Эпизод №11
— Густав, миленький, подойди к маме!
Густав был в палате, куда он приехали к маме в больницу с отцом. У мамы обнаружили рак полгода назад. И последний месяц она была в больнице. Они с отцом, раз в неделю выезжали в пригород. Для Густава встреча с мамой была всем. Ему было восемь. Он очень ее любил, и ему было одиноко без нее. Густав не понимал, зачем она здесь, ведь он так скучает и ждет субботы что бы с ней встретиться.
— Густав, дорогой, ты ведь уже большой мальчик, и я хочу тебе сказать, если Бог возьмет меня к себе, я буду всегда с тобой рядом. Знай! Я здесь! Твоя мама с тобой и молится за тебя! Я, твой, ангел-хранитель!
— Мама болеет, потерпи, она обязательно поправится. — Говорил отец каждый раз, выезжая за ворота больницы. — А поехали покатаемся на лодке! Поехали!
Он говорил с таким ребячьим задором, что Густаву оставалось только кивать в предвкушении чего-то волшебного и грандиозного.
Впервые, отец привез маленького Густава на лодочную станцию. Мальчику здесь было все интересно. Лодочник, типичный скандинав по имени Нильс, крупный бородатый дядька, в тельняшке, с трубкой в зубах, без какого-либо пафоса объяснял отцу, как лучше грести, чтобы меньше уставать. Показывал куда-то за дальний поворот, и все время давал наставления.
— И пожалуйста, мистер Ллойд, если что-то пойдет не так, во всяком случае, если вам наскучит грести, причальте пожалуйста, только к правому берегу и оставьте там… Я найду лодку. Не беспокойтесь.
Мы сели в лодку. Нильс оттолкнул ее от берега, и отец, сразу, очень неуклюже, начал грести, сильно поднимая весла, и неравномерно опуская в воду, так что лодка начала крутиться. Нильс же бегал по берегу, досадовал и кричал как надо управляться с веслами. Отец скорей всего его не слышал. Выражения его лица менялось от раза к разу. Когда я был совсем маленьким, отец любил корчить мне рожи, во всяком случае так говорила моя мать, что я заходился со смеху. Нечто наверно похожее, сейчас происходило на лице отца. Эти забавные его гримасы, с высунутым языком, и как он осваивал это новое для себя дело, вконец «доконали» меня. Я катался со смеху на дне лодки, и эти минуты с отцом я запомнил на всю жизнь. В этот день мы никуда не уплыли. Минут через десять, устав на это смотреть, Нильс в огромных сапогах, я даже не понял, когда он их надел, зашел по пояс в воду и вытащил нас. Я нисколько не жалел, что мы не поплавали на лодке. Давно я не испытывал такой радости от близости с отцом.
В этот вечер отцу позвонили. Кто-то разговаривал с ним по телефону; он же молча слушал, потом положив трубку долго на меня смотрел. Я смотрел на него, а слезы лились у меня из глаз. Потом отец подошел и обнял меня.
— Нет! — Я рыдал. — Ты же говорил, что она поправиться! Почему! Ну, почему! Я не хочу так! Нет!
