Юрист. Очерк

Деннис Контра

В очерке, изложенном от первого лица, описан один день из жизни частнопрактикующего юриста, с вечера до полудня следующего дня. Через раздумья главного героя раскрывается тема добывания денег на чужих проблемах. Юрист здесь показан, как машина-профессионал, а не как человек, старающийся помочь другому. От понимания этого в душе героя зреет конфликт с самим собой.

которых обманываю; я не честен.

Антон Чехов. «Палата №6»

© Деннис Контра, 2022

ISBN 978-5-0059-1864-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Тяжела и неказиста жизнь российского юриста». Не помню, где и когда я впервые услышал эту фразу, но помню, что она мне очень понравилась. В первое время при ее произношении я сразу представлял себя немного пьяным, едущим на заднем сидении черного лимузина в обнимку с двумя пышными блондинками (или что-то в этом роде). Да, конечно же, впервые эта фраза могла меня заинтересовать на первом курсе юридического факультета университета. Я будущий юрист, и будущая жизнь представлялась мне раем с непременным хрустом новеньких большого достоинства купюр в кармане. Причем юридическая практика, как таковая, была чем-то очень отдаленным, главное — это фантазии о том, каким образом я буду отдыхать, будучи юристом. Бесконечные застолья, вечеринки в ночных клубах, уважение и лесть любых окружающих меня людей, самые красивые девушки рядом со мной и деньги, деньги, деньги… И такие представления только от того, что учился я довольно хорошо, на пятерки и четверки, и купался в похвалах преподавателей, а родные ставили меня в пример, гордились.

Теперь я настоящий юрист, вчера напился в престижном баре, пытаясь развлекать вроде бы красноречивыми и глубокомысленными фразами молоденькую белокурую барменшу, которая меня обслуживала за стойкой.

— Ну, за что? — спросил я, приподняв первую рюмку водки, и вопросительно взглянул на барменшу своими уже наверняка хмельными глазами, т.к. до посещения бара успел выпить пару кружек пива с одним из своих клиентов.

— Не знаю. За что хотите, — равнодушно ответила девушка.

— Тяжела и неказиста жизнь российского юриста, — сказал тогда я, немного улыбнувшись, и «накатил».

Как мне показалось, девушка заинтересовалась, т.к. тоже немного улыбнулась, беглым взглядом осмотрев меня из-за стойки бара, и спросила, показывая на опустошенную рюмку:

— Еще?

Я кивнул.

— Присаживайтесь за столик, — пригласила она.

— Спасибо, мне удобнее за стойкой, — отказался я и присел на высокий табурет перед стойкой, — тем более, я один. И, позвольте, ваше меню.

Девушка повторно наполнила рюмку и подала красную папку — меню.

— Так, — начал я и стал водить пальцем по ярким строчкам на листах меню, торопливо переворачивая его страницы. — Хотя, конечно, есть и такие фразы, типа: тяжела и неказиста жизнь российского таксиста, тяжела и неказиста жизнь российского артиста… А, может, советского чекиста?!.. Короче, можно подставить название любой профессии, лишь бы в рифму. Но все-таки жизнь юриста, ну, о-о-очень тяжела и неказиста! Хе-хе!

— Это почему? — спросила девушка.

Тут я вытащил довольно внушительный «пресс» тысячных купюр, скрученный резинкой. Только что получил крупную сумму в качестве гонорара успеха за выигранное дело. У барменши загорелись глаза. Она искренне повеселела. Интересно, почему? Может быть, работает за проценты?

— Мясное ассорти, зелень и соус, — заказал я, сразу расплатился и опустошил вторую рюмку.

— Не, серьезно, ну, что хорошего быть юристом? — продолжал я, показав знаком, что собираюсь выпить еще. — Во-первых, юристы в большинстве своём обманщики… бессовестные люди. Каждый из них старается подмять закон под собственное «я», под собственный характер, под свое представление о том, что хорошо, и что плохо. А во-вторых, они те же самые предприниматели. Они просто зарабатывают деньги, торгуя надеждой. Юрист не собирается отдать всего себя вместе со своими знаниями и способностями, чтобы помочь клиенту. Но клиенту кажется именно так, когда он пришел к юристу на консультацию, а последний перед ним распинается и…

— Вас, что, юрист обманул? — барменша наполнила третью рюмку.

–…и использует актерские данные, — я взял рюмку, многозначительно посмотрел на нее и помню, что со вздохом ответил: — Нет, просто, я сам юрист.

Реакция была неоднозначной. Барменша через некоторое время, когда я уже намахнул и закурил, заискивающе залепетала:

— Знаете, у меня есть одна проблемка. Не могли бы вы мне помочь?

Конечно, конечно, помогу. Ведь я юрист. А в чем ваша проблемка? Конечно же, помогу, только бы ты, аппетитная блондиночка, составила мне компанию, когда я пойду домой, и т. д. и т. п.

Но юристом быть — это все-таки плохо. Но юристом быть — это и хорошо тоже… Быть юристом — это круто, вот что я всячески пытался показать за стойкой бара. Хотя, в общем, последнее время показываю все чаще и чаще эту крутость, особенно людям, которых считаю ниже себя по положению. Что это? Высокомерие?

Сколько я еще выпил, точно не помню, но поел довольно сытно…

Утром прозвенел будильник в телефоне, и я боялся открыть глаза. Как только я открою глаза, мой череп расколется на две части, а комната начнет медленно вращаться вокруг меня. Точно, так и есть. Вращается, черт возьми.

Но надо встать с постели и через час быть в суде.

Поднимаю туловище и сажусь, опустив ноги на пол. Комната начинает набирать скорость, вращаясь все быстрее, и через пару секунд я снова лежу в постели. Выжидаю некоторое время и повторяю свой трюк. На этот раз получается. Опираясь о стену рукой, я удерживаюсь на ногах и уже в силах, преодолевая головокружение, добраться до ванной комнаты…

Круто! Круче не бывает! Будь юристом!

Вот сейчас сижу на полированной деревянной скамейке в холле районного городского суда перед кабинетом судьи. Сообщил секретарю о своем приходе в назначенный час и ожидаю приглашения на судебный процесс. Что-то представителя ответчика не видно, хотя время начала разбирательства дела уже подошло.

Теперь, повторяюсь, я настоящий юрист. Сижу здесь я, представитель истца по гражданскому делу. По гражданскому делу о сохранении нежилого помещения в перепланированном и переустроенном состоянии. Сижу в новом сером отутюженном костюме, белой сорочке и разноцветном галстуке (с утра успел заехать в химчистку, взять костюм и облачиться в него). Рядом на скамейке мой коричневый кожаный портфель. На стоянке перед зданием суда — такси, водителю которого заплачено, и еще будет заплачено столько, что он готов дожидаться моего прихода хоть до ночи.

Мимо меня — проходной двор: проходят, кто быстрее, а кто медленнее, кто с бумагами, папками, портфелями, а кто без всего, работники суда и посетители. Работники суда — это секретари, помощники судей и судьи — все они, в основном, лица женского пола. Ну есть, конечно, и судьи—мужчины. Судья—мужчина, как правило, напяливает на себя судейскую мантию, встречается довольно редко, занимает в суде руководящую должность и специализируется на уголовных делах. Еще проходят граждане с озабоченным и потерянным видом, пытающиеся самостоятельно защищать или отстаивать свои права. И проходят (куда они денутся?! они везде!) юристы. В смысле, это представители и адвокаты. Есть такие же, как я, одетые с иголочки, мои напыщенные высокомерные коллеги, прибывшие сюда за рулем дорогих автомобилей. Но большинство юристов здесь и вообще — этакие средненькие на вид граждане. Как правило, они среднего возраста, среднего роста, с правильными чертами лица и одеты просто, не вызывающе, но качественно. Осталось только добавить, что среднего пола… ха-ха! Они не выделяются из толпы. Хотя у каждого, наверняка, солидный счет в банке, и дети шикуют где-нибудь, но скоро тоже превратятся в средненьких. Со многими из коллег я здороваюсь, льстиво улыбаясь. Среди них есть и такие кадры, одетые кое-как и добравшиеся сюда пешком, но их единицы. Начинающие! Таких видно сразу, и характеризуются они с нашей стороны однозначно — неудачники, но некоторые потенциальные клиенты видят в них себе подобных, ущемленных в правах, поэтому иногда доверяют им. В будущем эти неудачники по мере увеличения размеров их гонораров и, соответственно, по мере потери совести, в большинстве своем становятся моими напыщенными высокомерными коллегами.

Конец ознакомительного фрагмента.