Добро пожаловать в Ад, или «Богом забытые души!»

Дмитрий Эдуардович Соловьев (2023)

В наши дни, если дать волю воображению и надежде, то чудеса встречаются. Без них нельзя! А может, это и не чудеса вовсе. Тот, кто пришел уже более 2000 лет назад, и оставил неизгладимый след, вразумляя, исцеляя, указывая путь, может, делает это и сегодня? Главные герои, два священника, которых волнует тема повсеместной пропаганды лгбт и сам перевертыш человеческих ценностей. Затронут также вариант уничтожение церкви, как Института Веры, и какие силы могут за этим стоять. Параллельно основному сюжету рассказа-сценария, упомянуто, в разных интерпретациях, внезапное попадание человека в, Ад. И как это страшно и не привычно, но очень реально, — что дает пищу для размышления!

Эпизод №9

Пробежав несколько домов, он увидел у одного подъезда девочку, сидящую прямо на ступенях, и рисуя мелком какой-то портрет. Что-то знакомое показалось в ней. Перед ним сидела та женщина, в кукольном платьице.

— Я есть хочу. — Первая человеческая речь, которую услышав Густав, в этом затерянном Богом месте.

— А где твои приятели? — Густав подозрительно стал озираться по сторонам.

— Они меня бросили. — Ответила эта, «девочка».

— Послушай, где мы и что это за место?

— Нам здесь плохо, здесь нет еды и спать не получается. Мы потеряли счет времени. Его здесь нет.

— Как вы сюда попали, и почему вы такие маленькие?

— Я бросила свою дочь, когда ей было четыре года и мужа. Я предала их. Я стеснялась свою хромую дочь, и испытывала постоянно перед ней чувство вины. Эта родовая травма, будь она проклята, не давала мне жить. Я думала, что покончу со всем этим, начав новую жизнь. Я даже влюбилась в одного человека, но он оказался редкостной сволочью. Нигде не работал, только пил. Скоро и я начала пить. Через год я так опустилась что, если куда и устраивалась на работу, то через короткое время меня выгоняли. Я стала жутко не красивой. Я не хотела с этим мириться, и не могла так больше жить. Я решила, во что бы то ни стало, увидеть свою дочь. Спустя два года, на последние деньги, я вернулась в родной город. Пришла к дому, и когда я ее увидела, слезы навернулись у меня на глаза. Шло такое милое создание, и напевала какую-то песенку. Как же я себя ненавидела. Я подошла к ней и хотела взять за руку, но Настя отпрянула от меня. Она меня не узнала, испугалась и убежала. Взбежав на свое крыльцо, она еще раз посмотрела на меня и скрылась. Я не смогла пойти следом. В эту ночь я ночевала в хосписе. Я сильно заболела, что-то вроде лихорадки. Меня пытались лечить, но я отказалась от еды. Ох если бы я этого не сделала, я бы сейчас наверно была бы жива. Мне не дает покоя эта мысль, ведь я могла бы с ней встретиться и поговорить. Попросить прощения за все! А сейчас! — она вздохнула, — я так хотела бы ее увидеть, хотя бы во сне, но я не могу спать. Я когда-то хорошо рисовала. Я хочу ее вспомнить, но не могу.

— Подожди. — Густав силился понять. — Ты что, умерла? Это, мы, в Аду, что ли?

— Выходит так, хотя мне не с чем сравнивать.

— А эти, кто с тобой был и этот с палкой. Они-то, кто, убийцы?

— Да, это убийцы, наркоманы, пьяницы, насильники, э-э… в прошлом.

— В прошлом! — с издевкой изрек Густав. — А почему ты с ними?

— Я поначалу ходила одна. Мне трудно одной, и я все время думаю о Насте, и еще хочу есть. Если я поем, я думаю, то захочу спать. А во сне, я увижу мою Настю.

— Странно что тебе хочется есть, а не скажем, чего-нибудь выпить.

— Здесь нет воды, а значит и нечего выпить.

— Я про алкоголь.

— Я тоже. Откуда взяться алкоголю, если здесь вообще нет воды.

— А как же вы выживаете? О, черт! — ругнулся Густав и тут же осекся.

— Видишь, что с нами здесь стало?

— Вы какие-то сморщенные, безликие, а почему вы маленькие? — Густав присел перед ней на корточки и их глаза встретились.

— Ты скоро устанешь от них бегать, они выпьют из тебя всю кровь, и ты станешь таким же, как и мы.

Густава охватила вселенская тоска, защемило сердце, захотелось крикнуть: «ЭТО СОН!». Он смотрел на нее, в ее большие глаза, и эти глаза как бы говорили: нет, они смотрели обреченно. В них не было жизни. Но и эта пустота в глазах, пугающая и в то же время завораживающая, поделилась с Густавом, чем-то своим, очень сокровенным. На секунду, в них, Густав куда-то провалился, как ему показалось. Он увидел хромую девочку с отцом. Они гуляли по парку, держась за руки. Девочка что-то говорила отцу, смеялась, показывала куда-то в глубь парка, где вероятнее всего были аттракционы, судя по колесу обозрения. Потом потянула отца за руку. Густав даже прочел по ее губам: «Ну что же ты, папа». И они побежали.