Дневник-мозаика

Ден Смол, 2023

Данный сборник – "первая ласточка" автора на литературном поприще. Наивные мысли, простые сюжеты, порою неуклюжие, громоздкие большие предложения, но и они имеют право на жизнь. Интересно посмотреть как изменяются, стиль, способы выражения.

Преодоление

Тонкий шнур над ареной, любимый голос в динамиках и мольба в сердце: «не оглядывайся»!

Вот уже второй год, как я с ней знаком. Она тогда пела под куполом, а я, с блокнотом в руках, сидел в ложе освтителя и наслаждался зрелищем.

Столичная труппа, новые лица, новые номера, идеи для реприз — все радости земные в одно время и в одном месте.

В тот вечер я впервые услышал этот голос. Волшебный, зовущий на покорение новых вершин голос. Такой теплый, мягкий.

«Главное в жизни — держать равновесие» — пела она.

Кокон любви сковал меня и жизнь стала иной.

Жизнь провинциального манежного клоуна с моноциклом, корд-де-воланом и пантомимой между номерами вспыхнула чтобы мгновенно погаснуть рядом с такой ослепительной красотой и голосом. Но…

Все эквилибристы семейные, а клоуны лишь — иногда.

Через неделю они уже грузились.

Мягкий кокон стал жестким и колючим. Одиночество разбитого сердца вонзило когти, завыло и принялось обустраиваться. Но ненадолго.

Спустя полгода она вернулась. Девушка мечты искала работу.

— Развод — горькая штука, — сказала наша вахтёрша, — Ты — без кожи, с чемоданом на улице и без работы. Теперь ищет новый манеж.

Её монолог прервал врач скорой.

— Где кабинет директора? — спросил усталый доктор с рыжим чемоданчиком.

Есть в наших коридорах один порожек между дирекцией и рабочей частью — все спотыкаются. Носилки, сирена и мука неизвестности.

— Стечение обстоятельств, — сказал доктор в больнице, — не смертельно, поправится, но выступать — сомневаюсь, слишком сложный перелом.

***

Вы знаете, что цирк — это живой организм?

Когда один падает — больно всем, и не важно работает он с тобой или приехал погостить на пару представлений.

Конечно же, наши девчонки загрузили ее общением. Цветы, фрукты от остальных.

Да. Каюсь, большинство от меня. Пока она была в больничке, оставаться инкогнито было просто. Стало труднее, когда ее поселили в общежитии.

Все новости я получал от старой гримерши Нинель. Она жила в соседней комнате и помогала Танюшке первое время.

Да-да, как у Пушкина: «она звалась Татьяной».

Что было делать? Подойти и сказать: а вот и я со своими чуйствами? Мы с ней почти не пересекались, лишь мельком обменивались приветствиями. Да какое дело звезде до клоуна…

Сейчас ей не чувства были нужны, а помощь в реабилитации, работа и рука друга.

И потому я стал таким «тайным покровителем».

Надо было помочь ей вернуться на манеж — придумать номер по силам и возможностям, а главное по вакансиям.

Самое трудное было уговорить всех на создание нового представления. Благо сценарий я подготовил.

— Кто здесь директор, я или коверный? — шумел Пал Петрович — Денег нет!

Но когда узнал, что надо лишь изменить мой последний выход, добавить песен, плюс немного реквизита, успокоился и дал согласие.

Через Нинель познакомил Танюшу с учителем по вокалу из нашей филармонии.

Уговорил чиновницу из мэрии устроить уличный парад на День города.

Заказал тематические стихи в местном поэтическом клубе.

Три месяца переговоров, убеждений, репетиций слились в один день.

И вот он — День премьеры.

После уличного парада зритель жаждал представления.

Это была сказка: поэты постарались, а Танин голос превратил её в реальную жизнь.

Номера сменялись, рассказывая историю. Не только дети, взрослые вслушивались в каждое слово, сопереживали происходящему на арене. Финальный номер — моё восхождение по наклонной.

Это вам не корд-де-волан, хотя и похоже. Канат натянут не горизонтально, а под углом. Восхождение к цели.

У каждого есть цель. Моя — сделать счастливой любимую, но, пока, страх неудачи останавливал. Вот после премьеры, когда у Танюши будет годовой запас времени для репетиций и восстановления можно будет признаться, а пока рано.

Конец ознакомительного фрагмента.