Ресурс: Восприятие

Дмитрий Герасин (2024)

В недалеком будущем, где нейросети проникли в каждый аспект человеческой жизни, где повсеместный уровень автоматизации влияет на быт людей как никогда прежде, учитель по имени Павел случайно становится объектом необычного эксперимента. Волей судьбы, оказавшись на бирже труда, он знакомится с нейросетью нового поколения, ничем не отличающейся от человека. Подключившись к системе для подбора новой профессии с помощью специального устройства, учитель обнаруживает, что его судьба теперь зависит от капризов и алгоритмов искусственного интеллекта. Он оказывается перенесенным не только в разные эпохи и места, но и в разные роли. Подобные злоключения готовят массу неприятностей, и сможет ли он вырваться из них, сделав при этом верные выводы?

Ресурс: Общение

Вечером в баре было много народу. Из-за сложившегося спроса на нейросети многие люди сменили свою основную профессию на операторов нейроаватаров, что позволило повысить их социальный статус. Павел и Александр сидели за столом у стены, они сразу приметили этот стол, ведь отсюда открывался прекрасный вид на выступление нейронных артистов.

— Паш, а я помню этот твой костюм, — оглядывая взглядом тройку коллеги, сказал Александр. — Ты в нем учителя года 2070 получал, давно было.

— А я твой тоже помню, — отвечал Павел. — Ты в нем кубарем летел на нашем последнем корпоративе.

Они вместе посмеялись, заказали себе по кружке фирменного и спустя какое-то время на сцене включились аватары и стали играть свою музыку. Сами аватары были похожи на рокеров прошлых лет, а звучание напоминало альтернативу с вкраплениями электроники и какими-то космическим эмбиентом, похожими на варган или глюкофон.

Как только первая песня закончилась, в бар вошли Роза и Лизавета Игоревна, такая же молодая учительница иностранных языков. Они были в пестрых вечерних платьях, теперь все в бары ходили именно так.

— Просим прощения за небольшое опоздание, — извинялась Роза. — Мы что-нибудь пропустили?

— Вы? Да ничего, — Александр отодвинул стулья для девушек, — разве что одну песню и пару кружек фирменного.

— Я слышала, фирменное тут уж очень хорошее, — сказала Лизавета, — знаете что, а ведь музыка у этих нейросетей теперь ничем не отличается от сделанной человеком.

Павел все смотрел на то, как выступают аватары, они были настоящими артистами, старались создать шоу для такой, уже привыкшей к выходкам аватаров, публике. При ударе по струнам гитарист начинал растворяться в помехах, барабанщик вытворял невероятные финты со всей установкой, басист то уменьшался, то увеличивался в размерах, а вокалист постоянно телепортировался по всему бару. Благо современное оборудование позволяло воплотить все эти фантастические выкрутасы в жизнь.

— А что это вы так задумались, Павел Альбертович? — спросила у него Лизавета.

— Удивительно это всё, — ответил Павел, загадочно наблюдая за сценой, — компьютеры сами пишут и создают музыку, так мало того, становятся популярными. Но самое интересное — это то, что ничего этого не было бы без достижений человека. Учатся и исследуют-то они именно их.

— Не забывайте про их операторов, — сказала Лизавета и показала пальцем на двух мужчин за сценой. — Это Максимус и Лерой, достаточно известные операторы. У них порядка десяти нейрогрупп, и они следят, чтобы они правильно работали и выступали.

— Лизавета, вы отлично осведомлены, — заметил Александр.

— Еще бы, — смеясь, заметила она, — моя молодость прошла рука об руку с такими группами. Я знаю всю внутреннюю кухню, связанную с музыкальными операторами нейронок.

Маленький робот-официант врезался в стол, часть напитков на его подносе пролилась, и он незамедлительно принялся извиняться механическим голосом.

— Ничего страшного, — сказала Роза и принялась переставлять бокалы с его подноса на стол, — ты ж не со зла.

Робот извинился еще раз и уехал.

— Слушай, Лиза, — начал Александр, — а что нас ждет, если мы станем помощниками или операторами вот этих самых нейросетей?

— А это, я скажу, непыльная работа, — отвечала Лиза, — мы должны будем помогать и следить за ними, они будут обучаться и реагировать на наши слова и упреки. Считай, что мы продолжим быть учителями, но только не для учеников, а для нейросетей.

— Кстати, — обратился ко всем Павел, — вы помните, как долго ЖАЛО решал, что делать с нами? Он участвовал в диалоге со всеми учителями по всей стране одновременно! Вот на что способна министерская нейросеть. Думаю, его решение было все же правильным.

— Если уж мы начали этот разговор, то как думаете, кого оставят в школе? — спросила Роза.

— Конечно, вас, — ответил Александр, — как можно уволить такого прекрасного специалиста?

— Ой, да что вы, — она засмущалась, — а вы что думаете, Павел Альбертович?

Тот сидел и вслушивался в музыку, теперь она отдавала северными мотивами народных песен и в ней все так же чувствовались космические нотки и какая-то меланхолия.

— Что я думаю? — он отвлекся. — Думаю, останутся только те, кто будет полезен для нейросетей, кто сможет показать и обучить их чему-то новому. Те, у кого есть рвение и стремление. Мое рвение давно иссякло, преподаю на автомате, это не будет полезно нейросетям. А вот у вас, дамы, его еще хватит на десяток лет вперед.

— Да ну вас, Павел Альбертович, — сказала Роза, — вы еще многому можете научить детей!

— Но не нейросеть, — вздохнул он.