул мужчина в капюшоне. — Уж не знаю, что с тобой случилось за эти сутки, но явно что-то произошло. Гербеллы переела, что ли…

— Точно! — радостно воскликнула я. — Это — гербелла, — указала я на розовый шарик. — А я — женщина, точнее девушка. Меня зовут Лили. Я из рода Кариев, у меня есть брат Тинган. Но он пропал несколько лет назад, и с тех пор я его ищу. А еще… А еще у меня есть служанка — Кивра, но она тоже пропала — точнее, мы с ней расстались не так давно. И теперь я ее тоже ищу. А ты… а ты Джейкоб! Я все вспомнила.

— Вот и хорошо, — с недоверием посмотрел на меня Джейкоб. В его взгляде точно было что-то печальное, будто он уже с таким сталкивался. Но он не подал и вида, просто сел за управление паровой тележкой. — Я спрашивал у местных, пока ты спала, видел ли кто женщину лет сорока с синяком вокруг глаза, но пока никаких результатов. Думаю, что твоя Кивра — весьма искусный конспиратор. И нам самим придется приложить немало усилий, чтобы найти ее.

Голова очень сильно болела, и появился туман. Ощущение потерянности не покидало меня. Почему у меня поплыло сознание и пропала память? Откуда-то в голове возникли образы маленьких девочек — тревога охватила меня и требовала срочно сорваться с места, будто кто-то безмолвно звал на помощь. Но кто? В своей жизни я их раньше не встречала, но их лица казались мне до боли знакомыми. Наверное, недоумение на моем лице привлекло внимание Джейкоба.

Он наклонился ко мне, потрогал лоб и спросил:

— Что случилось? Ты выглядишь нездоровой.

— Мы встречали детей до того, как я проснулась?

— Нет, — ответил с непониманием Джейкоб. — Почему ты спросила?

— У меня четкое ощущение, что одной или двум девочкам или девушкам нужна моя помощь, они меня знают, и я их тоже, одна из них больна, та, которая помладше.

— Давно у тебя такое ощущение?

— Нет, я только проснулась, и оно с каждой минутой только усиливается. — Я немного помолчала. — Мы точно не встречали хоть каких-то детей по дороге? Может, так… случайность.

— Я не верю в случайности. Привык доверять своим ощущением. И сейчас эти ощущения говорят, что ты не просто так потеряла память и не просто так говоришь об этих больных детях. Возможно, кто-то где-то сейчас действительно в тебе крайне нуждается…. Лили Кария, ты полна неведомого.

Мы оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Паровая тележка продолжила размеренно двигаться по дороге из камня… Мы проезжали мимо небольшой деревушки, на пять-шесть дворов. Вдали виднелся достаточно большой дом, и Джейкоб решил попросить хозяина пустить нас на ночлег. Холодная свежесть вечера стала прокрадываться сквозь одежду и пробирать ознобом до костей. Я съежилась и еще сильнее закуталась в черный балахон.

Наша тележка остановилась у ворот изгороди, и мы оба спешились. Джейкоб подошел в двери и постучал в тяжелую деревянную дверь. За ней послышались тяжелые шаги и грохот.

— Кто там? — донесся грубый хриплый голос из-за стены.

— Меня зовут Джейкоб. Мы с сестрой — странствующие путники, пустите нас на ночлег! Мы готовы заплатить!

— Уходите! У нас нет места! — буркнул голос за дверью.

Мы стояли, глядя друг на друга… Нам совершенно не хотелось ночевать в поле, но и уговаривать столь негостеприимных хозяев казалось бессмысленным. Я уже собиралась разворачиваться, когда услышала быстрые легкие шажки, потом дверь немножко скрипнула и приоткрылась. Через узкую щель на нас смотрела девушка, она была старше меня на пару лет, но еще не вошла в полную красоту своего девичества. Ее конопатое лицо было перемазано сажей, а волосы немного спутаны и заплетены в две косы, образовывающие своеобразный венок на голове. Она была одета в обычную деревенскую одежду, сразу было видно, что девушка не боялась работы и обливалась потом с утра и до ночи. Она немного сутулилась и с опаской, озираясь назад, тихонько прошептала:

— Вы чужестранцы? Отец не велел вас пускать… У нас тут все умирают. Сейчас мама больна… Ей очень плохо, у нее уже жар и носом пошла кровь. Мы тут все умираем, кто-то раньше, кто-то позже. Во всей деревушке осталось человек пять, не считая нас… Если вы не боитесь, я могу постелить вам в сарае.

Мы с Джейкобом переглянулись. Джейкоб посмотрел на мое бледное и изможденное лицо. Долгой поездки я бы не выдержала.

— Мы останемся, — прозвучал безжизненный голос Джейкоба. Он должен был насторожить меня, но нет, я не придала этому значения. А зря.

Я даже не успела ничего добавить, просто молча пошла за девушкой, зашедшей в темный и мрачный коридор. Она медленно шла и все время кашляла, я заметила на ее платке кровь с черными сгустками и с недоверием посмотрела на Джейкоба. Он взглядом показал, что тоже заметил эту слизь, и кивнул в сторону потолка: там копошилось что-то мерзко-черное, а потом прыснуло в угол — и скрылось. Постоянное присутствие чего-то будоражило меня и заставляло мурашки бегать по всему телу. На душе становилось как-то неспокойно. Я не поняла, почему мы решили остаться в этом странном месте, где всё было пронизано смертью.

Мы шли дальше, мимо меня снова что-то проскользнуло, уже зацепив подол моего нижнего платья. Я чуть не взвизгнула, но вовремя отскочила в сторону. Девушка шла вперед, как в тумане, она зажгла маленькую свечу, и тут я заметила, что от ее головы тянется вверх какая-то малюсенькая черная ниточка, цепляясь к чему-то огромному и тёмному, будто вязкому облаку грязи. Это облако определенно было живым: в нашу сторону потянулись две тоненькие ниточки такой же тусклой энергии, но остановились, будто упершись в невидимый щит. Что-то не пускало их дальше, и они, оттолкнувшись от нас, с удвоенной силой присосались к девушке. Она вскрикнула и снова откашляла сгусток крови и что-то темное. Ужас охватил меня, я до этого момента никогда ничего подобного не видела. Неужели она не видит, что эта дрянь сжирает ее изнутри? Мне хотелось крикнуть: «Беги!» — но было ощущение, что я потеряла голос.

— Два дня назад мы похоронили мою сестренку, она была совсем малышкой, — тихо сквозь слезы сказала девушка. — Мы тут умираем, один за одним. Следующая, наверное, мама умрет, а за ней я… — очень печально и спокойно продолжила она. — Меня зовут Милья. Отец тоже стал кашлять.

— Как давно люди начали умирать? — насторожилась я.

— Не помню, давно, сестра еще ребенком была. Люди всегда умирали и умирают. Просто нас совсем мало осталось — вот и уходим быстрее.

— А с чего все началось?

— Не помню, — повторила Милья. — Давно это было, сестра еще ребенком была. Люди здесь всегда умирали. Следующая, наверное, мама умрет, а за ней я. Отец тоже стал кашлять. А у меня ведь скоро свадьба должна была быть, но я, наверное, не доживу. Да и зачем мне отсюда уходить? Тут почти все мои родные лежат в земле, скоро и я рядом место займу…

Я взглянула на Джейкоба, он уставился в пол и, казалось, не интересовался разговором. Было видно, что однообразные фразы девушки — универсальный ответ на любой неуместный вопрос. Будто кукловод управляет марионеткой, бездушной и безмозглой. Я не хотела здесь оставаться, единственным желанием было сбежать куда подальше.

Тут девушка резко остановилась и сказала, что мы пришли. Это был не сарай. Это была спальня в центре дома, и в ней не было окон, это напоминало темницу.

— Я оставлю вас здесь, — сказала девушка и тихонько пошла, шаркая ногами по полу.

— Почему мы остаемся в этом месте? Здесь явно не все в порядке, нам надо поскорее отсюда убираться. Что это вообще за ужас такой? А чернота? Ты видел? Она похожа на огромного ящера, ползущего вдоль потолка. Дрянь какая, давай уйдем.

— Мы остаемся, — последовал уже знакомый ответ.

— Это я уже слышала. Но зачем? Это твой план? — Я повернулась к нему, и меня охватил непередаваемый страх и ужас: от макушки Джейкоба через дверной проем тянулась маленькая черная ниточка. Его взгляд был немного затуманен, а лицо стало мертвенно-бледным. Наверное, этот монстр зацепил его, когда мы шли по коридору. А может, и еще раньше, когда мы только подошли к дому. Меня охватила паника, я стала жадно глотать воздух. Руки превратились в две глыбы льда, я стала задыхаться. Не было ни единой идеи, что делать дальше и как быть. Надо было бежать со всех ног. Я дернула дверь — она не открылась. Ну конечно, Джейкоб закрыл ее.

— Дай мне ключ! — пытаясь скрыть волнение, сказала я.

— Мы остаемся. — Он стал медленно наступать на меня, вытянув руки вперед. — Иди ко мне!

Стало не просто жутко, стало катастрофически опасно. Как можно было быть такой глупой, чтобы дать заманить себя в такую простейшую ловушку? Страх… Страх сковал всю меня, будто бы меня парализовало, а огромный паук приближался к своему ужину, медленно и играючи. Страх… Первобытный истинный страх, бескрайняя паника и ужас охватили меня целиком, я никогда до этого ничего подобного не испытывала. У меня не было пути назад. Больше некуда было отступать. Шум в ушах заполнил все мое сознание, со мной такое уже было. Я точно это знаю. Я будто понимала, что надо делать! Я читала, нет… я уже это делала, определенно делала, но где и когда? Не помню.

Я плотно поставила ноги на пол, готовая оттолкнуться от земли и вспорхнуть высоко, высоко в небо. Набрала полную грудь воздуха — концентрация, концентрация! — и отстранилась от себя, стала наблюдать за этой стриженой девчонкой в черном балахоне со стороны. Вдох, выдох… Вдох, выдох… Пошла волна от ступней, через все мое тело, и вышла через макушку.

Еще раз вдох-выдох, медленные движения, звон в ушах стихал, паника стала отступать, и в голове появилась ясность и осознание, что и как надо делать. Страха больше не было. Не было ничего, только знание, как правильно надо поступить.

В руках появился жар, они просто пылали, аж выжигали меня изнутри. Я подошла к Джейкобу сзади, схватила эту черную нить и прижгла ее своими пылающими руками. Что-то мерзкое, склизкое и черное взвизгнуло и шарахнулось в сторону. Раздался душераздирающий стон и рев, будто раненый зверь попал в смертельный капкан без шанса на спасение. Джейкоб отшатнулся и посмотрел на меня уже своим обычным взглядом. Он не спрашивал, что случилось, просто в один момент вокруг него появились два диска света, один голубого, другой золотого цвета, они изогнулись в две полусферы и соединились, образуя один большой кокон. Также от него ко мне выстроилась легкая светлая полоска света, и я почувствовала невероятный прилив сил. Руки стали просто багровыми, и вокруг них появились маленькие гарпуны. Я изо всех сил метнула один такой гарпун в сторону черного сгустка, и он, пища, отскочил в стену и испарился.

— Что это было? — смогла я выдавить из себя, когда снова смогла говорить.

Он молчал, глаза постепенно просветлели. Потрогал голову, потом сделал несколько хлопков — и огненно-красный свет разлился по комнате, очистив все помещение. Джейкоб прохлопал свои руки и шею, потом с силой сам себе дал пощечину и, придя в себя, наконец заговорил привычным голосом:

— Беспредельщики тонкого мира — гурли. Законы им не писаны. Нападать могут на кого угодно и, выжрав свою жертву, переключаются на следующую.

— Никогда о таких не слышала. Делать-то что будем? Весь дом ими кишит, а благодаря тебе мы в самом его центре, — укоризненно я посмотрела на него, но потом осеклась. Джейкоб пристально смотрел на дверь, бубня под нос тихие незнакомые мне слова.

Не уверена, слышал ли он меня, но уже без особой надежды я повторила свой вопрос:

— Делать-то теперь что?

— Сражаться! — отрезал он, сверкнув изрядно почерневшими глазами, бордовый свет снова стал пульсировать за его спиной, и он тихо добавил: — Другого выхода нет. Они уже здесь.

Сначала я подумала, что он пошутил, но его выражение лица показывало всю серьезность намерений. Другого выхода действительно не было.

За дверью закопошилось что-то мерзкое, послышался кашель Мильи. Тихие шаги доносились от двери. Вслед за ними послышались глухие слова:

— Мы приготовили ужин, присоединяйтесь к нам.

Далее шагов не последовало — это могло означать, что она стояла прямо за дверью.

— Как мы будем сражаться? И самое главное — чем? Я никогда таких тварей не видела. Мне страшно, — нервно прошептала я Джейкобу.

— Что ты знаешь о земле? — спросил он в ответ.

— А это-то тут при чем?

— Вспоминай, что ты знаешь о земле, — абсолютно серьезно ответил Джейкоб.

С землей у меня связаны мои самые первые занятия с братом, он учил меня управлять своим состоянием и погружаться в землю, сливаться с ней, и подниматься на поверхность, образовывая волны. Что я и сделала недавно, когда за нами с Киврой гнались преследователи. Но тогда у меня было немного сил, да и раненая рука, конечно же, за два дня не прошла. Моих сил на ворожбу сейчас не хватит, но я знаю, что с землей надо слиться.

— Не было ничего, и из мирового Океана Хаоса родилась Земля. Она — мать, которая дала жизнь всем существам, породила первых Богов, возомнивших себя выше Матери. Боги же создали нас и дали людям магию, но оставили себе право взаимодействовать со стихиями, в том числе и с Землей…

— Это легенды… Я спрашивал тебя о магии земли. Что ты изучала?

— Я начинала с основ. Тинган показывал мне несколько трюков — волну, например… А еще мне кажется, что я могла бы попробовать что-то новое. Не уверена, что у меня получится. Мне надо слиться с землей. Но и для этого надо много энергии.

— Новое? — Он недоверчиво посмотрел на меня, но уступил. В конце концов, если бы не мои новые знания, его, великого путешественника через книги, уже бы давно дожирали где-нибудь под лестницей. Он еще раз бросил взгляд на закрытую дверь, потом на меня, потом снова на закрытую дверь — копошение за ней усиливалось, — потом снова на меня. Затем подошел ко мне, взял за плечи и заговорил своим вкрадчивым голосом:

— Слушай меня внимательно, Лили. Уж не знаю, почему моя магия на них не действует, как и мои защиты, но это неспроста. Гурли хитрые существа, учатся быстро и, высасывая свою жертву, обретают ее силу. Возможно… Только возможно, что им уже попадались такие маги, как я, и мои приемы на них не возымеют действия. Поэтому действительно нужно что-то новое. Именно поэтому тебе нужно будет с ними разобраться, применяя это новое, а я буду давать тебе силу. Будь очень аккуратна. И не давай им к себе присосаться. Все поняла? Я могу попытаться запечатать комнату, этого хватит на несколько часов, но потом они снова придут за нами. И чем дольше мы тут будем сидеть, тем голоднее эти твари будут становиться.

Я только кивнула в ответ. Он встал за моей спиной и между лопаток положил свою правую руку. Задышал глубоко, а потом прерывисто, и я почувствовала, как меня наполняет энергия. Как именно соединиться с тем, что заполняет собой все вокруг? Как взять силу, которая находится под ногами?

В голове стали возникать навязчивые слова будто давно забытой песни:

Моя Богиня, моя Госпожа —

неувядаемая хранительница мира.

Ты можешь все. В то время как могла

родить бессчетное количество миров.

Слово за слово, я бормотала себе под нос это четверостишие все интенсивнее и интенсивнее. Тело стало постепенно погружаться в вязкую трясину, часть меня улетела куда-то очень глубоко, под землю. Настолько глубоко, что я сама стала гранитом, землей, я растворилась во всем. И время остановилось. В моем состоянии больше не существовало ни проблем, ни людей, ни меня. Я стала землей, а земля мной. И в этом растворенном состоянии ко мне стали приходить другие слова:

…Ибо твоя природа плодороднейшая из бывавших,

Ты малое удочерила.

Любое из созданий навеки счастливо от мысли лишь одной:

родник судьбы — Божественная Мать!

Прими своих детей!⁴

Время остановилось внутри меня, и, когда я открыла глаза, Джейкоб смотрел на меня с удивлением и даже каким-то восторгом. Мне было трудно сделать первый шаг, казалось, что ноги вросли в землю и мое тело весит как целая гора. Я продолжила свое медленное движение. Джейкоб не сказал ни слова, просто убрал руку, но сохранил невидимую связь. Мы открыли двери, больше не было страха. Я заметила, как к Милье подтянулись уже три канала и жадно продолжали ее выедать. Под тяжестью собственного тела она согнулась и оперлась о стену, стоять она уже не могла и вряд ли когда-нибудь сможет, если ничего не предпринять сейчас. Я спокойно подошла к ней сзади и схватила сразу все каналы одной рукой — они оказались хвостами-присосками трех гурлей, подвисших под потолком. Снова мысленно соединилась с землей и «ушла на глубину», утянув их за хвосты с собой. В голове осталась только фраза «Прими своих детей!». И отпустила их там.

В ответ я ничего не услышала, но стало понятно, что просто так земля их уже не отпустит. Земля их приняла, своих детей, таких же, как и мы. Милья потеряла сознание и упала на пол коридора. У нас не было времени и возможности ей помочь сейчас — нам надо было ловить остальных. Я насчитала минимум еще восемь мелких беспредельщиков и одно большое что-то — по ощущениям это был главарь. А судя по волнам, которые исходили от него, сдаваться он был не намерен.

Охота продолжилась. В гостиной комнате мы изловили еще троих, и таким же образом я утащила их в землю. Гурли, общаясь между собой по невидимому каналу, судя по всему, быстро смекнули, что просто так им нас не заполучить, и начали атаку. Меня прикрыл Джейкоб, теперь он создал для нас обоих прозрачный щит, у которого был весьма интересный способ действия. Каждый раз, когда в нас летела присоска или шла разовая атака с темной энергией, место, куда должен был прийтись удар, попросту размывалось. По сути, мы стали для них прозрачными и нематериальными — им не за что было зацепиться и некуда было ударить. Я нашла данный вид защиты крайне эффективным и, уже не отвлекаясь на поползновения гурлей, продолжила охоту.

Мы прошли по коридору и подцепили одного мелкого беспредельщика у потолка, один таился в каморке в углу, свернувшись в маленький черный комочек, остальных видно не было.

В доме наступила абсолютная тишина. Я было подумала, что уже все кончено, как тут же услышала истошный крик и стон возле комнаты, откуда мы пришли, — это была Милья. Мы кинулись туда. Двое гурлей «доедали» то, что осталось от бедной девушки. Конечно, доедали не в физическом плане, просто у нее почти не осталось энергии, чтобы жить, — они выпили ее почти всю. Как я это поняла? А очень просто: у человека, которому мало осталось, тухнут глаза. У Мильи они были практически пустыми.

Я моментально подлетела к ней, но Джейкоб меня остановил. Нам нельзя было выдирать каналы крепления, иначе «расплескавшаяся» энергия и оставшаяся в самом канале попросту пропадет, а без нее Милья уже не выживет. Нужно было срочно что-то предпринимать.

— Джейкоб! Размой место крепления каналов, а я буду вытягивать энергию для Мильи. Ты просто будешь размывать, а я, по сути, высасывать из канала назад. Этого должно хватить, чтобы она пришла в себя.

Мы так и сделали. Джейкобу потребовалось несколько минут для «размывания» места крепления, а я в это время продолжила перекачку энергии самой Мильи к ней же. Когда дело было закончено, я, продолжая держать гурлей за хвосты, снова утянула их в землю с посылом «Прими своих детей».

Оставался главарь, недовольство которого однозначно продолжало расти. Мы завели Милью в нашу комнату, но оставлять ее здесь одну, пока дело не закончено, тоже было нельзя, равно как и тащить с собой.

— Надо как-то обезопасить Милью, — сказала я взволнованно.

— Я запечатаю комнату, туда никто не войдет и не выйдет. Тем более что она сейчас самостоятельно это сделать не сможет. До того как мы закончим, она в безопасности, а потом я сниму печать, — ответил Джейкоб.

Мы оттащили Милью в комнату и уложили на кровать. Вышли и закрыли дверь. После этого Джейкоб наложил руки на дверь — она засветилась и пошла какими-то узорами, похожими на те, что были у него в книжице. После этого все погасло и дверь снова стала обыкновенной дверью. Я хотела подойти и посмотреть на нее поближе, но Джейкоб остановил меня и произнес:

— Не трогай ее, если не хочешь проблем. Печать работает на всех без разбора, кроме того, кто ее наложил. Если не хочешь еще больших неприятностей, не спеши ее открывать без меня.

Я отдернула свою руку. Ярость, исходившая от главаря, не давала мне покоя. С ним надо было разобраться, но для начала его надо было найти.

— По моим ощущениям, остался один, зато какой!

— Да, по моим тоже, — подтвердил Джейкоб. — Главное, чтобы остальные не успели назад повылазить за это время.

— Назад повылазить?

— А ты думала, они там навечно? — ухмыльнулся он. — Земля — их дом родной, она их породила, она их такими и сделала. Думаю, у нас есть от силы несколько дней, а потом они вернутся: тут ощущается разлом, и они имеют право тут находиться. А вот люди — нет. Это не их земля.

— Получается, мы помогаем нарушителям?

— Получается, что так. Люди наивно полагают, что являются хозяевами всего и вся, но это не так. Есть места, которые сама Земля определила для жизни, а есть — которые она сама определила для смерти. А есть просто разломы, как в порталах, откуда эти твари и лезут. И они имеют право здесь находиться, неподалеку от таких мест. И то, что здесь живут люди, их нисколько не смущает. Выгнать окончательно с этого места ты их уже точно не сможешь, самостоятельно закрыть разлом — тоже. Остается только бежать. Кто мешает людям построить дом чуть дальше? Никто. И только человеческая самонадеянность вызывает вопросы и смерти. Не надо было им тут селиться, не надо. Они за это свою плату уже понесли.

— И нам будет плата за то, что их выгнали?

— Ты их не выгнала, они вернутся, уж поверь мне. И с подкреплением, это точно. И нам бы лучше с ними не встречаться, когда это случится.

— Нам надо последнего отправить вниз, иначе, как я понимаю, они вернутся быстрее.

— Так не будем терять время.

Мы продолжили наш путь по коридору в поисках сильнейшего из гурлей. Его нигде не было — ни следа не было видно, ни звука ниоткуда не доносилось. «Притаился, гадина», — подумала я. И тут стало понятно, что «главарь» выжидал, и выжидал не напрасно. Мы услышали уже не стон, а последний крик сверху. Кинулись туда, и то, что я там увидела, потрясло меня до глубины души. На кровати лежала практически иссушенная мумия немолодой женщины. Рядом с ней на коленях стоял тот самый мужчина, который не захотел нас впускать, а над ними восседало нечто огромное, вязкое и смрадное. Это был он.

Стало ясно, что женщину уже не спасти, — я подбежала сзади и стала отцеплять крепления щупалец, одно за другим. Джейкоб страховал нас непроницаемым щитом. Когда все щупальца были нейтрализованы, я снова вошла в землю и попыталась утянуть гурля за собой. И… у меня ничего не вышло. Я снова сконцентрировалась и попыталась его утащить — ничего не вышло. Моего «веса» попросту не хватало, чтобы его сдвинуть вниз, а он сопротивлялся изо всех сил.

Мне не пришло ничего иного в голову, как начать его уговаривать спуститься со мной. Конечно же, это не подействовало, ведь он не такой дурак, чтобы возвращаться вниз.

Как бы я ни старалась, ничего не выходило. Идей больше не осталось. В руках у меня извивались мерзкие хвосты-щупальца главного гурля, он все так же восседал под потолком комнаты, а я даже и близко не могла сдвинуть его с места. Он был для меня просто неподъемным!

— Его надо просто сожрать! — вдруг выпалила я, сама ужаснувшись такой идее. — В смысле высосать. Он же может меня через щупальца высосать — значит, и я его могу!

Я прижала все пять щупалец к рукам, и гурль стал меня жадно пожирать, а я стала пожирать его. Я стала просто растворять его в себе, высасывая все до капли. Он стал уменьшаться в объеме и уже понял, что попал в ловушку, поэтому постарался отцепиться от меня. Но не тут-то было, я стала пожирать его, вытягивая энергию руками, и вскоре поглотила целиком. Мне стало дурно — голова кружилась, меня стало рвать.

— Что ты вытворяешь? — заорал на меня Джейкоб.

— Я его сожрала! Он был мерзкий и отвратительный, но он был энергией. И я ее поглотила. Всю, — растерянно ответила я.

— Ты точно сумасшедшая! Это опасно, можно по незнанию подцепить какую-нибудь дрянь, а потом ты ее не выведешь! Нельзя вбирать энергию через руки дальше локтей. Иначе эти твари могут навредить всему телу и не только! Если позволить им внедриться, они могут начать управлять тобой — ты сама и не заметишь, как перестанешь быть собой. Ты думаешь, Милья сама разрешила гурлям к себе присосаться?!

— Думаю, что нет, — тихо виновато ответила я. Мне снова стало страшно, и у меня снова стали трястись руки.

Он осекся. Ему удалось меня напугать еще сильнее не свойственной ему обычно эмоциональной речью. Поэтому он смягчил тон и произнес:

— Я сам это заварил, а ты помогла нас вытащить отсюда. Ты молодец. Мне надо осмотреть тебя и, если есть что-то внедренное, извлечь его и поставить целящее заклинание на тебя.

Я расплакалась — не то от пережитого сегодня страха и жути, не то оттого, что попросту не была готова к увиденному. Джейкоб подошел и обнял меня, он похлопал меня по плечу, я постепенно стала успокаиваться. Джейкоб по-отечески погладил мою обритую голову и добавил:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Песня «Разум» группы Atlantida Project.

3

Искаженная цитата из «Википедии».

4

Отрывок шестой из книги Аллат.