Отец моей подруги. Тайная беременность

Даша Литовская

Наш новый декан опирается ладонями о свой стол. Смотрит так, будто дырку во мне выжечь пытается. Пячусь назад. Нервно жую губу и ищу пути отступления из его кабинета. — Если она что-то узнает… — прищурившись, угрожающе произносит. — Кто? — пищу жалобно. — Катя? Она никому… И я еще не успела ей ничего рассказать… Это моя подруга… Выдержав глубокую паузу, злобно шипит: — Она. Моя. Дочь. Отшатываюсь, не в силах поверить в услышанное. Месяц назад я провела с этим мужчиной случайную ночь. Тогда мы еще не знали, что судьба столкнет нас опять. Теперь мне придется скрывать от лучшей подруги тот факт, что ее отца я знаю гораздо ближе, чем кажется. Но, и от него у меня будет большой секрет — после нашей случайной ночи, я забеременела.

Глава 4. ИЗМЕНЧИВЫЙ МИР.

— Знаю. — процедила сквозь зубы. — Женат. Еще и дочь есть.

Света округлила глаза и удивленно присвистнула:

— Серьезно? А ты, что, досье на него составляла? Я вот кольца на пальце не видела.

Я прикусила язык, лихорадочно обдумывая как бы ответить. Вот ведь дура — очевидно ведь, что о семейном статусе нашего декана мне знать просто неоткуда!

— Яяя… — с головой занырнула в свой шкафчик, нервно и хаотично перебирая вещи. — Я просто…

— Ты на него запала? — услышала я голос девушки за спиной. В голове тут же возникла картинка, как она высокомерно и иронично приподнимает свою красивую бровь.

— Нет конечно! — возмутилась, сдувая прилипшую челку с мокрого лба. Обернулась, и заметила, как раздевалка потихоньку заполняется девочками. В дверях уже маячила Катя. Надо бы сворачивать этот разговор побыстрее — по тонкому льду хожу.

Заречная сверлила меня любопытным взглядом, сложив руки в районе груди и притопывая ногой.

— Хм… — выдала она довольно надменно. — А смотрела на него так…, будто запала…

— Света! — прошипела я, косясь в сторону девочек.

— Что? — с невинным смешком передразнила однокурсница. — Боишься, что кто-то узнает, что ты…

Все происходило будто в замедленной съемке! Одним глазом я наблюдала, как к нам движется веселая Катя, а другим смотрела, как из рта Светки вылетает остаток ее предложения: «влюбилась в декана»!

Понятия не имею, что именно мной двигало в тот момент! Наверное, жгучее нежелание допустить, чтоб эти слова услышала Катя… Поэтому, одним проворным движением, я выхватила из своего шкафчика бутылку с водой и сжала ее в руке с такой силой, что хлипкая пробка слетела, а игривая струйка воды устремилась прямо в лицо моей собеседницы!

— Ой… — выдала я ошарашенно.

— Ты что натворила?! — Света выпучила глаза, разводя руки в стороны. С ее волос смешно капала влага прямо нам под ноги. — Ты… ты…

На миг в раздевалке воцарилась пугающая тишина. Абсолютно все смотрели на мокрую Свету и на меня, пытающуюся сдержать нервный смех.

— Я не специально! — поспешила оправдаться, но было уже слишком поздно.

Послышался грозный голос нашего тренера — суровой и тучной женщины:

— Никифорова!

Я втянула голову в плечи, услышав свою фамилию, и боязливо посмотрела на тренера.

— Ты что себе позволяешь?!

— Елена Михайловна! Я не специально!

— Специально! — поспешила вставить Заречная свои пять копеек. Облила ее водой еще раз, но уже мысленно.

— За мной. — Елена Михайловна строго кивнула на дверь, не дав мне даже переодеться. — К ректору. Живо!

Я поплелась вслед за тренером, получив по дороге выпученный взгляд Кати, мол «Что на тебя нашло, подруга?»

Эх, если б ты только знала… Если бы только знала…

***

— Не понимаю… — Арнольд Венедиктович, наш ректор, восседал за своим массивным дубовым столом, пока я ерзала на жестком стуле напротив.

Сглотнула нервозный комок, вставший в горле.

— Не понимаю… — неспешно повторил суровый мужчина. Сдвинул седые лохматые брови на переносице. Задумчиво вертанул маленький глобус на столе. — Ты ведь отличница, Никифорова. Знаешь же, что у нас дисциплина ценится превыше всего…

Я затаила дыхание.

— Знаю. — приросла к стулу, старательно отводя взгляд. Ректор наводит страх абсолютно на всех, и я далеко не исключение из этого правила.

Вижу, как мужчина безразлично листает мое личное дело, пытаясь отыскать там записи о прошлых проступках. Но ничего он там не найдет! Потому что я своей репутацией дорожу и до этого дня не стремилась ввязываться в неприятности!

— Ну не хочется мне тебе выговор выносить… — Арнольд Венедиктович наконец-то поделился со мной своим умозаключением, а я в ответ старательно затрясла головой.

— Не надо. Не надо. Не выносите. Этого больше не повторится. Я обещаю!

— Обещаешь…? — мужчина прищурился и провел пальцами по усам.

— Конечно. — поспешила поддакнуть. Выговора мне еще не хватало! Будет как бельмо на моей кристально — чистой репутации отличной студентки!

— Хм… — вздохнул ректор. — Ладно.

Я с облегчением выдохнула.

— Но… — мужчина вскинул указательный палец вверх. Поняла, что расслабилась слишком рано… — Отработаешь мне это одолжение…

Он склонил голову и посмотрел на меня еще пристальнее.

— Отра…что…?

Я неосознанно попятилась назад вместе со стулом.

— Отработаешь, говорю. — невозмутимо повторил ректор. — Резникову нашему помощница требуется на первое время. Не освоился еще тут.

Фух! Слава Богам — он имел в виду совершенно не то, о чем я подумала!

Стоп… Что…?

— Резникову…? — я закусила губу и умоляюще сложила бровки домиком. — Дмитрию Сергеевичу…, да?

— Ему, ему… — пробормотал ректор, что-то старательно записывая в мое личное дело. Видимо, пометку о том, что я добровольно — принудительно стала шестёркой нового декана. Вытянула шею, пытаясь лучше разглядеть что он там пишет.

Арнольд Венедиктович вскинул голову.

— Или, не согласна? — с вызовом, уточнил. — Так я быстро сейчас запись свою исправлю на выговор.

— Согласна! — выпалила я прежде, чем успела подумать. — Согласна, конечно!

— Ну так иди тогда! Чего сидишь? — ректор строго кивнул на дверь, изволил один остаться.

Я нерешительно отлипла от стула, переминаясь с одной ноги на другую.

— Ну чего еще?

— Ааа… Надолго… вот это вот… всё? — неопределённо махнула руками в воздухе, описывая пока еще непонятную должность помощницы, странным жестом.

— Нууу… — Арнольд Венедиктович вальяжно откинулся на спинку своего ректорского кресла. — Это уж, как Дмитрий Сергеевич решит. Захочет — на неделю. Захочет — на месяц. — мужчина развел руки в сторону, мол «не могу знать». — Но ты не переживай, он мужчина хороший. Обижать не станет, сильно эксплуатировать тоже.

Обреченно вздохнула, опустила плечи и уставилась в пол.

— Ладно… Спасибо…

«Захочет — на неделю. Захочет — на месяц»… — стучало в моих ушах, пока я плелась по длинным коридорам нашего учебного заведения обратно в женскую раздевалку.

Но вопрос-то не в этом… Захочет ли он вообще видеть меня в роли свое помощницы?

Надеюсь, что мне не придется теперь его уговаривать…