Игра на пределе чувств

Джули Дейс, 2022

Жизнь Джейн Оливерсен терпит колоссальные перемены, как только в неё врывается очаровательный, сексуальный, весёлый Уилл Каллоувей. Сосед, который до недавних пор не подозревал о её существовании… но так ли это на самом деле?С виду лёгкий и оптимистичный Уилл в одиночку ведёт борьбу с внутренними демонами, а девушка за забором, кажется, единственное настоящее в его жизни. Найти себя не так просто, особенно, если кто-то препятствует желаниям. Может быть, Джейн – компас, на который нужно полагаться и которому стоит доверить намного больше, чем жизнь?

Глава 5. Уилл

— Эй, Каллоувей!

Я не успеваю обернуться, тяжёлая рука Грейсона повисает на плече. Он тормошит нас в движении и выпаливает новости на одном дыхании.

— Слышал? Профессор поставил тебе высший балл, когда такое было за… последнюю сотню лет? Один Бог знает сколько лет старику.

Я смеюсь и поворачиваю голову, торопясь убедиться, что он не шутит.

В миндалевидных серо-голубых глазах искрится торжество. Он проводит пятерней по коротким золотистым волосам и улыбается во все тридцать два белоснежных. Не удивительно, с увесистым родительским кошельком, Грей сияет подобно звёздочке на ночном небе. Гладковыбритые острые скулы с едва заметной россыпью веснушек на переносице, которые ближе к зиме потускнели и сейчас заметны, если приблизить нос к носу. Я мог бы сказать, что он избалованный сыночек с золотой ложкой в заднице и тот ещё высокомерный мудак, но промахнусь. Грей славный парень: лёгок на подъем и прост, как цент в кармане. Только не его стиль одежды. Тут можно заметить, что парень не брезгует брендами. Серая футболка от Томми Хильфигера с горизонтально протянутой на груди тонкой полосой белого и красного, подчёркивает имя дизайнера и обтягивает каменную мускулатуру. На плечах тёмно-синяя толстовка, рукава которой завязаны на шее, и того же бренда штаны. От него за милю несёт ярким и насыщенным ароматом парфюма с древесными нотами в сочетании с бергамотом. Прямо-таки будущая модель для рекламных таблоидов, но я не привык судить людей по толщине кошелька. Мне попросту некогда. Стипендия покрывает сто процентов расходов, но это не означает, что могу расслабиться и плыть по течению. За неё нужно изрядно потеть.

Мы познакомились на отборе в команду и твёрдо заверяю, что футбол — не единственное, что связывает. Мы общаемся вне поля. Почти каждые выходные проходят в его доме и, наверное, не только выходные. Да, засранец обладатель роскошного домишки в стиле хай-тек со всеми возможными примочками, вроде тех, когда чихаешь — и следом звучит «будь здоров», разве что задницу не подтирают. И живёт он там совершенно один. Пару раз звучало предложение переселиться в одну из свободных спален. Вот такой короткий путь от знакомства до дружбы. Пока Грей единственный, кого могу назвать другом среди всех новоиспечённых знакомых. А их слишком много. Вокруг всегда была тьма людей. На одиночество не жалуюсь, наоборот, переполнен заинтересованными потрепаться. Как говорится: лучше быть в избытке, чем терпеть недостаток.

— Да ну?

— Клянусь, он поставил отлично с тремя плюсами, — заверяет Грей. — Собственными глазами видел. Что ты сделал? Познакомил старика с парочкой первоклассных студенток или вы родственники?

— Не то и не другое, — я поднимаю уголок губ, избежав столкновения с женской компанией, которая, по всей видимости, не против разбавить ряды мужской. Я вскидываю руки, попутно извинившись за нечаянный налёт, и нас провожают разочарованными взглядами. — Рвал задницу днями и ночами.

— Поэтому ты выглядел как мешок с дерьмом?

— Два-три часа сна, изнурительная тренировка с утра и пара десятков чистого экспрессо, скоро перейду на ристретто⁶. В таком ритме неделю. Как, по-твоему, я должен выглядеть?

— Дерьмово, приятель. Сколько ты готовился перед презентацией?

— Убил весь вечер и половину ночи, а ты?

Грей ненадолго задумывается и весело выдаёт:

— Два часа до начала. Похоже, твой метод работает лучше моего.

— Получается так, — я размахиваю ладонью перед лицом. — Надеюсь, не подхвачу бактерии слабоумия воздушно-капельным путём.

Хохотнув, он хлопает меня по спине и снимает руку.

С его ростом в семьдесят четыре дюйма и весом почти в двести фунтов, нетрудно снести тройку защитников так, что у тех искры из глаз посыплются. Этим он занимается на поле, грёбаная машина-убийца. В отличие от Грея, которого оторвали с руками и ногами в стартовый состав, мне пришлось поднапрячься ради местечка под солнцем, дабы занять позицию в нападении. Если невозможно перепрыгнуть через собственную голову, то смело заявляю, что предположение — полнейшая брехня. Я сделал это в школе, вызвавшись занять позицию Трэва, и сделаю в колледже. Риск — единственный способ превзойти себя.

Мы прокладываем дорожку по коридору с кучей буйствующих студентов, и оказываемся в аудитории. Сегодня в расписании несколько совместных лекций, чему несказанно радуюсь.

— Побросаем мяч после обеда? — предлагает Грей.

— Только если не пригласишь Кэйти, — звучит больше условием, нежели просьбой. Девчонка выклевала мозги, а я не из числа тех, кто нагрубит и пошлёт прогуляться по кишечному тракту.

— Не обещаю. Она все уши прожужжала про тебя в понедельник.

Я вздыхаю и агрессивно щиплю переносицу.

— Черт, надо же было так облажаться.

— Я думал, что ты знаешь принцип одноразовых отношений.

— Я тоже так думал, пока не оказалось, что обмен парочкой фраз после секса означает зелёный сигнал светофора для поезда, который уже несётся на полном ходу.

— Парочкой фраз? — Грей фыркает от смеха. — Ты уверен, что была парочка фраз, а не исповедь голышом? Она думает, что теперь вы пара. Наверняка носит твою фотку в рамке, прямо как Хельга Патаки⁷.

— Жуть, — я падаю в кресло и съёживаюсь, поелозив на мягкой обивке.

— Да брось, она вполне сносна… пока не может говорить.

Я слабо пихаю его локтем.

— Заканчивай.

— Констатация очевидных фактов.

— После хороших новостей ты решил украсить торт протухшей вишенкой. Я и так в дерьме.

— Попробуй внести ясность в ваши непростые взаимоотношения.

— Спасибо за совет, это я и сам знаю.

— Если что, я любезно предоставлю убежище, когда узнает твой адрес и начнёт караулить около дома. Я уже показывал винный погреб родителей?

Ещё хуже. Меня мутит от одной мысли.

Я думал, что миновал стадию «жутко», оказывается, она только впереди. Кэйти лучше держаться в радиусе мили от дома. У меня есть на то причины. И главная из них живёт по соседству. Сложно оставаться хорошим, белым и пушистым одуванчиком для Джейн, если где-то по округе бродит другая, вообразившая вас парой после случайного секса. К слову, пьяного, отсюда вытекает случайный. Пьяный случайный секс. Обычно, ещё и ошибочный.

— Каллоувей, за что ты переживаешь? — прищуривается Грей, просканировав меня с ног до головы.

— Не хочу быть гостеприимным среди ночи для девчонки с повышенным либидо.

— Не хочу пугать, но Элли тоже положила на тебя глаз.

Я морщусь.

— Они же лучшие подружки и всё в этом духе.

— Заповедь Божья гласит: делись с ближним своим. Похоже, девчонки святые.

— Скорей, абсолютно без комплексов.

— Посмотри на всё с оптимистичной стороны. Тебе не придётся скрываться и оправдываться, а если спутаешь имена — никто не закатит скандал. Открыто трахаешься с двумя подружками и наслаждаешься жизнью.

— Я не собираюсь кувыркаться ни с одной из них. Со второй и в планах не было.

— Ты и с Кэйти не планировал.

— Это всё твой чудо-коктейль. Я ни черта не помню.

— Если отказываешься так просто, значит, есть причина. Обычно причина обусловлена третьей девчонкой. Колись, Каллоувей, кто она?

Я тяжело вздыхаю.

— Вы не знакомы.

— Она учится с нами? — Грей пробегается любопытным взглядом по аудитории. — Хотя бы цвет волос скажи, чтобы сузить круг подозреваемых.

— Её здесь нет. Она не студентка.

— Ты фанатик постарше? В приоритете женщины с опытом?

— Ты придурок. И нет. Она младше.

— Черт, только не говори, что она школьница, хотя…

— Она в одиннадцатом классе, — честно признаюсь я.

— О, черт, дружище. Ты запал на школьницу и твой пи-пи перестал работать, как во всех сладких бестселлерах USA Today⁸. Знаешь, что я думаю на этот счёт?

— О чём конкретно?

— О сладких романчиках.

Я делаю отмашку, предоставляя возможность выговориться.

— Это руководство. Их пишут женщины, так что секи фишку. Они нам подсказывают, как действовать.

— Прочту на досуге.

— Так что там с твоим пи-пи? Ты ещё в деле или готов воспользоваться волшебной таблеточкой?

— Всё в порядке, спасибо, что озабочен работоспособностью моего члена. И я не запал на неё.

— Ладно-ладно, она просто нравится тебе. Хотя бы скажи, как вы познакомились?

— Живём в соседних домах.

Грей хихикает, продолжая забавляться.

Куда без этого? Для чего ещё нужны друзья?

— Дерьмо. Вот почему ты отказываешься переезжать. Там твоя принцесса в башне. Её отец уже пообещал оторвать твои яйца и повесить вместо дверного звонка?

— Не за горами, — коротко киваю я. — Но надеюсь на положительный исход и счастливый конец.

— И какая она?

— Мы почти не общались, но… — слабо жму плечом и пытаюсь подобрать слово, которое опишет Джейн максимально понятно, но на ум приходит сухое и короткое: — Она очень милая.

— Всё? — Грей с недоумением пялится на меня, как бы говоря: «Ты шутишь? Милая?».

— Слушай, я не сильно знаю её. Общались пару раз и то, обмен парочкой фраз. Не думаю, что она изо дня в день перемывает чужие кости, строит козни и из кожи вон лезет, чтобы быть на слуху. Она именно милая: милая на вид, милая при общении. Может быть, подойдёт ещё мягкая и нежная. Не такая, как все. Искренняя. И мне это нравится.

— Уверен, что это так?

— Я не могу быть уверен, это мнение сложилось из короткого общения. Я не хочу ошибиться. Надеюсь, что не ошибся.

— Я чертовски заинтригован.

— Я тоже.

— Привет, — от звука сахарного голоса сжимается задница. Она в прямом смысле сжимается. Я как будто сижу на камне.

Я искоса смотрю на Грея, посылаю сигнал SOS с помощью взгляда, кислым выражением лица, слабым толчком локтя. Любым возможным способом.

Спасите, чёрт возьми, меня!

— Привет, Кит-Кэт, — весело щебечет приятель, выглядывая из-за меня.

Приятель-предатель.

— Привет, — сглотнув, говорю я, бросив на девчонку мимолётный взгляд.

Но не она.

Кэйти идёт до победного конца.

Она накрывает ладонью мою, и игриво перебирает ногтями по тыльной стороне кисти. Я уставился на заигрывание её руки с моей и поверить не могу, что проглотил язык.

Неторопливо путешествую взглядом по руке и встречаюсь с глазами ореховым оттенком. Они смотрят в мои преисполненные решимостью навязать своё общество на ближайшие пару часов. Перспектива не такая уж и заманчивая. Я не люблю навязчивых людей, особенно если это девушка, которая не ставит на первое место собственное достоинство. Ради всего святого, это ведь я должен быть инициатором. Девушка может подать сигнал и сделать первый шаг, но дальше действует парень. Меня не нужно добиваться.

— Слушай, как насчёт не трогать меня? — Собрав силы в кулак, вежливо предлагаю я.

На её лице вспыхивает оскорбление.

— Не трогать? — Кэйти перекидывает прямые золотисто-медовые локоны через плечо. Так выглядит защитная реакция.

— Именно.

— Кто-то сегодня не в настроении, — жалкая попытка перевести разговор в безобидное русло увенчалась успехом. Я также холоден.

Проблема в том, что чаще всего не могу сказать сухое и жёсткое «нет». За всё время так и не научился. Сомнительная черта характера для кого-то вроде меня.

Я недвусмысленно одёргиваю руку. Любой другой сочтёт жест унижением, особенно, девушка.

Но, опять же, не Кэйти.

— Ладно, в другой раз, — с фальшивой улыбкой произносит она, как будто действительно думает, что другой раз будет.

— Не думаю, — негромко бурчу в ответ.

— Ты странный.

— Я так не считаю.

Проклятье, есть способ заткнуть себя?

— Да что с тобой?

— Другого раза не будет, Кэйти, — смотря в её глаза, говорю я. — Давай разойдёмся на мирной ноте?

— Ты в своём уме?

— Я уже дал ответ. Я определённо в хорошем настроении. Я не странный. Я в своём уме. И я прошу не трогать меня.

— Слушай, ты всегда так делаешь? — она буровит меня смертоносным взглядом, а её голос больше походит на шипение змеи, нежели ровный тон. — Играешь и бросаешь?

— Ага, — Грей отвечает за меня. — Таков его план. Мудак, в общем и целом.

Я выразительно смотрю на друга, вроде какого-хрена-ты-мелишь-идиот.

Кэйти резко поднимается на ноги, перекидывает сумочку на плечо и громко топает, когда поднимается по амфитеатру.

Она вполне хороша. Шелковистые волосы до лопаток, красивое личико, округлости в нужных местах и узкая талия, приправленные длинными ногами и уверенной подачей себя. Жирный минус в излишней болтливости. Может быть, чрезмерная активность языка всего лишь предлог оправдать собственный дезинтерес, но не чувствую к ней совершенно ничего и не могу выжать хотя бы что-то. Я не всегда покупаюсь на красивую картинку. К нужному человеку влечёт на подсознательном уровне, а мои внутренние радары не реагируют на Кэйти. Я не испытываю тягу узнать её. Вообще ничего. У вырубленного дерева больше чувств.

— Спасибо, — не скрывая сарказма, отчеканиваю я, обращаясь к Грею.

— Чувак, я серьёзно не понимаю, почему ты не в состоянии отшить какую-то цыпочку.

Я игнорирую замечание. Грей прав на сто процентов.

Скудная ситуация отбрасывает прямиком в Кливленд. Я возвращаюсь за обеденный стол и буквально вижу надменное лицо старшего брата я-снова-обставил-тебя, пока на заднем фоне грохочут родительские голоса со стандартным набором: «Возьми пример с Роланда», «Роланд с отличием Гарвард», «Роланд преуспел в маркетинге», «Роланда повысили до ведущего специалиста в компании», «Роланд помог закрыть долг по ипотеке». И ещё сотня подобных комментариев, какой успешный МудоРоланд. Мы все необычайно гордимся Роландом. Мы все поклоняемся Роланду. Мы все целуем его накрахмаленную рубашку и высокомерную тощую задницу. Роланд, в свою очередь, никогда не пытался остановить дискуссию. Вот что на самом деле странно: человек, старший на десять лет, наслаждается превосходством над школьником.

Мы никогда не были близки, но я, безусловно, должен был видеть в нём пример и повторить успех. Пойти по его стопам. Стать Роландом версии 2.0, чтобы заслужить признание. Я всю жизнь находился в его тени и свалив подальше, больше не хочу возвращаться. Я игнорирую звонки родителей, потому что знаю: в диалоге непременно всплывёт его имя. Всплывёт и то, что занимаюсь черти чем, а это отсылка к выбранной специальности. Отчасти я хотел пойти поперёк их словам и выбрал сценарный. Это был импульсивный поступок в стиле бунтаря. Я мог решать самостоятельно, получив стипендию. В будущем, безусловно, наломаю ещё дров, но пока чувствую себя на своём месте. Интерес вспыхнул внезапно, я просто не глядя пошёл по зову сердца.

К чёрту дерьмо родителей.

К чёрту МудоРоланда.

К чёрту второе место.

Как бы прискорбно ни прозвучало, но мне намного лучше от понимания, что нахожусь вдали от дома. Всю жизнь быть чьей-то тени не так уж приятно. И даже когда занял позицию Трэва, родители упомянули, что Роланд был квотербеком и не забыли приправить тем, что Трэва не дисквалифицировали навсегда. Неправда ли поддержка семьи — это прекрасно? О, а стоит ли говорить, что они не пришли на матч? В задницу их и грёбаного МудоРоланда, который давно сдулся.

— Эй! — зовёт Грей.

Я возвращаюсь в реальность, по всей видимости, неожиданно замолчав.

— Всё в порядке.

— Уверен? — недоверчиво спрашивает он.

— Да.

— Тогда что с лицом? Я могу её вернуть. Ты же знаешь, что могу.

— Не надо, извинюсь потом.

— Каллоувей, ты безнадёжен, — стонет он, вызвав улыбку.

Спустя несколько часов мы всё же носимся по его просторному заднему двору с мячом, делая броски.

Всякий раз, когда бегу по натянутому над бассейном тенту, ноги проваливаются и пружинят, и волей-неволей проскальзывает мысль, что однажды рухну на дно, поцеловав плитку носом или задницей, но то же самое делает Грей, следовательно, верим в лучшее. Облака пара вылетают изо рта и растворяются в воздухе спустя мгновение, а вокруг головы танцуют снежинки. Мы оба выдохлись, но не сдаёмся. Кто в здравом уме тренируется на морозе в середине декабря? Полные идиоты. И идиоты никто иной, как мы.

Грей пасует мне с другого конца двора и расставляет ладони по коленям, приводя дыхание в размеренное. Так, мы и завершаем.

Я несу мяч в подмышке и направляюсь в его сторону неторопливым шагом. Мороз не дремлет и реагирует на отсутствие активности. Кожа становится гусиной, в одночасье начинаю стучать зубами и меняю траекторию движения.

— Извини, чувак, у меня голяк, — говорит Грей, следуя за мной.

Он закрывает дверь, отрезав от холода, и шагает к столовой.

— Планировал что-нибудь заказать.

— Как будто ты вообще когда-то готовил. Ты знаешь, где холодильник только потому, что туда фея-крёстная кладёт еду ещё до того, как ты разлепил глаза. Кстати, где она?

— Взяла три дня выходных проведать внуков, — он морщится и открывает холодильник, исследуя полупустые полки. В следующую секунду в меня летит банка Dr. Pepper⁹.

Газировка издаёт шипящий звук, когда Грей открывает крышку и поворачивается ко мне, захлопнув холодильник локтем.

— А если я умру?

— В среднем без еды человек может прожить до двух месяцев.

— Зубрилка, — с издёвкой подшучивает Грей.

Ещё одна правда, но что только не сделаешь, чтобы не зависеть от других. Например, все шансы стать ассистентом профессора и получить некоторые привилегии и, чего таить, деньги. Уж лучше перегрызу себе горло, чем приму помощь от родителей или Роланда. Первое полугодие закрыто практически с отличием, так что у меня все шансы. Я уже подал заявление и жду решение ректора, а профессор не был против, узнав о моей кандидатуре. Не уверен, что первокурснику доверят читать лекции или проводить семинары, но я вполне способен проверять работы и подготавливать материал для занятий. Знаю, тогда буду занят от заката до рассвета, но готов зубами цепляться за возможности. Какой-никакой опыт. Я грыз землю, чтобы вырвать спортивную стипендию. Не в переносном смысле. Играя в футбол, так или иначе, купаешься в грязи. И готов делать это дальше, не нуждаясь в подачках.

Я обвожу взглядом, сияющую под разбросанными мелкими лампочками белоснежную подпотолочную кухню, внутренние шкафчики которой древесного материала. Гранитная поверхность светло-бежевым приближённым к белому, идеально чиста. На кухонном острове длиною в сам гарнитур, являющемся также барной стойкой с тройкой стульев, корзина со свежими фруктами. Грей не ярый поклонник вегетарианства, прямое тому доказательство — нетронутые фрукты. У стены по центру внушительных размеров плита, а напротив разместилась раковина, не смещающая обеденную зону. Одну сторону занимает холодильник, а вторую — встроенная техника. Стены цветом шампанского дают ещё больше света, как и мрамор под ногами. Я мог жить в этом доме, снабжённым всеми техническими новинками, но предпочитаю делить пространство с проверенными годами людьми. Парни — это моя вторая семья.

— Ты точно не столкнёшься с проблемой питания в современном мире, — протягиваю я.

— Ещё бы, пойду обчищать мусорные контейнеры и просить милостыню. Видел палаточные лагеря бездомных в Лос-Анджелесе? Блеск, там все свои с американской мечтой.

— Нажмёшь несколько цифр, скажешь пару словечек, приложишь кредитку к терминалу и вуаля! — Я вливаю в себя сразу полбанки газировки со вкусом вишни.

Грей подхватывает мобильник со столешницы и шевелит бровями.

— Сейчас попробуем.

Я закатываю глаза и вторю ему слово в слово, когда он диктует лишённый оригинальности заказ. Это всегда самая большая пицца со сборной мясной солянкой, парочка бургеров и наггетсы в сочетании с любимым соусом барбекю.

Грудь парня колышется от беззвучного смеха, он показывает средний палец и шевелит губами:

— Пошёл ты, ублюдок.

Это я тоже повторяю. Предсказуемо.

Но сегодня Грей на шаг впереди, потому что просит собеседника подождать минуту и обращается ко мне сладким голосочком:

— Милый, тебе что-нибудь взять?

— Мне вполне достаточно твоей любви, милый, — я повышаю тон, чтобы услышали на другом конце линии, и обыгрываю его в его же игре.

— Опять будет таскать у меня, — вздыхает Грей, возвращаясь к разговору с оператором.

Спустя минуту он сбрасывает звонок и фыркает.

— Нас приняли за голубков.

— Очень странно, — отзываюсь я, пожав плечом. — А ведь ты даже не дал повод. Помять тебе спинку в горячей ванной?

— Не помешает, я реально хочу принять душ. Воняю просто жесть.

— Поддерживаю. Сделаем это вместе?

— О, ну хватит, чувак, — смеётся Грей. — Я всё понял. Никаких задних игр.

Мы поднимаемся по не менее белоснежной лестнице с нижней подсветкой и расходимся в разные стороны на втором этаже.

— Каллоувей, — зовёт Грей с другого конца коридора. — Как её зовут?

— Джейн.

— Надо же, у неё даже имя милое.

Я закатываю глаза, а он смеётся, исчезая с горизонта.

Грей выделил для меня отдельную ванну. Я серьёзно. Я не просил, но, что есть, то есть. Так или иначе, не пользуюсь его щедростью и добротой, а за заказанное мы всегда платим пополам. Таково моё условие: всегда пятьдесят на пятьдесят, может быть, поэтому Грей отсеял тех, кто желал извлечь из дружбы выгоду. А такое вполне возможно. У него можно попросить временно перекантоваться, деньжат и помощи в разрешении некоторых конфликтных ситуациях. Думаю, у человека, чьи родители открыли одну их лучших контор по уголовным делам мало проблем, кроме одной: куда деть чемоданы с деньгами.

Я вытаскиваю ключ из кармана и проворачиваю в замочной скважине.

Ванная комната закрыта, ключ только у хозяина и у меня, потому что на выходных там любят экспериментировать извращённые парочки. Последний раз кто-то засорил унитаз использованными презервативами. К утру на втором этаже стояла невыносимая вонь, и Грей позолотил руку слесаря приличной суммой. Я пользуюсь ею в тех случаях, когда тренируемся. Остальные видели сюжеты получше тех, что придумывают сценаристы порностудий.

Примечания

6

Ристретто — самый крепкий и насыщенный кофе.

7

Хельга Патаки — персонаж мультсериала «Эй, Арнольд!».

8

USA Today — первая общенациональная ежедневная газета в США.

9

Dr. Pepper — безалкогольный газированный напиток.