Люди в горах. Рассказы

Диамар Наумович Пясик

Автор был участником и руководителем восхождений на 70 вершин и 300 перевалов во многих горах мира. В его рассказах нет выдумки. Чаще всего это личный опыт жизни в горах, плод обработки путевых дневников.

РАЗГОВОР В КУПЕ

Я возвращался из очередной командировки поездом Москва-Днепропетровск. Мои соседи по купе — рослая, крепкая молодая женщина и ее семилетний сын, застенчивый, тихий мальчик с очень бледным лицом и огромными голубыми как у матери глазами.

Неестественная бледность ребенка в разгар лета поразила меня. Разговорились.

— К сестре моей едем в Днепропетровск, фрукты да овощи поесть, погреться на солнышке, — узнаю я от не очень расположенной к разговору попутчицы.

— Откуда вы? Где живете? — спрашиваю.

Женщина улыбнулась

— На самом краю света. Чукотка. Анадырь, небось, слышали? Вот там и живем мы с мужем уже, почитай, 10 лет. Там и Коля родился, — кивает о сторону сына.

И снова молчим. Задаю «умный» вопрос:

— Тяжело жить? С продуктами плохо?

— За овощами очереди. Иногда мандарины получаем самолетом из Китая. А молоко дают только детям до семи лет!

Я невольно смотрю на маленького Колю. Бедный мальчик!» С видом бывалого знатока Заполярья говорю:

— Пьют у вас здорово, видел много раз.

Женщина помолчала, потом кинула на меня взгляд много испытавшей мудрости и спокойно ответила:

— Я вам скажу так. Муж мой 10 лет работает в шахте забойщиком. Уголь бьет пневмомолотком в вечной мерзлоте. Он сильный мужик, под стать мне, — она повела крутыми плечами.

— Вот и судите сами, — продолжает она, — 10 часов в мерзлом угле, да еще пневмомолоток холодит руки. За смену так намерзнется, что, бывало, придет домой, и, не раздевшись, стакан водки — хлоп! А потом уже разденется, помоется, присядет обедать…

— Однажды пришел с работы позже обычного, хмурится, молчит, а руки, смотрю, дрожат. Весь вечер ни слова не сказал, а я и не спрашивала, ждала, когда сам все расскажет… Сосед наш, в одной бригаде с ним работает, рассказал:

— Спускался муж по скобам в ствол, да оступился и полетел. На его счастье зацепился он брезентовой робой за скобу и висел 2 часа, пока не хватились его и не сняли…

Я смотрю на нее. Шахтерские жены! Как нужна вашим мужикам ваша мудрость, ваша нежность, ваше терпение, ваша верность!

— За 10 лет работы в Заполярье вы уже заработали право на нормальную жизнь где-нибудь на юге, где потеплее и с едой получше, — говорю я.

— Да, вы правы. Мы с мужем часто об этом думаем. Деньги у нас есть, платят хорошо, только…

Женщина надолго замолчала, задумалась, смотря в окно купе на проплывающие мимо весёлые берёзовые рощи, луга с высокой травой, на загорелых босоногих детишек, что-то кричащих нашему поезду…

— Я вот поживу два месяца у сестры в Днепропетровске, наедимся с Колей фруктов вволю, покупаемся, позагораем… А в конце отпуска тянет домой в Анадырь, да так тянет, что хоть кричи! Скорей бы уехать!

— Почему? — спрашиваю.

— Там, в Анадыре, легче дышится. Здесь на Украине народ богатый, да злой, готовы перегрызть друг другу глотку из-за копейки. В Анадыре, если что случится с кем, люди сами приходят на помощь, деньги предлагают, последнее отдадут… А вы говорите — переехать. Кто как привык жить! А где жить лучше — судите сами!