Дело Энди Гутова

Дмитрий Витальевич Виноградов, 2015

А как бы вы отреагировали, если бы встретили человека, которого только что похоронили. Именно в такой ситуации оказался герой книги встретив погребённого. Остросюжетные приключения, неожиданные повороты. Роман печатается в авторской редакции с сохранением орфографии и пунктуации.

Часть 1

Глава 1

Две людские лавины шли навстречу друг другу. Под палящими лучами июльского солнца, они вонзились в друг друга, но не столкнулись, а прошли насквозь. Я был в одной из лавин, одетый строго по сезону в зеленую футболку, голубые джинсовые шорты и коричневые, не первой свежести, сандалии на босу ногу. Носки в это время года в Москве носить не принято, даже в фешенебельных офисах дресс — код допускает надевать туфли но голую ногу. Некоторые идут дальше и перестают носить нижнее белье. Я не возражаю если на работу приходит девушка в короткой юбочке и без стрингов, но к мужчинам без трусов отношусь чрезвычайно скептически, прежде всего исходя из вопросов гигиены.

Эскалатор медленно и достойно вез меня вниз, и от нечего делать я смотрел на противоположный поток, поднимающийся соответственно вверх. В метро как сами понимаете было очень людно, но больше двух человек на ступеньке я пока все равно не замечал.

Одиозная классическая музыка неизвестного автора в скрипичной обработке, навевала умиротворенность и несуетность. Змея ползла наверх. Мой взгляд задержался на стройной блондинке, которая как раз попадала под мое предыдущее описание. В полупрозрачной белой футболке, без бюстгальтера, она не могла остаться незаметной. Очаровательные округлые формы груди второго размера, рвали футболку на части, разрывая мой мозг и поднимая глазное давление.

Я проводил девушку взглядом, тяжело вздохнул и снова принялся созерцать встречный поток. Говорят, что человек чувствует, когда на него смотрят. В какой то момент, я почувствовал чей то пристальный взгляд, который каким то фантастическим образом заставил меня занервничать. Мгновение и я посмотрел вверх, вниз и тут наши глаза встретились. На той стороне эскалатора, в том самом потоке который полз вверх, я увидел Энди. Я не мог обознаться, так как своего друга я знал последние пятнадцать лет и слабостью зрения не страдал. Когда мы поравнялись, я махнул ему рукой и хотел даже крикнуть приветствие, но Энди вдруг резко отвернулся и пошел по ступеням на верх. Я его понял. Еще бы, в том году, в августе месяце мне довелось быть на похоронах. Хоронили, Энди.

Я так удивился этой встрече, что едва не споткнулся в самом низу лестницы, когда моя ступенька въехала в пазы и поползла снова наверх. Остановившись возле стены туннеля, я как истукан смотрел наверх, прекрасно понимая, что Энди не увижу, но все равно продолжал смотреть. За те несколько секунд которые прошли с момента нашей встречи, я совсем не разглядел в чем он был одет. Он. Энди. Живой.

— Молодой человек, — услышал я чье-то обращение, — не одолжите двести рублей.

Дама в балахоне сиреневого цвета возникла перед моим лицом как черт из табакерки.

— Что? — не то что бы не понял, а скорее удивился услышанному, я переспросил ее.

— Одолжите денег сколько можете, — повторила она, очевидно приняв меня за тайного мецената.

Появление Энди настолько ошеломило меня, что я потерял способность к сопротивлению, сунул в руку в карман и протянул сто рублей.

— Дзянькую, — сказала дама, развернулась и исчезла в толпе, забыв сказать каким образом вернет мне долг.

Выйдя снова на стрит, я решил заглянуть в ближайший сквер, что бы собраться с мыслями. Обдумать сложившуюся ситуацию и наметить план дальнейших действий.

— Во-первых, это точно Энди или мне померещилось? — задал я себе вопрос, усаживаясь на покрытую лаком скамейку с гнутыми кованными ногами.

Я попытался восстановить картину получасовой давности. Вот я еду вниз, вот я обратил внимание на красотку в прозрачной футболке с выпирающими из нее прелестями, и вот наконец я увидел Энди. Энди тоже увидел меня, я в этом был абсолютно уверен. Но как же тогда, похороны и последующий банкет. Мысль зашла в тупик и я словно парализованный замер, глядя в одну точку на моей правой сандалии. Точнее это была не точка, это был бугорок от большого пальца. Для верности я пошевелил пальцем — все совпало, бугорок тоже зашевелился.

Если я сейчас приду домой и скажу, что только что видел Энди, боюсь меня не так поймут. Даже я себя не так понимаю и чего уж говорить о других людях, которые после похорон, Энди больше не видели. Но, ни чего ни делать я тоже не мог. Как это так, вчерашний покойник разгуливает по городу.

— Где здесь ближайшее отделение полиции? — спросил я сидевшую рядом мамашу возле коляски.

— Пойдете прямо, — показала она рукой в сторону, — затем через два дома повернете направо.

— И там полиция? — сказал я.

— Нет…полиция не там…там вы спросите у прохожих где полиция, — ответила она и отвернулась.

— Спасибо, — поблагодарил я ее, поднялся и пошел в указанном направлении.

Два дома кончились быстро, повернув за угол я сперва посмотрел по сторонам — действительно полиция не здесь, женщина не обманула. Обратившись к мужчине без коляски, я получил детальный ответ, благодаря которому через десять минут вошел в представительство полиции в районе. В холе сидело несколько человек, несколько же человек стояло возле широкого, наверняка пуленепробиваемого стекла, у рубки дежурного.

Отстояв пол часа, наконец я оказался перед взором дежурившего стража правопорядка.

— Здравствуйте, — стараясь искренне улыбаться, произнес я.

— Слушаю вас, — ответил он, глядя на меня не совсем равнодушно, но и без особой концентрации.

— Знаете в чем дело…, — начал я.

— Пока не знаю.

— Я в том году был на похоронах…причем совсем в другом городе…

— Так…

— В августе…точно число не вспомню…

— Ага…

— А сейчас я был в метро…

— Число помните?

— Вы меня не поняли…я еще не все рассказал…

— Говорите¸ говорите…

— Я в метро… встретил…усопшего.

— Я ничего не понял… изложите проблему!

— Хорошо…проблема такая…я в том году был на похоронах… а сегодня в метро нос к носу встретился с живым покойником! Надо же разобраться!

— С кем?

— С ним…он же умер, а получается, что ходит.

— Молодой человек…вы грибы сегодня не нюхали?

— Вы имеете ввиду, ел ли я сегодня грибы?

— Нет…я имею ввиду именно не нюхали? Есть такие, из галлюциногенов…

— Я не наркоман…

— Молодой человек, на улице жарко…значит вам просто напекло голову и от этого стало мерещится…тем более, если это ваш друг и вы до сих пор по нему страдаете.

— Да не страдаю я по нему! — не выдержал я, — и голову мне не напекло… и вообще я пью только по пятницам…

— Меня не интересует когда вы пьете, — продолжил издевательство офицер с тремя маленькими звездочками на каждом погоне.

— И что мне теперь делать? — спросил я.

— Что хотите то и делайте, только не нарушайте общественный порядок…не пейте по пятницам на улице.

— Да зачем мне пить на улице…у меня есть квартира! Вы будете искать покойника или нет?!

— Или нет…, — ответил мужчина стоявший за мной, — хватит тут сказки рассказывать…тоже мне Шарль Перо…отойди от окошка… у меня дело посерьезнее чем у тебя!

— Ну, дак что? — переспросил я полицейского, не обращая внимания на вздорного соседа, коих в любой очереди всегда хватает.

— Давайте сделаем так…, — полицейский протянул мне лист бумаги и ручку на веревочке, — изложите свои мысли в письменном виде на имя начальника подразделения, образец вон на том стенде…обязательно укажите свои данные, ФИО, адрес фактического проживания, номер телефона, а потом опустите свое обращение вон в тот почтовый ящик…в течение месяца вам ответят. Это все, что я могу для вас сделать.

— Спасибо, — поблагодарил я отзывчивого офицера.

— И это…поменьше лирики и больше конкретики, — на последок посоветовал мне из окна он.

Сосед по очереди слегка толкнул меня локтем, что бы я уступил ему место.

— Подвинься… фантазер.

Прочитав на стенде форму письменного обращения, за пятнадцать минут я заполнил лист с двух сторон, свернул его пополам и скинул в указанный ящик. Вроде с одной стороны, я сделал все что мог, но с другой стороны вряд ли это поможет разобраться в столь странном деле.

Глава 2

Провести отпуск в Москве, в течение лета, это мечта любого россиянина. Нам с женой повезло, ее подруга, работающая в консульстве США, вышла замуж за американца и уехала в США. Квартиру продать не решилась и попросила в течение лета пожить у нее. Мы сопротивлялись не долго, и через два дня после приглашения уже въехали в уютную двухкомнатную секцию. Супруга дизайнер на фрилансе, я журналист и тоже свободен от конкретики с издательствами. Короче говоря два тунеядца перебрались из Владивостока в Москву для созерцания.

— У каждого человека есть свой двойник, — сказала супругу после моего рассказа о встречи с Энди.

— Двойник — это одно, а близнец — это другое, — парировал я.

— Ну хорошо…хорошо, пусть близнец…, — согласилась супруга, — в журналах часто печатают двойников звезд… люди себе делают прически…выбивают зубы если надо…

— Энди не звезда, что бы кто-то стремился быть на него похожим.

— Это вышло случайно…по наитию.

— А зачем он тогда от меня убегал?

— Может быть он побежал в туалет…мало ли почему человек бегает.

— Нет, — открывая с треском баночку колы возразил я, — это был точно Энди…надо что-то делать!

— Ты уже обратился к полицейским…

— Это все ерунда… дадут отписку и делай с ней что хочешь.

— Мы же сами видели мертвого Энди!

— Он лежал в гробу как живой! — сформулировал я мысль.

— Это его в морге так подкрасили…ты что не знаешь этого?!

Августовский день был по Приморской привычке раскален палящими лучами Солнца. Плотный, влажный воздух тяжелым покрывалом окутывал легкие астматиков. Я стоял возле ворот Морского кладбища, и смотрел на подъезжающие автобусы, точнее на фотографии вделанные в лобовые стекла и ждал Энди. Жена сидела в припаркованном рядом автомобиле с распахнутыми дверями и ждала моего сигнала.

Очередной автобус среднего размера привез тело молодого человека. Судя по фотографии, усопшему было лет двадцать пять. Вихрастый чуб, жизнерадостные глаза смотревшие мне в душу и неистово голубое небо над головой. Не Энди. Тот которого мы ждали был постарше, поплотнее и без чуба. Однако автобус остановился и из него вышла мама супруги Энди.

— Альберт…здравствуйте…, — поздоровалась она, — вы как в автобусе поедете или своим ходом за нами?

— Здравствуйте Тамара Павловна…в автобусе…со всеми.

Я махнул рукой жене и через минуту мы уже ехали к месту захоронения. Энди я не видел пол года, с тех пор как мы разошлись по разным предприятиям. Мы конечно созванивались, но быт так заел, что так и не встречались, к сожалению. И вот я увидел Энди. Открытый гроб стоял на неком возвышении и голова Энди с закрытыми глазами покоилась на подушке. Странное дело, но Энди не казался мертвым. Он как будто бы уснул. Прикрыл глаза и просто напросто уснул. Я в принципе не люблю похороны и наблюдение за ушедшими в иной мир мне не доставляет удовольствия, но оторвать взгляд от Энди было не просто. В автобусе ехало человек пятнадцать. В основном люди постарше, а из молодых были мы с женой и еще человек пять.

Когда гроб на руках поднесли к будущей могиле, возле нее уже собрались присутствовавшие. Последней, поддерживаемая с двух сторон, к гробу подошла мама Энди. Её поддерживал брат Энди и отец. Мама еле шла. Странное дело, но я не видел жены Энди. Кто-то сказал, что ей стало по дороге плохо. Траурные речи, причитания, слезы — все как обычно, похороны есть похороны. Брат поцеловал его в лоб. Гроб закрыли и опустили в яму. Шлепки земли о крышку гроба. Все по-настоящему. Венки от родных, поминки в кафе. Тяжелое настроение.

— Чего молчишь? — донеслось до меня.

— Что? — не понял я.

— Я тебе уже три раза повторила, что можешь позвонить брату Энди или его жене если хочешь. Спроси как у них дела… какие планы…

— Правильно…я спрошу когда они в последний раз были на могиле Энди.

— Спроси если хочешь.

— Интересно, что его жена сделала с квартирой…у них ипотека была и оставалось выплатить около миллиона рублей.

— Да…без Энди ей не рассчитаться…

— Это точно!

После ужина из китайской кухни, жена разместилась на диване с книгой в руках. А я взял телефон и вышел на балкон. Первым делом я решил позвонить брату Энди, Анатолию. Это был младший брат, который очень любил и уважал Энди. В отличие от Энди у которого не было детей, у Анатолия их было двое. Мальчик и девочка.

Набрав номер сотового телефона я услышал в ответ фрагмент мелодии из «Джентльменов удачи», а через пару секунд и голос Анатолия.

— Анатолий, приветствую! Это Альберт! Я не слишком поздно?

— Не слишком, — ответил брат.

— Давно тебя не слышал…как живешь… что нового?

— Работа, дом…отдохнуть некогда… я слышал ты в Москве?

— Кто сказал? — удивился я.

— Птичка чирикнула… откуда, откуда…у нас город в двадцать раз меньше Москвы…все друг друга знают…

— Ну может и так… ты кстати когда в последний раз на могиле Эдика был?

— Неожиданный переход, — спустя пару секунд ответил Леша.

— Да так…надо же что то спросить…вот и спросил! — я перевел в шутку произнесенную фразу.

— Раз в месяц точно бываем, — наконец сказал брат.

— Мы с женой когда едим к ее родителям — тоже цветы втыкаем в землю, — признался я.

— Понятно…а с могилой все нормально? — не удержался я.

— В каком смысле?

— Ну…там… следов подкопов нет?

— В каком смысле?

— Ну значит нет…ладно, меня тут жена зовет…спокойной ночи!

— Какого подкопа? — продолжал настаивать Анатолий.

— Але, але! Ни чего не слышно! — сказал я быстро и положил трубку.

Жена подняла голову от подушки. Я посмотрел на нее и понял, что наш разговор ей не очень понравился. Она покачала головой, тяжело вздохнула и снова уткнулась в книгу.

— Не…ну а чего?! — возмутился я, — по моему я говорил нормально…не проговорился, что Эдика…точнее Энди видел. Да комар носа не подточит!

— Конечно…в порядке…особенно про подкоп

— Это всего лишь предположение! Может у Энди был летаргический сон… в старину каждый второй покойник от него страдал…сейчас Зое позвоню…

— Только поаккуратнее…

— Все будет нормально! Я же журналист, а журналист это тонкий психолог! Я зайду из далека…

Жена тяжело вздохнула, но от книги не оторвалась. Я же стал набирать домашний телефон бывшей супруги Энди. Хотя они ведь не разводились, значит не к совсем уж и бывшей супруге. Конечно и не к действующей. Хотя кто знает! Если Энди спокойно разгуливает по Москве, то всякое может быть. Вплоть до сговора. С этими мыслями я набрал последнюю цифру номера и услышал гудок. Трубку взяли на пятом гудке.

— Да…, — прошептал голос.

— Зоя? — осторожно спросил я.

— Зоя… а кто спрашивает?

— Это Альберт…друг Энди…ну в смысле Эдика.

— А…привет Альберт…ты меня разбудил…

— Ой извини, — притворился я расстроенным, — ну как жизнь?

— Какая жизнь может быть у вдовы….

— Да уж, — согласился я со знанием дела, — а ты в Москве когда была?

— Я вообще в ней не была? — удивилась Зоя.

— И даже за этот год ни разу? — пошутил я.

— Ни в этом году, ни в каком….вообще не была.

— Понятно, — я покосился на жену, которая с деланным равнодушием смотрела на меня, — а когда планируешь приехать?

— Зачем?

— Ну…, — я надул щеки, — не знаю зачем…тебе ведь виднее?

— Я ничего не понимаю…, — призналась Зоя.

— А ты, Энди, — не удержался я, — когда последний раз видела?

— На днях…во сне, а что?

— А на могиле когда была?

Жена с грохотом захлопнула книгу. Я понял, что снова прокололся. Поэтому быстро поспешил выправить ситуацию.

— Я не в этом смысле, — поправился я, — просто с его братом, Анатолием только что говорил и он мне сказал, что недавно у Энди на могиле был….ну вот я думаю, спрошука тебя! Видела голубой цветок рядом с постаментом…это я воткнул!

— Альберт…ты не пьяный?

— Нет, а что такое?

— Я не понимаю зачем ты меня разбудил и спрашиваешь про Москву и могилу Эдика! Как ты думаешь когда я теперь усну!

— Извини… просто я в Москве сейчас…а ты не знала?

— Откуда я могу это знать?!

— Ну…город то маленький!

— Семьсот тысяч народа…это по твоему маленький!

— Не, — не сдавался я, — это Толян так сказал. Он знает, что я Москве.

За спиной раздались шаги и рука жены осторожно взяла у меня трубку. Я не сопротивлялся.

— Зоечка…это Ева…мы тут просто посидели немного ну и Эдика вспомнили…Альберт очень чувствительный…сразу друзьям стал названивать…не обижайся! Они же большими друзьями с Эдиком были…сама знаешь!

Я стоял в стороне и слушал бесполезное щебетанье двух дам. Все таки женщины не могут говорить о серьезных вещах. Не могут спросить прямо, или как я, мудро зайти из далека. Обволакивают все в какие то шарообразные пустые формы. Ева между тем уже говорила о Красной площади, о погоде и о ценах на мясо. Полная ерунда.

Глава 3

Естественно настоящий корреспондент — журналист, коим я себя ощущал не может долгое время обходиться без загрузки. Поэтому я решил подготовиться к публикации в московской газете. Естественно материал должен быть горячим и востребованным. Такая темка нашлась в моем загашнике. Марки. Да, да — именно марки. Причем не акцизные для винно-водочных изделий, и не марки для почты России. Марки коллекционные — вот, что меня взбудоражило. И это очень серьезно. Филателистическая мафия будоражила мое сознание уже почти пол года. Дело в том, что я в детстве собирал марки. Причем у меня от детства осталось два альбома. В первом находятся марки разные, от животных и цветов до автомобилей, а во втором только — спорт. И вот обнаружив эти альбомы дома, я решил продолжить коллекционирование. Естественно для этого я залез на местный портал купи-продай и обнаружил кучу объявлений по теме — марки. Что меня насторожило сразу, как опытного корреспондента — это цены. Цены на кубинские, северокорейские и другие марки доходили до сорока рублей за серию. Я естественно клюнул на этой и через месяц я уже гордился своей новой коллекцией за тысячу рублей. Второй звоночек прозвенел, когда я стал разглядывать штемпели на марках. Будучи гашеными они мне вдруг показались ксерокопированными. Исходя из всего вышесказанного, я пришел к выводу, что в стране существует марочная мафия, которая копирует марки и продает их за копейки. Конечно меня смущала цена, но я понял, что все дело в обороте. Сто сорок миллионов жителей России, это раз. Второе, то, что всем скорее всего нужны дешевые марки, это два. Ну и три, то, что я лично уже потратил тысячу. Все эти аргументы лично мне казались очень весомыми.

Конечно, рассуждал я, мафия орудует не только в регионах, но прежде всего в столицах, а их естественно две. Москва и Питер. Зайдя на соответствующий сайт я обнаружил объявление о продаже семи марок Нижней Вольты¸ за девяносто девять рублей. То, что они фальшивые я даже не сомневался. Бумага и цветная краска столько стоить не могут.

Жена уже спала и не обращала на меня ни малейшего внимания. Я открыл контактные данные и узнал номер телефона продавца. Взяв в руки телефон, я вдруг услышал резкий звонок сотового телефона. Переложив из одной руки в другую телефоны, я посмотрел на номер. К сожалению номер не определился.

— Да, — сказал я, принимая вызов.

На той стороне я услышал только сопение.

— Але, говорите, я слушаю?! — повторил я.

Через несколько секунд тишины я услышал короткие гудки отбоя. Такое бывает. Звонит не понято кто, не понятно зачем и сопит в трубку. Не долго думая, я взял домашний телефон и набрал номер первого попавшегося продавца марок.

Нет нужды описывать диалог. Обычное здрасте — до свидания. Где можно встретится, что бы удобное было всем. Кто в чем будет одет. У кого что будет в руках. Продавец поинтересовался не нужны ли мне олимпийские рубли и значки с гербами городов СССР. Я сказал, что пока нет, но буду иметь ввиду.

Короче говоря материал обещал быть сенсационным. Поездка на метро туда — сюда, и смысл в продаже марок полностью теряется. Это очень не простой бизнес. Я бы сказал очень рисованный. Рентабельность почти нулевая. Это и есть почерк мафии, когда с первого взгляда нельзя понять идею. А я думаю, что все просто. Гигантские обороты это раз и второе, это навязывание чуждой нам западной идеологии, когда российские марки ни кто не покупает.

С этой здравой мыслью, я выключил ноутбук и лег спать. Сон пришел почти в тот самый момент, когда моя голова коснулась подушки и я прикрыл глаза. Естественно мне приснился Энди Гутов. С альбомом марок, он сидел за столом и что то мне настоятельно говорил. При этом я совсем не слышал ни слова, но зато разглядел гнилые пеньки зубов Энди. Очнувшись в поту я открыл глаза и уставился в натяжной потолок. Рядом с домом ездили машины и отблески фар, в виде белых полосок перемещались по нему. Жена спала сном ребенка, изредка посапывая и постанывая.

Почему мне приснился Энди с гнилыми зубами я не понимал. Может быть это намек, на то, что он за свою короткую жизнь столько натерпелся, что стесал зубы до корней. Может быть. Я не верил в вещие сны, и ни когда не искал смысла в снах, а то, что мне приснился Энди, именно в сегодня, для меня было понятно. Таким образом мой мозг отреагировал на встречу с покойником.

— Чего не спишь? — вдруг спросила жена.

— Сон страшный приснился, — признался я.

— Перекрестись и снова закрой глаза, пусть тебе приснятся помидоры…

— Зачем мне помидоры? — удивился я.

— Гемоглобин поднять, — усмехнулась жена.

— Ты на что намекаешь? — окончательно проснулся я.

— Ни на что…

— А я намек понял и мне уже…хорошо, — полушутливо произнес я, беря руку жены и просовывая себе между ногами.

— В меня не кончать, — попросила Ева, снимая трусики.

— Хорошо, — как всегда пообещал я.

Через несколько минут, когда все закончилась, мы оба пошли мыться. Ева, потому, что я не смог сдержать слова, ну а я за компанию, чисто пополоскаться. После душа, пришлось зайти на кухню и загрузиться рулькой. Когда я вернулся к кровати, Ева уже спала.

— Спокойной ночи, любимая, — прошептал я, целуя жену в плечо.

— Спи, — буркнула она в ответ.

Стресс прошел и больше сны меня не мучили. Очень хорошо, что в городе нет петухов, которые будят людей с первыми лучами солнца. Поэтому я проснулся сам, полностью отдохнувший и довольный, в половине десятого. Потрогал рукой рядом — ни кого. Поднял голову — тоже ни кого. Положив руки под затылок, я стал обдумывать сегодняшний день. Через час у меня встреча с фальшивым филателистом. Потом я буду свободен и мы с женой обязательно куда ни будь сходим. Я мечтал съездить на Воробьевы горы, посмотреть МГУ им. Ломоносова.

— Эй! — крикнул я.

— Эй, ты дома? — через пару секунд крикнул я еще раз.

Спрыгнув с кровати я босыми ногами пошлепал в кухню. Жена сидела в ночнушке и читала книгу. В одной руке было розовое новозеландское яблоко, книга лежала на столе, а в свободной руке незажженная сигарета. Мы оба год назад бросили курить и лишь иногда нюхали табак.

— Привет! — сказал я, обнимая Еву за плечи.

— Привет ослик!

— Почему ослик? — не понял я.

— А мне нравится, — пояснила Ева, используя непревзойденную женскую логику.

— Ну ладно…я сейчас по делу метнусь, — сказал я, — потом в МГУ поедем.

— Хорошо.

— Я хочу есть!

— В день по яблоку — все болезни по боку, — ответила жена, протягивая мне полусъеденое яблоко.

— Спасибо…

Выпив чай с бутербродом и яблоком, я быстро оделся и вышел на улицу. Сперва конечно я ехал семь этажей вниз на лифте, потом нажал на кнопку электронного замка и только после всего этого оказался на улице. Москва гудела как пчелиный рой. Жужжали машины, трещали мотоциклы, громыхали отбойные молотки. Обыкновенная московская жизнь. За пол часа я добрался до станции метро «Проспект мира». Выйдя на поверхность я остановился сбоку от дверей. Через секунду кое что вспомнив, я вытащил из кармана брюк расческу. Посмотрел на часы. В запасе было две минуты.

— Привет, — раздалось возле левого уха.

Резко обернувшись я увидел филателиста. Руки в наколках, вставные зубы желтого цвета. В руке черная папка.

— Альберт? — спросил он.

— Иннокентий? — спросил я.

— Будем знакомы, — товарищ протянул мне руку.

— Отойдем? — предложил я, пожимая протянутую ладонь.

— Марки смотреть будешь?

— Буду…

— Держи…

Я взял протянутый конвертик из пергамента, внутри были цветные марки. Я их высыпал в ладонь и стал рассматривать. Яркие, новенькие. Я даже понюхал их.

— Не жалко? — спросил я.

— А чего жалеть…

— Они как новые…

— Правильно хранились…

— А где вы их берете?

— Секрет фирмы…

— А достать можете любые? — протягивая сторублевку спросил я.

— Любые, — передавая мне рубль ответил он.

— А Венгрия есть?

— Конечно…

— А…, — задумался я, — а если я экспертизу сделаю?

— Чего? — не понял собеседник.

— А вдруг это марки фальшивые, — пряча марки в карман улыбнулся я.

— Марки настоящие…

— А чего так дешево?

— Можешь заплатить больше…не возражаю.

— Без микрофона правду скажешь? — профессионально спросил я.

— Да пошел ты…придурок, — мой собеседник покрутил пальцем у виска, развернулся и быстро пошел по улице.

— Испугался, — понял я, улыбаясь.

— Знаешь сколько будет 98765432 разделить на 8?! — обернувшись крикнул филателист.

— Чего? — не понял я.

— 12345679! — сказал он и развернувшись, растворился в людском потоке.

Странный. Решив немного пройтись по проспекту, я пошел в противоположную сторону. Купив три банана у уличного торговца, я остановился в тени крупного дерева и медленно очищая кожуру, стал подбирать слова для будущего материала. Бросив банановые останки в урну в виде футбольного мяча, я вытер руки о брюки и снова стал смотреть марки. Марки как марки. Но больше всего меня насторожила печать. Такое чувство, что печать не настоящая, а скопированная вместе с изображением. Для убедительности я потер ее пальцем. Нет, печать не оттиралась. Явная подделка. Но какая красивая!

Вздохнув полной грудью, горячий московский воздух я пошел обратно в метро. Пристально вглядываясь в проезжающий мимо народ, я искал Энди. Скорее всего, я теперь каждый раз будучи в метро, буду искать Энди Гутова.

Дорога домой от станции заняла пятнадцать минут. У подруги жены было очень удобное расположение квартиры. Открыв домофон своим ключом, я вошел внутрь подъезда. Вызвал лифт. То, что произошло дальше, я помню не очень отчетливо. Сперва потух свет, я оглянулся и увидел занесенную над своей головой чью то руку. Мгновение и сознание покинуло меня.

Глава 4

Какая назойливая муха. Она ползала по моему лицу и ни как не хотела улетать. Ее тоненькие лапки щекотали нос, щеки и даже веки. Странное дело, но рука не слушалась. Я попытался пошевелить ею, а она только согнулась в пальцах. Я открыл глаза и тут же закрыл их. Прямо передо мной находилось чудовище. Огромные глаза, огромные зубы. Я лишь приоткрыл веки, пряча зрачки за ресницами и стал медленно смотреть на находящего рядом демона.

— Он пришел в себя! — услышал я и от громкого звука захлопнул веки, — вот чего можно добиться с помощью обыкновенного лебединого перышка.

— Когда с ним можно будет поговорить? — спросил второй голос.

— Не знаю…может быть через минуту, а может быть через день…все зависит от его состояния!

— Какого еще состояния?! — не понял я, — в чем собственно дело! Кто вы и где я!

— Больной нас слышит…видите участился пульс?!

— Вижу….

— Я больной?! — дошло до меня, — интересное дело…что у меня болит?! Может быть рак?! Рак мозга и поэтому я ничего не помню!

Я в панике открыл глаза. На меня смотрели огромные улыбчивые глаза, сквозь толстые линзы.

— А вот и мы…мы пришли в чувство! — улыбнулся человек в белом халате, — сейчас с вами немножечко поговорит милиционер!

— Полицейский, — прошептал голос откуда то сбоку.

— Да какая разница! Милицейский¸ полицейский…суть одна…

После этих слов лицо над головой Альберта сменилось на круглую физиономию с короткой прической.

— Здравствуйте, — человек развернул удостоверения и поднес к моим глазам.

Я на зрение не жаловался, но не в этот раз. Буквы слились в одно пятно, фотография помутнела.

— Вы меня слышите?

— Слышу, — пошевелил я губами, но ничего не расслышал себя.

— Дак, слышите? — переспросил следователь.

— Слышит он слышит, видите же губами шевелит…, — пояснил врач.

— Да…но я то его не слышу!

— А вы пододвиньте ухо к его рту и все прекрасно услышите!

Через секунду я уже смотрел на макушку сыщика.

— Слышу, — уже громче постарался сказать я.

— Вот теперь слышу! — словно повторил мои слова полицейский.

— Ну и отлично! — почему то обрадовался доктор, — можете говорить.

Такого разговора я не вел ни разу в жизни. Полицейский практически лежал на мне, как любимая женщина и задавал свои вопросы.

— Помните как вас зовут? — спросил он.

— Помню…

— Как?

— Альберт…

— А фамилия и отчество?!

— Альберт Сергеевич…Шишкин.

— Отлично…Альберт Сергеевич, что вы помните?

— Я помню как меня зовут, — повторил я.

— А не помните ли вы обстоятельства вашего попадания в больницу? Не помните, кто вам нанес удар по голове в лифте?

И тут я действительно вспомнил. Погасший свет, удар чем-то тяжелым по голове и все. Какой то мутный лик в капюшоне. Вот значит, почему я оказался здесь. На меня было совершено покушение! Слава богу, что не рак мозга!

— Я его не разглядел, — прошептал я окрылено.

— А враги у вас есть?

— Не знаю, — немного подумав ответил я, — как у всех.

— Ваша жена сказала, что вы журналист?!

— Да… я сейчас как раз разрабатываю филателистическую мафию!

— А чего…есть и такая?

— Есть! Это они меня хотят убрать…, — догадался я.

— Отлично! — подбодрил меня сыщик, — а кто такой Энди?

Мне показалось, что я ослышался. Поэтому решил переспросить.

— Кто?

— Энди…Энди Гутов! Вы на днях написали заявление в полицию, что встретили своего умершего приятеля, будучи живым, в метро!

— Откуда вы знаете? — удивился я.

— Работа такая…все знать.

Я от усталости закрыл глаза.

— Для первого раза хватит, — донесся до меня голос доктора, — больному нужен покой. Сотрясение мозга, знаете ли не шишка на заду.

— Хорошо, — полицейский покинул мое тело, — для начала достаточно.

Хлопнула дверь, я снова открыл глаза. По близости никого не было и это радовало. Не радовало сотрясение мозга, но с этим как то можно справиться. Я пошевелил пальцами рук, потом ног. Пальцы шевелились нормально. Я попробовал поднять руку — рука поднялась. Согнул ногу в колене — согнулась. Повернул голову в сторону. На соседней кровати лежал перевязанный по уши человек и сквозь прорези в бинтах смотрел на меня.

— Здравствуйте! — прошептал я.

— Привет, — раздалось в ответ, — как голова?

— Да кто ее знает! — улыбнулся я, трогая бинты на макушке.

— Говорят у тебя хорошая гематома.

— Хорошая? Это в каком смысле? В смысле…плохая?

— Ну да…я же и говорю…хорошая, как яйцо Фаберже.

— Ну если как Фаберже, — сказал я глядя в потолок, — тогда действительно хорошая.

— У тебя жена хорошая, — вдруг сказал сосед.

— Чем? — не понял я.

— Она двое суток сидела в коридоре…ждала пока ты придешь в сознание.

— Ева! — попытался крикнуть я.

— Она два часа назад домой ушла…придет вечером, — сказал сосед, — можешь поесть яблок…

— Не хочу…

— Апельсинов хочешь?

— Ничего не хочу…

— А я хочу, но не могу…

— А у тебя что?

— Челюсть сломана и…тоже гематома…но не такая красивая как у тебя…

— Тебе наверное говорить больно?

— Уже зажило…я же здесь две недели лежу…скоро бинты снимут и пойду домой…

— Избили?

— Скинхеды…

— Ты не русский?

— Русский…но…

Сосед вытащил из под одеяла руку. Все в этой руке было нормально. Единственное, это цвет, несколько непривычный. Черный.

— Ты негр что ли?

— Я родился в России… папа уехал из Гаити учиться в Москву….и остался здесь. Ко мне тоже полиция приходила…показывали фотографии…но я никого не узнал. Мне сперва дали сзади по голове, а когда я развернулся — добавили по лицу…ну и попинали по ребрам немного…а тебя значит филателистическая мафия заказала?

— Ну… я так думаю.

— Перейти дорогу мафии, это серьезная ошибка…

— Я журналист! — с пафосом надрывно сказал я, и перед глазами поплыли желтые круги.

— Это мой профессиональный долг, — прошептал я и закрыв глаза попытался успокоить дыхание.

— А кто такой Энди? Он что правда умер? — донеслось сбоку.

— Я ничего не знаю, — прошептал я в пол силы.

— У нас в Гаити тоже бывает покойников оживляют…вуду…слышал?

— Ерунда это все, — ответил я…если человек умер, он уже ни когда не оживет.

— Ты не веришь в Христа?

— Энди не был Христом….он был обычным человеком, которые выпивал, развлекался с девушками…курил сигариллы.

— Ну и что!

— А то, — прошептал я и уснул от усталости.

Глава 5

Первый день дома, это незабываемо. Я сидел на балконе и смотрел на улицу. Мимо сновали автомобили, автобусы и велосипедисты. Я вообще не признаю велосипед на проезжей части и считаю, что для такого транспорта должны быть отдельные дорожки. Во Владивостоке, в отличие от Москвы на велосипедах могут ездить только очень упертые люди. Так как весь город в возвышенностях, то удовольствия от езды получить мне не представляется возможным. Вечно потный, взмыленный, с учащенным сердцебиением, открытым ртом вдыхающий автосмрад — это велосипедист по Владивостокски. В Москве эти чудаки встречаются чаще. На крутых великах, обязательно в шлемах и катафотах на заднице.

Десять дней в больнице — это много. Ева практически не отходила от меня, пичкая разными разносолами и мясом. Мясо в российских больницах давать не принято. Кроме каш и молока, здесь иногда дают яблоки и компот из них же.

— Как дела? — неожиданно спросила Ева, не слышно подойдя ко мне сзади.

— Отлично! — обрадовался я ее появлению.

— Головка не болит?

— Нет…не болит… хорошо, что шов на затылке….спереди не видно.

— С этим швом ты похож на ветерана войны в Афганистане…

— Ну и ладно… мужчину шрамы украшают.

— Кушать будешь?

— Буду…

— И даже не спросишь, что?!

— Не спрошу…после больницы я ем все подряд!

— Бедненький, — жена осторожно погладила меня по голове.

Я невольно напрягся, но боли не почувствовал. Теплая волна нежности поднялась откуда то из района живота и захватила голову.

— Я тебя люблю, — вдруг сказал я.

— Я тебя тоже, — ответила Ева.

— Как ты думаешь…кто на меня мог напасть?!

— Я думаю, что это случайность…тебя с кем то перепутали…

— Ко мне приходил полицейский…

— Он и ко мне подходил, ну и что?

— Он спрашивал, я отвечал…про мафию. Я думаю это филателисты меня заказали.

— Не думаю…

— При мне не было марок! Семи марок Нижней Вольты!

— Они у тебя лежали в кошельке?

— Ну да…

— Грабитель схватил кошелек и убежал с ним…а марки скорее всего лежат на свалке мусора…

— Нет, Ева…ждали именно меня…

— Хорошо, пошли кушать…

Я бросил прощальный взгляд на улицу и побрел за женой. У подруги жены был очень хороший вкус. Кухня оформленная в виде барной стойки. Высокий стул. Я уселся и положил локти на стойку.

— Ваше первое…сэр, — сказала жена и поставила передо мной тарелку супа с фрикадельками.

— Спасибо…я тебе не говорил, что со мной в палате лежал негр с Гаити?

— Нет…не говорил…

— Представляешь… его голова вся была в бинтах… а потом когда их сняли он накрывал себя полотенцем… стеснялся.

— Странный человек…

— Его избили скинхеды….можно понять, что стал таиться. Очень добрый человек…всегда со мной едой делился…

— Хорошо…

— Еще он про Энди спросил!

— А зачем ты ему рассказал…

— Это милиционер рассказал…, — помешивая суп сказал я.

— Значит они твое заявление нашли….вот и взялись за Энди.

— Я думаю ни кого они не найдут, — посылая ложку в рот произнес я.

— В Москве больше десяти миллионов, — согласилась жена, — очень сложно найти невидимку.

— Я скоро закончу материал….

— Я тоже нашла подработку…, — похвасталась Ева, — буду делать дизайн загородного домика для настоящего артиста.

— А как ты его нашла?

— Дала объявление в интернете…он сам позвонил…попросил портфолио… посмотрел и предложил поработать!

— Здорово!

— Я уже съездила с ним за город…отличное место!

— Сколько ему лет?

— Шишкин, ты меня ревнуешь?!

— Ревную…и что! Эти московские хлыщи умеют разводить провинциальных барышень…

— Не ревнуй, Шишкин, ему шестьдесят лет и он женат, есть внуки…веселый, но староват для меня. Тем более, я люблю тебя дуралея.

— Дом большой?

— На триста пятнадцать тысяч рублей….но сюда входит все.

— Хороший домик, если понадобиться моя помощь…обращайся!

— Надо будет поездить по местным магазинам…это во Владивостоке я все знаю…а тут…белое пятно.

— Будем осваивать! — весело пережевывая фрикадельки заявил я.

— Перца не добавить?

— Ты имеешь ввиду в наши отношения?!

— Шишкин…ты неисправим, у тебя шрам не зажил на голове, а все туда же…с приставаниями…

— Какие на сегодняшний день планы? — спросил я.

— Ни каких…мне надо чертить…тебе надо выздоравливать…

— Кстати тот филателист…или курьер филателистической мафии выглядел как настоящий уголовник… весь в наколках, коронки на зубах желтые…стоп! Тащи калькулятор! — закричал я.

— Не кричи…, — жена пошла в комнату и спустя минуту принесла китайскую счетную машинку.

— Набирая…9..8..7..6..5..4..3..2….набрала?

— Ну набрала…это у тебя тренинги такие?

–Не перебивай…теперь нажми разделить…на…1..2..3..4..5..6..7..9… набрала?

— Это не так сложно…Альберт!

— Каков ответ…

— Восемь…

— Ровно восемь?

— Ну да…ровно восемь…без остатка. А в чем дело?!

— Откуда он это знал!

— Кто знал?!

— Уголовник — филателист! Он на прощание мне рассказал эту головоломку!

— Да что здесь такого…любое число обязательно делиться на что то…

— Это не простое совпадение…я уверен, это ключ!

— Шишкин…ты получил по голове…две недели был в больнице…не думай о ерунде! Выбери тему для статьи…отвлекись! Хочешь я тебе организую встречу с артистом…возьмешь интервью… у тебя его купят… вот, что тебе надо!

— Нет, ты меня знаешь…если я взялся за дело, если я вышел на след…меня не остановить…

— Да на какой след, Альберт…даже полиция твоим филателистом не заинтересовалась…

Телефонная трель не дала мне продолжить разговор. Я отложил в сторону ложку, вытер рот и пошел к сотовому.

— Слушаю, — сказал я, да…это я.

Ева внимательно смотрела на меня. Я же внимательно слушал, изредка кивал головой и соглашался.

— А ты говоришь не заинтересовалась филателистом, — кладя телефон в карман сказал я, — на очную ставку вызывают..так то!

— Когда и куда?

— Через час…в отделение…поедешь со мной?

— Нет Шишкин…мне надо порисовать…

— А если меня в подъезде снова по башке ударят?

— Снаряд в одну воронку два раза не попадает…

— Мне бы твое спокойствие…я чувствую, что наступил на хвост международной гидре…поверь мне, не все тут гладко…

— Ладно заканчивай с едой и собирайся…

— Понял моя королева! — обняв жену за талию пробурчал я.

— Кстати на обратном пути купи мяса, сегодня в честь твоей выписки будет торжественный ужин!

— С продолжением? — подмигнул я.

— Кому что, а Шишкину секс…

— Это мой супружеский долг! Тем более я должен убедиться, что после перенесенного заболевания у меня не произошло нарушение функций определенных органов! Тем более мы планируем человека завести!

— Будет стабильность — будет человек, — сказала как отрезала Ева и отошла в сторону.

— Понял, — сказал я дожевывая суп, — а стабильность это кажущаяся материя…сегодня стабильно то, что раньше было не стабильно и наоборот…

— Стабильно — это когда каждый месяц ты получаешь аванс и зарплату…вот это я считаю стабильность.

— Но мы же с тобой дауншифтеры!

— Ну тогда зарабатывай больше!

— Именно поэтому, — отходя от барной стойки сказал я, — я и взялся за дело мафии… во Владивостоке за приличный материал платят копейки, а в Москве все по другому…здесь гонорары сама знаешь какие…один твой домик чего стоит! Это же целый автомобиль купить можно!

— Ладно…одевайся… сыщик.

— Спасибо за супчик…все было очень вкусно и…

— Что и?

— Не знаю…вкусно и все!

С этими словами я прошел в комнату и стал одеваться. В течении пяти минут я преобразился в элегантного молодого человека и стоял под дверью ожидая поцелуя и пожеланий на дорогу.

— Я готов! — крикнул я.

— Сейчас!

Ева вышла из кухни в шортах и топе в полоску. Без бюстгальтера соски выпирали наружу, буквально прокалывая ткань.

— Я тебе сегодня не говорил еще, что у тебя красивая грудь?

— Не говорил…

— Правильно…вечером скажу и даже помассирую!

— Пошляк ты Шишкин…иди уже и не получи пожалуйста по голове!

— Ушел! — целуя в губы жену, я выскочил за дверь.

Глава 6

Мне приходилось как то бывать в отделении полиции Владивостока. Скромненько, не сказать, что роскошно, не сказать, что убого, где то посредине. Скромненько. А в Москве роскошно. В Москве очень роскошно. Новый линолеум, шикарные деревянные двери, какие то замысловатые стенды с фотографиями героев полиции.

Одним словом, на месте перед отделением полиции, я стоял ровно через пол часа как вышел из дома. Дошел без приключений, наслаждаясь солнечным днем. В вестибюле мне предложили показать паспорт и объяснили куда пройти. На втором этаже, я нашел искомую комнату и постучал в дверь костяшкой пальца. Дверь открылась быстрее чем я ожидал. Офицер в штатском с прищуром посмотрел на меня, взял из рук повестку и пригласил внутрь.

— Шишкин Альберт Сергеевич…это вы…

— Да, это я.

— Молодец! — офицер похлопал меня по плечу, — сознательные граждане нам нужны! Тем более журналисты…ну как там в провинции?!

— По разному…если вы о ценах в магазинах, то подороже чем у вас будет…особенно мясо и молочка, но зато проезд на общественном транспорте в несколько раз дешевле!

— Да ну! Вот вам везет! Ну ладно…сейчас мне позвонит, и мы пройдем в комнату…там будет сидеть три человека…

— Прямо как в кино! — не удержался я.

— Типа того… вам зададут вопрос, кого из увиденных лиц вы узнаете…надо будет показать на него…

— Пальцем?

— Да хоть хером, — улыбнулся офицер, — не суть важно чем…

— Понятно…

— Ну все… пошли!

— А вам же не позвонили!

— Прозвонили, позвонили…у меня телефон на виброзвонке стоит — вы не слышали…а я обратил внимание.

Пройдя по коридору пару поворотов, мы оказались перед закрытой наглухо дверью.

— Значит так, ничего не боимся…говорим правду и только правду…заходим!

Полицейский открыл дверь и прошел первым. Я вошел следующим. На стульях вдоль стены сидело три человека. Судя по наколкам на руках все закоренелые преступники, может быть даже рецидивисты. Перед ними стоял мой старый знакомый по больнице полиционер.

— Альберт Сергеевич? — спросил он.

— Я!

— Перед вами находятся три человека…кто ни будь вам знаком?

Я посмотрел на сидящих. Первые двое мне были совершенно не знакомы и описывать их нет нужды. А вот третий, это мой старый знакомый, который всучил мне подельные марки и озадачил числовым фокусом. В этот раз он был в спортивном костюме Адидас синего цвета и сандалиях на босу ногу.

— Он! — я показал пальцем на филателиста сидящего справа, продавшего мне марки, — это он. Он мне знаком!

— Отлично! Первые оба встали и удалились!

Посторонние встали и озираясь на оставшегося пошли на выход. Филателист, согнул рот в углу и потянул воздух. При этом он посмотрел на меня ненавидящим взглядом и отвернулся.

— Отпираться нет смысла, не так ли? — спросил знакомый по больнице.

— Да я разве отпирался начальник! Я же сказал, продал марки этому чайнику…он их купил…какие претензии!

— Об этом мы поговорим в другом кабинете…

— Но только с адвокатом! — оскалился филателист.

— С адвокатом? А тебе есть что скрывать? Ты же говоришь что все в ажуре! Марки чистые…

— Ну да…говорю… но без адвоката больше говорить не буду!

— Хорошо!

Полицейский посмотрел на меня.

— Альберт Сергеевич, вы свободны….мы вас вызовем…или повесткой или вот так…по телефону, если не против!

— Не против, — сказал я.

Выйдя на улицу я с удовольствием вздохнул свободного воздуха. Все же нахождение в полиции, даже в качестве потерпевшего, напрягает. Решетки на окнах, пистолеты за пазухами, картина не из приятных.

— Я свободен! — сказал я жене по телефону, — опознал преступника… а ты говорила, что милиция мне не поверит! Я уверен — тот сейчас дает признательные показания.

Ева напомнила мне про мясо, честно говоря о котором я совсем забыл. Во Владивостоке мясо покупают замороженным большинство горожан. Но мне, по большому секрету, почти коллега, а проще просто хороший человек выдал тайну — где продается свежее мясо по приемлемой цене. Поэтому я вот уже полтора года замороженного мяса не ем из принципиальных соображений.

Рынки Москвы я еще не освоил, поэтому просто купил полтора килограмма свиной шейки по четыреста шестьдесят рублей за килограмм. Цена нормальная. Обязательным атрибутом для меня стала кока-кола, которую я употребляю вместе с пачкой луковых чипсов в сметане. Это как протест санитарным службам России, которые разрешают травить россиян друзьям из соседних стран. А как только те становятся врагами, то травить боржоми тут же становится нельзя. Поэтому я взял литр колы и большую пачку чипсов и почувствовал себя настоящим диссидентом.

Откуда в Москве столько народу для меня остается большой загадкой. Я шел и постоянно уворачивался от столкновений со встречным потоком. А если учесть, что в метро находится добрая треть всех москвичей и гостей столицы, то мой мозг просто не справлялся с такой человеческой математикой.

— Метро! — вдруг осенило меня.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я направился на ближайшую станцию. Именно в метро я встретил Энди. Сейчас по прошествии двух недель, я уже начал сомневаться, Энди ли это был или не Энди. Я попытался вспомнить тот день, тот спуск в подземку и ту встречу глазами.

— Энди…сто процентов Энди…

С этими словами я подошел к входу в метро и не долго думая подошел к перовому попавшемуся полицейскому.

— Добрый вечер! — обратился я к стражу порядка.

— Здравствуйте, — поздоровался он, но посмотрел как то подозрительно, — хотите обратиться?

— Дело в том, что я иду с опознавания преступника из отделения полиции… я журналист…на фрилансе правда, но тем не менее меня многие во Владивостоке знают…

— Перейдите к сути, — попросил полицейский.

— Хорошо, смотрите…, — я показал рукой на камеру висевшую над нашими головами, — камеры снимают всех входящих…правильно?

— Ну и что…снимают.

— А сколько информация храниться в памяти…

— Это секретная информация…

— Хорошо, как мне отсмотреть определенное время на определенной станции…

— Не знаю как…

— А к кому мне обратится?

— В вышестоящую инстанцию…

— Спасибо…

— Еще вопросы есть?

–Нет…

— Обращайтесь если будут проблемы — поможем!

— Спасибо…

Покопавшись в сумочке я нашел визитку полицейского из больницы. Тщательно откашлявшись я решил позвонить.

— Игорь Александрович? — спросил я, ответившему на гудок человеку.

— Он самый — чем обязан!

— Этот тот самый Шишкин который опознавал филателиста…

— Так…ведется следствие, выводы делать рано…мы работаем.

— Я не по этому вопросу…помните вы спрашивали меня про Энди?

— Какого Энди? Не помню…

— Энди Гутова, моего товарища, который умер, и которого я видел в метро…помните?

— А…ну да, помню вы писали заявление по этому вопросу…

— Дело в том, что у меня появилась мысль по этому поводу…надо посмотреть камеры видеонаблюдения за тот день!

— Это не так просто… должен быть повод!

— Какой повод?!

— Если бы вы сказали, что это Энди Гутов ударил вас по голове и вы его четко распознали, вот тогда я бы смог получить разрешение на просмотр видеобазы… а так…кто мне разрешит?!

— Но ведь должен же быть какой то выход!

— Должен, но я его не вижу…

— Но я же написал заявление про Энди!

— Хорошо…я подумаю…через десять минут перезвоню. Какая это была станция…

— « Проспект Мира»…

— Ну да, помню… «проспект Мира»…ждите!

Десять минут не большое время. Я купил беляш в ближайшем ларьке и отошел в сторону, что бы ни кому не мешать. Во Владивостоке на каждом углу продается пенсе, корейское блюдо с капустой и мясом. В Москве такого чуда еще нет. Беляш оказался очень вкусным, терпкое мясо, сочное тесто. Неважно, что тесто не совсем прожаренное. Через половину беляша прозвонил звонок сотового.

— Альберт Сергеевич, — раздалось на той стороне, — это капитан Вишневский… по вопросу проверки камер наружного наблюдения метрополитена получено добро, но в рамках другого дела…дела по факту изложенному в вашем заявлении…пусть это звучит странно, но я буду искать вашего Энди.

— Спасибо, капитан! — проглатывая кусок беляша выдавил я.

— Вы я как понял у станции?

Да, пирожок кушаю…

— Кушайте пирожок и никуда не уходите…я буду через двадцать минут…отбой.

— Отбой, — согласился я с молчавшим телефоном.

Беляш закончился быстро. Я сиротливо смотрел на поток входящих и выходящих, в надежде увидеть Энди. К моему удивлению, я вскорости увидел знакомое лицо. Женщина с большой сумкой вышла из чрева. Посмотрев по сторонам и заметив меня пошла прямо ко мне.

— Это ты? — сказала она подойдя ко мне.

— Я, — согласился я, силясь вспомнить откуда я ее знаю.

— Помнишь меня? — спросила она.

— Не совсем…

— Сто рублей одалживал?

— Одалживал, — мгновенно вспомнил я.

— Ну дак…, — женщина полезла в сумку и достала кошелек, — прими!

Удивленный я взял сто рублей. Очень странный день.

— Дзянькую, — сказала дама, развернулась и ушла.

— Спасибо, — только и смог сказать я.

Мой вид наверное напоминал греческую статую. Капитан Вишневский стоял напротив меня, а я его не узнавал.

— Голову напекло? — повторил он свой вопрос.

— Представляете…, — прошептал я, — я в метро дал бездомной сто рублей… а она сейчас мне вернула долг…это какой о нонсенс!

— Я о таком случае слышу впервые, — признался капитан, — но видно есть и свои исключения… ладно, вперед!

Пройдя по служебному удостоверению сбоку от турникетов, мы стали спускаться по эскалатору вниз.

— Данные хранятся месяц…потом на них производится новая запись… так что шанс есть…вспомни время…хотя бы приблизительное…

— Десятое июня…четырнадцать часов дня…примерно…

— Отлично!

Спустившись в низ, мы быстро оказались в дежурной комнате полиции. На стене висело несколько экранов, каждый из которых был разбит на девять квадратов. На удивление качество изображение было отменным. Объяснив дежурному, что нам нужно мы стали ждать. Введя в регистратор дату и время на экран вывелось изображение.

— Пожалуйста..смотрите, — сержант показал рукой на монитор.

На экране была видна лента, которая поднималась на верх. В основном люди стояли спокойно, иногда кто то ускорял шаг.

— Преступника ловите? — спросил сержант.

— Пока не знаем, — признался капитан.

— Понимаю…подозреваемый…

— Типа того….

Я внимательно смотрел на монитор. На меня надвигалась масса людей. Непрерывный поток лиц. Какие же мы все разные. Это как мы думаем, что китайцы все на одно лицо. Так же и они думают, что мы все одинаковые. Но мы все очень разные. И самые разные собрались в метро.

— Хорошо видно? — спросил сержант.

— Отлично, — ответил за меня капитан.

— Японские камеры…не китайские, а настоящие японские…

— Говорят сейчас российские есть, — сказал я, будучи патриотом российской продукции.

— Если бы здесь стояли российские камеры, вы бы видели только силуэты…, — усмехнулся сержант.

–Ну как…Энди не видно? — спросил капитан, уставший слушать наши трения.

— Не видно, — признался я.

— А время точное? — спросил сержант.

— Вроде бы да…, — ну может на пол часа раньше…я же точно не засекал…

— Отлично! — сержант сделал новый ввод параметров, — смотрите.

Я практически приник к экрану. В какой то момент мне показалось, что я увидел знакомое лицо с бородой.

— По моему…я его тогда видел, — предположил я, — вот этого мужика с бородой!

— Он! — обрадовался полицейский останавливая воспроизведение.

— Нет! Это не Энди…Энди будет скоро!

— Пошли дальше! — сержант снова оживил изображение.

Я смотрел во все глаза и тут я увидел вбегающего в кадр Энди.

— Стоп! Вот он! — я ткнул пальцем в экран.

Капитан отодвинул меня в сторону. Энди, собственной персоной, как я и говорил. Я смотрел на моего приятеля и не верил своим глазам. На стоп кадре было видно, что Энди глубоко взволнован.

— А ну ка…, — капитан Вишневский отодвинул меня в сторону, — он?

Вишневский тоже ткнул пальцем в экран. Сержант смотрел на нас без особого понимания, но с должным уважением.

— Террорист? — прошептал он.

— Хуже…, — так же шепотом ответил капитан, — покойник…

— Понятно, — пожал плечами сержант.

— Распечатать можно? — спросил капитан.

— Пожалуйста, — через пол минуты сержант вручил капитану распечатанное фото.

— Надо же…как живой, — улыбнулся Вишневский, — это точно он?!

— Точно, — взирая на фото ответил я.

— А скажи сержант, — капитан почесал голову в поисках мысли, — а можно запрограммировать систему таким образом, что когда человек оказывается на видео, то тут же фиксируется и звенит сигнализация!

— Вообще то можно…но я не умею.

— А кто умеет?

— Сменщик мой наверное умеет…но лучше всего умеют специи с компании которая занимается технической поддержкой…они эту систему монтировали и лучше них ее ни кто не знает.

— Телефон! — скомандовал капитан.

— Минуту ждать, — сержант полез в стол.

— Хорошо было бы определить где он садился в метро, — задумчиво произнес Вишневский.

— Значит вы его теперь будете искать? — спросил я.

— Значит, что твоего Энди теперь вся полиция Москвы будет искать!

Взяв из рук озадаченного сержанта номер телефона обслуживающей организации, капитан попросил переписать изображение Энди в отдельный файл. Сержант быстро исполнил просьбу.

— Мы пошли, — сказал капитан, — спасибо за помощь.

— Это наш долг помогать коллегам…

— Удачи! — Вишневский хлопнул коллегу по плечу и мы удалились.

Поднявшись наружу, я заметил что Москву посетили сумерки. Шел десятый час. Вспомнив про мясо, я посмотрел на пакет. Мясо растаяло и превратилось в желе.

— Мне пора домой…жена ждет из магазина…., — потряс я пакетом перед глазами капитана, — отмечать мою выписку из больницы будем…

— Давай, — капитан пожал мне руку, — будут новости позвоню.

— До свидания…

Домой я несся почти в припрыжку. Забежал в подъезд, посмотрел по новой привычке по сторонам и вызвал лифт. Врагов пока не было.

Глава 7

Следующая неделя прошла спокойно. Моя голова пришла в полный порядок. Ева продолжала работать над дизайн-проектом домика для артиста и его семьи, я же созванивался с газетами и журналами с целью размещения своего материала о филателистах — мошенниках.

Капитан единожды позвонил мне и сказал, что отчасти мои подозрения оправдались. Так называемые филателисты действительно печатали на цветных лазерных принтерах любые марки и продавали их по всей стране. Причем центр этой пирамиды был не в России, а в одной из стран Европы.

— А преступника нашли? — спросил я капитана, — который мне по башке дал дубиной.

— Пока нет…но мы ищем.

— А…Энди?

— Потом…некогда.

Ева восприняла мое расследование скептически. Отчасти я могу ее понять, это же не подделки картин Рембрандта или Шагала. Здесь как говориться действует интенсивный путь развития. Рисовать же одну картину с той точки зрения, что бы продать за несколько миллионов, это как известно экстенсивный путь. Мне даже стало жалко этих муравьев филателистов, которые что бы заработать на хлеб с маслом, должны пахать не разгибаясь.

Наконец газета «Комсомольская правда» решила купить у меня материал. Пятнадцать тысяч рублей на дороге не валяются, но это была не та цифра которую я ожидал отхватить в столице. Однако с чего то надо начинать, и как в любом деле начало всегда приносит крошечные дивиденды. Это потом, когда я стану известен как Отар Кушанашвили, мне будут платить сотни тысяч рублей за колонку. Я буду носить клетчатый пиджак, красный шарф, брюки в полоску и настоящие ботинки от Gucci.

С небрежным видом я купил толстушку в киоске. Моя заметка заняла чуть больше половины полосы. На фоне различных, в основном кубинских, марок была почему то статуя Свободы в терновом венце. Моя информация была полностью переделана и теперь получалось, что центр Филателистической мафии был в Нью-Йорке. Приводились даже высказывания служащих управления «Ф» службы внешней разведки. По их данным оборот фальшивых марко во всем мире доходил до пяти миллиардов долларов. В тот же момент пропищал сотовый телефон и сбербанк сказал мне, что на мой счет было зачислено пятнадцать тысяч рублей.

Всего в этот день я купил пять газет с моим материалом. Когда я принес газеты Еве, она поцеловала меня в щеку.

— Умничка!

— А мне и деньги капнули на счет! — показал я на сотовый телефон.

— Еще раз умничка! — Ева поцеловала меня еще раз.

Ева с жадностью прочитала статью. Посмотрела на меня с уважением. Прочитала еще раз.

— Отличная работа! — похвалила она меня.

— Здесь пятьдесят процентов вранья! — не выдержал я, — я ни с кем со службы внешней разведки не общался!

— Это не важно…потом пообщаешься.

— Я все же должен с редактором поговорить…

— Поговори…только не ругайся…они платят, а это самое главное…

–Я буду сдержан…

— Смотри мне! Шерлок!

Я набрал номер редакции и когда ответили попросил Маргариту Смирнову. На том конце о чем то совещались, кто то чего то доказывал.

— Смирнова…слушаю! — раздалось в телефоне.

— Это Шишкин!

— Сын? — спросила Маргарита.

— Почему сын?! Просто Шишкин… корреспондент…

— А…Алик…привет! Ну как тебе материал? Надеюсь ты не весь тираж скупил…

— Не весь… Маргарита…у меня вопрос…

— Я даже знаю какой…

— Зачем! Зачем надо было в материал привносить то, чего я не писал!

— Дорогой мой! Мы пишем для людей…а людям нужна сенсация…учись работать по столичному…да мы немного преувеличили…но зато пошли отзывы! Нас уже поблагодарили за бдительность из прокуратуры…из полиции звонили и даже из несуществующего подразделения «Ф»! Еще немного и ты станешь звездой! Ну если все я пошла…и кстати ждем твоих репортажей! Бай!

— Бай, — успел сказать я прежде чем раздались гудки.

Ева подошла ко мне. Вздохнув она обняла меня и погладила по голове.

— Мой несчастный, — прошептала она, — ты разговаривал очень корректно. Ну не обижайся на них…это же их газета! Им лучше видно как себя преподнести…ну согласись…ну прости их!

— Если ты просишь…прощу…

— Я думаю, что после твоей публикации встанет весь рынок филателии в России…

— А зачем людей обманывать?

— Бедненький, — Ева продолжала меня гладить, — как мы людей любим…

— Прежде всего я люблю правду! — прошептал я.

— Предлагаю сходить на Красную площадь…

— Зачем? — удивился я.

— Из всех мест Москвы, только на Красной площади осознаешь, что ты в самом центре России… в ее сердце. Мне очень нравятся ее стены, памятники… там же голову Степану Разину отрубили!

— Его четвертовали…

— Тем более…потом там можно встретить артистов…художников…пошли!

— Ну хорошо, хорошо… я в принципе готов…

— Я быстро оденусь! — Ева отошла в сторону.

Через двадцать минут мы выходили из подъезда. Через пол часа были уже на Красной площади. Брусчатка, по которой был копытами конь Жукова во время парада победы в сорок пятом. Мавзолей Ленина, в который не было очереди.

Для начала мы прошлись вдоль Кремлевской стены. В ней были захоронены почти все самые видные деятели бывшей эпохи. Скорее всего и нынешние деятели окажутся в ней. Это очень символично. Это преемственность власти и место ее бытия.

— Какой серьезный Сталин, — сказала Ева, показывая на монумент над могилой бывшего вождя.

— Серьезнее некуда…, — согласился я.

Сказать по правде, стоять рядом с могилой вождя народов мне было очень неуютно. Было ощущение, что в тебя целятся из крупнокалиберного пулемета. Причем и в голову и в спину. На постаменте лежали гвоздики.

— Противоречивый человек, — сказала Ева, — и страну поднял и миллионы людей уничтожил.

— Пошли Ева, — попросил я, видя как на нас косится пожилая женщина, положившая очередной букет.

— Ходят тут разные, — прошипела женщина нам вслед, когда мы удалились, — провокаторы американские!

— Идем лучше к Минину и Пожарскому! — взмолился я.

Потратив на Красную площадь полтора часа, я с облегчением ушел с нее. Все же надо как в армии, подальше от начальства и поближе к кухне. В ЦУМ мы решили не заходить, так как из всех товаров этих бутиков мы могли себе позволить лишь носовой платок и то заплатив за него почти всю мою первую московскую выручку.

Домой мы пошли пешком. Вот ночью, мне Москва нравится больше чем днем. Тонкий ветерок овевает чресла, разгоряченные дневным маревом. Машин на дорогах гораздо меньше. Многочисленные кафешки, и прочие забегаловки манят к себе обрывками песен.

Мы взяли по стакану кофе. Я — капучино, Ева — лоте. Наслаждаясь прогулкой мы медленно шли по улицам, проспектам и бульварам. В результате мы подошли к нашему дома около двенадцати часов ночи.

— Как мне здесь нравится, — прижавшись ко мне пробурчала жена.

— Может бросить все к чертовой матери и перебраться в столицу? — выпалил я.

— Дурачек…, — усмехнулась Ева, — если мы продадим наши хоромы, то нам хватит лишь на квартирку в пригороде…

— Но нам ведь ни кто не запретит гулять по столице! Это же общие места…общие музеи…общие церкви…общая Москва — река…

— Потом поговорим…не сейчас…

— Так всегда…потом…не сейчас…а решать надо именно сейчас! Не потом, а сейчас!

— Все, все, все, — Ева вырвалась из моих объятий, — тебе нельзя волноваться… у тебя голова…

Дома мы открыли бутылочку мартини. Прекрасный напиток, который почему то не могут повторить в России. Как и ром и джин и те же виски. Ночь подвела черту этому насыщенному дню.

Глава 8

Телефон заверещал в три часа ночи. Открыв глаза я ничего не мог понять, лишь озирался по сторонам, пока до меня не дошло, что кто то звонит.

Схватив ненавистный аппарат, я посмотрел на номер звонившего — не определился, я поднес телефон к уху и пробурчал только одну фразу, наиболее подходившую для данного времени суток.

— Какого черта!

В ответ сплошная тишина. Я прислушался, нет, ни единого звука. Глухая, ватная тишина.

— Вы что…издеваетесь? — стараясь не разбудить Еву, прошипел я.

Ни слова. Я начал формулировать новую мысль, для чего раздул щеки и выпучил глаза, но на том конце отбились.

— Гад! — стукнув со злости телефоном о тумбочку, я завалился спать.

Но это проснуться легко, а уснуть после того как твой сон потревожен, чрезвычайно не просто. Рядом мирно сопела Ева. Я же лежал и смотрел в потолок. Это уже становится привычкой. Бывает конечно, у меня и раньше бывало, что звонит незнакомый человек, называет тебя другим именем, но потом извиняется и исчезает навсегда. Не знаю почему, но этот звонок мне ужасно не понравился. Был еще один звонок, в тот день когда я увидел Энди. На тот я не обратил внимания, потому что был под впечатлением.

— Чего не спишь? — вдруг спросила Ева.

— Как ты догадалась? — удивился я.

— Шишкин, ты слишком громко сопишь и сжимаешь от злости руки в кулаки…

— Да придурок какой то позвонил…весь сон прошел! — попытался оправдаться я.

— Ошиблись номером…

— Не думаю…

— Да ладно тебе Алик…не выдумывай теорию заговора! Все гораздо проще…

— А почему тогда телефон не определился…

— Многие так делают…чего удивительного…

— Между прочим уже второй раз…

— Я думаю в этой стране обязательно кто то кому то позвонил не по тому номеру и его номер при этом не определился! Спи!

— Постараюсь…но если этот чудак мне позвонит еще раз — я подам заявление в полицию, и пусть они там разбираются!

— В последнее время ты что то много заявлений в полицию подал…тебе не кажется это странным?!

— Подожди…я встретил покойника в метро…мне дали палкой по голове…потом я опознал филателиста и вычислил мафию…а еще нашел доказательства существования Энди…и это по твоему странно?!

— Ну хорошо… так сложились звезды, признаю…а еще в Москву переезжать собрался, мы всего здесь около месяца а ты и с покойным Энди встретился и в больнице побывал…

— Сама же сказала — звезды это…а не Москва…

— Если переезжать, то лучше сразу в Америку, — вдруг предложила Ева.

— Это тебя твоя подруга заразила… а кем я работать там буду? Машины мыть или посуду?

— Будешь корреспондентом русских изданий…в Нью-Йорке их много!

— В Нью-Йорке корреспондентов еще больше…нет уж…я хочу в Москву…

— Ладно, спокойной ночи! Москвич!

— Доброе утро…ночь закончилась….

— Еще темно и даже петухи не поют!

— Я смотрю у тебя прекрасное настроение?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что много слов и мало дела!

— Это какого еще дела…Шишкин?

— Эротического, — сказал я и полез под ночнушку жены в поисках груди.

— Какой же ты приставучий…как репейник!

— Вот состарюсь…стану импотентом и отстану от тебя…

— Не сегодня Шишкин…у меня критические дни начались…

— Всегда так…то не хочу, то не могу, то критические дни…

— Я могу тебе погладить…если хочешь…

— А может еще что то?! — улыбнулся я.

— Не хами Шишкин! Оральным сексом мы уже занимались…я потом отмыться не могла…

— А я в тебя кончать не буду! — сказал я так, что даже сам себе не поверил.

— Эту песню я слышу каждый раз…не смешно.

Может быть я бы и уговорил жену совершить супружеский подвиг, но снова зазвонил телефон.

— Смотри! — сказал я и показал ей, что номер звонившего не определился.

— Дай! — Ева выхватила телефон, — слушаю вас! Алле!

— Ну что там?

— Молчат…

— А ну…, — я поднес телефон ко рту и закричал, — если ты урод еще раз позвонишь…я на тебя заявление в полицию напишу! Понял!

— Отбился, — сказала Ева пожимая плечами.

— Всю ночь испоганили…, — я встал с кровати, — пойду кофе попью…

— Сделай и мне…, — попросила жена, — и бутерброд с сыром…

Включив на кухне свет, я вытащил из холодильника сыр и колбасу. Приготовил в микроволновке пару горячих бутербродов. Насыпал в стаканы кофе и залил кипятком из диспенсера.

— Спасибо, — Ева впилась зубами в кусок хлеба как будто была голодной.

— У тебя зверский аппетит, — заметил я, откусывая свою порцию.

— По ночам человек превращается в животное! Разве не знал? — парировала Ева.

— Интересно а в кого Энди превратился?

— Вот совершенно это ты не к столу сказал…, — Ева поежилась, — я больше чем уверена, что даже найди вы этого человека, которого ты принял за Энди…это будет не Энди!

— А кто по твоему?

— Да кто угодно… Юра…Слава…или Патрик…

— Ага, особенно Патрик!

— Энди мертв… и мы были на его похоронах…

— А может это был не Энди7! — осторожно предположил я.

— А кто?!

— Да кто угодно! — передразнил я жену, — Юра…Слава, или Патрик!

— Не говори глупости…

— А может мне обратится к Энди?

— Обратись…конечно, зайди в церковь, купи свечу и обратись! Там все к покойникам обращаются…

— Да…

— Все, Шишкин! Хватит… меня и так кошмары будут мучить…

— Я все же попрошу капитана разобраться с хулиганом, — сказал я, допивая кофе.

— Хорошо…попроси.

— Спокойной ночи…

— Спасибо…, — Ева нежно вздохнула и отвернулась к стенке.

Через пять минут она уже спала. Я же лежал и думал. Права была Ева, этот месяц в Москве был действительно очень насыщенным. В последний раз я получал по голове в далеком детстве, когда проходил под баскетбольным щитом и на меня сверху рухнул соломенный мяч. В больнице я не лежал, но какое то время просидел дома. И вот Москва. Зачем филателисту было меня убивать, если я не сказал ему, что готовлю разоблачительный материал в газету. Тем более на тот момент я и сам не был уверен, что его кто то купит. Но с другой стороны купленные мною марки все же исчезли. Какую то другую версию случившегося я как не искал, найти так и не смог. Все так или иначе сводилось к нему. Миллиарды долларов на фальшивых марках — это огромные деньги. Тут я пожалел, что не взял марки из Владивостока сюда. Мне было очень интересно, что из купленного мною были всего лишь красивыми цветными фантиками. Что самое смешное, весь расчет мафии сводился к тому, что ни кто не будет искать причину в дешевизне марок. Одно дело когда за марку требуют несколько десятков тысяч долларов, и тут покупатель начинает копаться в ее подноготной. Другое дело когда марки отдают по бросовой цене!

От гордости за себя я даже стал улыбаться. С этой блаженной улыбкой я и уснул.

Глава 9

Не знаю как в Англии по утрам едят овес. Честно, не знаю. По моему нет ничего лучше обычной яичницы поджаренной с салом. Любители добавляют к трем оранжевым глазкам докторскую колбасу, а некоторые даже помидоры. Мне приснилась яичница. Она подрагивала на сковороде, нежась в шкварчащем сале. Я так захотел есть, что когда открыл глаза, поднял голову и посмотрел вокруг себя.

— А где яичница? — спросил я пустоту.

Я даже стал шевелить ноздрями, что бы учуять вкуснейший запах. Оглянувшись к стене, я не увидел Еву.

Конец ознакомительного фрагмента.