Мои вывихнутые уши

Дмитрий Андреевич Соловьев, 2023

Озорной и наблюдательный мальчишка делится с вами своими мыслями и впечатлениями из своей суматошной и веселой жизни. В первой части он уже школьник младших классов, во второй, он рассказывает смешные истории про свою ясельную юность.

Чувство прекрасного

— Ура! — сегодня мы идем на замечательную выставку! Билеты просто не достать, но нам повезло! Дядя Эдик расстарался!

Выйдя из метро, мы миновали оцепление и с кучей других счастливчиков проникли в просторный холл.

— Куда теперь? — завертел головой папа, — где же здесь вход?

— На выставку «Юных бородавочников» слева! — подсказала седая в крапинку дама.

— Нам бы абстрактное искусство Европы! — начал объяснять папа.

— Это и есть из Европы! — сказал хилый гражданин и хихикнул. — Москва тоже не Азия!

— Пошли! — потянул я папу за пиджак, — А то есть хочется!

— Гоша! — строго сказал папа. — Ты не есть сюда пришел. Будешь впитывать в себя искусство!

— Как же, — подумал я оглядываясь. Буфет, конечно, был, и я успокоился.

Пройдя по широкой парадной лестнице на второй этаж, мы предъявили свои билеты строгому очкарику-студенту и вошли в зал.

Итак, мы вошли в этот зал и через пять минут из него вышли. Смотреть и впитывать больше было нечего, и я повел задумчивого папу в буфет.

Он явно чувствовал себя неважно, и все повторял с нараставшим раздражением: — Ох уж этот Эдик,…. Ох уж этот жук Эдик! Ну надо-же….насоветовал!

— Хороший буфет! — ободрил я его. — Намного лучше, чем в Пушкинском музее! Надо сюда почаще захаживать!

— Ничего ты не понимаешь в искусстве! Тебе бы только поесть! Просто кошмар! В первый раз вижу такого прожорливого мальчишку! Неужели тебе не нравится Айвазовский!? А Шишкин? А Серов, Ван-Гог наконец!?

— Ничего так! — неопределенно пожал я плечами.

— Ты пойми искусство это не просто красиво… — продолжил он выходя на улицу, — Искусство это…это… — и замолк остановившись как вкопанный.

Я перехватил направление его взгляда и тоже застыл широко раскрыв глаза — У витого чугунного забора, склонившись над горным велосипедом, стояла смуглая молодая девица в коротких шортиках и блузке расстегнутой на голом плоском животе.

Мы стояли так долго и таращились на эту картину, и сердце мое билось неровно.

Девица, тем временем вскочив на велосипед, закрутила стройными ногами педали и стремительно удалилась.

— Да! — проговорил, очнувшись, папа. — Да! — повторил с воодушевлением он. — Красота все-таки страшная сила!

— Это точно! — в восхищении согласился я. — Классный у нее велосипед!