Она со мной

Джессика Кансоло, 2020

Амелия Коллинз переезжает в новый городок, мечтая окончить школу без драм и скандалов. Тихая. Забавная. Милая. Она не должна привлекать внимание, чтобы скрыться от человека, пытавшегося уничтожить ее. Амелия знакомится с чудесными ребятами, обретает друзей, чувство безопасности, как вдруг встречает Эйдена Паркера – хулигана с пронзительными серыми глазами и самой очаровательной улыбкой в мире. Ей бы держаться от него подальше, но она не в силах сопротивляться притяжению, возникнувшему между ними. Вот равновесие и потеряно. Хотя стоит ли бояться Эйдена, если еще ни с кем во вселенной ей не было так спокойно? Однако прошлое настигает ее. Амелия знает, как поступить, она делала так всю жизнь: бежать. Вот только как теперь оставить друзей, школу, Эйдена? Как выбрать, когда на одной чаше весов – собственная жизнь, а на другой – свобода и настоящая любовь?

Глава 2

Спустя две недели и кучи пачек обезболивающих я снова нахожусь в оживленных коридорах старшей школы Кинг-Сити.

Поскольку мне было нечем заняться, пока мои новые ушибы заживали, я решила расшифровать школьную карту, которая, как мне кажется, написана иероглифами. Теперь я уверена в правильности выбранного направления и иду по коридорам так, будто они принадлежат мне. Я перекидываю через плечо волнистые волосы цвета клубничный блонд. О, я бы выглядела сексуально, если бы меня снимали в замедленной съемке.

Шагая по коридору, я ощущаю на себе миллион прикованных взглядов. Конечно, мне бы хотелось думать, что повышенное внимание связано с моим милым нарядом, но на самом деле я знаю, что на меня смотрят по другой причине.

Два варианта, почему на меня смотрят: а) уже середина октября, а я все еще новенькая (учитывая, что в первый день я так и не смогла попасть на первый урок, многие меня до настоящего времени даже не видели). Менее вероятный и наименее желаемый вариант б): они все еще обсуждают тот случай с Эйденом. Я все-таки надеюсь, что в такой большой школе за последние две недели произошло что-то поинтереснее.

Я добираюсь до кабинета 341 — класса истории — и занимаю место в самом центре. Пара человек уже сидят в классе, но большинство учеников пока что тусуются в коридоре, наслаждаясь последними драгоценными моментами свободы перед началом пытки общим образованием.

Я достаю из рюкзака тетрадь, ставлю дату вверху страницы. Я хочу подчеркнуть сегодняшнее число красным цветом, но ручка отказывается писать. Дурацкая ручка. Все еще не пишет, пока я пытаюсь ее расписать на полях. Я так погружена в процесс, что меня застают врасплох, когда закрывают глаза ладонями. На секунду все вокруг темнеет.

На столь быстрое действие я отвечаю автоматической реакцией: хватаю незнакомые кисти, с нажимом дергаю и поворачиваю, зная, что могу сломать их, повернув чуть сильнее. С прыжком вскочив на ноги, я оборачиваюсь и смотрю в лицо нападавшему.

— Ай, ай, ай, ай!

Знакомые шоколадно-карие глаза. Я быстро отпускаю его руки.

— Эй, чертова женщина, не нужно отрабатывать на мне приемы из «Карате-пацана», — тарахтит Мэйсон, потирая запястья.

— Прости! — я смущенно извиняюсь. — В следующий раз не будешь к девочкам подкрадываться.

К счастью, звонок еще не прозвенел, и лишь несколько человек смотрят на меня с очевидным удивлением. Большинство же полностью погружены в телефоны.

— У тебя железная хватка. Это странно, потому что у тебя такие милые хрупкие маленькие ручки, — подначивает парень, беззлобно принимая произошедшее.

Я мало знаю о Мэйсоне, но понимаю: этот парень мне определенно нравится все больше и больше. Если бы он не был лучшим другом придурка Эйдена, я бы подумала, не начать ли с ним дружить. Звенит звонок, и вместо ответа я показываю ему язык, поворачиваюсь и сажусь обратно на место.

— Ты могла бы найти кого-то получше, — вдруг говорит голос слева от меня.

Очень красивая девушка сидит за партой рядом со мной и смотрит на меня разочарованными ярко-голубыми глазами.

— Что, прости? — спрашиваю я в недоумении.

— О, я не имею в виду ничего такого, — говорит она, откидывая на назад кудрявые каштановые волосы до плеч с карамельными прядями. — Девушка с твоей внешностью и чувством стиля может найти себе парня получше, а не снисходить до этого бабника.

В глубине кабинета Мэйсон разговаривает с Ноа и другими парнями. Почти все девочки (кроме моей соседки) с любовью смотрят в их сторону, как будто в трансе.

— О, хорошо, спасибо. Но я и Мэйсон? Фу, да никогда. Я не хочу иметь ничего ни с ним, ни с его зазнавшимися друзьями, особенно с этим козлом Эйденом.

Она смотрит на меня, и ее голубые глаза в одночасье вспыхивают.

— О боже! Да ты же та самая девочка, которая отшила Эйдена пару недель назад! Я знала, что причина, по которой ты мне понравилась, крылась не только в симпатичных туфлях.

— Ты видела это?

— Мне и не пришлось! Все только об этом и болтали наперебой. Что произошло? Ходили слухи, что ты забрала документы и переехала в Антарктику, боясь его мести.

— Брось, я не боюсь этого засранца. Он меня раздражает? Да. Бесит? Да. Но пугает? Нисколько, — отвечаю я.

— Я думаю, мы с тобой подружимся. — Девушка улыбается мне. — Кстати, меня зовут Шарлотта, и нет, ты не можешь звать меня Чарли. Шер? Да. Но я не парень — никогда не зови меня Чарли.

— Амелия, — смеюсь я.

— Дай мне посмотреть твое расписание. Может, у нас еще какие-то уроки вместе! — взвизгивает Шарлотта. — О, у нас химия третьим уроком, а потом мы можем пойти на обед!

— Звучит заманчиво. — Впервые за долгое время я искренне улыбаюсь и пытаюсь заглушить эхо маминого голоса, напоминающего мне, что я не должна заводить друзей.

В класс входит мужчина лет сорока и ставит портфель на учительский стол. Начинается урок — болтать мы больше не можем.

После первого урока, пообещав очень энергичной Шарлотте, что сяду с ней на химии, я оказываюсь за партой ближе к доске — на математике.

Я так взволнованна! Будет так интересно!

Сарказм. Это был сарказм.

Со звонком в класс залетает придурок собственной персоной, разговаривая с парнем с темными, почти черными волосами. Это четвертый персонаж из компании ходячих деревьев.

Ни Эйден, ни его друг меня не замечают и садятся за парты в конце кабинета. Сползая вниз по стулу, я молюсь, чтобы пережить эту предписанную пытку, не попадаясь Эйдену на глаза.

Урок проходит без проблем: мои молитвы услышаны. Я уже минут десять хочу убраться из этого кабинета, так что быстро заталкиваю вещи в рюкзак. Однако спешка не пошла мне на пользу: тетрадь падает на пол.

— Черт, — бурчу я под нос.

Я вот-вот собираюсь схватить ее, но чья-то большая рука успевает поднять ее раньше. Я встаю и упираюсь лицом в грудь Эйдена, до мурашек красивого. Вся ситуация — сплошное затасканное клише, и мне ничего не остается, как только бороться с искушением закатить глаза.

Не в силах разгадать выражение его серых глаз, я забираю тетрадь. И хотя я не свожу с него взгляда, сопротивления, к своему удивлению, не встречаю. Я просто стою и смотрю на него с вопросом в глазах, пока наконец не поворачиваюсь и не выхожу из кабинета, чтобы отправиться на химию.

Это было странно. И что он делает на математике? Разве законно обладателю скверного характера быть красивым, подкачанным, да еще и умным? Эх, хотела бы я поговорить с тем, кто отвечает за раздачу генов, потому что набор Эйдена достался ему нечестно.

Я прихожу на химию пораньше и вижу Шарлотту, сидящую посреди кабинета за партой. Она энергично машет рукой, и я тут же сажусь рядом с ней.

— Как математика? — спрашивает Шарлотта, будто зная, как я «обожаю» этот предмет.

— Ну, ты же знаешь математику — сплошное веселье! Эйден со своим другом в моем классе, — рассказываю я, стараясь, чтобы в голосе не было слышно горечи.

Ее глаза вмиг распахиваются.

— Он что-то сказал? Что-то сделал? Подожди, какой еще друг?

— Ну, точно не Мэйсон и не Ноа. Я же их не знаю. Этот был высокий, накачанный и довольно симпатичный, должна признаться, — добавляю я, но умалчиваю, что он был не такой милый, как Эйден. Ну а что? У меня все хорошо с глазами! Не могу же я изменить свой вкус! — Он немного бледный, с темно-каштановыми, почти черными волосами, — продолжаю я.

— Это Джулиан, — поясняет Шарлотта. — Давай я расскажу тебе, как здесь все устроено.

Она понижает голос, хотя в классе еще почти никого нет.

— Итак, есть группа парней: Эйден, Мэйсон, Ноа и Джулиан. Эта четверка — лучшие друзья. Все знают, что они дерзкие и ведут себя как эгоисты. Их все любят. Парни хотят с ними дружить, а про девочек я вообще молчу.

— Они бабники?

— Не то слово, — фыркает Шарлотта. — Их даже бабниками не назовешь, потому что девчонки рядом с ними не задерживаются. Ноа и Мэйсон могут заполучить любую, кто им понравится, но ни один из них не был в настоящих отношениях. Практически все девочки бегают за Эйденом, но он редко уделяет им время. У него вроде как было что-то с местной мисс популярность, Кейтлин Андерсон, но я почти уверена, что между ними все кончено. Она та еще стерва, так что я удивлена, что он провозился с ней так долго.

— Хм. Все больше и больше причин полюбить этих парней.

Шарлотта смеется, но мне по-прежнему интересно узнать больше.

— А что насчет Джулиана? Тот, который был с Эйденом на математике? — интересуюсь я.

— Раньше он ничем не отличался от Ноа и Мэйсона, но думаю, он изменился. Вот уже четыре месяца он встречается с девушкой, Аннализой, и кажется, у них довольно-таки серьезные отношения, — отвечает она.

— А тебе что они сделали? — спрашиваю я.

— В смысле?

— Ты единственная девочка, кроме меня, кто не пускает на них слюни.

— Я не сомневаюсь в том, что они красивые. Единственное, чем они пользуются, — это их внешность, и даже я не могу этого отрицать.

— Ты опять обо мне говоришь, Чарли? — спрашивает симпатичный парень с располагающим взглядом карих глаз, который только что зашел в класс и услышал конец нашего диалога. Он занимает место за партой за нами.

— Мир не вращается вокруг тебя, Чейз. Кстати, это Амелия. Амелия, этого скромного козла зовут Чейз, — представляет нас Шарлотта друг другу, нахмурившись после того, как парень использовал нелюбимую ею форму имени. — Это она отшила Эйдена пару недель назад.

Глаза Чейза широко раскрываются, когда он понимает, кто перед ним.

— Жаль, меня там не было, — смеется Чейз.

— Ты с ними дружишь? — интересуюсь я.

— Да, хотя он знает, что с ними лучше не водиться, — вставляет Шарлотта.

— Да ладно тебе, Чарли, ты же знаешь, что тебя я люблю больше всех. — Чейз взъерошивает ее волосы и улыбается невинной улыбкой.

— Прекрати! Только не волосы! — хмурится Шарлотта.

* * *

После химии Шарлотта с энтузиазмом тащит меня по коридорам в столовую, живо болтая о всякой ерунде. Стоит нам зайти, как мы сразу же замечаем Эйдена и его друзей. Они сидят за столом с какими-то девочками.

— Видишь ту блондинку, которая практически сидит у Эйдена на коленях? Это Кейтлин Андерсон. Я про нее рассказывала. Она в нашей школе стерва-королева, потому что красивая и опасная, а ее мама — директриса. Иногда она садится с ними обедать, — рассказывает Шарлотта.

— Никому из парней она не нравится. Они просто мирятся с ее существованием, — добавляет Чейз, подходя к нам сзади.

— Как бы то ни было, — продолжает Шарлотта, явно раздраженная тем, что ее прервали на середине объяснения, — она безумно влюблена в Эйдена, ревнует его ко всем…

— Хотя он говорил ей отвалить от него столько раз, что сбился со счета. Она везде его преследует и не обращает внимания на оскорбления. В ее голове засела идея, что они идеально подошли бы друг другу, поэтому она делает все, чтобы превратить эту фантазию в реальность, — встревает Чейз.

Шарлотта одаривает его долгим взглядом.

— Что? — Чейз подмигивает. — Я с ним дружу, так что просто пытаюсь дополнить объяснение!

— Точно. Как я и говорила. Она стерва. Кейтлин, ее подпевала Макейла Томас, а также их последовательницы, мечтающие стать такими же, просто беспощадны. Так что постарайся не иметь с ними дела.

Кейтлин, сидя за столом с Эйденом, продолжает о чем-то болтать с какой-то девочкой. Глядя на эту особу, можно сразу сделать вывод: Кейтлин — типичная королева-стерва, клише из каждого существующего подросткового фильма. Она знает, что сексуальна, и пользуется этим. Хотя стоит заметить, что без надменного выражения лица она выглядела бы намного симпатичнее.

— Думаю, я смогу ее вынести, — говорю я, следуя за Шарлоттой к пустому столу. Ребята смеются, как бы намекая, что не сомневались в этом.

— Пообедаешь с нами, Чарли? — кивает Чейз в сторону стола Эйдена и его друзей.

Шарлотта делает такое лицо, будто ей только что предложили съесть мокрицу.

— Еще чего. Но ты иди, повеселись. И не называй меня Чарли.

Чейз колеблется, но не спорит с ней. Прежде чем направиться к столу своих друзей, Чейз прощается с нами и обещает увидеться позже.

Во время еды мы обсуждаем и учителей, и фильмы, и макияж, и все-все-все.

Внезапно, не закончив предложение, Шарлотта замолкает и смотрит прямо за мое плечо. Эйден. Направляясь к нашему столу, он выглядит просто потрясающе. На нем плотно облегающая футболка, выделяющая широкую грудь и слегка подчеркивающая кубики пресса. Эйден, подходя ближе, почему-то не сводит с меня глаз.

Он останавливается, смотрит на меня сверху вниз, а потом говорит:

— Амелия.

Мне стыдно признать, но мое сердце бьется чаще, когда Эйден произносит мое имя. Какого черта он так идеален?

— Привет, Шарлотта. — Эйден смотрит на Шарлотту, и она здоровается в ответ. Он опять смотрит на меня. — Мне нужно поговорить с тобой, Амелия.

В столовой все смотрят на нас. Эйден либо этого не чувствует, либо ему все равно, потому что он просто спокойно стоит и ждет моего ответа.

— Ого, так мы не будем сегодня дерзить? — выпаливаю я, не подумав.

— Сразу начинаешь?

— Я слышу это от парня, который принижает девушку за то, что он по своей же вине с ней столкнулся?

— Слушай, я не отниму много времени. Пожалуйста.

Мне любопытно, что он собирается сказать. И поскольку Эйден не выглядит как человек, собирающийся меня убить, я все-таки соглашаюсь его выслушать.

Я поворачиваюсь к Шарлотте:

— Ты не против, если я отойду?

Она кивает и улыбается. В следующую секунду я убираю ланч-бокс в рюкзак и встаю из-за стола. Эйден поворачивается и выходит из столовой, уверенный в том, что я следую за ним. Я сдерживаюсь, чтобы не рвануть прочь, но в конечном итоге иду за ним.

Эйден стоит в коридоре, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

— Мэйсон рассказал мне, что случилось.

— И что?

Мэйсон и его язык без костей. Конечно же, пообещав никому не рассказывать, он не имел в виду своего лучшего друга.

— Раз ты вернулась в школу, я полагаю, ты здорова.

— Я в порядке. Спасибо, что поинтересовался.

— Тебе следует получше смотреть, куда ты идешь, тем более если ты собираешься ходить быстро с такими-то хрупкими ребрами.

— О чем ты хотел поговорить? Отчитать меня за то, что я быстро хожу? Я весь день ждала обеденного перерыва, а ты портишь его бессмысленным разговором.

Если Эйден позвал меня в надежде на то, что я извинюсь за дерзость, то получит еще сверху. В жизни не извинюсь. По-моему, он заслужил услышать все то, что я сказала.

— Тебе обязательно все усложнять?

— Нет, серьезно, осталось около семи минут до окончания перерыва, а я все еще голодна, так что…

— Я не знал, что ранил тебя. Это вышло случайно, — продолжает он спешно, явно чувствуя себя некомфортно.

О. Мой. Бог. Сам Эйден переживает из-за моих ребер? Вот так неловко он пытается извиниться?

— Для тебя было нормально сорваться на меня, когда ты был виноват в том, что налетел на меня. Знаешь, слова тоже могут ранить.

— Я пытаюсь сказать, что не хотел, чтобы ты попадала в больницу, — говорит он, выглядя еще более расстроенным. — Да и ты нагрубила в десять раз хуже, чем я тебе.

— Оу, это лучший комплимент, который я только могла от тебя услышать, — продолжаю я с преувеличенной нежностью в голосе, прикладывая правую руку к груди.

Просить прощения Эйден явно не умеет. Пока все, что он сказал, раздражает меня настолько, что я хочу ему врезать.

— Ты когда-нибудь не ведешь себя как стерва? Я вообще-то пытаюсь извиниться, а ты все только усложняешь.

— А ты когда-нибудь не ведешь себя как придурок? И это, наверное, худшее извинение, какое я когда-либо слышала. Твои слова даже нельзя назвать извинением. Больше похоже на легкое обвинение с нотками скупой заботы.

— Вот ты где, детка!

Кейтлин.

Она проходит мимо меня, приближается к Эйдену и только потом поворачивается, прищурив глаза.

— Ты оставил меня, чтобы поговорить с ней?

И хотя мы с ней не знакомы, я уже знаю, что ненавижу Кейтлин. Вблизи я замечаю у нее пирсинг в носу и прозрачно-голубой цвет глаз.

— Я просил, чтобы ты не называла меня деткой. Мы не вместе. Тебя не касается, что я делаю, — отрезает Эйден, явно раздраженный.

— Ты мог бы занять свое время чем-то более интересным, чем разговоры с этой отщепенкой. Почему бы нам не прогулять четвертый урок и не поехать к тебе, чтобы заняться чем-то стоящим?

Ее рука скользит вниз по его груди.

— Этого никогда не произойдет. Серьезно, Кейтлин, отвали уже. Я устал от твоих домогательств.

Эйден отталкивает ее от себя.

Меня это больше не касается, так что я могу пойти к своему шкафчику. Нет смысла возвращаться в столовую, потому что перерыв почти закончился. Поворачивая за угол, я слышу чьи-то быстрые, догоняющие меня шаги. Внезапно Эйден встает у меня на пути, сумев избавиться от Кейтлин.

— Послушай, я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Все хорошо. И я уверена, что Мэйсон или Ноа сказали тебе, что я тебя не виню. Можешь спать спокойно, потому что они не соврали. Ты не знал, что у меня заживали ребра, но сделай всем одолжение и воздержись в будущем от того, чтобы хватать девочек и закидывать их себе на плечо.

Я обхожу его и продолжаю идти.

В Эйдене бесит все: его тупое тело, тупое лицо, тупые глаза, тупой характер и даже то, как он запускает руку в волосы, — тупо. Я злюсь из-за того, что четыре из пяти предыдущих тупостей можно легко заменить на идеальности — но характер у него и правда ужасный.

Забрав учебники по английскому, когда до звонка остается пять минут, я собираюсь в другой конец школы на следующий урок.

— Он явно не твоего уровня, ты же понимаешь?

Кейтлин. Опять.

Она стоит с той девочкой — то ли Мелиссой, то ли Марселлой, или как там ее, — и группой подпевал. Каким-то образом им удалось окружить меня, так что мне ничего не остается, кроме как вступить в безумное противостояние.

— Прости, что?

— Макейла, как думаешь, она глухая?

Кейтлин смотрит на свою черноволосую подружку, и та окидывает меня взглядом сверху вниз.

— ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ОН ЯВНО НЕ ТВОЕГО…

— Я не глухая, не надо орать мне в ухо, — обрываю я.

— Хорошо, тогда ты услышишь, как я говорю тебе держаться от Эйдена подальше. Он — мой. Всегда был, всегда будет, — дерзит Кейтлин.

Ух ты, она бредит наяву.

— Ты разве не слышала то же самое, что слышала я две минуты назад? Я точно помню, что Эйден сказал тебе отвалить.

— Он будет моим. Все знают, что мы практически вместе. Предупреждаю — не стой у меня на пути, иначе у тебя будут проблемы.

Боже, мне он и не нужен. Эйден придурок, пусть и сексуальный. Хотя он и привлекает меня на физическом уровне, стоит ему открыть рот, как я выхожу из себя.

— У меня нет времени на эту ерунду.

Я пытаюсь обойти Кейтлин и ее дронов, но они загораживают мне проход, явно не закончив разборки.

— Если я брошу палку, вы за ней побежите? — выдыхаю я. Меня начинает все это бесить.

— Стерва, слушай сюда. Я пытаюсь быть доброй и предупредить заранее: если ты не будешь держаться подальше от моего мужчины, я заговорю по-другому, и ты захочешь вернуться в ту дыру, из которой выползла. — Кейтлин с прищуром смотрит на меня.

— Я бы на твоем месте не обо мне беспокоилась, а о бровях, — отвечаю я.

Она охает и резко поднимает руки к лицу. С ее бровями все в порядке, но я знала, что это ее отвлечет. Проталкиваясь через ее подружек, я вижу Мэйсона, прислонившегося к шкафчику напротив. Он выглядит весьма удивленным.

Мэйсон догоняет меня.

— Ты полна сюрпризов, коала.

Я смотрю на него, смущенная фразой.

— Ты только что назвал меня коалой? Медведем?

— Коалы — не медведи, они — сумчатые, но да, тебе подходит. Ты выглядишь милой и невинной, но стоит тебя разозлить, как ты становишься безжалостной, точно коала.

— Я даже и не знаю, считать ли это комплиментом, — говорю я.

— Может, и стоит. — подмигивает Мэйсон. — Я уже второй раз вижу, как ты вступаешь в конфликт с человеком, о жестокости которого известно всем, и выходишь победителем. Я хотел вмешаться в этот раз, но смотреть на это шоу было весело. И понятно, что тебе не нужна была моя помощь.

Легко понять, почему Мэйсон такой ловелас. Я могла бы совершить какую-нибудь глупость — например, влюбиться в него, — если бы я не отличалась умом. Или если бы я не пообещала не влипать ни в какие истории.

— Рада, что могу тебя поразвлечь. Кстати, спасибо за то, что сдержал слово и не рассказал Эйдену о произошедшем в коридоре.

— Сарказм — это низшая форма остроумия, — отшучивается он.

— Если бы я не использовала сарказм, пришлось бы прямо говорить людям, что они идиоты. Увы, мое воспитание не позволяет мне говорить грубости, — отвечаю я колкостью на колкость.

Мэйсон смеется. Мы останавливаемся на развилке, глядя друг на друга.

— Всегда есть что ответить, да?

— Как у всех умных девчонок.

Я подмигиваю ему и сворачиваю по коридору налево, молясь, чтобы он повернул направо, потому что это было классное окончание диалога. Было бы неловко, если бы ему пришлось и дальше идти вместе со мной. Мэйсон поворачивается направо, и я мысленно даю себе пять.

Я добираюсь до своего класса, где сразу же замечаю Чейза. Тот сидит на парте спиной ко мне, увлеченно разговаривая с толпой парней. Не желая приклеиваться к Чейзу, я прохожу до середины кабинета, где занимаю свободное место. Пока я достаю из рюкзака тетрадь, стул рядом со мной отодвигается, и туда садится девушка с длинными темно-каштановыми, почти черными волосами.

— Привет, ты, наверное, Амелия? Я Аннализа, но ты можешь называть меня Анна. — На темно-красных губах появляется улыбка.

— Да, это я. Дай угадаю, тебе интересно, как я оскорбила Эйдена и осталась в живых?

— Эйден иногда бывает засранцем, — соглашается Аннализа, смеясь. — Но все же он один из самых хороших людей, с кем я знакома.

— Ты с ним дружишь?

— Я встречаюсь с его лучшим другом, Джулианом. Эйден не плохой — с ним весело, когда узнаешь его поближе. Он очень хорошо относится к дорогим ему людям, хотя он точно умеет быть устрашающим, — заканчивает она.

— Я его не боюсь.

Аннализа снова смеется.

— Я знаю, была в коридоре, когда ты его отшила. Как же я смеялась! Парни всегда подкалывают друг друга, но было весело, что кто-то еще осмелился с ним так разговаривать — тем более кто-то с такой невинной наружностью!

— Мэйсон и Ноа сказали практически то же самое.

— Да, они очень спокойные парни и от души посмеялись, но ты же знаешь, как у мальчиков с гордостью. Поэтому Эйден так и отреагировал. Но он очень сожалеет о случившемся. Сам он никогда об этом не говорил, но его близкие друзья заметили его тревогу.

— Он сегодня передо мной извинился… вроде как.

— Он что?! — подавилась она. — Расскажи мне, что случилось!

Я пересказала ей наш с Эйденом диалог в коридоре, опуская подробности с участием Кейтлин.

— Вау, ты, должно быть, ему очень понравилась. Ну, или хотя бы не безразлична.

— Вот это честь, — отвечаю я с сарказмом, но чувствую себя смущенной.

В класс заходит учитель, и урок начинается — нам с Аннализой приходится замолчать.

После урока у нас обеих окно в расписании, и мы направляемся в пустынную столовую, чтобы поболтать. Хотя Аннализа близка с той группой парней, я понимаю, что она мне нравится. Я удивлена, потому что не могу представить никого из тех ребят с такой девушкой, как она. Когда Шарлотта сказала мне, что у Джулиана есть девушка, я представила его с кем-то вроде Кейтлин.

У Аннализы в темных волосах проглядывают голубые пряди, и она подчеркивает светлую кожу и светло-голубые глаза темно-красной помадой. Ее стиль можно назвать слегка готичным, но не настолько, чтобы выглядеть неприступной. Хотя я не знаю Джулиана, но рада, что он выбрал кого-то не из группы очевидно популярных девочек школы.

Но дружит ли она с Кейтлин? Они обе обедали за столом Эйдена. Джулиан — друг Эйдена, поэтому он сидит за тем столом. Аннализа встречается с Джулианом, поэтому она тоже сидит с Кейтлин и компанией. Мне никогда не везет: я наконец-то завожу классных друзей, а один из них дружит с Кейтлин и ее стервами. Хотя Аннализа мне очень нравится, я не думаю, что смогу с ней дружить, особенно если учесть тот факт, что она подружка тех грубых девчонок.

— Что-то не так?

Я решаюсь спросить ее и все выяснить сразу:

— Что ты думаешь насчет Кейтлин?

— Ты об этом воплощении Сатаны? Вообще, с ней довольно приятно проводить время… пока она молчит. И не смотрит на тебя. И находится в другой комнате, в другом штате и в другой стране. Без мобильника и вайфая. Вот если все эти условия соблюдены, тогда, конечно, она классная.

Я смеюсь.

— А что, если она с тобой в одной комнате или сидит за тем же столом?

— Ты имеешь в виду, если мне все-таки приходится с ней общаться? Фу. Терпеть ее не могу. И она это знает. Она знает, что все мои друзья ее ненавидят. Она влюблена в Эйдена и до сих пор пытается влиться в нашу компанию.

— Что ж, Анна, я думаю, мы с тобой поладим.

Я правда рада, что мы нашли общий язык. Но почему такая классная девушка встречается с одним из этих Парней, как я их прозвала? Может, Джулиан не такой уж и плохой? Аннализа не похожа на девчонку, которая мирилась бы с ужасным поведением парня. Джулиан — единственный из них, с кем я пока не знакома. Похоже, знакомство с Парнями началось с самого вредного члена компании, если учесть, что все ребята классные, кроме Эйдена.

После окончания урока я обмениваюсь номерами с Аннализой и обещаю завтра сесть вместе с ней на английском.

Я чувствую, как меня охватывает легкое чувство вины. Я не должна заводить друзей. Я должна быть сама по себе и просто закончить школу. Но разве я могу игнорировать людей? Тем более тех, с которыми так хорошо нахожу общий язык? В человеческой природе заложено искать взаимодействия, разве нет? Плюс, я же не хожу и не раздаю флаеры, на которых написано: «Пожалуйста, стань моим другом! Вот мой номер телефона, давай потусуемся!» Это всего пара человек, и я смогу контролировать ситуацию. С каждым новым другом в моей жизни риск повышается, но я буду еще строже хранить свои секреты. У меня обязательно получится.