Игра на пределе чувств

Джули Дейс, 2022

Жизнь Джейн Оливерсен терпит колоссальные перемены, как только в неё врывается очаровательный, сексуальный, весёлый Уилл Каллоувей. Сосед, который до недавних пор не подозревал о её существовании… но так ли это на самом деле?С виду лёгкий и оптимистичный Уилл в одиночку ведёт борьбу с внутренними демонами, а девушка за забором, кажется, единственное настоящее в его жизни. Найти себя не так просто, особенно, если кто-то препятствует желаниям. Может быть, Джейн – компас, на который нужно полагаться и которому стоит доверить намного больше, чем жизнь?

Глава 10. Уилл

Я отряхиваюсь от снега и забегаю в дом, стуча зубами от пронизывающего холода.

Мне всегда нравились штаты, в которых можно застать все времена года, а не круглое лето, например. Но каждый раз, когда наступает зима, приходится надевать несколько слоев одежды и видеть минус на термометре, я спрашиваю: «Опять?!». Да, ОПЯТЬ, несмотря на то, что люблю зиму. Есть в ней свои плюсы.

В дверях сбрасываю куртку, шапку и спортивную сумку, желая поскорей зажать между ладонями кружку с крутым кипятком и согреться, но застываю в проходе между кухней и парадной, обнаружив Джейн.

На кухонном острове разложены купленные ранее продукты, фоновым шумом проигрывается какая-то кулинарная передача на мобильнике, а на её лице расцветает смятение.

— Привет, — быстро выпаливает она.

Должно быть, я выгляжу как болван, потому что совершенно не ожидал наткнуться на неё… в три часа дня.

Ладно, стоит признать, Джейн могла прийти. Должна была прийти, мы просто не обговаривали время.

— Привет, — я откашливаюсь, заставляя себя ожить. — Не думал, что застану тебя тут в одиночестве.

— Ты не отвечал на сообщения… я не знала, когда приходить.

Я виновато чешу затылок и вытаскиваю мобильник из кармана джинс, экран которого так и остаётся потухшим.

— Кажется, разрядился.

— Ничего, Рэй меня впустил, — Джейн начинает перебирать баночки со специями, внимательно изучая состав каждой.

Разговор у нас не клеится, из-за чего мрачнею. Вина как грозовые тучи: собираются и гремят над головой. Причина того, что мы испытываем неловкость и стали чувствовать себя неуютно в компании друг друга, кроется во мне.

— Кхм… — включаю чайник, чтобы не стоять на месте. Мне не помешает разморозить мозги. — Тебе нужна помощь?

— Нет, спасибо.

Джейн продолжает перебирать баночки, оставляя в стороне то, что, вероятно, планирует использовать, и возвращает в коробку те, что не потребуются. И она стоит ко мне спиной.

Я скольжу взглядом по её профилю. Наблюдаю, как закусывает нижнюю губу, когда читает состав, после чего прищуривается, посмотрев на продукты, берёт несколько секунд на размышления и убирает баночку в коробку. Волосы собраны в высокий хвост, струятся по плечам и открывают потрясающий вид на изящную шею. Джинсы идеально подчёркивают длину ног, свободного кроя футболка болтается на хрупких плечах, а её рваный край прикрывает бёдра. В воздухе витает знакомый аромат. Я никогда не был поклонником сладостей, но Джейн делает из меня заядлого сладкоежку. Она пахнет рождественскими леденцами, которые обычно продают на ярмарках. Мне хочется втянуть его, зарывшись носом в изгиб шеи. Но между нами искрит напряжение. По крайней мере, я скован, Джейн выглядит безмятежной.

— Я могу порезать овощи, — я не сдаюсь, пытаясь проковырять отверстие в её броне.

— Хорошо, спасибо.

Не думал, что получится со второго раза.

Джейн отдаёт мне поручение помыть и порезать на дольки картофель, а сама приступает за приготовление десерта, судя по грушам, муке, яйцам и ещё куче всего необходимого. И мы снова погружаемся в молчание.

Тишина между нами немного нервирует.

Ложь.

Совсем не немного.

Я на взводе, черт побери!

Не то, чтобы раньше мы болтали без умолку, нам было вполне комфортно в тишине. Я никогда не искал тему для разговора, всего-навсего хотел узнать её лучше. Но сегодня тишина словно зуд под кожей: хочется зачесаться до смерти. В конце концов, я откладываю нож и поворачиваю голову к Джейн, замешивающей тесто в параллельной стороне кухни.

— Злишься на меня?

— На что? — Она бросает в мою сторону непонимающий взгляд и подсыпает муки.

— Я вчера… ты и сама видела. Оглянуться не успел, как от тебя уже след простыл.

На губах Джейн появляется намёк на улыбку.

Поверить не могу, что её веселят мои страдания. Я ведь тут готов о землю разбиться, чтобы исправить ситуацию, в которую сам себя загнал.

— Ты думаешь, что я ушла из-за тебя и той девушки?

Я киваю.

— Ты же помнишь, что я ещё школьница и вчера был вторник?

— Помню.

— Тогда ты понимаешь, что перевалило за полночь и я ушла спать из-за раннего подъёма.

— Джейн, ты обижена? — Не выдерживаю, хотя она казалась вполне искренней, отвечая на вопрос.

Её глаза находят мои.

— Было неприятно, но без фанатизма, — она слабо пожимает плечом и переключается на груши, размещая их в раскалённой сковороде. — На самом деле, я планировала уйти на десять минут раньше, так что можно считать простым совпадением.

Я удивлён откровенностью, хотя не должен. Джейн остаётся честной и открытой для разговора, вот чем цепляет. Я не могу разглядеть и унцию фальши.

— Чувствую себя тем ещё мудаком, потому что не знаю или не помню её имя, не говоря о том, как выглядела.

— Ты же не ждёшь, что пожалею и поглажу по макушке? Это и правда ужасно, Уилл. По-моему, это унизительно как для неё, так и для тебя.

— Знаю. Всего лишь хочу, чтобы это никак не повлияло на нас.

— Это не может повлиять на нас. Мы всё ещё друзья, а я как твой друг, не буду фальшиво восторгаться некоторыми поступками. Но, если всё взаимно, то детали уже не так важны.

— Я просто потерял голову. В прямом смысле. Не знаю, что было в пиве, но комната закружилась, а через секунду на мне чьи-то губы. Хотел провести вечер с тобой, а в итоге… вышло так тупо.

Я испытываю вину за гадское отношение или отсутствие внимания к человеку, которого сам пригласил. Черт возьми, да я буквально сунул язык в рот… проклятье, я и правда не помню ничего от той девчонки. Как её звали? Не помню, чтобы она представилась. Я был слишком занят поиском другой.

— Почему ты поссорился с Одри? — Одновременно с ней, я выпаливаю:

— Почему тебе было неприятно?

Мы обмениваемся скупыми улыбками.

— Давай я, — делаю отмашку и вздыхаю. — Мы поссорились и… не то, чтобы поссорились, мы же не парочка. Скажем так, не нашли понимание в одной ситуации. Она думает, что я обидел тебя, поэтому ты ушла. Кстати, откуда ты знаешь, что мы поругались?

— Слышала, как она кричит на тебя.

— Тогда ты должна была слышать по какой причине.

— Играла музыка, и я не хотела подслушивать. Закрыла окно и легла спать.

— Я тебя недостоин, потому что, когда ссорятся Трэв и Одри, беру попкорн и занимаю местечко в первом ряду. Ответишь на мой?

— Это было бы справедливо, — соглашается Джейн, убавив газ и посмотрев в мои глаза. — Думаю, потому что ты нравишься мне, поэтому было немного неприятно видеть тебя с кем-то. Сам понимаешь… ты весёлый, симпатичный, спортсмен, умеешь поддержать разговор и люди к тебе тянутся магнитом, как тут устоишь. Я тоже попала под чары. Но можешь не переживать, это не зайдёт далеко. Я не стану преследовать и говорить гадости за спиной из-за ненормальной ревности. А той ночью… Меня честно мучила бессонница, не думала, что застану тебя за окном. Что касается того вечера, то идея просмотра фильма у вас принадлежала девочкам. Знаю, звучит неправдоподобно и подозрительно, всё навалилось сразу после нашего знакомства. Только ты ни в коем случае не должен чувствовать себя обязанным. Было бы глупо обижаться из-за…

— Подожди, — прерываю я, ощущая прилив странной энергии так, что начинаю стучать пяткой. — Вернись в начало и повтори.

— Хм… — на её щеках вспыхивает едва заметный румянец, у меня же болят скулы из-за широкой улыбки. — Что ты нравишься мне или ещё раньше? Или немного позже?

— Именно это.

— Почему ты так улыбаешься? — Джейн сводит брови, и на переносице образуется ямочка.

— Потому что я нравлюсь тебе.

— Думала, ты давно понял, поэтому всегда тактично обходишься со мной как с младшей сестрой, но Одри, оказывается, была права.

— В чём?

— Ты балбес, — удивительно, как это звучит с её подачи. Не оскорбляет, а вызывает улыбку.

— Тебе нравится балбес, — весело резюмирую я, склонив голову на бок и взглянув на всё совершенно иначе. Она смущалась, потому что нравлюсь, а не потому, что это одна из составляющих характера.

— Сердцу не прикажешь.

Я вновь беру нож и начинаю кромсать картошку, не в силах избавиться от улыбки. Она не желает сходить с лица, и я, весьма вероятно, выгляжу как полоумный дебил. Чертовски счастливый полоумный дебил.

— Джейн? — Не глядя, зову я.

— Что?

— Больше никогда не говори, что это ничего не значит. Не обесценивай свои чувства.

— Ты не мог бы…

— Сходишь со мной куда-нибудь? — Очередной раз перебиваю её.

Опешив, Джейн застывает и, кажется, думает, что не расслышала или же ослышалась.

— Сходишь со мной куда-нибудь? — Ещё раз спрашиваю, на этот раз медленно и не только для неё, но и для себя. Приятен сам момент приглашения, даже если она откажется.

Я решаю внести ясность.

Бросаю нож и поворачиваюсь к ней.

— На свидание, Джейн. Это свидание.

— Я могу подумать? — Она хватается за скалку, прижав к груди и выглядит потрясённой.

— Можешь, но только знай, что буду приглашать до тех пор, пока не получу согласие. Не отбирай шанс, я признаю, что наломал дров. Не хотел, чтобы так вышло, но ничего не могу изменить. Это была ошибка. И я должен предупредить…

— О чём?

Я бросаю взгляд на тонкие пальцы, побелевшие в костяшках, потому что Джейн сильно сжимает скалку, и не понимаю, что происходит в её голове.

— Сейчас начинается самый сумасшедший период. Межсезонье подходит к концу, тренер начнёт активную подготовку к играм со следующего месяца, я стал ассистентом профессора и должен выполнять часть его работы, сверху есть свои задания, их никто не отменял. Всё это в совокупности будет отнимать много времени, но обещаю, что каждую свободную секунду проведу с тобой. Просто хочу, чтобы ты знала это, когда будешь принимать решение.

Джейн удивлённо вскидывает брови.

— Ты стал ассистентом профессора?

— Тебя это смущает?

— О Боже, конечно же нет, Уилл. Это замечательно! Если честно, даже в какой-то степени горжусь тобой. И это не совсем то, что меня беспокоит.

Она начинает раскатывать тесто сумбурными движениями и выглядит скованной.

— Я знаю, свидание ни к чему не обязывает, но ты разобьёшь мне сердце.

Мне хочется сказать, что её сердце — это единственный в мире предмет, которым буду дорожить и охранять намного лучше титановой бронебойной двери любого банковского хранилища. Но сохранит ли она моё?

— Чтобы ты не сомневалась, я отдам своё. Это будет честно.

Я замечаю улыбку, пробегающую по её губам.

Стоит ли отметить, что получил тумаков от Одри и не сержусь. Заслужил. Да, я тот ещё мудак в квадрате, если после поцелуя с одной, выискивал другую. Но от этой другой, не хочется сбегать. Я всегда хочу, чтобы она осталась, всегда хочу, чтобы задержалась дольше положенного. И даже когда она будет в полусонном состоянии еле волочить языком, я проявлю черты заклятого эгоиста, не пожелав прощаться.

Мы закрываем неприятную тему, но вопрос со свиданием остаётся открытым. Я чуть ли не каждую секунду жду заветное «да». На помощи в готовке сосредотачиваюсь лишь тогда, когда Джейн доверяет мне готовый пирог, а сама занимается панировкой куриных ножек и выставляет температуру духовки.

— Подожди, Уилл, стой, — она кладёт ладонь на моё предплечье и останавливает, вероятно, от ошибки. Я смотрю на её маленькую ладошку, согревающую изнутри, а Джейн объясняет: — Его нужно переворачивать.

Скользнув взглядом по руке, нахожу её глаза.

— Морковка, я чертовски сильно стрессую и боюсь испортить твой шедевр, и что значит переворачивать?

— Накрой сковороду тарелкой и переворачивай так, чтобы сковорода оказалась сверху. Это нужно сделать очень быстро.

Я делаю глубокой вдох и сжимаю задницу, потому что действительно боюсь загубить её труды. В конце концов, собираюсь духом и делаю так, как объясняет Джейн: резко меняю сковороду и тарелку местами.

Аллилуйя.

Чудом удаётся ничего не уронить, и я мысленно читаю псалмы.

— Теперь осторожно снимай сковороду, пирог не должен прилипнуть, — мягко командует Джейн.

Я киваю и поднимаю сковороду, обнаружив на тарелке невероятно красивый десерт. Черт подери, однажды начну петь серенады под её окном. Она — мой клад.

Груши с золотистой корочкой под слоем карамели выглядят блестяще и пахнут так восхитительно, что необходимо ведро для моих слюней, и всё это создано руками Джейн. Я сорвал грёбаный джекпот и мысленно представил будущее, которое может быть с ней. Девушку, которая встречает тёплой улыбкой и делает счастливым изо дня в день. Дом, который пропитан её сладким ароматом и доброй энергией. Лучшее будущее, которое могу вообразить. Я впервые хочу заглянуть далеко вперёд и увидеть там её.

— Ты молодец, — гордо улыбается Джейн.

— Да, если не подхожу к кухне близко, — подразниваю в ответ.

— Не будь таким категоричным, всё приходит с опытом. Я первый раз сожгла любимую сковороду, а грушами можно было кормить младенцев.

Что я говорил?

Именно это мне необходимо: поддержка и понимание абсолютно во всём.

— Даже если ты выжжешь кухню вместе с домом, уверяю, я погрызу угольки и скажу, что было вкусно.

Джейн смеётся и качает головой.

— Слово скаута, — я поднимаю правую руку и зажимаю мизинец и большой пальцы. — Всё твоя заслуга.

— Ты был скаутом?

— Нет, но это не мешает мне пользоваться их примочками, чтобы втереться в твоё доверие.

На её щеках вспыхивает румянец, а зелёные глаза сияют, подобно изумрудам.

— Ладно, осталось горячее, — Джейн заметно смущена и растерялась, поэтому хочет перевести тему. Я не буду останавливать.

— Тут я бессилен… — не могу подавить желание подразнить и добавляю: — Подруга.

— Ты можешь найти большое блюдо, друг, — не отстаёт Джейн, приоткрыв дверцу духового шкафа.

— Есть, мисс, — отзываюсь в ответ, отдав воинскую честь.

Она улыбается, а это всё, чего желаю.

Джейн ставит противень с ножками и картофелем в духовку, а я нахожу блюдо под раковиной. Споласкиваю тарелку от пыли и ставлю на столешницу.

— Вы все уезжаете на Рождество? — Спрашивает Джейн.

— Нет.

— Кто-то остаётся?

Я беру минуту на обдумывание.

Людей, знающих о моих сложных взаимоотношениях с родителями, можно сосчитать на пальцах одной руки. И да, пальцы не понадобятся. Это не та тема, подлежащая свободному обсуждению. Я стараюсь исключить все разговоры.

— У меня другие планы, — я всегда ловко обходил прямые вопросы.

Джейн хмурится.

— Не весь ярлыки, — говорю я, вытирая мокрые руки подозрительно долго. — Это вовсе не семейный праздник. Либо не для всех семейный.

— Какие у тебя планы?

Я коротко улыбаюсь, потому что Джейн не прёт напролом и не загорается идеей во что бы то ни стало выяснить причину. Свобода и непринуждённость, которую ощущаю в её компании, очень соблазнительны. Я ценю независимость и не терплю давление.

— Ближайший горнолыжный курорт, — пожав плечами, я озвучиваю первую возникшую мысль. — А потом, может быть, фильмы, сериалы и куча вредностей перед тренировками.

— Звучит не так уж и плохо. Уже составил список?

— Есть желание составить компанию?

— Хочешь отпраздновать с нами? — Джейн выглядит так, будто не ожидала подобный вопрос от себя. Безусловно, может догадываться, что в моей семье всё не так гладко, поэтому не стремлюсь навестить, но гадать можно сколько угодно. К тому же, у неё тоже есть тайны, например, не видел маму.

Я убеждаю себя, что Земля не сойдёт с орбиты, если задам вопрос.

— С тобой и твоими родителями?

— Только я и папа, — Джейн поднимает голову и смотрит куда-то сквозь стены, тихо продолжив: — Мама пропала несколько лет назад.

Мне становится не по себе, даже жутко. Холодок пробегает вдоль позвоночника.

Если пропала, значит, сейчас местонахождение неизвестно. Да, я не близок со своими родителями, скорей, совсем наоборот, между нами пропасть. Но Джейн выглядит расстроенной. Печаль застилает черты её лица.

— Я верю, что её найдут.

Я накрываю её крохотную ладонь и выдавливаю улыбку.

Мне, наверное, будет сложно понять её чувства, потому что я с удовольствием потеряю связь с родителями.

— Так и будет, — прочистив горло, подтверждаю я и поглаживаю внутреннюю сторону ладошки пальцами.

— Папа тогда много пил, видимо, чтобы заглушить мысли, — голос Джейн звучит слишком тихо, мне приходится наклониться, чтобы расслышать.

Я медленно сглатываю, не в силах спросить, как она себя чувствовала.

Джейн поднимает взгляд. Глаза у неё на мокром месте, из-за чего в горло словно засыпали острые камни. Я не знаю, что говорить в таком случае, кроме как отшутиться, что лучше бы на месте её мамы были мои, но, вероятнее всего, это будет худшее, что произнесу. Даже у юмора есть красная линия, за которую заходить не стоит. На языке крутится тревожный вопрос, Джейн читает его бегущей строкой на лбу.

— Мне было восемь, я уже могла о себе позаботиться.

— Винишь его за это? — Сипло спрашиваю я. Непринуждённый разговор стал мрачным. От этого тяжело на душе, но одновременно приятно, потому что Джейн постепенно открывается и доверяет личное.

— Нет. Каждый справляется по-разному. Не могу смело говорить, что на его месте смогла бы взять себя в руки, а не сломаться. Папа сломался, но он смог выкарабкаться ради меня. Если бы не я…

— Знаешь, что я скажу?

Джейн отрицательно качает головой, дыша с перебоями.

— Если ты настроена видеть плохое во всём, то никогда не увидишь хорошее.

— Я вижу плохое?

— Ты видишь хорошее и веришь в лучшее. Это самое главное. Нельзя терять веру.

— У нас были кое-какие сбережения, — тем же тихим голосом, отзывается Джейн. — Я позаботилась о нас. Знала, что рано или поздно всё наладится, значит, не потеряла веру.

— Да, но ты не должна была заботиться о взрослом человеке, Джейн. Всё должно быть наоборот. Ты была ребёнком.

Она поднимает уголки губ.

— Любой человек может сломаться, Уилл. Не будь так строг.

— Прости, что переживаю за тебя.

— За прошлое? — Она безрадостно улыбается. — Ты же понимаешь, насколько это глупо сейчас? Я в полном порядке.

— Я всё равно переживаю за тебя. Есть только одно исключение, когда совершенно спокоен.

— Когда?

— Когда ты со мной.

Джейн вытаскивает ладонь и сгребает тяжёлые тарелки.

— Прости, если напугал, — я выдыхаю и наблюдаю за тем, как она расставляет их на обеденном столе. — Может быть, я неправильно выразился. По-моему, мне нужен кто-то, кто сможет вытащить правильные слова из моей головы, потому что остальные приводят тебя в ужас.

— Всё в порядке, Уилл, это мило, — по-доброму смеётся Джейн. — Ты не похож на того, кто будет переживать за девушку, которую знает несколько дней.

— Иногда кажется, что я знаю тебя несколько десятков лет, — я открываю дверцу шкафчика и достаю печенье с предсказанием, которое оставляю рядом с её разделочной доской. — Может, тебе повезёт больше, чем мне, потому что в моём было что-то про вселенную и как открыть в себе новые грани. На этот раз точно случайное, клянусь. Не стал играть с судьбой.

Она оставляет стопку нерасставленных тарелок на столе и сокращает между нами расстояние. В итоге нас разделяет кухонный остров.

— Новые грани? — Хихикает Джейн, сломав печенье пополам и развернув листочек. — Мне досталось «Пусть тебя не страшит неумение. Делая с желанием — научишься».

Она переводит взгляд на меня.

— Думаю, это предсказание сегодня должно было достаться тебе, учитывая первые шаги в мир кулинарии.

— Но я наткнулся на новые грани, — невозмутимо отвечаю я. — Частично они правы.

— Почему?

— Я нечасто встречаю похожих на тебя.

— И какая я? — Она прищуривается, убрав листочек в карман. Вероятно, Джейн решила собирать предсказания, а не выбрасывать.

— Я уже говорил.

— Да, домашняя зануда.

— Нет. Особенная.

— Кто особенная? — Спрашивает Рэй, появляясь на кухне с влажными после душа волосами.

— Твоя задница, — иронизирую в ответ.

— Согласен, — он шевелит бровями и изучает своё размытое отражение на дверце холодильника. — Исключительная ягодка.

Джейн смеётся, а Рэй косится в мою сторону. Кривая ухмылка на его губах о многом говорит. Он собирается подложить мне свинью.

Я пользуюсь драгоценными секундами, пока Джейн собирает грязную посуду и складывает её в посудомоечную машину. Навожу на него нож и показываю, что полосну горло, стоит только помешать мне.

Он беззвучно смеётся и пятится назад, продолжая по-идиотски улыбаться.

— Что это было? — Интересуется Джейн, когда на втором этаже хлопает дверь.

— Не обращай внимания, иногда Рэй бывает слишком импульсивным.

— А, по-моему, ты угрожал ему расправой.

— Мы постоянно это делаем.

— Ого, как вкусно пахнет! — Раздаётся звонкий голос Одри, спустя мгновение, она появляется в пороге кухни и с любопытством переглядывается между нами. — Я думала, нас ждёт ужин.

— Похоже, будет ранний ужин, — взглянув на часы, отвечает Джейн.

— Где Трэв?

— Достаёт покупки для Хати.

— Хати?! — Джейн с недоумением таращится на Одри, застыв с кучей посуды в руках.

Я забираю собранное ею и даю пояснение:

— Заключённый в комнате Трэва. Одри нашла котёнка, и он живёт у нас.

— Показать? — Предлагает Одри, кивнув на лестницу и тут же получает согласие.

Они устремляются наверх, а на их месте появляется Трэв, лицо которого не сияет детским восторгом после прогулок по магазинам.

Он бросает взгляд на обеденный стол и поднимает бровь.

— Ты готовишь?

— Ты ездишь на шопинг в зоомагазины?

— Один-один, — ухмыляется он, поставив на пол коробку и огромный пакет.