Чистильщики пустошей-1

Дмитрий Манасыпов, 2020

Полночная война не уничтожила Российскую Империю, Северо-Американские Штаты, Эмират и Европу. Просто отбросила их назад, сделав начало 22-го века бензиновым средневековьем – с солдатами Полуночи, воюющими против людей, с порождениями открывшейся некросферы, жрущими людей, с Высшими мутантами, порабощающими людей. И с отрядами чистильщиков, ведьмаков с пулеметами, борющихся за остатки человеческой цивилизации. И самих людей. Молодой боец Енот оказывается в самом сердце ежедневной новой последней войны за человечество.

Глава третья: лагерь гостей, Медовая, черная кожа в обтяг и хорошее отношение

«Неведомы и темны дороги, по которым идут Воины.

Слабы духом и телом те, кто живут вдоль них.

И потому Воины нужны люду человеческому как воздух.

Ибо никто, кроме них, не спасет слабых и сирых,

Когда Диавол и присные его желают погибели стаду Божьему.

Потому — не желай себе судьбы Воина, если не готов.

И будь Им, если выпал жребий такой, ибо за тобой судьбы и животы людские»

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

Енот стоял у ворот и медлил. Стыдно признаться самому себе в трусости, но так оно и есть. Кого или чего он сейчас боялся, не смог бы объяснить. Да может и не боялся, кто знает? Но идти туда, куда ему было сказано явиться утром, почему-то не мог. А ведь вчера вечером даже обрадовался. Вчера вечером…

Вернувшийся старший капрал позвонил куда-то, а потом немедленно вызвал его к себе. Приказал возвращаться в казарму, сдавать оружие и отсыпаться. И прямо с утра — двигаться в лагерь чистильщиков и поступать в распоряжение давешнего седого до получения следующего приказа. Нельзя сказать, что Енот огорчился от того, что ему предстояло не достоять караул до конца, скорее наоборот. Если же учитывать факт того, что прямо перед ним от Штыря вышел злобно зыркнувший в его сторону Рыжий, то и вообще обрадовался. В планы Енота не входила закономерная ожидаемая «разборка», ведь пойманный за сном «товарищ по оружию» наверняка захочет… поговорить. Потому, получив указания, он развернулся и бодро потрюхал в казарму.

Утро началось еще более интересно. Растолкавший Енота дежурный для начала отправил его по всем необходимым делам, а потом в цейгхауз городской стражи. Всегда недовольный старший кладовщик Шмат выложил перед ним новый комплект формы, высокие кожаные ботинки, ремень и кепку как у личных охранников мэра. Пока Енот переодевался и переобувался, перед его глазами оказалась скрипящая от собственной новизны кобура с автоматическим пистолетом, потертый, но хорошо смотрящийся пистолет-пулемет и подсумок с четырьмя длинными металлическими магазинами. На выходе из казармы ему дополнительно вручили документ о прикомандировании, пропуск на проход в такие места, о которых он и не подозревал и десять серебряных монет.

Енот, слегка обалдевший от всего свалившегося на него счастья, скромного, но до этого момента абсолютно недоступного, расписался в ведомостях и отправился на инструктаж к заместителю майора Грифа — Вишневому.

Инструктаж вышел очень кратким и весьма доходчивым. В ходе выполнения приказа о содействии отряду чистильщиков, ему предписывалось оказывать любую необходимую помощь, а также по возможности все замечать и обо всем докладывать. После чего Енот отправился к воротам, где теперь и стоял, не понимая того, что заставляет его внутренне трястись от странного напряжения.

Сзади раздались шаги. Рядом с ним остановился Штырь. Капрал выглядел очень не выспавшимся, под глазами темнели мешки, да и вдобавок, когда он повернулся к Еноту с явным намерением что-то сказать, то сильно зевнул. Помотал головой, достал из кармана мятую картонную пачку сигарет, поковырялся в ней пальцами и удивленно посмотрел внутрь:

— О как, все скурил. Слышь, Енот, дай… а, ты ж не куришь. Чего стоим, боец?

— Сейчас иду, господин капрал.

Штырь покосился на него:

— Да ты не бойся, молодой. Никто из них тебя не съест. Капитан у них вообще мужик душевный, зря напрягать не станет. Если сделают все, как нужно городу, то и тебе с этого что-то, да перепадет, стопудово. Лычки-то уж точно.

— Мне? За что?

— А ты подумай, ты парень с головой, потому я тебя и к ним отправляю.

— Вы, господин капрал?

— Я. — Штырь потер красные глаза. — Сам за тебя, молокососа, всю ночь отстоял, цени. Давай уже, иди. Они там, наверное, просыпаются. И вот что… помоги им, парень. Ради самого себя, семьи и просто всего города. Если так дальше пойдет, то сам понимаешь, жить здесь станет невозможно. А наших сил, собственных, не хватит. И умения тоже, так что — делай что скажут… и лишь бы только все у них получилось.

— Хорошо. Ну, я пошел.

Лагерь чистильщиков становился все ближе. Уже подходя. Енот понял, что устроен он очень профессионально и грамотно.

Расставленные по углам машины, вооруженные крупнокалиберными стволами, прикрывали те, что выполняли другие функции. Вчерашний бронированный монстр, стоявший в самом ближнем углу, уже не казался таким страшным. А вот две стальные махины, возвышающиеся на высоченных колесах и ощетинившиеся сразу двумя парами стволов, побольше и поменьше, торчавшими из башен, впечатляли. Под их прикрытием заднюю стенку лагеря образовывала длинная и массивная халабуда на гусеницах. По бокам стояли большие грузовики, похожие на транспорты, вывозившие уголь в Альянс. Только вместо вместительных и открытых кузовов, на них стояли металлические будки, с крохотными оконцами, закрытыми металлическими пластинами и прорезями бойниц в стенах.

Когда Енот дошел до угла, то стало видно, что вход в лагерь образовывают почти такой же, только двухосный горбатый и тупоносый грузовичок и небольшой броневик, выглядящий как большой джип мэра, на который нацепили бронеколпак. Правда сверху колпака торчала небольшая сферическая башенка, вооруженная хищным, чуть зауженным к верху ребристым стволом крупного калибра.

— Ты из городской стражи? — Раздавшийся откуда-то сверху глухой бас заставил Енота вздрогнуть и потянуться к оружию. — Не глупи, стой, где стоишь.

Откуда-то сверху и сзади послышались мягкие и еле слышные шаги. Потом кто-то аккуратно спрыгнул, приземлившись практически беззвучно. Он повернулся и оторопел.

Над совсем даже немаленьким Енотом высилась живая башня, увешанная подсумками и оружием. На голове громады красовался обтекаемый шлем с металлической маской, из щелей которой на него глянули холодные и ничего не выражающие глаза. В голове парня мелькнула мысль о том, что люди не могут быть такими большими, мелькнула и пропала. А сзади раздался точно такой же, как и у этого чудища, низкий бас:

— Он из города, брат. Откуда еще он может свалиться? Я провожу к Капитану.

Махина мотнула головой и полезла назад, на маленький грузовик, на крыше которого, среди прикрученных толстым канатом каких-то тюков, находилось незамеченное Енотом «гнездо».

— Долго пялиться будешь? — Голос сзади громыхнул немного недовольно.

Обернувшись, парень увидел перед собой точную копию живой башни, только что забравшийся на кузов грузовика. Абсолютно такую же. Только теперь ее можно было рассмотреть получше.

Массивная, кряжистая фигура, двух с небольшим метров ростом. Затянутая в плотно облегающий мощные мышцы комбинезон, сделанный из какой-то необычной ткани, кажущейся из-за мелкого рисунка еле уловимой глазом. Поверх, на нескольких толстых кожаных ремнях висели многочисленные подсумки, чехлы и бандольеры. Такое количество емкостей под боеприпасы объяснялось очень просто — живая махина с ног до головы увешалась оружием, да еще каким!

— Ты идешь, или передумал? — Великан чуть наклонился.

— Иду, конечно, иду. — Енот торопливо кивнул и пошел в сторону прохода между машинами, куда ткнула рука, по объему больше похожая на немаленькое бревно.

Человек-гигант тихо шел сзади, не позвякивая ни одной из многочисленных пряжек на ремнях собственной сбруи. Его присутствие сильно нервировало, заставляя молодого стражника чувствовать себя совсем не в своей тарелке. Таких больших людей ему никогда до этого видеть не доводилось. Но ведь все когда-то бывает в первый раз? Тем более что такие габариты невольно вызывали уважение, и Еноту даже представилось, как его сопровождающий расправляется с теми тварями, что убивали на улицах. В мыслях все это выглядело смазанным, но все равно понятным: отряд похожих друг на друга громил безжалостно и методично уничтожает ночных «серых», одного за другим. И он, Енот, героически идет рядом с ними, плечом к плечу.

Раздумья прекратились потоком мыльной воды, вылившейся Еноту под ноги и обдавшей начищенные носы новеньких ботинок грязными пятнами. Парень вздрогнул и оторвался от пустых мечтаний, стараясь понять — откуда это? Ответ оказался простым. Длинный рыжеватый мужик со свежевыбритыми щеками молча, не подумав извиниться, покосился на него, стоял на металле ступенек одного из грузовиков. В руках он держал старый металлический таз, из которого, судя по всему, только что и выплеснул воду. Увидев, что Енот уставился на него, в свою очередь выкатил рыбьи буркалы серо-бесцветных глаз. Молодой стражник не смог выдержать ничего не выражающего взгляда, и дернув щекой, пошел дальше

— Идем к транспортеру. — Пробасил здоровяк.

— Куда? — Енот недоуменно оглянулся.

— Который на гусеницах, — то ли ему показалось, то ли в голосе сопровождающего послышалась легкая и добрая усмешка, — никогда не видел, что ли?

— А-а-а… — протянул Енот. — Так бы сразу и сказал.

— Ну, извини. — Нет, но он точно улыбается под своей глухой маской.

— Эй, военный! — Со стороны так называемого транспортера раздался командный голос, и Енот обернулся в ту сторону, справедливо полагая, что обращаются именно к нему. Хоть это радовало, что «военный», а не «паренек» или что-то обиднее.

На выгоревшей от солнца траве, в тени, отбрасываемой механически монстром, стоял высокий, крепкий и чуть сутулый мужчина. Лицо, наполовину скрытое под тенью от козырька кепи, черный свитер с высоким горлом, несмотря на то, что солнце уже начало подниматься и теплело, серые форменные брюки, заправленные в явно дорогие и сшитые на заказ сапоги. На бедре, притянутая к нему ремнями и закрепленная еще и к широкому поясу, висела странного вида кобура, с таким же большим, как и у вчерашнего седого чистильщика, пистолетом с толстой рукоятью. Именно он и позвал Енота, кивком головы отправляя назад сопровождающего гиганта.

Подходя ближе, стало заметно, что мужчина, в отличие от Капитана, еще молод, не старше тридцати пяти — сорока лет. Густые и нахмуренные брови, внимательные и небольшие зеленые глаза под ними. Нос, когда-то и кем-то хорошенько свернутый на бок, да так и не выпрямленный до конца.

— Это тебя к нам прикомандировали?

— Да. — Парень невольно вытянулся перед ним, действуя по уже заученным рефлексам, включавшимся от приближения командира. — Рядовой городской стражи Енот.

— Вольно, боец, не в казарме. — Мужчина улыбнулся. Как-то по-доброму и мягко, что так не вязалось ни с его строгим командным тоном, ни с нахмуренными бровями. Как улыбался давно погибший отец, заваленный породой в забое, которого он помнил плохо, но все-таки помнил. — Я заместитель Капитана, зови Тундрой. По всем вопросам — обращайся ко мне.

— Так точно, господин Тундра!

— Тьфу ты… — Мужчина задумчиво потер подбородок. — Ты без надобности-то меня не господинь, а? Вот если Енот, косяк какой запорешь, то тогда тебе ни господин, ни даже сударь с сэром, не помогут. Так, что же мне с тобой делать-то? Кэп еще спит, также, как и парни с группы. О! А ты завтракал?

— Конечно. — После того, как он торопливо выпалил это, Енот сглотнул. Накормить его никто не удосужился, а он, придя ночью в казарму, абсолютно не подумал взять что-то на кухне. Сейчас голод давал о себе знать, правда, пока еще только тихим и ноющим червяком где-то глубоко. Но это Енот показывать не хотел, и так чувствовал себя не в своей тарелке. Да и вообще, ему хотелось доказать этим гостям, что ни одни они круты до невозможности. Так что показывать заместителю Командира собственное желание поесть — в планы не входило.

— Да? — Тундра с подозрением, как показалось Еноту, посмотрел на него. — Ну, как скажешь. Все равно придется подождать с делами, пока ребята не поедят, а завтрак сегодня поздний. Постой здесь, сейчас найду тебя гида.

— Кого?

— Сопровождающего и проводника. Тебе придется познакомиться со всеми участниками отряда, у меня времени на это не хватит. Да и нет его, времени-то.

— Понятно.

Заместитель Кэпа повернулся и пошел куда-то в сторону одного из больших грузовиков. Енот остался стоять там, где его попросили, и ему ничего не оставалось, кроме как крутить по сторонам головой и пытаться понять: как устроена жизнь у этих отличающихся от горожан людей. Посмотреть, кроме машин, само по себе было на что.

Как оказалось, в прямоугольнике, образованном машинами, чистильщики поставили палатки, оборудовали, судя по большой емкости, душевую и устроили полевую кухню со столовой, накрытые навесом из маскировочной сети. Все это со стороны совершенно не бросалось в глаза. Сеть, сделанная из толстых жгутов с нашитыми на них лоскутами ткани, накрывала почти все место стоянки сверху, будучи примотанной за специальные крепления на машинах. Внутри периметр лагеря охраняли несколько крупных собак, которые никак не реагировали на Енота, пока рядом находились члены отряда. Сейчас же одна из них, крупный серо-рыжеватый лохматый кобель, подошел и мягко плюхнулся на землю рядом с ним, лениво зевнув и прикрыв глаза. Зевок произвел на парня, мягко говоря, впечатление именно то, которого, как кажется, хотел добиться пес. Несмотря на наличие оружия, ему совершенно расхотелось шляться по лагерю в одиночку.

Людей в лагере практически не было. Торчал на крыше грузовика один из здоровяков. Второй затаился где-то снаружи, сейчас наверняка прикидываясь большим кустом. Из фургона, с подножки которого перед Енотом выплеснули воду, никто так и не появился. Только возле полевой кухни суетился худой, замызганный субъект, и там же, за занавесью из брезента мелькала невысокая пухленькая женщина. Тундра прошел мимо, перекинувшись с ними парой слов, и исчез во втором из высоких грузовиков. Так как делать пока было нечего, то Енот решил разобраться со своим вооружением, чем и не замедлил заняться, для начала сняв с плеча пистолет-пулемет.

Он действительно оказался давно использующимся. Края затворной рамы блестели в тех местах, где по ним скользила подвижная часть механизма. На деревянном ложе и прикладе виднелись царапины и сколы. Ремень, правда, прицепили новый, из плотной ткани, еще не вытертой и не выцветшей. Прямой магазин рожкового типа, торчавший снизу, тоже не выглядел новым. Черная краска, в которую его когда-то выкрасили на заводе, давно облупилась, и оставалась лишь редкими проплешинами на сером металле корпуса. Прицельная мушка стерлась сверху, от постоянной настройки, скорее всего. Но все равно, этот механизм даже на вид выглядел серьезнее и внушительнее длинной винтовки, с которой до этого Еноту приходилось ходить в караулы. Так что настроение стало чуть более приподнятым. Если уж и доведется повоевать с подземниками, то не придется думать о том, как быстрее перезарядить винтовку.

Увлекшись, он не заметил, как к нему подошли. Лишь когда тень упала прямо на рассматриваемый им кожух ствола, Енот поднял голову. И удивился тому, что, а вернее, кого, увидел перед собой.

Поразительного в том, что перед ним стояла совсем молоденькая девушка, конечно, ничего не было. А вот то, что она явно входила в состав отряда Капитана, сомнений не вызывало и заставило вытаращить на нее глаза. Хотя, даже внешний вид особы, тихо подкравшейся к нему, резко отличался не то, что от соседок по улице, но даже от дочек главных богатеев города.

Ростом почти с самого Енота, со стройной и гибкой фигуркой. Обтягивающие кожаные леггинсы, заправленные в высоченные ботинки с мощными носами, шнуровкой на грубых берцах и толстой подошвой, заставившей вспомнить о покрышках редких тракторов, что порой пригоняли на починку фермеры. Слишком большая по размеру куртка с множеством карманов и темно-красная водолазка. Худенькое лицо с тонким и красивым носом, явно подвижными губами и глазами зеленого цвета, с бегающими в их глубине бесенятами. Рыжие волосы заплетены во множество тонких косичек, поднятых вверх и придерживаемых на лбу какой-то мудреной штуковиной, напоминающей гибрид сварочной маски и бинокля. И, естественно, неизменный матовый пистолет в набедренной кобуре. Этому Енот уже даже и не удивился. Такая, видно, мода у них в отряде.

— Привет. — Девушка улыбнулась, наблюдая за его невольным замешательством.

— Здравствуйте. — Ляпнул парень, почувствовав, что начинает краснеть.

— Ну, здрасьте вам, — девица улыбнулась еще шире, — что так официально?

— Как-то так… — Он пожал плечами.

— Я — Медовая. Можешь звать Хани, если так будет удобнее. Будешь звать Медком, так заработаешь в лоб, понял?

— Понял. А я…

— А ты — Енот, и меня попросил за тобой приглядеть наш Тундра. Так что, господин рядовой, поступаете в мое полное распоряжение, до самого момента поступления новых указаний. Яволь?

— А? — В голову пришла мысль о том, насколько он глупо сейчас смотрится перед ней, откровенно создавая впечатление недалекого болвана.

— Ну, вот, не тормози, а? — Медовая покачала головой. — Давай хоть мазанись как-нибудь. Скажи, что сражен насмерть моей несравненной красотой, что ли… скажешь?

Енот отрицательно мотнул головой, на что особа в кожаных штанах скорчила недовольную гримаску:

— Мог хотя бы наврать для приличия. Ну, да и ладно. Ты ел с утра?

— Да, то есть — нет. — Енот еще больше, и еще мучительнее покраснел, да так, что сам почувствовал, как стали гореть уши. Но врать этой особе он почему-то не мог.

— Прав был Тундра. Хотя странно было бы, если б он был не прав. На то он и заместитель Кэпа. Тогда пошли на кухню, а уж потом примемся за дело. Ок?

Ну и что тут можно сказать в ответ? Осталось только мотнуть головой и согласиться, повесить оружие на плечо и пойти следом. Девушка деловито затопала в сторону навеса, торчавшего посреди лагеря. Тот самый рыже-серый пес также двинулся за ней. Правда, только после того, как Енот сделал первые шаги. Видно волкодав, несмотря на ее присутствие, все равно не стал ему больше доверять.

Женщина, что-то делавшая за занавеской, оказалось действительно небольшого роста и полной. Вернее, пухленькой, причем очень приятно пухленькой. Что она старательно подчеркивала, не обращая внимания на все еще утреннюю свежесть и гордо выставив в глубоком вырезе сатиновой блузки весьма приятные признаки женственности. Кудрявые светлые волосы убраны под синюю косынку, чуть курносый нос в муке, также, как и красивые руки, с ямочками у локтей, открытых подвернутыми рукавами. Замызганного мужика, замеченного Енотом раньше — рядом не наблюдалось.

— Привет, Мамачоля. — Медовая радостно улыбнулась поварихе. — Настроение и бодрость духа?

— С добрым утром, коза. — Женщина улыбнулась, продемонстрировав ямочки еще и на щеках. — Что это с тобой за незнакомый мне юный худыш?

— А это местный. — Девушка приземлилась на скобленую деревянную скамью, стоявшую за большим столом. — Его нам прикомандировали, а Тундра поручил мне взять над ним шефство. Енот, это Мамачоля, наша добрая волшебница. Ну, а это, соответственно, Енот.

— Здравствуйте. — Парень аккуратно опустился на скамейку.

— Вот спасибо, и тебе быть здоровым. — Женщина дунула, отгоняя выбившуюся из-под косынки прядь, попавшую на глаза. — Местный, значит, это хорошо.

— Почему?

— Помочь сможешь там, где самим бы времени пришлось потратить много, и неизвестно — правильно ли. Ладно, что это я, трындю и трындю? Вы ведь голодные, наверное.

Последнее утверждение, как понял Енот, являлось не вопросом, а указанием к действию для самой поварихи.

Действовать она начала незамедлительно, для начала ловко поставив прямо перед сидящими за столом по тарелке с омлетом. И хотя приготовили его, если судить по цвету, из яичного порошка, но голодный желудок не замедлил радостно заворчать при его виде. Чуть позже туда же шлепнулись горячие котлеты, и стало ясно, почему нос у Мамачоли в муке. Вместо хлеба, правда, были галеты, но это праздник желудка испортить не могло. Напоследок прямо перед носом у Енота оказалась металлическая кружка с чем-то густого кремового цвета. Судя по запаху — кофе, хорошо разбавленный сгущенным молоком, так, как в последний раз ему делала мама. Тогда, в той жизни, когда еще был жив отец, и в семье водились деньги и хорошие продукты. Глаза предательски защипало, и он наклонился вперед, стараясь не показать и вида про то, что на них невольно выступили слезы.

— А ф чефо эфо у нас фдрух кофлефы, а? — С набитым ртом поинтересовалась Медовая. Икнула, и тут же глотнула кофе. — Откуда такое богатство, если в город никто вчера не ходил?

— Мерлин привез. — Хмыкнула повариха. — От благодарных крестьян, надо полагать. За то, что они, нарушив все возможные приказы Кэпа, гоняли по здешним полям волколаков.

— Молодцы ребята. — Девушка отставила тарелку. — Спасибо, дорогая, давно мне так вкусно не было.

— Да. — Енот поискал глазами место, где можно было бы помыть посуду. — Большое спасибо, очень вкусно, как мама делала.

— Да ты поставь, поставь прям здесь. Помоем. — Мамачоля внимательно посмотрела на парня. — А почему делала? Жива мама, или…

— Или. — Он кивнул головой. — Твари убили. Те самые, из-за которых вы сюда и приехали.

— Даже так? — Раздавшийся сзади хриплый голос Капитана заставил Енота вздрогнуть. — Значит, ты тем более нам нужен. И поможешь, и поквитаешься заодно. С добрым утром, красавицы мои.

Красавицы дружно поздоровались с командиром, который сел напротив Енота и повернулся к нему:

— Первую половину дня на знакомство с отрядом. Потом, скорее всего, пойдешь с учеными в город. Медовая как раз из наших головастиков. Без обид, моя юная гениальность, без обид. Ты же знаешь, что если вы головастики, то мы никто иные, как безмозглые грубияны, задиры и драчуны. Все понял, парень?

— Да. — Енот согласно кивнул.

— Ну, вот и хорошо. Так, не надо мне есть накладывать, не хочу пока. Лучше еще кофе налей, Мама, будь добра.

Кэп взял в руки кружку, глубоко вдохнул запах и довольно зажмурился, мгновенно покрывшись многочисленными морщинами. Потом полез было в карман, но тут его взгляд остановился на чем-то позади Енота. Улыбка пропала, и Капитан, торопливо встав и не выпуская кружки, нырнул за натянутый брезент, не обращая внимания на остальных присутствующих. Как оказалось, никто, кроме стражника и не думал обращать на это внимания. Появившийся давешний доходяга, успевший обрядиться в чистое, и обе красавицы лишь понимающе переглянулись. Енот оглянулся, стараясь понять: что же могло спугнуть крутого Капитана?

К ним подходил длинный, одетый в комбинезон размера на два больше, чем нужно, тощий ландырь в очках с дужками, обмотанными изолентой.

— Доброе. — Буркнул он, присаживаясь. — Это мне показалось, или только что здесь был Кэп?

— Какой такой Кэп?! — Удивленно вытаращилась на ландыря Медовая. — Наш?

— Ай, ну тебя! — Очкастый устало махнул рукой и воззрился на ничего не понимающего стражника. — Что у нас тут за новый индивидуум? Местный, надо полагать?

— Так точно. — Енот внутренне напрягся, почему-то готовясь услышать что-то не очень приятное. Как оказалось, он нисколько не ошибся в собственных предположениях.

— После завтрака, и перед тем, как начнешь знакомиться с отрядом, зайдешь ко мне. — Нелепо одетый субъект строго посмотрел на него. — Обязательный медицинский осмотр. Как зовут?

— Енот.

— А меня Айболит, я местный врач. Ты, солдат, не обижайся, но даже твоя новая форма черт знает где пылилась перед тем, как тебе ее выдали. Не говоря про то, что в городе вашем, а тем более в казармах, наверняка жуткая антисанитария, чего мне в отряде не нужно. Куришь?

— Не-а…

— Хоть что-то радует. Вот! — Палец странноватого доктора уставился куда-то вверх. — Еще один нормальный человек среди нашего сборища тех, кто наплевательски относится к собственному здоровью. Только попробуйте мне приучить его к сигаретам!!! И другим так и передайте, что Айболит каждому, кто только попытается это сделать, лично проверит простату.

Медовая фыркнула в кулак, поднесенный ко рту, подмигнула оторопевшему Еноту и, показав доктору язык, немедленно выудила из кармана пачку сигарет. Айболит недовольно поморщился и отвернулся от нее, все свое внимание обратив на тарелку с едой, незамедлительно поставленной перед ним умной Мамачолей. А к кухне подтягивались все новые и новые члены отряда, но рассматривать их не вышло. Потому как Медовая настойчиво потащила его за рукав в сторону одного из двух больших грузовиков с будками. Пес наконец-то отстал, расположившись у ног доброй поварихи.

К тому времени, когда скрипнула металлическая дверь кунга медицинского блока, и по металлическим ступеням вниз спустился Енот, Медовая успела скурить несколько сигарет, помочь продолжившему с утра копаться во внутренностях «скаута» Жуку с изучением проблем впрыска топлива и пару раз поскучать.

— Ну и чего ты так… — Ее негодующе сдвинутые брови медленно разошлись в стороны. — Ой, ты б-е-д-н-ы-ы-ы-ы-й…

Вид у Енота был грустный. В глазах навернулись невольные слезы, одна щека чуть торчала в сторону, а слюна, которую он немедленно сплюнул, была красной. Девушка топталась рядом, не понимая, чем она сейчас может помочь.

Вместо получасового, обещанного Айболитом, осмотра, в кунге парень провел целых полтора часа. Для начала подошедший эскулап простукал, прощупал и осмотрел его со всех сторон. Симпатичная и строгая девушка, которую было велено называть Лисой, взяла у него забор крови, которую немедленно пустила на экспресс-анализ. Страшной пытки, обещанной всем, кто покусится на легкие Енота, к счастью для него самого, Айболит не провел. Заявил, что слишком молод тот для такого осмотра, на что Енот ни капли не обиделся. Но, когда он уже радостно собрался выйти на улицу, Айболит, что-то деловито вписывающий в картонную карту, молча ткнул пальцем по направлению незаметной двери, ведущей во вторую половину кунга.

А там городского стражника уже дожидался третий, и последний, из медиков отряда, представившийся коротко и емко: Хирургом. И вот тут-то начались настоящие неприятности. Енота усадили в крутящееся металлическое кресло, откинутое назад мощной и волосатой рукой хмурого здоровяка в зеленом фартуке, накинутом поверх вытертого до белизны защитного костюма. Подошедшая сзади Лиса незамедлительно включила яркую лампу и попросила парня открыть рот, запихнув туда какую-то изогнутую трубку.

Следующие сорок минут выпали долгими, мучительными и страшными. Садист Хирург, не обращавший на возмущения и неудачные попытки Енота слинять, никакого внимания, взялся за свое дело крепко и с чувством необходимого долга. В результате один из двух раскрошившихся зубов подвергли безжалостному расковыриванию металлическим инструментом с крючком на конце. После чего в ход пошло сверло и неприятно пахнущая замазка, которой врач-живодер залепил образовавшуюся дыру. Нельзя сказать, что Енот воспротивился пломбированию, так как зуб уже несколько раз доставлял ему немало проблем, а на услуги одного из трех городских дантистов, денег у него попросту не хватало. Но вот второй…

Результатом того, что сделал Хирург, была красная слюна, заторможенность от уколов обезболивающего, которые поначалу скупердяйка Лиса не хотела даже выдавать, металлический привкус во рту и кусок бинта, под которым чуть ныла развороченная десна и пустота на месте зуба. Почему-то Еноту стало грустно и жаль самого себя.

— Э-э-э… — Стоявшая рядом с ним Медовая подергала его за рукав. — Ну ладно тебе. Плохого же ничего с тобой не сделали, правда? Ну, подумаешь, выдернули зуб, это не смертельно. Заживет, и Хирург тебе что-нибудь придумает. А вообще они очень хорошие, и много раз жизни ребятам спасали.

— Да? — Енот присел на металлическую ступеньку.

— Угу. — Почувствовав, что парень заинтересовался, она устроилась рядом, поерзав своей подтянутой и худощавой пятой точкой по острым металлическим ребрам. — Как-то раз их так прижали, что группе рассыпаться пришлось. Так Мусорщик вытащил на себе Толстого, которому вскрыли бедро. Еле допер на себе, тащил несколько километров. У них тогда станция села, связь в шлемах тоже накрылась, и никто не знал, где искать нужно. Так он его дотащил, представляешь?! Толстого потом два часа Айболит с Хирургом резали и штопали, а Мусорщик сидел вот как ты, курил, злился и плакал. А ведь он никогда не плачет, никогда. Толстый потом месяц провалялся, и еще два учился заново ходить, и ничего, сейчас бегает также, как и раньше. Даже похудел тогда, но, если честно, сейчас уже опять отъелся. А если бы не врачи, то умер бы, вот.

— Понятно. — Енот вздохнул. — Слушай, а где эти ваши, которые самые крутые? Про Мерлина уже слышал, ты вот говоришь про каких-то там Толстого с Мусорщиком. Меня на входе встретили два таких здоровых парня…

— Это близнецы, Первый и Второй. Они в команду к Мерлину не входят, подчиняются только Капитану. Я тебе все расскажу, только сейчас нам с тобой нужно к нам, в лабораторию. Нас уже ждут.

— Кто?

— Мой командир, Инженер. Нас, ученых, пятеро, не считая его. Я, Файри, Ган, Фрост и Тракторист, вот. Хотя, мне до них еще далеко и в команде пока на птичьих правах.

— Ты давно с ними?

— Почти семь лет. Капитан вытащил меня совсем маленькой из пожара, который устроил…

— Капитан устроил?

— Нет. Неважно, кто устроил, короче, я там едва не задохнулась, а он меня вытащил. Сначала хотел оставить где-нибудь в приюте, но передумал. Уже три года в команде Инженера, помогаю, учусь.

Енот посмотрел на Медовую совершенно по-другому. Ведь если эта смешливая и задорная особа находится с чистильщиками, без малого, семь лет, то…

— Это сколько же ты увидела-то уже?

— Много. — Веко левого глаза у девушки еле заметно дернулось. — Даже слишком. Ладно, потом расскажу, пойдем в лабораторию.

И она направилась в сторону второго из вытянутых грузовиков-транспортеров, которые здесь называли «крузерами».

Металлическая дверь плавно отъехала в сторону, пропуская их внутрь. Парень зашел и немедленно закрутил головой по сторонам. Если в машине врачей все показалось знакомым, хотя порядок, который там присутствовал, его сильно удивил, то здесь интересовало все и даже больше. Посмотреть было на что.

Несмотря на потрепанный вид самого автомобиля, внутри оказалось чисто, сверкающе и стерильно. Во всяком случае, в том помещении, в которое они зашли, именно так и было. Как уже понял Енот, изнутри грузовики делились на три большие части, разграниченные металлическими переборками с дверями. Скорее всего, что прямо из кабины можно было попасть в первую «каюту», которая наверняка служила чем-то вроде дома для тех, кто жил и работал в этом автомобиле.

Через дверь, с мягким шипением уже вставшую на место, они попали в явно рабочий отсек. По стенам крепились большие металлические шкафы, посередине отсека находилось что-то типа большого стола. На стеллажах и высоких стойках, аккуратно и грамотно встроенных длинную часть помещения, стояли какие-то хитрые приборы, назначение которых Енот не смог бы придумать, даже сильно захотев.

Возле одного из стеллажей сейчас стояли два человека, в серебристых комбинезонах из ткани с четким металлическим оттенком структуры. Яркий свет лампы падал куда-то на полку, на которую они сосредоточенно смотрели. Енот попробовал вспомнить: а видел ли он здесь что-то, хотя бы напоминающее источник энергии, но не смог. Один из стоящих повернулся в сторону двери, открыв взглядам Медовой и Енота большой прибор, в котором не без труда узнавался микроскоп, типа того, что был у одного из врачей городской больницы. Второй из стоявших у стеллажа, отвлекаться не стал, не обратив на вошедших никакого внимания. Первый же снял с лица марлевую повязку, закрывающую лицо и поднял на лоб почти такую же, как и у Медовой, странную штуку с торчавшими из нее окулярами.

Под маской обнаружился довольно молодой, но выглядевшего странно пожилым мужчина. Причина «странности», аккуратно подстриженная борода, торчала в сторону Енота и его сопровождающей практически как полено. Кроме нее лицо украшалось породистым носом с горбинкой, кустистыми бровями и ярко-голубыми глазами, строго смотревшими из-за очков с толстыми стеклами.

— А-а-а, вот и наш новый юный друг, не так ли, милая моя Хани? — У мужчины был странный акцент, каких раньше Еноту не доводилось слышать. Слова он выговаривал так четко, что те казались рублеными. — Проходите, проходите, молодой человек и давайте-ка знакомиться. Как мне уже стало известно, вас величают Енотом, ни больше и не меньше, ведь так?

Парень кивнул головой, понимая, что ни то, как его зовут, ни род занятий, давно уже не тайна для всех, кто входил в отряд чистильщиков.

— Прекрасно, а я, стало быть, Инженер, или, как порой любят обращаться ко мне мои коллеги — Иван Сергеевич. Да, да, на суеверия, связанные с именами общественными и личными, внимания не обращаю. Но это к делу не относится, а стало быть, продолжим то, ради чего вы сюда пришли. Наш, с позволения сказать отдел, занимается научными изысканиями и разработками, призванными улучшить работу отряду.

Енот кивал, слушая его и поражаясь тому, насколько не только акцент, но и сама речь с поведением, отличаются от привычных и повседневных разговоров. Не говоря про то, что он взял, и запросто открыл незнакомому парню свое настоящее имя.

С самого детства взрослые учили: не говори своего имени никому. Только в семье, только своим. Даже друзьям, даже тем, кто постоянно рядом — никогда. Знают двое — знает свинья. А уж от нее-то имя вполне дойдет до хозяина Зла и его присных. Применение же настоящему имени человека те всегда отыщут. Тут и к гадалке не ходи. А этот — раз, и выложил. И кому? Еноту, первый раз увиденному пареньку из незнакомого города. Во дела!..

Краем глаза он успел заметить, как тихо прыснула Медовая, видимо наслаждаясь эффектом, произведенным личностью ее собственного начальника. А Инженер тем временем продолжал говорить, нисколько не смущаясь тем, что Енот даже и не пытался вставить хотя бы слово:

— Капитан поручил мне произвести первые исследования, касающиеся существ, что устраивают у вас в городе, э-э-э, беспорядки. Как нам стало известно, в городском морге должны находиться тела нескольких этих объектов нашего внимания. Так что вашим первым заданием, направленным на достижение нашего общего результата, будет то, что вы пойдете туда, чтобы взять пробы тканей, произвести замеры и съемку. При необходимости ткани нужно будет транспортировать в лагерь, для более серьезных исследований. С вами отправится Файри, сотрудница, сейчас заканчивающая работу во второй лаборатории. Так что вам остается только дождаться ее, и отправляться в город. Все ясно, мои уважаемые юные друзья?

— Конечно, Иван Сергеевич. — Медовая кивнула головой. — А чего там делает Файри?

— А ты сходи, и посмотри. — Инженер натянул назад маску и опустил на глаза странное приспособление. Голос из-под маски сразу стал чуть глуховатым. — Она с Ганом за дверью, впрочем, как и обычно. Ты же знаешь, милая моя, что оружие ее привлекает даже больше, чем самого нашего оружейника.

Он отвернулся к полке, где молчавший на протяжении всего разговора второй коллега Медовой продолжал что-то изучать. Сейчас, к примеру, в руках у того находилась колба, одна из целой пирамиды, стоявшей под рукой, и наполненная чем-то ядовито-розового цвета. Большой хреновиной, похожей на шприц ветеринара, украшенной длиннющим пластиковым носом набрал из нее немного раствора и капнул на предмет исследований, находившийся под микроскопом. Все это сделал, не проявив никакого интереса к персоне Енота, что того немного покоробило.

— Это Фрост. — Сказала девушка, проследив за взглядом стражника, направленным на спину в блестящем комбинезоне. — Не обращай внимания, он хороший парень. Просто очень серьезно относится к тому, что делает. А так Фрост замечательный, умный и спокойный. И твоего возраста, как мне кажется, вы наверняка подружитесь. Пошли к Гану.

— Угу. — Енот с интересом посмотрел на нее, пытаясь понять: а сколько же лет ей самой? Он был готов спорить на что угодно, что они с ней ровесники. Ему сейчас почти двадцать. Девушка не выглядела моложе, хотя тут может быть играл роль тот факт, что изначально она казалась Еноту старше и опытней из-за того, с кем находилась и чем занималась. Ну, да и ладно, еще будет возможность узнать, сколько же лет этой, неплохой, в общем-то, девчонке.

Медовая подошла к большому люку, утопленному в перегородку, и нажала на кнопку коробки с мигающей красной лампочкой на корпусе:

— Ган, а Ган, к тебе можно заходить?

— Медовая, ты что ль, подруга? — Из динамика, скрытого где-то в недрах переговорного устройства, как понял Енот, раздался веселый бодрый голос. — Заходи, у нас тут та-а-а-к-о-о-е!!!

— Ну, ну. — Почему-то хмыкнула девушка, извлекла из кармана небольшую металлическую пластинку. — Заходим, осторожнее там, не прибейте ненароком.

Люк с шипением отошел в сторону. Енот шагнул следом за девушкой, вынужденно пригнувшись, чтобы ненароком не въехать затылком в пусть и прорезиненные, но, тем не менее, металлические края проема.

Внутри последний отсек ничем не напоминал предыдущий, разве что чистотой. Несмотря на похожие металлические шкафы по стенкам, те же самые стеллажи и большие ящики на полу. Вместо блестевшего драгоценной нержавейкой, практически хирургического стола, здесь стоял грубо сваренный верстак, с несколькими тисками. К потоку прикреплены цепи, сейчас поднятые и закрепленные на металлических рейках. В одном углу складированы инструменты, похожие на те, что использовали в мастерских города. Там же стоял агрегат, который Еноту доводилось видеть один раз у Гайки. Та с его помощью сваривала швы на больших металлических емкостях, балках для фермерских теплиц и прочем хозяйстве, где нельзя воспользоваться болтами.

На стеллажах висело и лежало оружие. Много оружия, разного, похожего на то, что успел узнать Енот на службе и совершенно другого, виденного им впервые. Винтовки, пистолеты, пулеметы, похожие на те, что стояли на броневиках, но намного меньше по размерам. Что-то совсем странное, вроде непонятной конструкции, состоящей из шести крупных стволов, вставленных в кольца с прорезями и уходивших в кожух с перекладиной поверху. Или громадной винтовки с массивным приспособлением на ней, сильно смахивающим на наблюдательную трубу, вроде той, что выдавались стражникам на дежурство.

У верстака стояли еще двое из оставшихся коллег Медовой: мужчина и женщина. Оба среднего роста, что заставило удивиться стражника, уже привыкшего к тому, что большинство членов отряда высокие по определению. Хотя отличались они не только ростом.

Мужчина, сейчас смотревший на Енота заинтересованно и дружелюбно, к его еще большему удивлению, казался совершенно заросшим и растрепанным. Кудрявые русые волосы с огненной рыжиной торчали задорными вихрами, также, как и вьющаяся бородка. Широкие камуфлированные брюки, замасленные и потертые на коленях, разношенные кожаные туфли, похожие на те, в которых господин мэр любил играть в теннис на специально сделанном корте за администрацией. Целых два неизменных пистолета, как бы компенсирующих отсутствие оружия у Инженера. Сейчас Ган, как назвала его Медовая, вытирал руки, измазанные в темном и резко пахнущем желе солидола.

Рядом с ним, глядя на стражника взглядом, абсолютно противоположным по вложенным в него эмоциям, стояла молодая женщина, увидев которую он понял, что его сопровождающая выглядит не так уж и странно и вызывающе. А судя по реакции Медовой, та тоже слегка удивилась:

— Вау, обалдеть-не встать, Файри! — Девушка завистливо присвистнула. — Ты где такой костюмец отхватила, а? Я валяюсь, хочу такой же, дайте два, махнусь не глядя!

Женщина чуть улыбнулась, глядя на реакцию девушки, и сразу же подобрела, перестав смотреть на Енота с холодным и оценивающим видом. Он же, в свою очередь, продолжил пялится на нее, благо оно того стоило.

Во-первых — самая идеальная фигура из тех, что ему довелось видеть. Несмотря на плечи, развитые намного сильнее, чем у городских красавиц, и живот, такой плоский, что Еноту даже стало стыдно за самого себя. Все это он заметил лишь из-за того самого костюма, вызвавшего бурную реакцию Медовой. Черный и кожаный, матово отсвечивающий в ярком свете ламп, с вставками красного цвета на плечах, коленях и локтях. Сидел он на женщине в облипочку, подчеркивая высокую грудь, тонкую и гибкую талию и прочее, также достойное обтягивания.

Во-вторых — Файри была лысой. Абсолютно голая кожа головы, покрытая вязью странно-ломанной, но красивой татуировки привлекала внимание даже больше, чем все остальное. Не говоря о ее лице с полными темными губами, тонким прямым носом и большими карими глазами с пушистыми ресницами. Енот невольно почувствовал, как сердце заколотилось сильнее, и чуть вспотели ладони. Судя по всему, он выглядел достаточно комично, так как женщина неожиданно прыснула со смеху, к ней присоединился, нисколько не смущаясь, оружейник Ган. Медовая недоуменно покосилась на них, потом посмотрела на парня, с которым проваландалась все утро и понимающе хмыкнула.

— Короче, други, вот это Енот. А это Ган, наш мастер-оружейник и, как ты уже, наверное, понял, наша красавица Файри.

— Здравствуйте. — Промямлил представляемый, стараясь не коситься в сторону высокого бюста женщины. Что оказалось очень сложно, потому что его так коварно подчеркивала кожа костюма. Почему-то ему стало стыдно перед своей сопровождающей, но пока Енот не понимал, почему?

— Так откуда костюм-то? — Поинтересовалась Медовая, вскарабкавшись на верстак, закуривая и непринужденно болтая ногами.

— Да это долгая история. — Файри подошла к одной из полок, накинув брезент на что-то, чего не успел рассмотреть Енот. — Ты, наверное, за мной?

— Ога. — Девушка старательно выпустила колечко. — Сергеич сказал брать тебя и идти в город. В морг, во как.

— А Фрост занят, что ли? — Недовольно поморщилась Файри. — Ненавижу за покойниками шляться…

— Эт точно. — Хохотнул Ган. — Делать ты их умеешь, а вот как возиться, то на-ка выкуси. Привыкай к ее манерам, парень. И заруби на носу, что наша красавица очень опасна, несмотря на то, что не носит оружие. Оба-на, землячок, а что это у тебя за кочерыжка такая, дай-ка посмотреть.

Енот не успел обидеться на такое пренебрежительное отношение к его оружию, как оружейник оказался рядом, сам снял с его плеча ствол, болтающийся на ремне и начал крутить в руках.

— А ничего так машинка. — Ган отвел затвор и заглянул внутрь. — Ты, вот что, оставь-ка его мне. Тебе, один хрен, щас придется на себе рюкзак тащить. А он тяжелый. Жук ведь не сделал «скаут», да, сестренка?

— Точно, брат. — Медовая затушила сигарету о верстак. — С утра ковыряется. Карбюратор не сосает, маховик земля бросает.

— Демон, а не механ. — Сплюнул Ган. — Придется идти помогать. Ладно, уважаемые други, пора собираться. Вы давайте-ка, выметайтесь уже из моей богадельни. Дядя Ган закрывает лавочку и идет спасать механа Жука от гнева Капитана, который наверняка скоро начнет карать Жука за то, что транспорт не на ходу.

— А чего вы тут делали, а? — Как бы невзначай, совершенно скучным тоном поинтересовалась девушка.

— Потом скажу. Много будешь знать, скорее морщинки появятся. Енот, твоим стволом займусь вечером. Надеюсь, что к тебе не придерутся твои командиры, если увидят без вверенного оружия. Если что, так скажи, что Капитан дал указание его сделать более хорошим, адаптировать, так сказать, под условия задания. А я из него тебе конфетку сделаю.

Через полчаса Енот, Файри и Медовая уже входили в городские ворота. На спине парня висел большой и действительно тяжелый рюкзак с контейнером. Его им выдал невозмутимый Фрост, так и не снявший маску. Провожаемые завистливыми взглядами караульных, косившихся на покачивающиеся под матовой черной кожей ягодицы Файри, они пошли по направлению к единственной на всю округу больнице.