Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2

Джин Соул (2023)

Небесный дворец встретил Ху Фэйциня настоящим хаосом и ужасной опасностью. Тот, кого некогда звали Господином-с-горы, должен найти способ предотвратить войну двух миров. Но кто поможет ему? Ху Вэй? Загадочная Тьма, о природе которой Ху Фэйциню ещё предстоит узнать? Или странный голос из темноты, назвавшийся Лао Луном? Кто из них друг, а кто враг — решать только ему самому.

[102] Ху Фэйцинь приходит в себя

Ху Фэйцинь пребывал в забвении, как ему казалось, бесконечно долго. На деле же прошло всего пять небесных часов. В мире смертных это равнялось примерно тридцати годам, на Лисьей горе время отмерило пять с половиной месяцев.

Придя в себя, он долго не открывал глаза. Голову разрывали наполнившие мозг воспоминания, смешивались с его лисьей памятью, искажали восприятие действительности. Он подумал, что если откроет глаза, то его попросту вырвет. Вернулось всё разом, и мозг не справлялся с таким объёмом информации. Лисья память и память небожителя грызлись, точно озверевшие, одна старалась вытеснить другую, а он тщетно пытался устроить их вместе, чтобы помнить всё и ничего не забыть.

Его всё-таки вырвало, едва он открыл глаза. Кто-то перевернул его на бок и подставил ему миску.

— После перехода так бывает, — донёсся до него отдалённый голос.

Ху Фэйцинь был ещё ослеплён небесными молниями и столпом вознесения, потому видел нечётко. Перед ним маячили разноцветные пятна — так он воспринимал действительность в первую четверть часа. Когда зрение прояснилось, он разглядел, что подле него находилась женщина со сбившейся набок причёской.

Он с трудом выговорил:

— Матушка…

— А-Цинь, — обрадовалась богиня небесных зеркал, — ты меня узнаёшь?

Ху Фэйцинь моргнул в знак согласия. Глаза его заслезились, императрица стёрла влагу платком. Он почувствовал, что к его рту придвинули фарфоровую чашку — губы ощутили прохладу, — и сглотнул медленно закапавшую в рот тёплую жидкость. Это был персиковый нектар.

— Где я? — проговорил Ху Фэйцинь, крылья его носа подёргивались, он принюхивался.

— В Южном цветочном павильоне, — ответила богиня небесных зеркал.

Ху Фэйцинь окончательно пришёл в себя и резко сел, вскрикнув:

— Ху Вэй!

Он быстро огляделся и увидел, что в павильоне, кроме него и его матери, никого нет. Он зажал висок ладонью — от этого резкого движения голову разломила боль — и спросил:

— Как я здесь оказался?

— Небесный император вернул тебя на Небеса, — сказала императрица, поддерживая сына за плечи. — Ложись обратно, ты ещё не оправился после перехода. И о чём думал Небесный император, забирая тебя в физическом теле!

— А… — произнёс Ху Фэйцинь, — так я вознёсся?

Желание, которое преследовало его в мире смертных, теперь не вызвало в нём никаких чувств. Быть может, потому что он знал, кто он и куда вознёсся, а ещё — почему так стремился вознестись.

«Всё это было лишь частью заклятья, наложенного на меня отцом», — подумал Ху Фэйцинь.

— Не волнуйся, — сказала императрица, нежно поцеловав Первого принца в висок, — я смогу убедить Небесного императора не изгонять тебя дальше Нижних Небес. Он был очень встревожен, когда ты потерялся.

— «Лисий хвост заметает все следы», — проговорил Ху Фэйцинь машинально. Значит, пророчество хэшана оказалось правдой: он вознёсся, когда оставил мысль о вознесении.

Богиня небесных зеркал едва заметно поморщилась, но сказала преувеличенно бодрым голосом:

— Об этом тоже не волнуйся. Небесный император сказал, что раз у тебя всего восемь хвостов, то не о чем беспокоиться. Мы отыщем способ очистить твою душу от демонической примеси.

«Восемь?» — удивился Ху Фэйцинь и тут же стал пересчитывать мысленно хвосты. Их было девять. Он сообразил, что когда отец подсчитывал хвосты, то не заметил половинку настоящего и потому ошибся в расчётах.

— Как ты стал демоном, А-Цинь? — осторожно спросила императрица.

— А… — отрешённо отозвался Ху Фэйцинь. — Я переродился лисом и культивировал в лиса-оборотня, надеясь, что если буду заниматься культивацией, то однажды смогу вознестись, но после оставил эту мысль, поскольку лисьи демоны не возносятся.

Небесный император, который остановился за дверью и слушал, вошёл и знаком предупредил, чтобы никто не вставал.

— Первый циньван, твоя память вернулась к тебе?

Ху Фэйцинь ответил утвердительно.

— И ты помнишь, за какой проступок был изгнан с Небес?

— Ваше величество! — воскликнула богиня небесных зеркал, решив, что Небесный император собирается прямо сейчас низвергнуть Первого принца вторично.

Ху Фэйцинь помнил и, надо заметить, ничуть не раскаивался. То, что он увидел и узнал в смертной жизни, лишь убедило его, что он поступил правильно: даосы попытались свести его в могилу, а лисьи демоны были добры к нему, но если бы он следовал небесной логике, то должен был бы почитать даосов, а демонов ненавидеть, невзирая на их сущность.

— Я помню, — только и сказал он.

Небесный император пристально поглядел на сына. Лицо того ничего не выражало, взгляд льдистых глаз был спокоен.

— Мы поговорим об этом, когда ты придёшь в себя после перехода, — сказал Небесный император. — А покуда ты останешься в Южном цветочном павильоне под присмотром твоей матери. Мне нужно посоветоваться с небесными советниками, чтобы решить, что с тобой делать. Я забрал на Небеса твою физическую оболочку. Так не делается.

Ху Фэйцинь сообразил, что Небесный император попросту побоялся вытаскивать из него душу, потому что не знал, получится ли и есть ли у лисьих демонов душа вообще. Значит, его живым взяли на Небеса. Беспрецедентный случай. А вот интересно, что бы Небесный император сказал, узнав, что ошибся с подсчётом хвостов?

Небесный император прочистил горло и сказал:

— Тебе запрещается принимать демоническое обличье. Никто не должен узнать, что ты культивировал в лиса-оборотня, пока был в мире смертных. У Тайцзы^[3] должна быть безупречная репутация.

И Небесный император вышел, а Ху Фэйцинь понял, что его статус наследного принца до сих пор при нём. Не сказать, чтобы это открытие его порадовало.

Примечания

3

Тайцзы — наследный принц.