Поэма о скрытом смысле. Третий дафтар

Джалал ад-Дин Руми

Маснави-йи ма'нави — суфийская поэма, созданная основателем суфийского братства Маулавийа шайхом Джалал ад-дином Руми, — по праву входит в число шедевров мировой литературы. Едва ли в поэзии за все время ее существования найдется что-либо подобное, другой такой художественный текст, в котором бы в огромном объеме, но органично и естественно присутствовали цитаты из священных писаний — так, как это сделал шайх Руми, включивший в свою поэму во множестве выдержки из Корана и пророческих преданий. Не случайно спустя почти два века другой суфийский поэт, 'Абд ар-Рахман Джами из братства Накшбандийа назвал Маснави «Кораном на персидском языке». Текст поэмы, написанный в XIII в. по Р. X., и поныне пользуется колоссальной популярностью во всем ираноязычном регионе — как в изустном бытовании, так и в письменной традиции, не говоря уже о последователях суфизма, которые черпают из него как из неиссякаемого кладезя мистического опыта. В 2007 г. в издательстве «Петербургское Востоковедение» вышел перевод первого из шести дафтаров (тетрадей) поэмы, объемом в 4003 байта. Это издание стало победителем национального конкурса «Книга года» Исламской Республики Иран (2007). В 2009 г. издательство выпустило второй дафтар, объемом в 3810 байтов. Настоящая книга продолжает издание филологического перевода «Маснави» на русский язык. В свет выходит третий дафтар, объемом в 4810 байтов (общий объем «Поэмы о скрытом смысле» составляет 25 632 байта). Перевод текста выполнен на основе Кунийского списка, сопровожден необходимыми комментариями, снабжен указателями и примечаниями, а также персидским текстом. Издатели выражают надежду, что в ходе перевода был бережно сохранен дух оригинальной поэмы, а потому равнодушных читателей не будет, и всякий, взыскующий мудрости, получит возможность приникнуть к чистому источнику знания.

Разъяснение того, что произнесение нуждающимся «Аллах!» в точности то же, что ответ Истинного «Вот я перед тобой!»

Некто повторял «Аллах!» как-то ночью,

пока сладкими не стали от его поминовения губы.

190 Сказал Шайтан: «Эй, в конце концов, болтун,

на все эти [возгласы] „Аллах!” где [ответ] „Вот я перед тобой!”?

Не приходит ни одного ответа от престола,

сколько же ты будешь восклицать „Аллах!” с суровым лицом?»

Тот, сокрушившись сердцем, преклонил голову,

увидел во сне Хизра^[44] посреди зелени.

Сказал [Хизр]: «Смотри, как это ты от поминания [Бога] отказался,

как это ты раскаиваешься в том, что Его призывал?»

Тот ответил: «Не приходит мне „Вот я перед тобой!” в ответ,

оттого боюсь я, что отвергнут перед вратами».

195 Сказал [Хизр]: «Те твои [слова] „Аллах!” и есть Наше „Вот я перед тобой!”,

а эти твои нужда, боль и страдания — Наш гонец.

Твои ухищрения и поиск средств

были Нашим привлечением [тебя к Себе] и развязали тебе ноги.

Твои страх и любовь — аркан Нашей милости,

под каждым твоим [возгласом] „О Господи!” — множество [ответов]

„Вот я перед тобой!”»

Душа невежды всегда далека от этой молитвы,

так как произносить «О Господи!» ему не велено.

На устах его и на сердце — замок и засов,

чтобы не плакал он пред Господом, когда [постигает его] ущерб.

200 Дал Он Фир‘ауну сотню царств и богатств,

пока тот не стал претендовать на [божественное] величие и славу^[45];

За всю свою жизнь не знал он даже головной боли,

дабы не плакал перед Истинным тот неблагородный.

Дал Он ему все царство этого мира,

но Истинный не дал ему боли, страдания и печалей.

Боль лучше, чем царство этого мира,

дабы ты взывал к Господу втайне.

Взывание не испытывающего боли — от замороженности,

взывание же испытывающего боль — от восхищения сердца.

205 Это произнесение шепотом зова,

поминание Истока и Начала,

Оно стало зовом чистым и печальным,

[говорящим]: «О Господь! О Тот, к кому взывают о помощи!

О Помогающий!»

Вой собаки на пути Его — [и тот] не без [Его] притяжения,

потому что всякий стремящийся [к Нему] бывает пленником какого-нибудь разбойника;

Как собака [обитателей] пещеры^[46], которая избавилась от [поедания]

мертвечины,

за стол царей воссела.

До Дня воскресения она вкушает перед пещерой

воду милости, подобно гностикам (‘ариф), и без всякой миски.

210 О, как много облаченных в шкуру собаки, которым нет имени,

но втайне они не обделены той чашей!

Отдай жизнь ради этой чаши, о сын!

Без джихада и терпения разве бывает победа?

Терпение ради нее — не трудность,

терпи же, ведь терпение — ключ к радости^[47]!

Из этой западни без терпения и осмотрительности никто не спасся;

осмотрительность для терпения стала руками и ногами.

Будь осмотрителен с пищей, ведь это — ядовитая трава;

осмотрительность — мощь и свет пророков.

215 Соломинкой бывает тот, кто от каждого ветра подскакивает;

гора разве придает ветру какой-нибудь вес?

В каждую сторону зовет тебя какой-нибудь гул^[48]:

«Эй, брат! Ищешь дорогу? Иди же сюда!

Я покажу путь, буду попутчиком и товарищем,

я проводник на этом верном пути!»

Не проводник он, и не знает пути.

О Йусуф^[49]! Не ходи к тому похожему нравом на волка!

Осмотрительность — это когда не обманут тебя

жир, яства и сети этого мира,

220 Ведь нет ни жира, ни яств у него (гула),

но читает он заклинания и дует ему (человеку) в ухо:

«Приди, мол, гость наш о пресветлый!

Дом — твой, а ты — мой!»

Осмотрительность — это когда ты скажешь [в качестве отговорки]:

«У меня несварение», —

или: «Я болен, утомлен этим склепом!» —

Или: «У меня больна голова, избавь меня от головной боли!» —

или: «Позвал меня сын [моего] дяди по матери», —

Потому что даст он тебе яство с жалами,

посеет в тебе его яство множество язв.

225 Если даст он тебе пятьдесят или шестьдесят золотых монет, —

о рыба! Он даст тебе мясо на крючке.

Если он даст, то даст ли [на самом деле] тот полный ухищрений?

Слова мошенника — сгнивший орех.

Постукивание его (ореха) похитило твой разум и мозг,

и сотни тысяч разумов он не считает даже за один.

Друг твой есть твой хурджин и кошелек;

если ты Рамин, не ищи никого, кроме своей Висы^[50]!

Твоя Виса, твоя возлюбленная и есть твоя сущность,

а все эти, что извне, — твои беды.

230 Осмотрительность — это когда тебя пригласят,

а ты не скажешь: «Они опьянены мною и ищут меня!»

Их приглашение считай птичьим свистом,

которому подражает охотник, спрятавшийся в засаде.

Мертвую птицу перед собой положил он: мол, она

и издает эти звуки, крик и пение.

Птицы сочтут ее одного с ними рода,

соберутся [вокруг нее], а он раздерет их кожу,

Разве что кроме той птицы, которой дал осмотрительность Истинный,

чтобы не была она поражена этим зерном и лестью.

235 Неосмотрительность — верное раскаяние,

послушай-ка сказку, поясняющую это.

Примечания

44

Хизр — пророк, один из четырех бессмертных в мусульманской мифологии (см. примеч. к б. 224 первого дафтара). Цвет Хизра зеленый, он ассоциируется с зеленью и растениями. В суфийских преданиях и народных легендах Хизр часто является во сне, сообщая святым сокровенные знания.

45

Фир‘аун — Фараон, правитель Египта во времена Мусы, провозгласивший себя Богом [Коран, 79: 24 (24)]. См. примеч. к б. 305 второго дафтара.

46

Речь идет о спящих отроках, легенда о которых нашла отражение в Коране в суре 18. Там также упоминается собака, бывшая в пещере вместе с ними. См. примеч. к б. 37 второго дафтара.

47

Хадис, ставший пословицей.

48

Гул — мифическое существо, оборотень, который живет в пустыне и своими криками сбивает путников с дороги, а затем нападает на них.

49

Йусуф — библ. Иосиф. См. примеч. к б. 127 второго дафтара; Коран, 12: 13 (13)—17 (17).

50

Виса/Вис и Рамин — влюбленные, герои известного романтического эпоса, сюжет которого лег в основу написанной в XI в. Фахр ад-дином Гургани эпической поэмы.