Добрый 2

Дмитрий Дмитриев (2024)

Заоконье встретило меня занудным моросящим дождём. Тем самым дождём, который мог зарядить и на неделю. Желание вылезать под него, пусть и из запущенной и неопрятной, но сухой квартиры не появлялось. Я ещё раз с тоской осмотрел двор с высоты своего окна, и… Глаза. Три пары глаз пристально смотрели на меня с улицы. Я не видел тех, кому они принадлежали. Дождливая пелена, высота далеко не первого этажа и, в конце концов, миллион лет не мытые оконные стёкла. Конечно, я не видел. Я просто почувствовал. И чёрт возьми я знал, кто на меня сейчас смотрит…

Глава 2

— Твою же богу душу мать! — выразительно прошипел я на очередной кочке и «пыльным мешком», не буду уточнять с чем, свалился под ноги вихра.

— Привал! — привычно скомандовала Зара.

Вары, сопровождавшие нас, деловито засуетились, понимая, что, судя по времени, привал плавно перерастёт в ночлег.

— Дай глоточек, — прошептал я просьбу с самыми жалостливыми интонациями.

— Нет, — твёрдо отрезала Зара и, демонстративно отвернувшись, начала устраивать разнос одному из варов.

— Ладно, ладно, — тормознул я её, понимая, что бедный вар страдает из-за меня. — Может, хотя бы чего холодненького?

Спустя какое-то время на часть меня вылили ведро холоднючей воды, которая, конечно, подмочила мою репутацию, но и принесла значительное облегчение.

И это был только второй день пути. Точнее, это закончился второй день ада. Причём ада для всех. А как хорошо всё начиналось.

Наш маленький экспедиционный отряд должен был выдвинуться в сторону гургутов и спустя всего лишь три дня достигнуть их логова в самом центре смертельных топей…

Вот так бы начиналось это повествование, если бы не грёбанные вихры. Точнее, их привычка передвигаться по-кенгурячьи. И дубовая кожа — от кончиков ушей до налапных когтей. Да ещё вместе со мной отправилась только Зара. И вот тебе здрасьте — она единственная из троицы, кто не владел даром врачевательства при помощи магии. Нет, там травками, настоичками и прочей хренотенью — это вам как пожалуйста. А вот искорками в глазах — тут вопрос не по нашему департаменту. Да и настоички оказались с ограниченным сроком действия: в плане три глотка в день — предельная доза. За последующие мутации производитель ответственности не несёт. И в итоге все то, чем я соприкасался с кенгурирующим вихром, было отбито с энтузиазмом профессионального боксёра и стёрто с прилежностью исполнительного шлифовщика.

— Да так мы и за пять дней не доедем, — пробормотала Зара, перебирая ворох листьев, которые притащили ей вары.

— А давай рискнём с настойкой, все быстренько заживёт, и завтра доскачем, — попытался я получить желанный глоток избавления от мучений. — Вдруг на меня не действует, я же не ваш.

— Снимай штаны, — проигнорировала мои попытки Зара.

— В смысле? — не понял я. — Мне штаны глотать не мешают.

— Сейчас вот этими листьями тебя оберну, они к утру тебе гургутскую кожу нарастят.

— Нет, — решительно отказался я, пытаясь отползти от Зары. Одна только мысль, что на месте натёртого у меня вырастит что-то гургутское, приводила меня в ужас.

— Да не бойся, — усмехнулась наступающая на меня Зара. — Тебе понравится. Завтра ни вихр тебя, а ты его сотрёшь.

— Нет, — ещё твёрже отмахнулся я. — Я почётный председатель общества защиты ездовых животных.

— Да ладно? — деланно удивилась Зара.

— Да, чтоб мне век на вихре голым задом скакать, — «честно» заверил я.

— Ну, тогда бояться нечего, — заверила меня королева варов. — Тогда я пошутила.

— Честно? — всё ещё отступая от королевы, не поверил я.

— Честно, честно, — заверила меня Зара. — Честнее не бывает, — продолжила она, подходя почти вплотную. — Вихра — его хрен сотрёшь. Даже гургутом. Поэтому зверёк не пострадает, и твоё общество может спать спокойно.

— Замечательно, — как можно искренне улыбнулся я Заре. И, дождавшись ответной улыбки, рванул в сторону, забив на боль.

— Стоять! — цепкая лапка Зары не дала мне завершить начатое. — Скидавай штаны!

— Но не при всех же, — попытался зацепиться я за последнюю соломинку.

— Поверь, лысый, гельский зад здесь никого не удивит. Тем более, — Зара окинула взглядом окрестности, — тут одни мужики.

— Кроме тебя.

— Кроме меня, — подтвердила Зара. — Постой, а ты никак стесняешься?

«Спасительная соломинка» явно коснулась моей руки, и я даже пропустил один вдох, чтобы её не спугнуть. На втором пропущенном вдохе я изобразил крайнюю степень смущения и склонил голову, слегка покивав ею.

— Пф-ф-ф! — фыркнула удивлённая Зара. — Неожиданно. Кто бы мог подумать! Ладно, давай сам. Вот этим всё натрёшь. Вот этими обернёшь. В штаны обратно аккуратно влезешь. И смотри, чтобы не сбилось. Завтра же сам страдать будешь, если что не так.

— Хорошо бы помыться перед «натрёшь» и «обернёшь».

— Вон там, за деревьями, есть родничок с небольшой лужей. Но вода ледяная. Проводить?

— Спасибо. Сам найду и не отморожу, — заверил я Зару, забрав у неё ворох гербария, утиным шагом поплёлся к роднику.

— И давай недолго! — крикнула вслед Зара. — Ужин скоро.

***

Вот всё-таки богат этот мир на красоты. Простой, казалось бы, родничок, а всегда произведение искусства. И впадает в такую прелесть, которую лужей назвать — верх кощунства. Я понимаю, что местному населению все эти прелести приелись до обыденности, но назвать это чудо лужей?!

Хотя о чём я рассуждаю? Мне вот сейчас не помешает эстетическое восприятие, погрузить свой многострадальный зад в это произведение искусства. А впрочем, почему бы не погрузиться всему, не ограничиваясь, так сказать.

Не откладывая в долгий ящик это решение, я быстренько оглядел окрестности на предмет подглядывания и, не обнаружив оного, практически сорвал с себя одежду и рыбкой плюхнулся в воду. Да, рыбкой. Да, плюхнулся. Когда нырял, казалось, что рыбкой, а когда с водой встретился, оказалось, что именно плюхнулся.

Вода же встретила меня пронизывающим холодом полярной стужи и мгновенно сковала ледяными тисками, причём настолько сильно, что непроизвольный вопль застыл в моём горле. Где-то минуту я висел в воде в полном оцепенении, не в состоянии пошевелить хотя бы пальцем. А потом мой израненный вихром организм почувствовал облегчение. Почувствовал именно в тех местах, которые были отбиты и истёрты спиной животного. Конечности наконец справились с первым ледяным шоком и вернули себе способность двигаться. Я сделал пробный гребок и, удовлетворённый его результатами, устремился в глубину. Вот ещё одна особенность местных водоёмов. Даже самые маленькие, вот как этот, имели приличную глубину.

— Как ни встречу, все крадёшься, — знакомый голос прервал моё уединение.

— И тебе здрасьте, — огляделся я, но русалки не увидел.

— Нашёл? — осведомилась Водная богиня.

— Нет, — честно признался я. — И знаешь, даже не удивлён.

— Тебе бы тоже не помешало научиться не удивлять.

— Да ладно, я-то в чём такой удивительный? Если только тем, что под водой без жабр дышу, ну так тебя это и в первый раз не удивляло.

— Только первый раз ты в штанах был.

— Ох ты ж ё! — мгновенно вспомнил я, в каком виде нахожусь, и попытался хоть как-то прикрыть срамоту. Естественно, воздух в моём организме потянул меня на поверхность.

— Да держись ты, вечно одно и то же!

Одной рукой пришлось пожертвовать, схватившись ею за корягу.

— Извини, — выдавил я из себя, сгорая от стыда. — Просто не ожидал.

— Теперь от кого у меня прячешься? — резко поменяла тему русалка.

— Да есть тут одна, Зара — решил сознаться я. — Мечтает меня в гургута превратить, причём частично.

— Нет, конечно, после дролонга — домашнего животного принцессы варов — я готова поверить во всё. Но, чтобы гела в гургута… прости, но это даже королеве варов не под силу.

— Ну, не всего, — внёс уточнения я. — А так, местами…

— А повнятнее совсем никак?

— Короче, я скакал на вихре, с непривычки кое-что подушиб, кое-что подстёр. Вот она и решила нарастить на этих местах кожу гургута. Доктор Моро недоделанный.

— Хм-м, — сдавленно хрюкнула русалка. — Ты серьёзно?

— Не я. Она.

Всё, дальше водная жительница до сдавленного полухрюка-полусмеха не опускалась. Она просто загоготала во всю широту своей водной души. Загоготала так заразительно, что мне стало до противного обидно.

— Не веришь? Вон, на берегу её гербарий валяется.

— Что? — сквозь смех смогла выдавить из себя русалка.

— Листья, которыми я должен натереться и обернуться, чтобы кожа сияла, как у гургута.

Лёгкий, почти неслышный всплеск возле берега убедили меня в том, что русалка отправилась проверять.

— А Зара как была шутницей, так и не выросла из этого состояния, — хохотнула русалка через некоторое время.

— В смысле?

— Нет в этих травках ничего такого. Можешь смело натирать ими свою… — Русалка сделала паузу, и я, снова вспомнив про свою наготу, попытался покраснеть. — Короче, можешь хоть весь натереться. Ничего гургутского не вырастит. И не гургутского, кстати, тоже.

— Значит, Зара решила меня потроллить? — задал я риторический вопрос.

— Чего сделать?

— Ну… поиздеваться, — не сразу подобрал я подходящее слово.

— Да нет. Скорее, пошутить.

— Шутить — это когда весело. Всем весело, — добавил я после некоторой паузы. — А я как-то на веселящегося не похож.

С этими словами я отцепился от коряги с явным намерением всплыть на поверхность и начать полноправные разборки с королевой варов.

— Стоять, — ухватила меня за правую ступню всё ещё невидимая русалка. — Прежде чем попытаться выщипать мех с пушистой мордочки Зары, что у тебя, кстати, не получится…

— Знаете, в чём ваши проблемы? — перебил я русалку вопросом. — А в том, что вы слишком самоуверенные.

— А некоторые слишком наглые, — не преминула прислать ответочку русалка. — Но даже эта наглость тебе не поможет. Зара всё равно начистит твой лысый зад, если ты полезешь к ней с разборками.

— Увидим.

Твёрдым и резким движением я смахнул русалочий захват со своей ноги. Максимально быстро, чтобы меня не поймали снова, выбрался на берег. И прямо так, не стряхивая с себя воду, влез в мгновенно намокшие штаны.

— Листьями забыл обернуться, — хохотнула русалка.

— Да твою же богу душу мать, — практически беззвучно и совершенно нецензурно прокомментировал я.

— Да стой ты. Прежде чем самоубиваться при помощи Зары, может, расскажешь, что ты опять тут делаешь? Насколько я помню, тебя, кажется, домой отправили.

— А что, в этом мире есть что-то, что тебе неизвестно? — подколол я русалку.

— Да. Там, где нет воды. И то, что мне неинтересно.

— Если тебе неинтересно, то чего тогда спрашиваешь?

— Не поняла.

— Я не живу в засушливой пустыне, — начал пояснять я. — Значит, остаётся второй вариант — тебе неинтересно. А если неинтересно, тогда чего спрашиваешь?

— Есть ещё и третий вариант, — не повелась на провокацию русалка. — Это мысли тех, в чью голову я не могу залезть.

— Опачки! — честно удивился я. — Это давно в моей голове проходной двор закрылся?

— Не знаю, — честно призналась русалка. — Но сейчас твои мысли скрыты пеленой. Хотя нет, не так — не только твоих мыслей, но и тебя нет.

— В смысле меня нет? — не понял я. — А кого ты видишь? С кем разговариваешь? Кого за ногу недавно ловила?

— Ну, так-то ты есть. Тебя нет в магическом плане. Если закрыть глаза, то на твоём месте образуется… просто ничто. Пустое место.

— Вот спасибо. Всяко меня обзывали, но пустым местом ещё ни разу.

— Да подожди ты заводиться, — остановила меня русалка. — Ты понимаешь, что так не бывает?

— Ты хочешь сказать, что я умер?

— Нет, после смерти остаётся чёткий отпечаток. А тут просто ничего.

Не могу сказать, что слова водного духа меня как-то сильно поразили, скорее, сильно удивили. А ещё дали почву для произрастания различных размышлений.

— А вот интересно, почему ты одна это заметила? — Я начал закидывать русалку вопросами, когда здравый смысл размышлений упёрся в тупик.

— А может, и не одна, — медленно произнесла русалка. — А может, и одна?

— Хватит мне тут! В играем не играем. Поконкретнее можно?

— А конкретнее то, что и я это не сразу увидела. Точнее, не так, я не сразу поняла, что я не увидела.

— С конкретикой у вас тут как и с пониманием.

— Что тебе непонятно? — похоже, в первый раз вспылила русалка.

— А может, это Хлоя меня наградила? — переключился я со скользкой темы, не желая дальше выводить русалку из себя.

— Чем? — съязвила русалка с явным намёком.

— Ну, она же мои магические силы забрала. А может, вместе с этими силами и этот… как его? — пощёлкал я пальцами для лучшего вспоминания.

— Магический фон, — подсказала русалка.

— Во-во, он самый, — поддакнул я. — Магический фон и слямзила.

— Так не бывает.

— А то, что меня якобы не видно бывает?

— И так не бывает.

— Слушай, а ты бы не могла проявиться? Вот не могу я с невидимками разговаривать, с детства не приучен.

На этот раз водный дух не стал со мной спорить, а молча проявился в видимом диапазоне. И он снова предстал передо мной в образе русалки. Она. Да-да, именно она. Вот не могу я воспринимать водного духа в мужском роде. Дух — он. Бр-р-р. Хотя на иврите дух женского рода. Поэтому будем считать, что я еврей, ну по крайней мере, в данном случае. Так вот, она, водный дух, сидела у самой кромки берега на своём чудесном русалочьем хвосте. Как и водится у русалок, обнажённая по пояс. С божественными волосами, спадающими на её неповторимую грудь. Подбородок русалка упёрла в кулачок, всем своим видом показывая крайнюю степень задумчивости. Всем своим прекрасным видом. Всем своим роскошным видом. Всем своим желанным видом. Всем своим сексуальным видом.

И мир снова потерял для меня реальность. Взгляд остановился на ней. Все чувства словно отмерли за ненадобностью, оставив только желание.

— Блин, опять! — возмутилась русалка, на секунду остановив взгляд на мне.

Дальше она — вот прямо из сидячего положения — свечкой ушла ввысь и, закатав мне смачного леща своими хвостом, нырнула вводу.

Оплеуха пошла мне явно на пользу, вернув хотя бы частичную возможность мыслить. А учитывая, что я после этой оплеухи уткнулся в водоём, ещё и прополоскала холодной водой мои далеко не целомудренные мысли.

— Ещё раз повторяю, — выудила меня из воды русалка, материализовавшаяся на берегу. — Всё это в твоей голове. Эта… как ты там тогда назвал?

— Ариэль, — прошептал я.

— Эта Ариэль только в твоей голове. Плод только твоих фантазий.

Я взглянул на русалку. Точнее, на водного духа. Но сейчас она была с головы до ног закутана в плащ из тумана. Да-да, именно ног. Хвост испарился и канул в небытие.

— А как ты выглядишь на самом деле, если это плод моих фантазий?

— Никак, — усмехнулась русалка. — Я просто водный дух. И в глазах каждого я выгляжу так, как хочет он. Единственное, что я могу, это быть невидимой совсем, если не хочу показываться, или добавить в свой образ некоторые детали.

— Как вот этот плащ из тумана? — уточнил я.

— Как вот этот плащ из тумана, — согласилась русалка.

— А зовут тебя как?

— Тяжело быть безмозглым, да? — на всякий случай уточнила русалка. — Тебе миллион раз сказали: водный дух!

— Но это не имя, — возразил я. — Это как видовая принадлежность. Вот я человек, зовут меня Сергей. Вот Мара или Зара — вары. Хлоя и Лоя — гелы.

— А духов никак не зовут, — отрезала русалка.

— А вот моего лесного духа зовут Ит, — возразил я.

— Это он тебя сам обозвал? — обратилась русалка в сторону, и я понял, что она его видит.

— Да, — подтвердил Ит. — У них без имён не принято.

— А я думал, что ты с Лоей сбежал или с Болотной, — честно удивился я, услышав голос моего личного духа.

— Ладно, как ты там меня называл? — прервала нашу намечающуюся беседу русалка.

— Ариэль, — тут же подсказал я.

— А-ри-эль, — покатала слово по слогам водяной дух (мы договорились, что женского, да?). — Ужас, конечно, но так и быть, пусть будет Ариэль.

— Серёжа! — долетел до нас голос Зары. — Долго ещё полоскаться будешь? Ужин стынет.

— Сейчас, иду, — ответил я, видя, как прямо на глазах исчезает Ариэль.

— Гербарий в штаны запихни, — напомнила она, уже полностью растворившись.

— Но мы не договорили…

— Позже, — перебила Ариэль. — Как будешь один, нырни в любой тихий водоём. — А я пока подумаю, что с тобой не так.

— Сколько можно ждать, — подошедшая Зара не скрывала раздражения.

— Да вода очень хорошая. Боль как рукой снимает.

— Боль, может, и снимет, но раны не залечит. — Зара метнула однозначный взгляд на ворох переданных ей же листьев.

— Не успел, — начал потихоньку заводиться я.

— В штаны влезть успел, — констатировала Зара.

— А не надо без разрешения к незнакомым мужчинам ломиться. Вот пришлось быстро и натянуть. А из-за тебя они теперь ещё и мокрые.

— И откуда ты такой стеснительный на нашу голову взялся? — усмехнулась Зара.

— Оттуда, откуда вы меня вытащили. С Земли. Может, отвернёшься? — продолжил я, беря в руки Зарин гербарий.

На это предложение королева варов молча отвернулась, оставив мои многострадальные телеса без царственного взора. Я же, вздохнув и спустив штаны, стал вспоминать, чем из этой икебаны нужно натереться, а чем обернуться.

— Тем, что помельче натрись, а крупными обернись, бестолочь, — прозвучал у меня в голове голос Ариэль.

Демонстративно обернувшись задом к водоёму, я не преминул показать неприличный жест в сторону русалки. Стесняться и заливаться красной краской на данном этапе почему-то не входило в мои планы.