Алиса из страны чудес

Денис Ли Мейер

Книга рассказывает о девочке Алисе Громовой и ее знакомстве со своей таинственной родиной, скрывающейся за пеленой Тумана. О невероятных способностях, великом одиночестве и первой любви. О взаимоотношениях с родными, которые далеко не простые даже по меркам страны, где возможно абсолютно все… Это приключения, которые происходят вовсе не в далекой и сказочной Англии или удивительном Средиземье, а в самом обычном провинциальном российском городке – прямо сейчас, пока вы читаете эти строки.

Основано на реальных событиях

© Денис Ли Мейер, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава №1

Тринадцать лет назад

Эта ночь выдалась на удивление тихой. Низкие, осевшие домики стояли в ряд и наблюдали, как по сельским улочкам прогуливалась безмятежность. И лишь глухой продолжительный стук в дверь грозился спугнуть это сонное блаженство.

У одного из покосившихся домов стоял рослый мужчина, с ног до головы укрытый огромным серым плащом. Несмотря на зной и духоту (дело шло к грозе) его колотила дрожь. Дом, во дворе которого он находился, ничем не выделялся среди других, разве что нелепыми деревянными наличниками у окон, имевшими вид полумесяца. Незнакомец продолжал нарушать ночной покой, отчего в соседних избушках постепенно стали зажигаться огни.

— Да что она, провалилась там, что ли?

Спустя некоторое время, в окне, выходящем прямо на крыльцо, раздался треск — на подоконник из темноты дома взмыл упитанный черный кот. Его лоснящаяся шерсть играла в бликах лунного света, а глаза неестественно светились в ночи. Он с животным любопытством уставился на гостя. И вдруг случилось странное: кот заговорил.

— Продмир? Так-так. Что же привело вас в столь поздний час?

Мужчина, которого звали Продмир, явно не удивился говорящему коту и лишь демонстративно скривил презрительную улыбку:

— Все еще прислуживаешь ей, Василус? Мне казалось, тебя никогда не впечатляла работа домового.

— Видимо, у нас с Вами разные взгляды на то, что означает прислуживаться, — тихо проворчал кот, разгоняя своим хвостом скопившуюся пыль на окне. — Так что же привело Вас сюда, Продмир Громов?

— Я хочу поговорить с твоей хозяйкой, Василус!

— Сейчас? — кот удивленно уставился на визитера. — По-моему, для подобных визитов есть куда более подходящее время.

Продмир почувствовал, как в нем просыпается ярость:

— Если мне надо с кем-то поговорить, я не стану выбирать время и место. Мне необходимо видеть Марихармэ. Сейчас!

— И какова тема разговора?

— Это тебя не касается! Я буду вести его с ней только с глазу на глаз.

— В этом доме их куда больше, чем вы можете себе представить, Продмир, — спокойно произнес кот. Видно было, что ему очень нравится любоваться своим хвостом, который игриво метался из стороны в сторону. — А что касается моей хозяйки, то, кажется, она ясно выразила свое нежелание лицезреть вашу персону в своем доме.

Продмир бешено ударил кулаком в дверь:

— Плевать! Открывай, блохастая тварь, иначе я открою ее сам!

— Что ж, в таком случае, вы рискуете встретить достойное сопротивление. Хотя, конечно, я не стал бы этого делать, из-за уважения к вашей матери.

Кот мечтательно уставился на серебрившуюся в ночных звездах паутину, зажатую среди оконных рам.

Продмир пылал яростью: никто не смеет ему угрожать! Никто! Тем более какой-то кот. Его лицо отображало безумие — вот-вот и он расправится с дерзким животным. Тем более, что для этого ему не потребуется серьезных усилий.

— Ты мне угрожаешь, Василус? Смеешь бросать мне вызов?

— Мне прекрасно известно о ваших способностях, Продмир, — все также спокойно произнес кот. Кажется, его совершенно не интересовал разговор с гостем. Серебристая паутина была настолько обворожительной и притягательной, что на мгновение он невольно поддался своим кошачьим инстинктам. — Ровно также, как мне известно о многих ваших преступлениях, совершенных в Ишгуде и за его пределами. Но вы ошиблись: жители Сияния никогда не признают ваше господство, а убийства лишь усугубят положение!

У Продмира был вид, как будто его кто-то ударил по голове.

— Ты меня учить вздумал, блохастый мерзавец? — прошептал он, ощущая, как возвращается дар речи. — А, может, еще не осознал, кто перед тобой стоит?

Мужчина в плаще резко осекся и заозирался по сторонам, изучая появляющиеся один за другим фигуры в окнах соседских домов.

— Кто передо мной? — фыркнул Василус, вытягивая спину в дугу. — Передо мной все тот же мальчишка! Капризный и глупый!

Кот неестественно для животного вздохнул, и его силуэт мгновенно исчез, словно и не было его никогда. В двери послышался щелчок, и она распахнулась.

Продмир, не медля, вошел в дом. Прямо с порога он почувствовал аромат домашних пирогов и чего-то еще, непонятного, но до боли знакомого. В доме было просторно и уютно. На стене покачивали маятником огромные часы, «подпевая» дотлевающим лучинам в печной горниле.

Он стоял в прихожей, словно боялся проходить дальше. Прошло немного времени, когда он услышал позади себя недовольный сонный голос:

— Что ты забыл в моем доме?

Продмир обернулся — на него смотрела седовласая пожилая дама, наспех накинувшая на себя серебристый халат. Несмотря на почтенный возраст, вид у ней был весьма внушительный: могущественный, говорящий о невероятной силе, хранящейся в ее стареющем теле. Рядом с ней на полу сидел черный кот и усердно вылизывал хвост.

— До тебя не так легко добраться, Марихармэ, — усмехнулся Продмир. — Или как тебя здесь величают? Евдокия, кажется? — он громко рассмеялся, в глазах блеснуло безумство. — Все еще пресмыкаешься среди простых никчемных людишек? Какая низость для Хранителя башни Великих!

Продмир демонстративно плюнул под ноги пожилой женщине. Однако, та не обратила на этот жест ни малейшего внимания.

— Ты не ответил. Зачем ты пришел сюда?

— Хотел поговорить. Я, знаешь ли, раскаялся! То, что произошло с Эсирией — я не хотел этого. Не думал, что выйдет именно так. Ты же знаешь, что я любил ее и до сих пор не могу без нее жить. Она мне нужна, особенно сейчас, когда у меня родился сын.

Продмир говорил холодно и расчетливо, не сводя надменного взгляда со старухи. Ни одна частичка эмоций не проскользнула в его величественном, властном голосе. Но Евдокия сохраняла невозмутимость, заставляя мужчину волноваться.

— К чему мне твои раскаяния? — она удивленно посмотрела на него. — Поверь, они для меня ничего не значат. Ты сам сделал свой выбор. В тот самый вечер, когда решил пойти на убийство. Тебя даже не остановило то, что она носила под сердцем твоего наследника. Вот уж действительно: яблоня от яблони — как и твой мерзавец отец! Власть и ничего кроме власти! О да, он мог бы сейчас тобой гордиться. Но мне нет желания выслушивать твои умело придуманные истории, Продмир. Зачем ты хочешь вернуть ребенка?

Мужчина в капюшоне и плаще на мгновение замялся, стараясь подыскать нужные слова.

— Он… Ты же знаешь, что он мой сын.

— Сын? — Евдокия усмехнулась. — Почему ты решил, что это именно мальчик?

— Конечно же, это мальчик! — воскликнул Продмир. — Я лично сотворил Заклятие перемещения — да-да, именно то, о котором ты так много твердила, что его невозможно создать. Но у меня получилось! Я сотворил его! — Глаза мужчины ликующе сверкнули. — Теперь никто — слышишь, никто не сможет упрекнуть меня в том, что я оставил своего ребенка ни с чем! В отличие от некоторых, я дал сыну часть себя, частичку своего могущества. Он — полноправный наследник моей власти!

— Или наследница, — вскользь бросила Евдокия. — Как ты вообще смеешь говорить о своих правах на власть? У тебя их нет и никогда не было.

— Мой отец…

— Твой отец не мог предугадать даже собственную кончину.

— Я вижу твою ложь, старуха! — гнев Продмира снова вырвался наружу. — Ты прекрасно знаешь, что значит для меня этот мальчик. Я не пожалею даже тех людишек, что живут с тобой по-соседству. Я буду убивать до тех пор, пока ты не отдашь мне моего сына. Где он? В какой из комнат ты его прячешь?

— Все ответы следует искать в собственной недальновидности, — тихо произнесла Евдокия, с любопытством наблюдая, как быстро меняются настроения незваного гостя.

— Твои слова уже ничего не значат, старая ведьма! — Продмир бешено оскалил зубы. — Ничего! Сейчас я — и только я — являюсь законным обладателем Титула!

— Его еще надо заслужить, — ответила хозяйка дома. — Никто из наших не преклонит перед тобой свою голову. Жизнь не признает слабости — запомни это, Громов! — Она немного помолчала, после чего добавила: — Что же, если это все, что ты хотел мне сказать, думаю, нам больше не о чем разговаривать.

Продмир с вызовом посмотрел на старуху:

— Мне нужен сын! Верни его — гарантирую тебе жизнь.

Евдокия словно пропустила мимо ушей угрозу и лишь добродушно улыбнулась в ответ. Тот испуганно отпрянул назад, словно увидел нечто ужасное.

— Твой ребенок в безопасности, — произнесла она. — Придет время, и он сам решит свою, а заодно и твою судьбу. Я не отдам его тебе, если ты именно это хотел от меня услышать. Вряд ли можно было надеяться, что я верну младенца, зная, каким образом ты поступил с его матерью.

Продмир ничего не ответил и, спустя мгновение замешательства, яростно затопал обратно к входной двери. Едва он коснулся дверной ручки, остановился — его губы неожиданно для него самого прошептали:

— Я давно хотел тебя спросить.

Продмир все еще стоял спиной к Евдокии. Его голос теперь был тихим, удивительно мирным и спокойным:

— Я действительно раскаялся в том, что произошло. Ты же видишь, что я сошел с ума, разыскивая лекарство от боли, которая убивает меня ежесекундно. Я прошел тысячи дорог, убивая других, чтобы утешить свое страдание. Но боль сильнее. С каждым мгновением она источает свой яд в мою душу, и я не знаю, насколько долго смогу сдерживать неминуемое. Я устал. Скажи мне, прошу тебя, скажи мне, Марихармэ, есть ли мне прощение в твоем сердце?

Старуха, все это время смотрящая на широкую спину гостя, пугающе покачнулась.

— Раскаяние — это лишь первый шаг к познанию истины, — сильно дрожащим голосом произнесла она. — Когда мы делаем выбор своего пути, вершится Великая Магия, которая не подвластна ни одному из нас. Однажды ты сделал свой выбор, Продмир. И тебе самому искать жемчужины истины в океане своего затмения.

— Опять только слова! — голос Продмира в одно мгновение снова стал безумным. Вот-вот, и мужчина бросится на пожилую женщину. Но он промедлил, после чего взялся за ручку двери и исчез в сумраке сельской ночи.

— Он ушел, хозяйка, — отрапортовал кот, уже сидевший на подоконнике и наблюдавший, как скрывается за калиткой фигура незваного гостя. В это же мгновение в прихожей раздался сильный грохот: пожилая женщина в слезах упала на колени. Еще никогда в жизни ей не было так больно.

В течение последующих тринадцати лет никто больше не встречал здесь Продмира Громова — жизнь на селе шла привычным руслом.