Гордость и предубеждение

Джейн Остин (2024)

Первая же встреча потомственного аристократа мистера Дарси и Элизабет Беннет, своевольной барышни из семьи небогатого помещика, делает их непримиримыми противниками: она считает его высокомерным и тщеславным, а он равнодушен к ее красоте и живости ума. Роковое вмешательство мистера Дарси разрушает любовь его друга Бингли и ее сестры Джейн и, казалось бы, окончательно делает сближение главных героев невозможным. Однако острый ум и природная живость Элизабет неожиданно покоряют сердце Дарси. Он, вопреки сословным предубеждениям, делает ей предложение руки и сердца, которое она отвергает с негодованием. Последующие драматические события в несчастном семействе Беннет заставляют мистера Дарси действовать вопреки своей ложно понимаемой гордости, а Элизабет — преодолевать слишком поспешно возникшие предубеждения. Честность и уважение рождают большую любовь. Новый перевод романа «Гордость и Предубеждение» Джейн Остин бережно передает юмор, романтику и иронию этой трогательной комедии нравов.

Глава 8

В пять часов обе дамы отправились одеваться, а в половине седьмого Элизабет известили, что ужин подан. Отвечая на посыпавшиеся затем любезные вопросы, среди которых она с удовольствием отметила гораздо более выраженную заботу со стороны мистера Бингли, она не смогла дать сколько-нибудь утешительных ответов. У Джейн все было по-старому. Сестры, услышав такое, повторили раза три или четыре, как они огорчены, как ужасно было схватить такую сильную простуду и как сами они не любят болеть, и затем больше не возвращались к этой теме, и их безразличие по отношению к Джейн, хотя и не демонстрируемое явно, вернуло Элизабет прежнее чувство неприязни к ним.

Действительно, их брат был единственным из всей компании, к кому она могла относиться с какой-то теплотой. Его тревога за Джейн была искренней, а его внимание к ней самой было подкупающим, и все это позволяло ей не чувствовать себя незваной гостьей в той степени, как, по ее мнению, считали другие. Никто, кроме него, почти не обращал на нее внимания. Мисс Бингли была поглощена мистером Дарси, как, впрочем, и ее сестра, а что касается мистера Херста, рядом с которым сидела Элизабет, то он вообще был апатичным человеком, жившим только для того, чтобы есть, пить и играть в карты, который, когда обнаружил, что Элизабет предпочитает незатейливые блюда рагу, даже не нашелся, что ей сказать.

Когда ужин закончился, она сразу вернулась в комнату Джейн, а мисс Бингли начала критиковать ее, как только Элизабет покинула столовую. Ее манеры были признаны бесспорно очень плохими, сочетавшими гордость с дерзостью, у нее не было обнаружено ни навыков вести беседу, ни стиля, ни красоты. Миссис Херст думала так же и добавила:

— Короче говоря, ее не за что похвалить, разве что за способность совершать пешие прогулки. Я никогда не забуду ее появление этим утром. Она в самом деле выглядела почти дикаркой.

— Действительно, Луиза. Я едва смогла сохранить самообладание. Было вообще лишено какого-либо смысла приходить сюда! Разве она должна носиться по полям и лугам из-за того, что ее сестра простудилась? Да и прическа у нее такая неопрятная, в совершенном беспорядке!

— А ее нижняя юбка! Надеюсь, вы обратили внимание на ее нижнюю юбку — вся в грязи, я думаю, дюймов на шесть; а платье, которое пришлось приспустить, чтобы скрыть все это безобразие.

— Ваше описание может быть очень точным, Луиза, — возразил Бингли, — но все это не привлекло моего внимания. Мне показалось, что мисс Элизабет Беннет выглядела в высшей степени привлекательно, когда сегодня утром вошла в комнату. Ее грязная нижняя юбка совершенно ускользнула от моего внимания.

— Но вы-то заметили это, мистер Дарси, я уверена, — настаивала мисс Бингли. — И я склоняюсь к мысли, что вам не хотелось бы, чтобы ваша сестра предстала в подобном виде.

— Конечно, нет.

— Пройти три, или четыре, или пять миль, или сколько там еще, по щиколотку в грязи, одной, совсем одной! Что она могла этим доказать? Мне кажется, это демонстрирует несносную, показную независимость, насквозь провинциальное пренебрежение приличиями.

— Это доказывает привязанность к сестре, и это очень похвально, — ответил Бингли.

— Подозреваю, мистер Дарси, — заметила мисс Бингли полушепотом, — что это приключение несколько уменьшило ваше восхищение ее прекрасными глазками.

— Вовсе нет, — ответил тот, — они сияли даже ярче после прогулки.

Последовала короткая пауза, но миссис Херст не удержалась и продолжила:

— Я очень хорошо отношусь к мисс Джейн Беннет, она действительно очень милая девушка, и я всем сердцем желаю, чтобы она хорошо устроилась. Но с такими отцом и матерью, с родственниками столь низкого происхождения, боюсь, шансов на это у нее нет.

— Мне кажется, вы говорили, что их дядя — стряпчий в Меритоне.

— Да, и у них есть еще один дядя, который живет где-то в Чипсайде.

— Это великолепно, — с иронией заключила сестра, и они обе от души рассмеялись.

— Да будь у них достаточно дядей, чтобы заполнить всю Чипсайд, — воскликнул Бингли, — это не сделало бы их ни на йоту менее приятными.

— Но это существенно снижает их шансы выйти замуж за мужчин из достойного сословия, — ответил Дарси.

На это замечание Бингли ничего не ответил, но сестры его с энтузиазмом согласились и какое-то время развлекались, подшучивая над вульгарными родственниками своей дорогой подруги.

Однако, выйдя из столовой, с вновь воскресшей нежностью они направились в комнату Джейн и сидели с ней, пока их не позвали пить кофе. Она все еще была очень плоха, и Элизабет ни на шаг не отходила от нее до позднего вечера, пока не убедилась, что та заснула. Ей показалось скорее правильным, чем приятным, что она должна спуститься вниз. Войдя в гостиную, она застала всю компанию за игрой в карты, и ее тотчас же пригласили присоединиться к ним, но, подозревая, что делается это только из любезности, она отказалась и, ссылаясь на состояние сестры, сказала, что то короткое время, пока она сможет оставаться внизу, она предпочитает посидеть с книгой. Мистер Херст посмотрел на нее с недоумением.

— Вы предпочитаете чтение картам? — удивился он. — Это довольно необычно.

— Мисс Элиза Беннет, — сказала мисс Бингли, — считает карты недостойным занятием. Она увлекается чтением и не получает удовольствия ни от чего другого.

— Я не заслуживаю ни такой похвалы, ни такого порицания, — воскликнула Элизабет. — Я не очень увлеченный читатель, и многое другое тоже доставляет мне удовольствие.

— Я уверен, что вы получаете удовольствие, ухаживая за своей сестрой, — пришел на выручку Бингли, — и я надеюсь, что вскоре оно станет еще более полным, когда вы увидите, что ей становится лучше.

Элизабет поблагодарила его от всего сердца, а затем подошла к столу, на котором лежало несколько книг. Он немедленно предложил принести ей остальные — все, чем располагала его библиотека.

— Мне бы хотелось, чтобы мое собрание принесло вам как можно больше пользы и улучшило бы мою репутацию, я ведь человек праздный, и хотя книг у меня немного, но их все же больше, чем я когда-либо прочту.

Элизабет заверила его, что прекрасно обойдется теми, что находятся в комнате.

— Какая жалость, — сказала мисс Бингли, — что наш отец оставил такую небольшую коллекцию книг. Какая восхитительная библиотека у вас в Пемберли, мистер Дарси!

— Такой она и должна быть, — ответил тот, — ведь это результат трудов многих поколений.

— Да и вы, в свою очередь, столько всего к этому добавили, ведь вы все время покупаете книги.

— Я не смог бы понять пренебрежения семейной библиотекой в наше время.

— Пренебрегать! Я уверена, что вы не пренебрегаете ничем, что могло бы добавить красоты столь благородному месту. Чарльз, когда ты задумаешь завести свой собственный дом, я бы хотела, чтобы он был хоть вполовину таким же восхитительным, как Пемберли.

— Мне и самому хотелось бы этого.

— Но я бы настоятельно посоветовала тебе купить что-нибудь в тех краях и взять Пемберли за своего рода образец. В Англии нет более прекрасного графства, чем Дербишир.

— Со всем моим удовольствие. Я готов купить сам Пемберли, если Дарси продаст его.

— Я говорю о том, что действительно возможно, Чарльз.

— Честное слово, Кэролайн, я думаю, что для обладания Пемберли лучше его купить, чем пытаться повторить.

Элизабет была настолько захвачена происходящим, что почти не уделяла внимания своей книге; и вскоре, полностью отложив ее в сторону, она подошла к карточному столу и встала между мистером Бингли и его старшей сестрой, наблюдая за игрой.

— Мисс Дарси сильно подросла с весны? — спросила мисс Бингли, — она будет такой же высокой, как я?

— Я думаю, что так и будет. Сейчас она примерно одного роста с мисс Элизабет Беннет, пожалуй, даже выше.

— Как я хочу увидеть ее снова! Я никогда не встречал никого, кто бы так восхищал меня. Какое достоинство, какие манеры! И очень развита для своего возраста! Ее игра на фортепиано восхитительна.

— Меня удивляет, — сказал Бингли, — как молодые леди могут быть настолько усердными и добиваться таких успехов.

— Прямо-таки все барышни совершенны! Мой дорогой Чарльз, что ты имеешь в виду?

— Да, я думаю, все. Все они пишут акварели, разрисовывают экраны для каминов и вышивают кошельки. Едва ли я припомню какую-нибудь, которая не могла бы делать все это, и я уверен, что никогда не слышал, чтобы о молодой девушке заговорили, не упомянув о том, что она весьма искусна.

— Твой список значительных достижений, — сказал Дарси, — говорит сам за себя. Это слово относят ко многим женщинам, которые заслуживают его, всего лишь украсив сумочку или расписав экран. Но я очень далек от того, чтобы согласиться с тобой в оценке дам вообще. Я не могу похвастаться тем, что знаю более полудюжины дам из всего моего круга знакомых, которые были бы действительно совершенны.

— Уверена, я тоже, — поддержала его мисс Бингли.

— В таком случае, — заметила Элизабет, — вы, должно быть, очень ясно представляете, какова она, совершенная женщина.

— Да, думаю, что это так.

— Ах! Ну конечно, — воскликнула его преданная сторонница, — нельзя считать по-настоящему совершенным того, кто не превосходит значительно других, тех, с кем обычно приходится общаться. Чтобы заслужить это слово, женщина должна обладать совершенными навыками в музыке, пении, рисовании, танцах и современных языках; и, кроме всего этого, у нее должно быть что-то особенное в ее манере поведения и походке, тоне ее голоса, в том, как она обращается к другим и ведет с ними беседу, иначе ее оценка будет лишь наполовину заслуженной.

— Всем этим она, безусловно, должна обладать, — согласился Дарси, — и ко всему сказанному она должна добавить еще нечто более существенное — стремление к развитию своего ума посредством постоянного чтения.

— Меня больше не удивляет, что вы знаете только шесть культурных женщин. Теперь я скорее удивляюсь, что вы вообще кого-то знаете.

— Неужели вы столь строги к своему полу, что сомневаетесь в возможности всего этого?

— Я никогда не встречала такой женщины. Я никогда не видела проявлений требуемых вами способностей, вкуса, прилежания и элегантности, которые бы соединялись в одном человеке.

Миссис Херст и мисс Бингли стали возмущаться несправедливостью высказываемых ею сомнений и обе заявили, что знают многих женщин, соответствующих этому описанию, но мистер Херст призвал их к порядку, горько жалуясь на их невнимание к тому, что ждет их всех. Поскольку на этом споры утихли, Элизабет вскоре покинула комнату.

— Элизабет Беннет, — сказала мисс Бингли, когда за ней закрылась дверь, — одна из тех молодых леди, которые стремятся подняться в мнении представителей другого пола, принижая свой собственный; и, осмелюсь сказать, многие мужчины на это попадаются. Но, по-моему, это жалкий прием, очень низкая уловка.

— Несомненно, — ответил Дарси, которому главным образом было адресовано это замечание, — во всех хитростях, к которым дамы иногда прибегают для пленения джентльменов, присутствует коварство. А все, что имеет сходство с хитростью, заслуживает осуждения.

Элизабет снова присоединилась к ним только для того, чтобы сказать, что ее сестре по-прежнему нехорошо и она не может ее оставить. Бингли заявил, что следует немедленно послать за мистером Джонсом, а его сестры, убежденные в бесполезности советов деревенского лекаря рекомендовали срочно послать в столицу за одним известным им выдающимся врачом. Кэролайн, по размышлению, сочла это несколько излишним, но она не так уж и возражала против предложения брата; в конце концов было решено, что за мистером Джонсом пошлют рано утром, если мисс Беннет не станет значительно лучше. Бингли чувствовал себя весьма неуютно, а его сестры заявили, что чувствуют себя несчастными. Однако они облегчили свое горе, исполняя дуэты после ужина, а он не мог найти лучшего способа успокоить свои душевные страдания, чем дать своей экономке указание уделять все внимание больной леди и ее сестре.