Лучший мир

Дина Новая (2024)

Борьба за лучшее будущее, и поиск лучшего мира, где герои ответственны за свой выбор. Романтическая фантастика, наполненные приключениями истории. Всего в жанре фантастики написаны: Дина Новая «Блуждание по Яви» (2017), «Отель разбитых сердец» (2021), «Парадиz» (2021), «Лучший мир» (2023), «Вход в новый мир» (2024)

Диалог демократов

Они собрались в доме с мезонином. В одной из гостиных.

Было человек пять друзей, расположившихся свободно на диванах, козетке, креслах вокруг овального стола в небрежных позах.

По краям стола стояли два бронзовых канделябра. В центре рюмки на длинных ножках.

В углу на подставке возвышались английские часы с круглым циферблатом. Из открытой двери проглядывал кабинет с бюро, рабочим столом, напольными часами. На столе виднелся колокол, печать в виде бюста из слоновой кости. А так же бронзовые подсвечники по краям, коробочка для марок, набор для письма.

Мужчины в костюмах и сюртуках курили сигары и трубки. Все собрались за большим овальным столом. Чужая жизнь проскальзывает сквозь пальцы, сквозь пепел.

Художник Пауло Мендес с небольшой светлой бородкой достал альбом и карандаш из кармана и начал делать зарисовки друзей.

Сравнивая короткие стрижки Склярского в пенсне и доктора Одинцова, с бакенбардами и манжетами на запонках Турбина и Дуброва, вертящего лорнетом.

В их кругу ценилось англоманство.

Галстуки были безупречны, и скалывались на груди булавкой с жемчужиной или драгоценным камнем. Впрочем, возможно, и поддельным.

Пуговицы на рубашках, жилете так же были из драгоценных камней. Либо, из поддельных украшений, (по желанию) под жемчуг, золото и бриллианты.

Коротко-стриженные волосы, небольшие усики, небрежная улыбка, равнодушное обращение.

— Предоставляю вам решать этот вопрос господа социалисты-утописты, — безапелляционно заявил Дубров, продолжая вертеть свой лорнет вокруг пальца.

— Нет, нет, вам. Нет, вам, господа либералы. — Воскликнул не без ехидства Склярский, поправляя на носу «двойной лорнет» (пенсне).

— У вас не хватает полета мысли, смелости.

— Вы не так ставите вопрос.

— А вы подумали, что будет потом, господа? — товарищи?

— Мы все вылетим в трубу. — Задумчиво произнес доктор Иван Одинцов.

Раздался смех.

— Очень смешно. — Посмотрел на всех Дубров через лорнет как через лупу.

Доктор подошел к белой изразцовой печке напротив, приложив к ней ладони.

Свет приглушенной лампы играл в зеркалах напротив. Бумажные зеленые обои с портретами на стенах с бликами света.

— Вам холодно? — Спросил Дубров, куря сигару.

На ленте у его бархатного жилета свисал лорнет. Он небрежно сбросил пепел.

Мерцающий свет бронзовой люстры и канделябров отражался на поверхности вытянутого стола темного дерева. Мебели вытянутых пропорций, развешенных на стенах картинах.

— Да, знобит.

— Согрейтесь, выпейте, — предложил Дубров, пододвигая к нему бокал с красным вином.

— Благодарю. — Доктор медленно возвратился на свое прежнее место.

— Но нам надо действовать, ДЕЙСТВОВАТЬ (несмотря ни на что). — Сказал, проявляя нетерпение Турбин. Метался неуверенный взгляд за оправами роговых очков.

— А, расхлебывать, как видно, будут другие? — С небрежной улыбкой сквозь усики, заметил Склярский.

— Да, да. А нам за это еще и памятник поставят. — Произнес Дмитрий Турбин с какой-то горечью, не смотря на свою молодость.

— Не дождетесь. — Как бы отрезал Склярский, который, вообще был очень резок. И выражался всегда соответственно.

— Зря вы так, зря. У вас не хватает политического кругозора. — Продолжал Дмитрий, который начинал уже терять терпение.

— Да, бросьте Вы спорить — Кто-то, кажется, Петр Дубров на правах хозяина дома, встал и заходил вокруг стола. — Надо выходить на баррикады, — сказал он, как бы ставя точку в споре.

— Батенька, а вы готовы в тюрьму сесть? Я вас спрашиваю. — Опять Склярский обратился, склонившись над Дмитрием Турбиным.

— Еще раз заявляю, одной пропагандой ничего не добьемся. Надо действовать.

— А я заявляю, уймите его.

— Не запугивайте. — Снова вмешался Дубров.

— Я предлагаю дуэль. — Заявил после паузы Дмитрий Турбин, считая себя оскорбленным.

— Вы фанатик, чисто фанатик. — Почти кричал Склярский, его лицо при этом покрылось красными пятнами.

— Предпочитаете фехтовать на шпагах, стрелять из пистолета? — Спросил, Петр Дубров, выдыхая сигарный дым.

— Оставляю выбор за вами. — Не поднимая головы, отвечал Казимир Склярский.

— Не злоупотребляйте моим терпением, уймитесь. — Он помолчал. — Завтра в восемь. У загородной заставы. Вы с нами, доктор?

Обернувшись, Дубров посмотрел на доктора.

— Да, с вами, — тихо ответил д-р Одинцов, дотронувшись пальцами до своей короткой бородки.

Пауло Мендес закрыл свой кожаный альбом зарисовками. Портреты в овальных рамах смотрели на него со стены с зелеными обоями.