Снегурочка для Дровосека

Диана Андерсон (2024)

— Спишь? — шепчет он. — Знаю, что нет. — Иди к себе! — рявкаю обиженно. — Во-первых, там Кирилл, — хмыкая, отвечает он. — А во-вторых, — многообещающе говорит он, приближаясь к постели. — Я хочу спать со своей женщиной. Со своей снежинкой любимой, — ласково добавляет и оставляет на моей щеке звонкий поцелуй. Матрас прогибается под весом мужчины за моей спиной. — Это тебе не понадобится, — шепчет он, бесцеремонно стаскивая ту самую, короткую полупрозрачную сорочку с моего тела. — Ты же в курсе, что теперь, — говорит он строго, лаская мое тело своими руками. — На вот этом вот на всем стоит мое имя? Когда мой жених познакомил меня со своим сводным, старшим братом — я чуть не упала в обморок. В прошлом, между мной и Романом Вольным было все: страсть, безумие, слезы и горькое расставание в канун Нового Года. Сегодня семья жениха пригласила меня отпраздновать Новый Год вместе, а я не знаю, как мне вести себя с их старшим сыном. Говорят, Новый Год — это пора чудес? Вот и посмотрим.

Глава 4

Лана

— Нам не о чем с тобой говорить, — огрызаюсь, привставая на диване.

Мне жарко из-за пуховика-одеяла, хочется немедленно его снять, но на это безумие при Вольном не решаюсь. Осматриваюсь в доме: прямо за Ромой, горит камин. Звук тлеющих дров в приглушенной гостиной приятно ласкает слух. Хижина из дерева напоминает уютные домики из романтических комедий. А вот и сам герой-любовник собственной персоной. Прямо напротив. Хочется закатить глаза из-за неловкого сравнения.

— Тебе жарко? — злюсь из-за его внешнего вида.

Можно же накинуть на себя хотя бы футболку! Зачем искушать меня сильнее? Но здесь и правда жарко. Роман нагло подходит ко мне, нависает тучей и тянет за молнию моей куртки. Избавляет меня от верхней одежды и усаживает на диван.

— Не смей! — шиплю возмущенно, брыкаясь как зверек в клетке и сворачиваясь в клубок.

Иисусе, хорошо, что на мне белый свитер, а не какая-нибудь откровенная блузочка из прошлого, которую он в два счета разрывал своей лапищей. Но Рома настроен поговорить. Не тащить в постель сразу же после скандала, как делал это раньше.

— Ром, — шепчу, сгорая от стыда. — Я выхожу замуж. Ты же…

— Я в курсе, — перебивает он. — Ты уже раз десять мне об этом сказала.

Он смотрит на меня пристально, что становится даже не по себе. Каштановые волосы, которые отдают золотистым из-за интимного света в гостиной, немного взлохмачены. Полные губы распухли из-за моих зубов, когда я пыталась оторвать его от себя. На плече татуировка в форме буквы «Л»: он набил ее себе через полгода после нашего знакомства. Просто на спор, когда я сказала, что он не пойдет на такое. Правда, теперь на ней дополнительные узоры, перекрывающие изначальную задумку. Мои щеки вспыхивают, стоит воспоминаниям юности взять лидирующую позицию в чертогах мозга.

Дурацкие воспоминания. В глухом лесу, совсем одна, с любимым… О чем я только думаю?! Он никакой не любимый! Страсть и безумие давно в прошлом. Рома жил одним днем, не думая о будущем, а мне нужна стабильность. Мы — чужие друг другу. И вести себе легкомысленно и предавать жениха, потому что бывший нарисовался на горизонте — нельзя.

Нельзя.

Хватаюсь за мобильный, когда с глаз спадает пелена прошлого, и Роман одним движением выхватывает его у меня из рук.

— Женишок звонит? — хмыкает он, и не глядя на дисплей, нажимает на кнопку отбоя.

Бросает телефон на импровизированный столик из дерева. Наверное, он его сам и смастерил. Ведь у Ромы, сколько я себя помню, всегда были «золотые» руки.

— Ты — придурок! — кричу, поддаваясь вперед, к столику, но Рома сажает меня на место. — Это может быть что-то важное!

— Подождет, — цедит он, наблюдая за мной. — Значит, замуж собралась, — потирая подбородок, язвит он.

— Да, — рявкаю, прячась в уголке мягкого дивана от стали его глаз.

Боже мой, невольно цепляю взглядом настенные часы. Почти полночь. Сколько времени я здесь проторчала с этим психом?

— А у меня ты разрешение спросила? — нагло выдает он.

Моя челюсть норовит упасть на пол от бесцеремонности мужчины. Чего? С каких пор я стала его собственностью? Меня всегда бесила эта его непосредственность и наглость по отношению ко мне. Тем более спустя годы.

— Ты охренел?! — выплевываю ругательство, упираясь руками в мягкие подушки. — Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой?!

Он молчит. Не отрывает взгляда, потому что сказать ему нечего.

Что будет, если я вдруг встану и убегу отсюда? Стоит подумать об этом, как ноги опрометью несут меня к выходу, я с остервенением тяну за щеколду и выбегаю из дома. Роман даже не шевелится, позволяя мне выйти из дома.

Потому что бежать бесполезно. Я несусь по заснеженной земле, теряюсь по колено в сугробах в глухом лесу. Вокруг ни души. Лишь луна на небе, хруст снега под ногами и мой разбитый автомобиль. Вижу фигуру бывшего парня на горизонте, пытаюсь сбежать и падаю в снег.

— Хватит уже! — Роман поднимает мое тело с земли, подхватывает на руки.

Я кричу, ругаюсь отвязным матом, «искупанная» в снегу по уши. Мокрая, зареванная, да еще и грязная.

Он вносит меня в дом, захлопывает дверь ногой. Ведет куда-то вглубь хижины. Понимаю, что в спальню, в которой выключен свет. Укладывает на кровать и включает прикроватный ночник.

— Пошел вон! — кричу прямо перед его лицом.

— Блять! — вздыхает от гневно, впечатывая мои запястья в постель своей хваткой. Иначе меня не успокоить. — Лана! Ты же заболеешь. У тебя машина сломана, одежда насквозь промокла.

— Не твое дело! — шиплю злобно, пытаясь вырвать свои руки из его хватки.

И спустя секунду он делает то, чего я отчаянно желала избежать. Нависает надо мной и страстно целует. Медведь. Зверь. Хищник из леса. Затыкает своими полными, горячими губами мне рот. Как и раньше, когда я вела себя неадекватно. Один поцелуй — и я снова оказывалась в его объятиях. Под ним или же, на нем. По-разному. Как ему хотелось.

Нет, нет, только не это. Стону в его рот от злости, но какие-то забытые механизмы в организме уже дают о себе знать, включаясь по щелчку. Тело начинает таять под жаром его обжигающей груди. Рома уже отпускает мои руки, а мне совсем не хочется от него бежать.

Я всхлипываю, цепляясь пальцами за его плечи, но потом… уступаю. Опускаю слабые руки на простыни. Принимаю поражение. Рома удовлетворённо вздыхает, его стон отдается легким колебанием в моем рту. Властные ладони стремятся плавно под свитер, задевают кружево нижнего белья.

— Нет… — пищу безнадёжно.

— Еще как да, — парирует он, возвращаясь к моим губам.