Люди в горах. Рассказы

Диамар Наумович Пясик

Автор был участником и руководителем восхождений на 70 вершин и 300 перевалов во многих горах мира. В его рассказах нет выдумки. Чаще всего это личный опыт жизни в горах, плод обработки путевых дневников.

МУЖЕСТВО

У меня есть знакомый, мой земляк Серёжа Бершов. Он альпинист, заслуженный мастер спорта, покоритель многих вершин на Кавказе, Памире, в Альпах и Гималаях. Он знает цену риска не понаслышке. В одной из своих книг Серёжа написал: «Ни при каких обстоятельствах не говорить себе — „Всё, конец“, даже когда шансов, кажется, не осталось».

Эти слова знаменитого альпиниста подтверждаются многими фактами из жизни горовосходителей, в том числе и в той истории, которую я здесь хочу рассказать.

Было 12 часов дня, когда группа из Киева поднялась на один из перевалов Центрального Кавказа. Лёня, руководитель группы, плотный, среднего роста молодой парень, вытащил из пустой консервной банки записку предыдущей группы и громко зачитал её своим ребятам. Потом написал свою записку и тщательно спрятал её обратно в тур.

Пока группа обедала, Лёня, жуя колбасу с хлебом, долго стоял у начала крутого снежного спуска с перевала, периодически заглядывая то в карту, то в блокнот с описанием перевала. Видимо, что-то не сходилось в описании с той картиной, которая открылась Лёне.

Перед ним лежал засыпанный свежим снегом ледник с расположенными почти в шахматном порядке трещинами. Переход от крутого снежного спуска к ровному леднику отсюда с перевала не просматривался, хотя по описанию именно там должен был быть грозный бергшрунд.

— Где же он есть, этот бергшрунд, и как найти снежный мост через него? — думал озабоченный Лёня.

Тащить за собой вниз всю группу, не зная точно места перехода через опасный бергшрунд Лёне не хотелось.

— Верёвка у нас одна на 6 человек, группа ещё не имеет хорошего опыта хождения в связках, — думал Лёня.

За его спиной народ, подкрепившись бутербродами и отдохнув, вовсю веселился. Один из парней рассказал что-то смешное, все смеялись… Лёня подошёл к группе, расположившейся на камнях в высшей точке перевала.

— Вот что, ребята, — сказал он, — я сейчас с рюкзаком спущусь вниз, разведаю путь, а вы потом по моим следам спуститесь вниз.

Лёня помолчал, потом посмотрел на Юру:

— Юра, ты без меня будешь старший. Следи за моим спуском. Я хочу спуститься и выйти на ровную часть ледника. По моему знаку вы начнёте спуск. Хорошо?

— Ясно, Лёня, без твоих сигналов не идти?

— Да!

Лёня одел рюкзак, помахал ледорубом и начал спуск спиной к склону, с силой вбивая пятки в снег. Он медленно уходил от группы всё ниже и ниже. На перегибе, где склон резко уходил вниз, Лёня внезапно остановился, посмотрел почему-то вверх, затем долго смотрел вниз. Было видно, что Лёня решал для себя какую-то важную задачу.

Группа на перевале, затаив дыхание, напряжённо следила за каждым шагом своего руководителя. По поведению Лёни они интуитивно чувствовали сложность ситуации, хотя им ничего не было видно.

Лёня как-то очень медленно повернулся лицом к склону, ещё раз посмотрел наверх и в таком положении, втыкая двумя руками ледоруб в глубокий снег, продолжил спуск. Сначала он был виден до пояса, потом видна была только голова, а затем он исчез.

Небо затянуло тучами, усилился ветер, пошёл мелкий снег. Ребята одели свитера и куртки, но это согревало мало, на перевале сейчас было, как в аэродинамической трубе.

Юра вытащил из рюкзака верёвку, закрепил один конец на ледорубе в снег, другой привязал на себя, попросил кого-то из парней постраховать и налегке, без рюкзака начал спуск к леднику по следам Лёни. Дойдя до перегиба, он долго смотрел вниз, что-то кричал, а потом начал подниматься вверх на перевал. Снегопад усилился, ветер гнал снег на перевале почти горизонтально. Резко похолодало.

Поднявшись, Юра рассказал, что следы спуска Лёни ведут в большую подгорную трещину. Видимо, Лёня наш погиб, — губы у Юры дрожали.

— Что нам делать, Юра? — спросила одна из девушек. Все молчали. Молчал и Юра. Будучи всего второй раз в горах, они не были готовы к такой ситуации ни технически, ни психологически.

— Пока не замело наши следы, будем спускаться по пути подъёма, а там посмотрим. Одевайте рюкзаки! — сквозь ветер прокричал Юра.

И группа начала уходить вниз по своим следам…

А Лёня не погиб. Спускаясь, он попал на участок крутого голого льда, присыпанного тонким слоем снега. Лёня сорвался. Так как он был без кошек, задержаться ему было трудно. Не помог даже клюв ледоруба. Он бил клювом в лёд, стремясь задержаться, но склон был крутой. Лёня скользил всё быстрее и быстрее, его перевернуло несколько раз, било об лёд, потом — падение в бергшрунд. Каска спасла голову, а рюкзак — спину. Он лежал на полке в трещине, не в силах пошевельнуться. Очень болели правая нога в бедре и правое плечо.

— Видимо, переломы, — подумал Лёня. — Как там мои ребята?

В трещине было тихо. Где-то наверху гулял ветер.

— Если буду лежать — замёрзну. Нужно что-то делать, мне не поможет никто! Никто! — повторял Лёня снова и снова.

До поверхности ледника было 6 — 7 метров. Лёня с трудом снял рюкзак, открыл его, вытащил здоровой левой рукой всё содержимое, расстелил спальный мешок прямо на снежную полку. Страшным усилием воли Лёня заставлял себя терпеть адскую боль переломов. Постепенно, после восьмой-девятой попытки он, наконец, всунул ноги прямо в ботинках в спальный мешок, натянул его на плечи и, обессиленный, задремал. Сверху ветер периодически сыпал снег в лицо Лёни. Он то просыпался, то снова засыпал. Ему снились какие-то крики, казалось, что его ищут:

— Если засну — замёрзну. Где мой фонарик?

Он порылся в рюкзаке, нашёл фонарь, ледовый крюк, фляжку со спиртом. Положил всё это рядом. Отхлебнул немного спирта. Посмотрел на часы.

— Нужно дотерпеть до утра, — сказал он сам себе.

Он подложил под себя коврик, стало чуть теплее. Ночью ветер стих. Сквозь дырку в трещине видны были звёзды. Лёня начал считать до 100, потом до 1000, пел какие-то песни. Нашёл в кармане рюкзака сухофрукты, пожевал их. Посветив фонариком снежную полку, на которой лежал, Лёня обнаружил, что она постепенно уходит наверх.

— Завтра попробую по ней вылезти, — подумал он. — А где мой ледоруб? Неужели потерял? Боль в бедре и плече не давала заснуть. В голову лезли мрачные мысли:

— А что, если не выберусь?

— Выберусь! — крикнул сам себе Лёня.

Ночь длилась бесконечно. Боль в переломах то затихала, то снова закручивала все тело в немыслимую пружину страданий и безнадежности.

— Где я допустил ошибку? Надо было спускаться с закреплённой верёвкой всей группе сразу. Он громко говорил сам с собой, отгоняя нахлынувший страх. Боясь замёрзнуть, Лёня несколько раз прикладывался к фляге со спиртом. Закусывал сухофруктами — не так противно. Потом забылся во сне…

Проснулся, когда дырка в трещине наверху засветилась утренним снегом.

— Пора! — сказал себе Лёня.

Не вылезая из спальника, Лёня левой здоровой рукой начал подтягивать своё тело вверх по снежной полке при помощи ледового крюка. Ноги в ботинках за ночь замёрзли. Руки тоже.

Нашёл брезентовые рукавицы. Стало лучше. Прошёл час. Лёня поднялся всего на один метр. Дальше снег стал твёрже. Лёня приспособился помогать себе левой здоровой ногой. Дело пошло быстрее… Весь мокрый от напряжения и боли, Лёня, не стесняясь, громко стонал и полз… Посмотрел на часы — 9 утра.

Я уже 4 часа ползу! Вылезу ли?

Какой-то шум наверху! Люди! Кто-то идёт!

— Люди! Люди! — что есть силы кричит Лёня.

В дырку трещины заглянула голова, потом — две.

— Помогите, ребята, вылезти! — кричит, приподнявшись, Лёня и от боли плывёт в обмороке. Когда он очнулся, увидел, что рядом незнакомый парень делает ему грудную обвязку из верёвки.

— Что болит? — спрашивает он.

— Наверно, переломы ноги и руки, — показывает Лёня.

— Потерпи, дорогой, всё будет в порядке. Ты молодец, ночь вытерпел, сам себя спас. Здесь уже чепуха осталась.

Ловко и быстро сделав грудную обвязку, парень крикнул вверх:

— Готовы?

— Да, — ответили сверху.

— Выбирай потихоньку!

Верёвки от Лёни и от парня натянулись одновременно. Парень встал на ноги и осторожно пошёл по косой снежной полке, помогая Лёне выбраться из трещины вверх, к солнцу, к людям, к жизни.