Изгнанница Муирвуда

Джефф Уилер, 2015

Сага-фэнтези о 18-летней Майе, изгнанной принцессе Комороса. Когда в стране, которой правит ее отец, воцарился хаос, Майя решается на рискованный квест, чтобы спасти страну. Пытаясь выжить, она вынуждена прибегать к магии, которой обучилась тайно, ведь женщинам запрещено владеть магией. Буквально за каждым углом ее поджидают враги, но Майя начинает осознавать, что зло рыскает и внутри нее. Магическая сила Майи начинает играть с ней злые шутки: от Майи ускользает контроль над собственным сознанием, размываются ориентиры – что есть правда, что ложь. Сможет ли она освободиться и спасти свое королевство, которому предана до глубины души, несмотря на то, что королевство ее отвергло? Джефф Уилер работал в Intel. Но литература взяла верх. Его романы стали бестселлерами. И это первое издание книг Джеффа Уилера на русском языке.

Запомни крепко-накрепко: охотник терпелив. Беспечность пристала добыче. Так говорил один мудрый человек, уроки которого помогли мне одолеть множество бед.

Лийя Демонт, Альдермастон аббатства Муирвуд

Глава шестая

Королевский кольер

Сознание возвращалось медленно. Первым, что ощутила Майя, был странный незнакомый запах, исходивший от ее одежды, волос и даже кожи. Девушка разлепила глаза. Было темно, и в первый момент она решила было, что ослепла. Слева мелькнул проблеск света, и она выгнула спину, пытаясь разглядеть его источник. Рядом, прижавшись к ее спине, лежал Аргус, и от его покрытого жесткой шерстью тела исходило тепло. Стоило Майе шевельнуться, как пес поднял голову и протяжно зевнул, будто укоряя девушку за столь долгий сон.

— Ну наконец-то.

Хриплый голос принадлежал Джону Тейту. Майя не заметила его сразу, однако, когда глаза привыкли к темноте, она сумела разглядеть охотника. Она попыталась шевельнуться, но тело ее было слабым, будто тряпичным. Ей пришло в голову, что она не могла бы обессилеть больше, даже если бы плыла по бурной реке против течения. Впрочем, ей хватило сил, чтобы оглядеться и понять: она лежит в небольшой пещере, а снаружи свистит ветер. Кишона нигде не было, и это Майе не понравилось.

Майя села и немедленно задела головой потолок пещеры. Оказалось, что спала она на необычном ложе: вместо соломы земля была покрыта незнакомыми зелеными листьями, опушенными белыми волосками. От листьев исходил тот самый странный запах, который Майя почувствовала раньше.

— Что это? — спросила девушка, поднося к лицу смятый лист. Запахом он немного напоминал мяту, но на том сходство и кончалось.

— Я зову эту траву ослиным ухом, — ответил охотник. — Видите, листья какие длинные? Она дикая, растет прямо на склоне. И спится на ней хорошо.

Аргус длинно заворчал.

— Да уймись ты, — укоризненно бросил ему охотник. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и держал на коленях топор. — Псина бестолковая.

Майя потянулась и погладила пса по шее, почесала толстую шкуру. Пес оглянулся и вывесил язык.

— Эдак вы мне совсем пса испортите, — криво ухмыльнулся охотник. — Я всем нашим говорю: кто полезет с моей собакой сюсюкаться, тому руку отрублю. Ну да ладно, вы ж не из наших, — с этими словами Джон Тейт легко потыкал пса в бок башмаком. — Он вас всю ночь стерег, ни на шаг не отходил, даже когда вы руками махать начали. Что, кошмары замучили?

Майя заморгала, припомнив свой сон. Вот и опять, во второй раз подряд, она увидела во сне свое детство. Быть может, это Исток пытался что-то сказать ей, пока она спала? И дело было не только в необычайной яркости снов — события, которые в них происходили, стали предтечей ее нынешнего путешествия. Сердце рвалось от чувств, которые остались в прошлом, — чувств, которые она так старалась забыть. О чем должны были сказать ей эти старые воспоминания?

— Э-э-э… кошмары? — рассеянно повторила она. — Что-то в этом роде, да. Я что, сильно крутилась?

Охотник кивнул.

— Аж мороз по коже. Я было решил, что вы замерзли, да смотрю — пот на лбу. Думал, жар у вас, а оно взяло и прошло. Что вы за человек, леди Майя? — он посерьезнел. — Зачем вам кишон? — это слово он выплюнул, как что-то гадкое. — О дохту-мондарцах спрашивать не стану, и так все ясно: и медальон у вас, и глаза серебряные делаются. А в Дагомее-то вы что забыли?

Майя задумчиво посмотрела на охотника. Можно ли ему доверять? Он из Прай-Ри, а значит, не обязан любить дагомейцев с их политическими интригами. Дагомейцам Майя не верила ни на грош. И потом, охотник помог ей укрыться от людей Корриво, а значит, и сам теперь был вне закона.

— Не хотите — не говорите, — заметил охотник, — только чем я вам тогда, спрашивается, помогу? Вот вам хотя бы то, что я знаю… что я вытащил из вашего защитника. Сами понимаете, раз я проснулся живой, значит, он решил, что на меня можно положиться. Он сказал что-то насчет утраченного аббатства в проклятых лесах по ту сторону гор. Сказал, что вы плыли на «Благословении Бернайленда» — ну и имечко для корабля. Стражники вашего отца умерли или, гм, погибли. Дохту-мондарцы захватили ваш корабль, так что обратно вам путь заказан. Что ж вы такого ищете в Дагомее?

Майя слушала его, не переставая гладить пса. Конечно, она понимала, что кишон, скорее всего, попытается убить охотника, потому что охотник слишком много знал. Но для того, чтобы помочь Майе, этот человек оставил свою тихую жизнь в горной деревне, а значит, она сделает все, чтобы уберечь его от клинка кишона. Майя уставилась на рыжую шевелюру и вновь ощутила сомнение. Не совершает ли она ошибку?

— Когда мой отец изгнал из наших земель дохту-мондарцев, — медленно начала Майя, все еще поглаживая пса, — в народе стали появляться люди, которые вели себя как-то странно. Как-то… порочно, что ли. Это не походило на Гниль, поразившую предков. Не природа восставала против человека, а люди восставали против достойного поведения. В попытке понять, что происходит, отец стал читать древние книги — летописи былых времен, хранившиеся в ордене Дохту-Мондар.

— А я думал, это были книги наших предков, — сказал Джон Тейт, наморщив нос. — Ну, мастонов.

— Да, но мастонские летописи начинаются со времен Скверны, когда наши предки уплыли от старых берегов. А в летописях дохту-мондарцев говорится о том, что стало с теми землями после того, как ушли мастоны и пали или были разрушены аббатства. Вернувшись и обнаружив, что все семь королевств заняли нессийцы, мастоны узнали, что в Нессе научились читать записи ордена Дохту-Мондар и усвоили, как минимум, часть верований, в нем бытовавших. Сами нессийцы боялись мастонов, ибо в книгах говорилось, что это мастоны призвали Скверну. Обратившиеся в веру дохту-мондарцев нессийцы заключили с мастонами договор и позволили им вновь завладеть утраченными королевствами. На их троны нессийцы посадили представителей знатных Семейств, однако Несс не отдали. Свои секреты они не выдают никому.

— Какие секреты? — жадно спросил Джон Тейт, наклонившись вперед.

— Секреты утраченного аббатства, — ответила Майя. — Оно находится в землях к югу отсюда, но забредать туда осмеливаются только самые храбрые дохту-мондарцы.

— Вы про руины аббатства Дохту, что ли? — уточнил Джон.

— Нет, — покачала головой Майя. — Того аббатства больше нет. От него остался лишь остов… и оно никогда больше не возродится. Я ощутила это сразу же, едва только наш корабль подошел к берегу. На том острове убивали невинных, и теперь он проклят.

При воспоминании о той черной злобе, что была разлита в отравленном памятью воздухе, Майя передернула плечами. Усилием воли изгнав воспоминание, она сказала:

— Хватит об этом. Не хочу говорить. Так вот, в утраченном аббатстве я узнала, что ответы, которые я ищу, хранятся в Нессе. Там живет женщина, глава Ордена мастонов. Я должна найти ее, и еще летописи, в которых говорится о Бесчисленных. Это существа, которые победили мастонов сто лет назад. Медлить нельзя, не то в Коморосе дела пойдут еще хуже. И жертвой Бесчисленных падет не только Коморос.

— Клянусь Чишу, — вполголоса выдохнул Джон Тейт. — Так значит, глава Ордена — женщина? Но ведь дохту-мондарцы запретили женщинам читать.

— Знаю, — ответила Майя. — И все же это так. Я… я тоже умею читать.

У нее заалели щеки, и девушка уткнулась взглядом в колени.

— А уж если и этого не хватит для того, чтобы привязать вас к столбу и поднести огня, — мрачно сказал Джон, — так ведь всегда остается еще этот ваш амулет. За него уж наверняка сожгут. — Он с кряхтеньем поднялся на одно колено. — Теперь понятно, отчего это дохту-мондарцы носятся за вами, как гончая за зайцем. Ну и каша заварилась…

Толстой ладонью он похлопал по рукояти топора.

— Надобно вам знать еще одно…

Майя кивнула и смахнула с рукава приставший листок ослиного уха.

— Король Дагомеи, чума на его голову, вечно ищет, с кем бы повоевать. Ходят слухи, что он собирается напасть на Коморос, якобы в отместку за изгнание дохту-мондарцев. Мол, дело праведное и все такое, да только кто ж поверит этому волку в овечьей шкуре.

Джон фыркнул, сплюнул и заговорил снова:

— Если он вас сцапает, того и гляди, развяжет в Коморосе гражданскую войну. Сам он на троне без году неделя, но нрава премерзкого, это всем известно. Полководец не из последних, армия всегда наготове, отвернешься — а он уже у соседской границы. Дай ему волю, будет жрать в три горла, подомнет под себя все окрестные королевства. Он меня нанять хотел, да я с такими не связываюсь — послал его искать ветра в поле. Он никого не щадит, так что пусть хоть золотые горы предлагает, меня таким не купишь, — Джон вытер нос. — Я работой не бросаюсь, не подумайте, но этот хорек тот еще подлец. Совести у него нет. Никакой он не мастон. Я что хочу сказать, леди Майя: вы угодили между молотом и наковальней. В предгорьях есть одно селение, если повезет, мы разживемся там припасами, а потом пойдем кружным путем, обходя людские поселения, и выйдем к Мону. Или там на вас тоже открыли охоту? — угрюмо поинтересовался он.

Майя покачала головой.

— Разумно придумано, Джон Тейт. Далеко ли до ближайшего селения?

— Дойдем еще до сумерек, если ног жалеть не станем.

Аргус поднял голову, вздернул уши и издал горловой рык.

— А, защитничек вернулся, — едко заметил Джон Тейт, пригнулся, подобрался к краю пещеры и вышел в солнечный свет. Майя нашарила свой мешок, продела руки в лямки и выбралась из пещеры следом за псом.

Кишон встретил ее неласковым взглядом.

— Я слишком долго проспала, — смиренно признала Майя. Силы начали возвращаться, и от голода у нее закружилась голова.

— Кому сон, а кому кинжал, — сурово свел брови кишон, и при виде его гнева Майя помрачнела. — Охотников у них больше нет, уж я об этом позаботился. Солдат я сколько-то поснимал, пока темно было, но на свету даже слепой найдет нас по следам. Надо уходить.

— Прости меня, — сказала Майя, беря его за руку.

Кишон вырвал руку.

— Сколько можно повторять! — раздраженно бросил он, потом сделал над собой усилие, успокоился и заговорил спокойнее, ничуть не заботясь о том, что рядом стоял Джон Тейт. — Нельзя быть такой мягкосердечной. Это верная гибель. Тот, кто за нами гонится, убьет сотни невинных людей, если только это поможет ему достигнуть цели. Он играет по своим правилам. Любой невинный человек, попадись он на пути, обречен. Поймите это, леди Майя. Такова жизнь: тот, кто облечен властью, не нуждается в причинах и оправданиях. И ваш отец в том числе.

При этих страшных словах сердце Майи сжалось от страха. Потом пришел гнев, ей захотелось заставить кишона взять свои слова назад. Ее отец — мастон, потомок первого Семейства и наследник правящих домов Комороса. Он не опустился бы до подлого убийства врага, не стал бы подражать древним королям Комороса, что правили этой страной в дни, когда мастоны еще не уплыли за море.

— Я не буду ему уподобляться. И не стану оправдывать ни убийство невинных, ни резню врагов, — едва выговорила Майя, потому что в горле у нее пересохло.

— И что же я должен был делать? — фыркнул кишон. — Упрашивать их, чтоб они от нас отстали? Они не идут за нами единственно потому, что боятся. Боятся меня, боятся темноты. Надо пользоваться тем, что есть. А есть у нас сейчас пусть крохотный, но все же реальный шанс бежать. Двое против двадцати — в любом случае неравный расклад.

Кишон повернулся к Джону Тейту и одарил его мрачным взглядом:

— Веди, охотник. Надо уходить, пока нас не перехватили.

Толстяк-охотник заткнул топорик за пояс.

— Я трупов не боюсь. Ежели придется, будем прорубаться. Пусть себе гниют в лесу. Или под камнями.

Джон нагнулся, сунул руку в пещеру и забросал ослиным ухом тонкую туго натянутую веревку, полускрытую камнями. Майя поняла, что это ловушка и что теперь она взведена.

* * *

Когда горная тропа осталась позади и путники вошли в Рок-Адамор, Майя не чуяла под собой ног от усталости. Солнце быстро опускалось за горизонт, и на городок наползали фиолетовые сумерки. Широко открыв глаза, Майя с восторгом рассматривала открывавшееся ей зрелище. Город не походил ни на один из знакомых ей прежде, ибо вырос он прямо на шершавом теле горы.

В ее королевстве города и селения стояли на твердой земле посреди прекрасных лугов. Здешние же горные края изобиловали густым лесом и исполинскими валунами. На самой вершине изъеденной непогодами скалы высился роскошный особняк — невозможно было даже представить все великолепие открывавшегося из его окон вида. Прочие дома сбегали по склону вниз — высокие, узкие, с заостренными крышами, которые соединялись друг с другом, хотя найти среди них две одинаковые не сумел бы никто. Еще ниже, там, где склон становился пологим, стояли еще какие-то строения. Майя прикинула, что в городе, который Джон Тейт называл Рок-Адамором, или, в переводе на ее родной язык, «Скалой первых отцов», обитало несколько сот человек. Город был очень стар, но, хотя на окраинах его виднелись развалины домов и скатившиеся с гор камни, прочие дома были новенькими и ухоженными.

Город не нуждался в стенах — сама природа воздвигла вокруг него естественные укрепления. На улицах зажигались фонари и факелы, отчего город казался очень уютным. Особняк на вершине смотрел темными окнами. Должно быть, в нем никто не жил.

— Тут вашим друзьям нелегко будет нас отыскать, — широко улыбнулся Джон Тейт. — Здесь встречаются все дороги нашей Сотни. Пока все проверишь, замучаешься. Вот и пусть проверяют, а мы за это время уйдем вперед. Вон та домина на горе — королевское поместье. Дохту-мондарцы наверняка побегут туда за помощью. Посреди горы, вон там, — он указал пальцем, — живут богатые торговцы. Нам туда не надо. А в той стороне, на самом краю, есть одно надежное местечко глубоко в лесу. И спрятаться легко, и удирать есть куда. О нем мало кто знает, для себя бережем. Идемте.

Оказавшись в городе, Майя принялась беспрестанно вертеть головой. Улицы были полны народу, и она впервые за долгое время почувствовала, что ей ничего не угрожает. Прежде она побаивалась, как бы ее не выдал акцент, с которым она говорила по-дагомейски, однако теперь рядом был Джон Тейт, которого здесь хорошо знали и в присутствии которого к ним никто не пристанет с расспросами, а значит, они останутся неузнанными. Майя была благодарна охотнику за помощь и твердо решила, что при случае щедро вознаградит его.

В отличие от Майи, кишон не разглядывал высокие узкие дома и с невозмутимым видом шагал сквозь сгущающиеся сумерки.

— Наденьте капюшон, — резко приказал он.

Майя подчинилась приказу, хотя ей очень хотелось воспротивиться.

Они прошли по главной улице, миновали, не останавливаясь, лавки и лотки торговцев (правда, Джон Тейт на ходу купил пирогов с мясом, чтобы унять голод), пересекли город и вышли на окраину. Джон остановился у невысокого двухэтажного домишки с круто уходящей вверх крышей под тяжелой каменной черепицей. От главного входа расходились в стороны два крыла, и плющ увивал серые стены.

Джон вошел первым и потопал по грубому коврику у порога. От запаха вина и жареного мяса у Майи потекли слюнки. В очаге плясал огонь, в зале шумно и весело переговаривались и перебрасывались шутками. На стенах висели оленьи рога, а в одном углу — большая голова лося. Зал был узок, но длинен и занимал весь первый этаж, комнаты же располагались на втором, и подниматься к ним нужно было по узким лесенкам у стен.

Поначалу шум заставил Майю насторожиться, и все же приятно было снова оказаться среди людей и слушать певучую чужую речь. Она понимала все сказанное и про себя отметила, что при нужде сумеет изобразить здешний выговор. Джон Тейт поискал взглядом пустой стол, но не нашел. Аргус нетерпеливо махал хвостом и нюхал пол в поисках оброненного угощения.

От огня в камине Майе стало жарко, и она слегка сдвинула капюшон, кожей ощущая исходившее от очага тепло и свет. Тяжелая дорога вытянула из нее все силы, привлекать внимания было нельзя, и все же Майе так хотелось сесть за стол, и слушать царящий вокруг гомон, и чувствовать себя частью этой жизни.

Она обвела комнату внимательным взглядом и почуяла неладное. Впрочем, это мимолетное чувство тотчас же ушло. На столах были расставлены горшочки с расплавленным сыром, посетители накалывали на вилки кусочки хлеба и окунали в горшок. Запах стоял умопомрачительный.

Оглядывая столы, Майя подметила человека, который сидел, небрежно развалившись, положив ноги на соседний стул, вертел в пальцах кубок и разглядывал таверну в точности тем же взглядом, что и Майя. Человек был высок и крепок, длинные волосы его доходили до плеч. При взгляде на него сердце у Майи подпрыгнуло — редко она видела таких красивых мужчин. Впрочем, в красоте его явственно сквозила опасность, а самоуверенный взгляд не оставлял никаких сомнений в том, что этот человек знает себе цену.

Взгляды их встретились, и кубок замер у незнакомца в пальцах, а потом со стуком опустился на стол. Человек широко, радостно улыбнулся, и Майя покрылась мурашками от головы до стертых ног.

— Тейт! — воскликнул человек, с легкостью перекрыв царивший в таверне гул.

Джон Тейт резко обернулся, нашел взглядом незнакомца и прищурился.

— Ну как же без него, — пробормотал охотник. — И ведь именно сегодня, видит Чишу!

— Кто это? — опасливо спросила Майя. Человек сел прямо и замахал рукой, приглашая их присоединиться. Майе стало страшно.

— Королевский кольер, — беспомощно пожал плечами Джон Тейт. — Вы только молчите. Ему нельзя доверять.