Мое прекрасное искупление

Джейми Макгвайр (2015)

Новая книга о знаменитых братьях Мэддоксах! На этот раз Джейми Макгвайр расскажет историю Томаса, самого старшего брата. Бестселлер New York Times! Права на издание книги проданы в 26 стран. Экранизация «Мое прекрасное несчастье» и «Моя прекрасная свадьба» с Диланом Спроусом и Вирджинией Гарднер. Лииз Линди работает агентом ФБР. Она только что разорвала помолвку и переехала из другого города в Сан-Диего, где надеется получить повышение. Встретив в баре очаровательного незнакомца, она решает с ним перепасть. Каково же было удивление Лииз, когда выяснилось, что незнакомец — ее начальник! Специальный агент Томас Мэддокс раскрывает самые сложные дела. Но он оказывается совершенно бессилен, когда его младшему брату Трэвису грозит тюрьма. Томас решает завербовать брата в ФБР, чтобы его спасти. Лииз хочет ему помочь и вместе с Томасом отправляется на задание, на котором им приходится притворяться парой. Но действительно ли их чувства поддельные? И сможет Томас ли когда-нибудь забыть ту, что разбила ему сердце? «Цикл “Братья Мэддокс” сексуален, вызывает привыкание и полон сюрпризов — прям как сами парни Мэддоксы». — Ками Гарсия, автор бестселлера «Прекрасные разбитые сердца»

Глава 5

Мэддокс поднимал туловище из положения лежа, когда вдруг увидел меня и замер.

— Не может быть!

— Может, — сказала я, направляясь в женскую раздевалку.

Он откинулся на скамью, на которой сидел, согнув ноги в коленях и упираясь ступнями в пол.

— Ты хочешь, чтобы мы друг друга возненавидели? — спросил он, глядя в потолок. — Мне почему-то так кажется.

— Ты сам не слишком-то отстаешь, — ответила я, проходя сквозь двери.

Я достала из спортивной сумки одежду для тренировки, сбросила темно-синюю юбку-карандаш, расстегнула бледно-голубую блузку, а следом поменяла свой бюстгальтер третьего размера на спортивный. Удивительно, как из-за небольшого клочка материи мои изгибы менялись от скромных, но красивых форм до телосложения двенадцатилетнего мальчика.

В комнате, где вдоль стен стояли шкафчики и висели мотивационные постеры, совсем не воняло сыростью и грязными кроссовками, как я ожидала. В воздухе стоял запах хлорки и свежей краски.

Когда я подошла к ближайшей беговой дорожке, Мэддокс заканчивал упражнения на пресс. Мои кроссовки «Адидас» скрипели при каждом соприкосновении с резиновым полом. Я ступила на дорожку и продела край своей белой футболки с надписью «ФБР» сквозь безопасную застежку.

— Но почему сейчас? — спросил Мэддокс через весь зал. — Зачем приходить сюда во время моего обеденного перерыва? Разве ты не можешь заниматься утром или вечером?

— Ты видел этот зал до и после этого времени? Все тренажеры заняты. Чтобы полноценно потренироваться и избежать уймы потных тел, лучше всего приходить в твой час, потому что тогда сюда никто не сунет носа.

— Правильно, я не позволю.

— Значит, попросишь меня уйти? — проговорила я, глядя на него через плечо.

— В смысле, прикажу?

Я пожала плечами:

— Понимай как знаешь.

Мэддокс остановился взглядом на моих узких легинсах, обдумывая это, а потом перешел на брусья, поднимая ноги почти до уровня груди. Если он тренируется в таком духе пять раз в неделю, то неудивительно, что у него идеальный пресс. По лицу парня струился пот, а весь торс блестел.

Я сделала вид, что не замечаю Мэддокса, и нажала на кнопку, включая беговую дорожку. Полотно медленно поползло вперед, и я ощутила знакомую вибрацию под ногами. Я надела наушники, ища спасения в музыке, — мне не хотелось думать о Мэддоксе, который за моей спиной совершенствовал и так совершенное тело. Потом я увеличила скорость, сосредотачиваясь на беге.

После нескольких кругов я вытащила из уха наушник, и тот повис на моем плече. Я повернулась, глядя на зеркала слева от себя и обращаясь к отражению Мэддокса.

— Кстати, я тебя раскусила.

— Правда, что ли? — пыхтя, ответил Мэддокс.

— Будь уверен.

— И что это, мать твою, значит?

— Я не позволю тебе осуществить задуманное.

— Ты всерьез думаешь, что я пытаюсь саботировать твою работу? — с иронией спросил он.

— А разве нет?

— Я уже сказал, что нет. — Через пару секунд он уже стоял рядом с беговой дорожкой, положив руку на поручень.

— Линди, знаю, что произвел на тебя не самое лучшее впечатление. Признаюсь, что поступил так намеренно. Но я стремлюсь к тому, чтобы сделать своих агентов лучше, а не рушить их карьеру.

— Ты и про Сойера так считаешь?

— У агента Сойера за плечами багаж, о котором ты ничего не знаешь.

— Так просвети меня!

— Не мне рассказывать эту историю.

— Вот как? — ухмыльнулась я.

— Я тебя не понимаю.

— Ты не разрешаешь ему разговаривать со мной из-за чьей-то истории?

Мэддокс пожал плечами:

— Мне просто нравится вставать у него на пути.

— Да уж, твоя вспышка гнева после ухода агента Сойера это объясняет. Превосходно!

Мэддокс покачал головой и отошел. Я хотела вернуть наушник на место, но босс вдруг вновь направился ко мне.

— Значит, я козел, потому что пытался уберечь тебя от такого кобеля, как Сойер?

Я нажала на кнопку, и дорожка остановилась.

— Мне не нужна твоя защита, — фыркнула я.

Мэддокс хотел что-то сказать, но потом вновь ушел. На этот раз он скрылся за дверью мужской раздевалки. Через восемь минут, окончательно разозлившись из-за его поведения, я спрыгнула с тренажера и зашагала в том же направлении.

Зайдя внутрь, я увидела, что Мэддокс стоит возле раковины и чистит зубы. Его волосы были влажными, а наготу скрывало лишь полотенце.

Он сплюнул, прополоскал рот и постучал щеткой по раковине.

— Чем могу тебе помочь?

Я переступила с ноги на ногу:

— Может, твои чары и действуют на начальство, но я тебя раскусила. Даже не сомневайся, что я вижу тебя насквозь. Я никуда не исчезну, так что прекрати играть в свои игры.

Босс бросил щетку в раковину и подошел ко мне. Я отступила назад, ускоряя шаг. Вдруг спиной я уперлась в стену и ахнула. Мэддокс поставил руки по обе стороны от меня, над моей головой. Его лицо было всего в паре дюймов от моего, а кожу еще покрывали капельки воды.

— Агент Линди, я повысил тебя до руководителя. Почему ты решила, что я хочу избавиться от тебя?

Я вздернула подбородок:

— Твоя идиотская история про Сойера идет вразрез с остальным.

— Что ты хочешь услышать? — спросил Мэддокс.

Я уловила идущий от него аромат мятной пасты и геля для душа.

— Правду.

Мэддокс подался вперед, проводя носом по моему подбородку. Мои колени чуть не подкосились, когда он дотронулся губами до моего уха.

— Ты можешь получить то, что захочешь.

Он отстранился и опустил взгляд на мои губы.

У меня перехватило дыхание, но я быстро взяла себя в руки. Мэддокс приблизился и прикрыл глаза, останавливаясь почти у моих губ.

— Ну же, скажи, — прошептал он. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

Я прикоснулась пальцами к его животу, проводя по рельефным мышцам и собирая капельки воды, пока наконец не достигла края полотенца. Каждая клеточка моего тела жаждала сказать «да».

— Нет.

Оттолкнув босса, я вышла из комнаты. Я снова встала на беговую дорожку, выбрала самый быстрый режим и вставила наушники в уши, меняя мелодии до тех пор, пока не наткнулась на какую-то оглушительно громкую песню.

Через сорок пять минут, потея и тяжело дыша, я замедлила шаг и поставила руки на бедра. За пять следующих минут я приняла душ, оделась и забрала влажные волосы в пучок.

Вэл поджидала меня на другом конце перехода.

— Как все прошло? — с искренней обеспокоенностью спросила она.

Вэл последовала за мной к лифтам. Я изо всех сил старалась расслабиться, приняв непринужденную позу.

— Я бегала. Все было здорово.

— Врешь!

— Вэл, отстань.

— Так ты просто… бегала? — растерянно спросила она.

— Да. Как прошел твой обеденный перерыв?

— Захватила с собой бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Так он кричал на тебя?

— Нет.

— Пытался выставить тебя за дверь?

— Нет.

— Тогда я… не понимаю.

Я усмехнулась:

— Что тут понимать? Он не такой уж огр. Вообще-то в данной ситуации он может решить, что огр — это я.

Мы вместе вошли в лифт, я нажала на кнопку нашего этажа. Вэл шагнула в мою сторону, и мне даже пришлось отступить.

— Но он все-таки огр. Он злонравный, жестокий и орет на других, когда те пытаются войти в фитнес-зал во время его часа, даже чтобы забрать забытую кроссовку. Я знаю. Сама через это проходила. Он ужасно взбесился, накричал на меня, а ведь я всего лишь хотела забрать эту хренову кроссовку, — последние слова она произнесла медленно и отчетливо, будто выступала с матерными стихами перед аудиторией.

— Может, он изменился.

— С момента твоего появления? За три дня? Нет!

Меня рассердил ее непреклонный тон.

— Ты говоришь о нем слишком пафосно.

— Театрально?

— Ага.

— Это моя манера.

— Говорить театрально?

— Да. Перестань меня оценивать и послушай, что я пытаюсь сказать.

— Хорошо.

Дверцы лифта разъехались, и я вышла в коридор.

Вэл проводила меня до двери с кодовым замком.

— Джоэль настоял, чтобы я съела свой сэндвич в его кабинете.

— Кто такой Джоэль?

— Агент Маркс. А теперь внимание. Он прислал мне вчера вечером сообщение. Сказал, что Мэддокс странно себя ведет. Его младший брат женится в следующем месяце — в смысле женится заново. Нет, это тоже не совсем верно сказано.

Я скривилась:

— Может, они вновь дают друг другу клятвы?

Вэл тыкнула в меня пальцем:

— Точно.

— Почему ты делишься со мной этим?

— И тогда он увидится… с ней.

— С той, которая разбила ему сердце?

— Именно. Когда он в прошлый раз уехал домой и встретился там с ней, то вернулся новым человеком. — Вэл поморщила нос. — И вовсе не в хорошем смысле. Он был опустошен. Страшное зрелище.

— Понятно.

— Он волнуется из-за поездки. Он сказал Марксу… это, черт побери, важно, ты слушаешь?

Я пожала плечами:

— Выкладывай.

— Он сказал Марксу, что вроде даже рад твоему переводу.

Я зашла в свой кабинет и адресовала Вэл слабую улыбку, приглашая коллегу внутрь. Она стремительно промчалась мимо меня. Как только дверь захлопнулась, я плотно закрыла ее и развернулась, прижимаясь спиной к жесткому дереву, холодившему мою кожу сквозь блузку.

— О боже, Вэл! Что же мне делать? — прошипела я, изображая панику. — Значит, он вроде рад? — Я состроила самую кислую рожицу, на которую была способна, а потом часто задышала.

Вэл закатила глаза и рухнула на мой трон.

— Иди на хрен!

— Ты не можешь грубить мне, сидя в моем кресле.

— Очень даже могу, если будешь надо мной издеваться. — Вэл подалась вперед, и ее брюки заскользили на черном кожаном сиденье. — Я же говорю тебе, это важно. Он себя так не ведет. Ничему не радуется, ни на чуточку. Мэддокс ненавидит все и вся.

— Ладно, Вэл, но это неразумно. Даже если его поведение нетипично, ты бьешь тревогу из-за слабого огонька.

Вэл повела бровью:

— Говорю же тебе, ты разожгла пламя.

— Вэл, кажется, тебе есть чем заняться. И мне тоже.

— Выпьем сегодня вечером?

— Мне нужно распаковать вещи.

— Я тебе помогу и принесу заодно вина.

— Заметано, — сказала я, и она удалилась из моего кабинета.

В новом кресле было очень удобно. Отсюда я видела весь отдел, моя спина оставалась защищенной, а руки лежали на подлокотниках, находившихся на уровне талии. Я застучала по клавишам, и в белом окошке для пароля появились черные точки. Я вспомнила, как впервые вошла в систему, и мой пульс тут же участился при виде эмблемы ФБР. Некоторые вещи неизменны.

Мой почтовый ящик был забит письмами, пришедшими от всех агентов по поводу их прогресса, разных вопросов и зацепок. Взгляд остановился на сообщении от Констанции, и я нажала на него.

Агент Линди,

ПООС Мэддокс назначил с вами совещание на 15.00, чтобы обсудить успехи по делу. Пожалуйста, уточните свое расписание.

Констанция

Черт!

Каждая последующая минута тянулась мучительнее, чем прогулка до фитнес-зала. Без пяти три я закончила свое текущее задание и вышла в коридор. Когда Констанция заметила меня, то захлопала длинными черными ресницами и вновь прикоснулась к уху. С ее ярко-красных губ тихо и неразличимо соскользнули какие-то слова. Она слегка повернулась к двери в кабинет Мэддокса. Светлые пепельно-русые волосы мягкой волной легли ей на спину. Наконец девушка вернулась к реальности и улыбнулась мне:

— Пожалуйста, проходите, агент Линди.

Я кивнула, подмечая, что Констанция неотрывно смотрит на меня, даже когда я прошла мимо ее небольшого стола. Она была не просто ассистентом Мэддокса, а его сторожевым псом в теле миниатюрной блондинки.

Я сделала глубокий вдох и повернула матовую никелевую ручку.

В кабинете Мэддокса я увидела мебель из красного дерева и роскошные ковры, но полки были такими же пустыми и безнадежными, как и мои: никаких семейных фотографий или безделушек, которые хоть как-то намекали на жизнь вне Бюро. Стены хранили его самые дорогие воспоминания: почетные грамоты и награды, а также снимок, где он жал руку директору.

На столе, в шахматном порядке и лицом от меня, стояли три фоторамки. Меня нервировало, что я их не вижу. Вдруг там изображена она?

Мэддокс, облаченный в темно-синий костюм, стоял возле огромных окон своего шикарного кабинета и смотрел вдаль.

— Присаживайтесь, Линди.

Я послушно села, и босс повернулся.

— Думаю, вы могли бы помочь мне с одной дилеммой.

С его губ могла слететь сотня других слов, но этих я не ожидала.

— Простите, сэр, какой именно?

— Чуть ранее у меня была встреча с ООСом, и он полагает, что ты можешь быть решением недавно возникшей проблемы, — проговорил Мэддокс, садясь в кресло.

Сквозь жалюзи в комнату проникали яркие лучи полуденного солнца, отражаясь от глянцевой поверхности стола. За ним поместилось бы шесть человек, и казался он таким тяжелым, что его не могли бы поднять двое мужчин. Я поддела пальцами ног ковер, ощущая его мягкость. Потом выдохнула: теперь я чувствовала себя «на якоре», и, что бы ни вывалил на меня Мэддокс, я бы устояла.

Босс бросил на стол папку, и та проехалась до самого края. Я подняла ее, держа в руках пачку бумаг, но открывать не торопилась: я все еще находилась под впечатлением слов Мэддокса.

— Спецагент Полански, наш ООС, считает, что я — это решение проблемы, — с подозрением проговорила я.

Либо я всерьез недооценивала свою значимость, либо Мэддокс любил приукрасить.

— Просто прочитай, — сказал он, вновь вставая и подходя к окну. Судя по суровому лицу и напряженной позе, Мэддокс нервничал.

Я открыла толстую картонную папку и просмотрела первую страницу, затем пролистала дальше, изучая многочисленные отчеты ФД-302, фотографии слежки и список погибших. В одном отчете содержались обвинения и запись судебного процесса по делу паренька из колледжа по имени Адам Стоктон. Он был в каком-то смысле организатором, и его приговорили к десяти годам тюремного заключения. Я окинула взглядом почти весь отчет, но Мэддокс, очевидно, ждал, что я найду нечто иное.

Несколько снимков запечатлели мужчину, чем-то похожего на Мэддокса — того же роста, но со стрижкой под «ежик» и татуировками на руках. На других фотографиях он был с симпатичной девушкой лет двадцати, однако в ее взгляде таилась мудрость, не свойственная столь юным годам. Кое-какие снимки изображали их поодиночке, но большинство — вместе. В этой девушке я узнала ту, чьи фотографии висели на моей стене, — дочь Эбернати. Очевидно, парень с «ежиком» и Эбби встречались, но их объятия говорили о новизне отношений и страсти. Казалось, их связывают очень сильные чувства. Почти на всех кадрах парень словно защищал Эбби, она не отходила от него, однако запуганной не выглядела. Интересно, замечал ли он, что ведет себя так рядом с ней.

В папке говорилось о студентах из Университета Истерн. Я прочла о пожаре, который разрушил одно из зданий в студенческом городке и унес жизни ста тридцати двух подростков — в ночное время. Мне хотелось спросить, что такая толпа студентов забыла в подвале университетского блока, но я перевернула страницу и нашла ответ — ринг для подпольных боев и подозреваемый — парень, похожий на Мэддокса.

— Господи, что это? — спросила я.

— Дочитай до конца, — сказал босс, по-прежнему стоя ко мне спиной.

Тут мой взгляд зацепился за два имени — Мэддокс и Эбернати. Еще через несколько страниц все встало на места, и я подняла взгляд на босса.

— Твой брат женат на дочери Эбернати?

Мэддокс не обернулся.

— Ты издеваешься надо мной?

Босс вздохнул и наконец повернулся ко мне:

— Если бы… В конце следующего месяца они вновь дадут друг другу клятвы в церкви Святого Томаса… в присутствии родных. Их первая свадьба состоялась в Вегасе почти год тому назад…

Я подняла папку в воздух.

— Через несколько часов после пожара. Смышленая девчонка.

Мэддокс медленно подошел к столу и снова сел. От его неусидчивости я нервничала даже больше, чем он сам.

— С чего ты решила, что это ее затея? — спросил он.

— Кажется, он не из тех, кто позволит девушке себя спасти, — сказала я, вспоминая защитную позу парня на фотографиях.

Мэддокс усмехнулся и опустил глаза:

— Он никому не позволит себя спасти, поэтому все так и сложно. Спецагент Полански считает, что я нуждаюсь в поддержке, и мне придется с ним согласиться.

— Поддержке? В чем?

— Я собираюсь рассказать все брату после церемонии.

— То, что она вышла за него из-за алиби?

— Нет. — Босс покачал головой. — Возможно, Эбби вышла за моего брата по определенной причине, но причина эта в том, что она его любит. — Мэддокс нахмурился. — Сердце брата будет разбито, если он узнает правду, даже если Эбби действительно пыталась его спасти.

— Ты всегда делаешь то, что лучше для твоих братьев?

Он посмотрел на фотографии, скрытые от моих глаз.

— Ты и представить себе не можешь… — Мэддокс вздохнул. — Я сделал все возможное после пожара, но ты же видишь список погибших и должна понимать, что приговора в десять лет для одного Адама будет недостаточно. Его обвинили в двухсот шестидесяти четырех случаях непредумышленного убийства — по двум пунктам на каждую жертву.

— И как это удалось окружному прокурору? — спросила я.

— Адама осудили по двум разным статьям. Убийство по преступной неосторожности и уголовный проступок.

Я кивнула.

— У меня были связаны руки, — проговорил Мэддокс. — Я не мог помочь брату, пока не рассказал все Полански, что сделало меня самым молодым ПООСом в истории Бюро. У меня появился доступ к тому, что им было нужно. Сперва мне не поверили. Мой младший брат встречался, а потом женился на дочери человека, интересного нам по одному из крупнейших дел — Мика Эбернати. Я уговорил Полански — конечно, с одобрения директора — снять с Трэвиса обвинения, если брат согласится с нами сотрудничать, но это дело может занять больше времени, чем его предполагаемое заключение.

— Он будет предоставлять ценную информацию? — спросила я.

— Нет.

— ФБР его завербует? — потрясенно спросила я.

— Да. Просто он этого пока не знает.

Я скривилась:

— Зачем говорить ему на свадьбе?

— Я скажу не на самой свадьбе, а наутро после нее, до моего отъезда. Я должен сделать это лично, но не знаю, когда увижусь с братом в следующий раз. Я больше не езжу домой.

— А что, если он не согласится?

Мэддокс тяжело вздохнул — видимо, эта мысль причиняла ему боль.

— Он отправится в тюрьму.

— А я тут при чем?

Мэддокс слегка повернулся в кресле, по-прежнему сидя в напряженной позе.

— Просто… выслушай меня. Это на все сто процентов идея ООСа. И он прав.

— Так в чем дело? — Мои мысли путались, а терпение было на исходе.

— На свадьбу мне необходима пара. Нужно, чтобы кто-нибудь еще из Бюро присутствовал при нашем разговоре. Я не знаю, как брат отреагирует. Женщина-агент будет отличным подспорьем. Полански считает тебя идеальной кандидатурой.

— Почему именно меня? — спросила я.

— Он сам упомянул твое имя.

— Что насчет Вэл? Или Констанции?

Мэддокс поморщился, потом уставился на свой палец, которым нервно стучал по столу.

— Он предложил подходящего агента.

— Подходящего, — растерянно повторила я.

— Двое из моих братьев влюблены в женщин, которым не хватает… деликатности.

— Значит, мне не хватает деликатности? — громко сказала я, тыкая пальцем себе в грудь. — Издеваешься, мать твою? — Я повернула голову набок. — Ты забыл Вэл?

— Вот видишь? — проговорил Мэддокс, указывая на меня ладонью. — Именно так бы отреагировала Эбби… или Камилла, девушка Трента.

— Девушка Трента?

— Да, моего брата.

— Брат Трент… И Трэвис. А ты Томас. Кого я пропустила? Тайгера и Тоудстула?

Мэддокс не был настроен шутить.

— Тэйлор и Тайлер. Они близнецы. Родились между Трентом и мной.

— А почему все имена на букву «Т»? — спросила я, но меня уже утомлял наш разговор.

Мэддокс вздохнул:

— Это популярно на Среднем Западе. Не знаю почему, Линди, мне просто нужно, чтобы ты поехала на свадьбу моего брата вместе со мной. И чтобы помогла уговорить его избежать тюрьмы.

— Вряд ли твоего брата будет так сложно убедить в этом. Бюро намного лучше, чем тюрьма.

— Но ему придется работать под прикрытием. И ничего не рассказывать жене.

— И что?

— Он очень сильно любит жену.

— Как и другие наши агенты под прикрытием, — фыркнула я, не испытывая ни капли сочувствия.

— У Трэвиса на этот счет целая история. Его отношения с Эбби всегда были зыбкими, и Трэвис поклялся быть честным в браке.

— Мэддокс, ты меня изводишь. Наши агенты под прикрытием просто говорят своим дражайшим половинам, что не могут обсуждать работу, и точка. Почему он не сделает того же?

— Он ничего не может ей рассказать. Трэвис будет работать по делу, в котором замешан отец Эбби. Это определенно может стать серьезной проблемой в их семейных отношениях. Он не станет рисковать, если из-за этого потеряет жену.

— Он привыкнет. Мы снабдим его простым и понятным алиби, которого он будет придерживаться.

Мэддокс покачал головой:

— Лииз, в этом деле нет ничего простого. Придется быть очень изобретательными, чтобы Эбби не догадалась, что к чему. — Он вздохнул и посмотрел на потолок. — У этой девчонки ум острый как лезвие.

Я прищурилась, глядя на босса. Меня насторожило то, что он назвал меня по имени.

— Значит, ООС хочет, чтобы я поехала. А ты?

— Идея вовсе не плохая.

— Значит, друзьями мы быть не можем, а вот притворяться парой все выходные — пожалуйста!

— Трэвис, он… это трудно объяснить.

— Думаешь, он поведет себя агрессивно?

— Даже не сомневаюсь.

— Полагаю, ты не захочешь, чтобы я в таком случае выстрелила в него?

Мэддокс сердито глянул на меня.

— Ну а в тебя можно выстрелить? — спросила я. Он закатил глаза, и я подняла руки в воздух. — Я лишь пытаюсь понять свою роль во всем этом.

— Трэвис не слишком хорошо собой владеет, когда у него нет выбора. Если он посчитает, что потеряет Эбби, то станет размахивать кулаками. Лишиться ее из-за лжи или тюрьмы — не слишком хороший выбор. Он может отказаться от сделки.

— Неужели он так сильно ее любит?

— Думаю, это не вполне точное слово для описания его чувств. Риск потерять Эбби равнозначен для него риску лишиться собственной жизни.

— Как же это… мелодраматично.

Мэддокс задумался:

— В этом вся суть их отношений.

— Ясно.

— Трент устраивает мальчишник-сюрприз в ночь перед торжеством в моем родном городе — Икинсе, штат Иллинойс.

— Слышала о нем, — сказала я. Мэддокс растерянно глянул на меня: — Я проезжала его несколько раз по пути в Чикаго, — пояснила я.

Мэддокс кивнул:

— На следующий день мы отправимся в международный аэропорт О’Хара и оттуда вылетим на остров Сент-Томас. Я скажу Констанции, чтобы она отправила тебе даты вылета и маршрут.

Меня терзали смешанные чувства из-за столь скорого возвращения в родные края.

— Хорошо.

— Как я уже сказал, мы будем позиционировать себя как пару. Мои родные считают, что я работаю в сфере маркетинга, и я хочу оставить все как есть.

— Они не в курсе, что ты агент ФБР?

— Верно.

— Могу я спросить почему?

— Нет.

Я удивленно заморгала.

— Ладно. Полагаю, в гостиницах Икинса и Сент-Томаса мы будем жить в одном номере?

— Верно.

— Что-нибудь еще?

— Пока нет.

Я поднялась из-за стола.

— Хорошего вам дня, сэр.

Он прокашлялся, очевидно, удивившись моему ответу.

— Спасибо, агент Линди.

Я развернулась на каблуках и направилась к выходу, полностью контролируя свое тело — то, с какой скоростью я шла, как размахивала руками, насколько прямо держала спину. Мне не хотелось выдавать Мэддоксу мои истинные эмоции. Да я и сама точно не знала, что именно чувствовала из-за предстоящей поездки, и лучше не давать боссу пищи для размышлений.

Когда я вернулась в офис, то захлопнула дверь и рухнула в кресло. Положила ноги на стол, скрестив их в щиколотках.

В дверь постучал агент Сойер и ожидающе посмотрел на меня из-за стекла. Я махнула ему уходить.

Значит, Мэддокс рад моему переводу в Сан-Диего, а ООС считает, что мне не хватает деликатности — то есть у меня ее даже меньше, чем у Вэл с фирменным «иди на хрен» или шлюхи Дейвис. Я взглянула на свою идеально отутюженную бледно-голубую блузку и юбку до колен.

Да есть у меня эта долбаная деликатность! Раз я говорю все, что на уме, значит, я бестактная?

Мое лицо вспыхнуло от злости. Я думала, что уже миновали дни, когда женщин в Бюро называли федералами с сиськами и телками. В большинстве случаев мужчин, которые позволяли себе сексистские замечания, затыкали их коллеги, даже без присутствия женщины.

Значит, мне не хватает деликатности? Да весь хренов отдел увидит, какая я, мать его, деликатная!

Я прикрыла рот, будто выругалась вслух. Может, в чем-то они и правы.

Пронзительно зазвонил рабочий телефон, дважды, и я поднесла трубку к уху.

— Линди.

— Это Мэддокс.

Я выпрямилась, хоть он и не видел меня.

— Есть еще одна причина, по которой ты отличная кандидатура — о ней я ООСу не сказал.

— Я сейчас упаду с кресла от предвкушения, — равнодушным тоном проговорила я.

— Мы притворимся парой, и мне кажется… ты единственная женщина в нашем коллективе, которой будет комфортно в этой роли вместе со мной.

— Даже не могу представить почему.

Линия погрузилась в тишину на долгие десять секунд.

— Я шучу. Приятно слышать, что дело не только в том, что ООС считает меня грубиянкой.

— Давай кое-что проясним. ООС такого не говорил, как, впрочем, и я.

— Вроде как сказал.

— Я не это имел в виду. Я бы врезал тому, кто сказал бы про тебя подобное.

Теперь на линии наступила тишина по моей вине.

— С-спасибо. — Я не знала, что и сказать.

— Ожидай письма от Констанции.

— Есть, сэр.

— Хорошего дня, Линди.

Я вернула трубку на базу и вновь положила ноги на стол, размышляя о поездке, предстоявшей нам через семь недель. Мне придется провести несколько ночей наедине с Мэддоксом, притворившись его девушкой, и меня это вовсе не огорчало, хотя следовало бы.

Я попыталась сдержать улыбку. Мне вовсе не хотелось улыбаться, и я намеренно нахмурилась. Я обманывала саму себя — самая моя большая ложь с тех пор, как я заверила Джексона и себя, что счастлива с ним в Чикаго.

Вэл легонько постучала в стеклянную дверь, а потом показала на часы. Я кивнула, и коллега удалилась.

Я не знала, насколько могла обо всем распространяться. Я и так с трудом держала в тайне нашу первую ночь с Мэддоксом и свою главную обязанность в Пятом отряде. К моему несчастью, Вэл была моей единственной подругой в Сан-Диего с ее сверхспособностью строить постулаты.