Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями

Джон Диксон Карр (1937)

Золотой век детектива оставил немало звездных имен — А. Кристи, Г. К. Честертон, Г. Леру и др. В этой яркой плеяде Джон Диксон Карр (1906–1977) занимает самое почетное место. «Убийство в запертой комнате», где нет места бешеным погоням и перестрелкам, а круг подозреваемых максимально ограничен, — излюбленный прием автора. Карр заманивает читателя в сети ловко расставленных ловушек, ложных подсказок, обманных ходов и тонких намеков и предлагает принять участие в решении хитроумной головоломки. Роман «Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями» продолжает серию о великолепном сэре Генри Мерривейле — обаятельном, эксцентричном, взбалмошном толстяке, ставшем, по признанию критиков, одним из самых неординарных сыщиков в детективной литературе.

Глава шестая,

в которой выясняется, что рядом с револьвером находились шестеро

Когда Френсис Гэйл вошла в комнату, Поллард слегка опешил: он ожидал увидеть особу куда более крупную и мускулистую. Мисс Гэйл, девушка лет двадцати, была скорее ниже среднего роста и, несмотря на очевидно хорошее здоровье, отличалась такой стройностью и хрупкостью, что совсем не походила на спортсменку. Однако это была та самая девушка, которую Поллард видел за рулем автомобиля. Ее коротко подстриженные волосы казались шелковистыми, темно-карие глаза были обрамлены пушистыми черными ресницами, но твердый подбородок выдавал весьма решительный характер. Хотя она не являлась красавицей в общепринятом смысле, здоровье и живость делали ее очаровательной. Она была в белом шелковом платье с ярко-алой пряжкой на поясе и шляпке из белой соломки и с такой силой сжимала сумочку, что та почти сложилась пополам. Казалось, она не столько убита горем или охвачена страхом, сколько ошеломлена обилием событий, которые навалились на нее разом.

— Я… Я… — начала она и остановилась.

Мастерс почувствовал себя в своей стихии. Старший инспектор учтиво поднялся, всем своим видом демонстрируя такую убедительную почтительность, с какой обычно просят совета у мудрецов, — он считал такое поведение весьма полезным для дела.

— Прошу вас, не расстраивайтесь так, мисс, — мягко проговорил он. — Тысяча извинений за то, что мы заставили вас подняться сюда, но в этом доме больше негде сесть. Не согласитесь ли вы нам помочь? Вот именно. Не хотите ли присесть на диван? Так-то лучше. Теперь…

— Но что, черт возьми, все это значит? — воскликнула девушка, кивая в сторону мебели. Какое-то новое чувство охватило ее с такой силой, что затмило все остальные, и потрясение было настолько велико, что впервые за весь вечер на ее глаза навернулись слезы. — Кто вы такие? Что случилось? Что здесь вообще происходит? Я помню, что видела вас раньше. — Прищурившись, девушка оглядела Г. М. с ног до головы. — Я видела вас, и отец что-то о вас рассказывал. Он говорил, что вы всегда носили смешные шляпы — что-то в этом роде. Но я никак не возьму в толк, что вы здесь делаете?

— Тише, тише, — пророкотал Г. М. с удивительно мягкостью. — Разумеется, вы меня знаете, а я хорошо знаком с вашим стариком. Вы дочь Боки Гэйла, самого великого капитана среди игроков в регби 1906 года. Вот видите, вы среди друзей. И если вы дочка Боки Гэйла, то нет нужды осыпать вас лепестками роз, вы вполне способны смотреть в лицо неприятностям, девочка моя.

— Я пытаюсь, — ответила она после паузы. — Все это довольно-таки ужасно. Но что с ним случилось и почему? Я видела, как его выносили, но даже не знаю, как он умер. Я пыталась спрашивать, но мне отвечали, что произошел несчастный случай, и больше ничего.

Она сжала руки и обвела присутствующих жалобным взглядом. Мастерс покачал головой:

— Боюсь, мисс, это был не несчастный случай. Это было преднамеренное убийство.

— Я так и подумала.

— В самом деле? А почему вы так подумали, мисс?

— Ну это же понятно. Что еще я могла подумать, учитывая все обстоятельства? Как он… пострадал?

— В него стреляли. В спину.

Поллард заметил, что при этих словах на лице девушки появилось недоумение. Видно было, как она напряглась, когда Мастерс продолжил:

— У вас были причины подозревать, что кто-то хочет его убить?

— Нет. Конечно нет. Это…

— «Конечно нет». Мм… — Мастерс по-отечески улыбнулся. — Звучит как-то не совсем убедительно, мисс Гэйл. Скорее всего, это действительно не важно, но не хотите ли вы сказать, что ему кто-то угрожал?

— Не совсем. Я это ляпнула сгоряча. Ну, понятно, что Рон угрожал ему, раз уж пообещал пристрелить, но он просто вспылил. Точно не знаю, что у них произошло, потому что меня там не было. — Она подняла на него простодушные карие глаза. — Я рассказала вам это только потому, что вы, скорее всего, все равно об этом узнаете. И будет лучше, если узнаете от меня, потому что я точно знаю, что вся эта история не стоит и выеденного яйца. Во-первых, потому что Рон просто не способен никого убить — конечно нет. Во-вторых, Рон ни при каких обстоятельствах никому бы не выстрелил в спину.

— А кто такой Рон?

Френсис Гэйл посмотрела на него с удивлением:

— Ну, Рональд Гарднер. Он лучший друг Вэнса. Понимаю, может показаться, что на правду это не похоже, но он действительно его лучший друг. Я решила, что вы могли о нем слышать. Он делает многое из того, что делал Вэнс, просто не поднимает из-за этого шума. — Внезапно она покраснела и заторопилась, словно боясь, что не успеет договорить. — То есть я думала, что вы читали книгу, которую написал Рон, замечательную книгу о путешествии вверх по Ориноко^[12]. Кроме того, у него есть ранчо в одном из западных штатов Америки, — кажется, в Аризоне, я никогда не могла запомнить все эти штаты, их так много. Рон…

Мастерс уже сделал знак Полларду, и тот сидел за столом, прилежно стенографируя слова девушки. Теперь старший инспектор решил ее прервать.

— Одну минуту, мисс. Вы сказали, что у мистера Китинга и мистера Гарднера вышла ссора? А когда это случилось?

Френсис задумалась.

— Кажется, позапрошлой ночью. Подождите… Сегодня среда, не так ли? Да, должно быть, это было вечером в понедельник. По крайней мере, так сказал Филипп. Филипп — это кузен Вэнса, и именно он рассказал мне об этой неприятности.

— И из-за чего произошла неприятность, мисс?

— Не имею ни малейшего представления! Честное слово.

— И вы не стали расспрашивать, пытаться что-то выяснить? В конце концов, угрожали застрелить вашего жениха, а?

Снова к ее глазам подступили слезы.

— Ели бы вы только позволили мне объяснить! Вот как это было. До вчерашнего дня я и не подозревала, что возникли какие-то проблемы. Понимаете, вчера была грандиозная вечеринка. Мы с Вэнсом собирались пойти, договорились об этом еще неделю назад. Так вот, вчера днем я позвонила ему, чтобы узнать, во сколько он за мной заедет. И вдруг как гром среди ясного неба: ему очень жаль, но появились неотложные дела, и на вечеринку он никак не попадает. Дело может затянуться на пару дней, и он даст мне знать, когда освободится.

Мастерс, поглядывая на нее искоса, поглаживал подбородок. Старший инспектор с трудом скрывал нетерпение.

— Он рассказал, в чем суть этого дела, мисс? Хм. Я имею в виду, он упоминал о ссоре?

— Нет. Полагаю, он и не собирался. Он говорил тем холодным, чопорным, «будьте-любезны-почистить-мне-ботинки» тоном, какой использовал, когда хотел, чтоб от него отстали. Сначала я попыталась сообразить, чем могла его обидеть. Потом разозлилась. Не знаю, нравится ли вам, когда вами демонстративно пренебрегают, но мне это совсем не нравится. И я решила: прекрасно, значит пойду на вечеринку сама. Разумеется, там все спрашивали, где Вэнс. Даже у Рона Гарднера хватило наглости поинтересоваться, почему тот не явился. Наконец мне удалось отвести Филиппа Китинга в сторонку, чтобы расспросить об этом таинственном «деле», которое не позволило Вэнсу прийти. Филипп начал мямлить, запинаться… Он вообще считает себя очень тактичным… Но в итоге все-таки признался, что Вэнс и Рон поссорились и это могло стать причиной… Больше ничего он сказать не мог, а может, просто не захотел.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

Ориноко — река в Южной Америке.