Агент Ёлка. Тайна дракона

Ева Чадаева (2024)

Агент Ёлка, сотрудник Федерального агентства паранормальных преступлений, оказывается в лабораторном комплексе, где недавно произошёл пожар. Там она обнаруживает следы странного и загадочного существа, которого называют драконом. Чтобы раскрыть тайну пожара и предотвратить смуту, Ёлка должна объединить усилия с другими сотрудниками лаборатории и разгадать загадки, связанные с тайным драконом.

Глава 1. Бенгальские огни

Четыре поворота в одну сторону — это квадрат, а триста шестьдесят пять дней, пять часов, сорок восемь минут и сорок шесть секунд — это оборот земли вокруг солнца.

Время идет, что-то меняется, но в итоге ты все равно оказываешься в той же самой точке. В точке понедельника, с которого обязательно начнется новая жизнь, в точке нового года, того, который обязательно белый лист.

Но только белым даже не пахнет. Твое прошлое никуда не девается. Ты все тот же напуганный ребенок, который остался дома один. Брошенный и одинокий. Воспоминания, они такие. Выплывают, когда ты их даже не ждешь.

Мои триста шестьдесят пять дней, пять часов и сорок восемь минут тоже скоро обнулятся. Начнутся новые. Перевернется страница. На ту, которая чистый лист. На ту, которую так сильно боится любой автор. Новые триста дней для воспоминаний.

Новогоднего настроения у меня не было, поэтому я купила себе огонечков. Бенгальских. И сожгла их в тот же день. Чего ждать-то? Горели, конечно, красиво. Ярко так, празднично. Да только вовсе не по-новогоднему.

Отпуск в середине декабря дезориентирует. Ты вроде уже и в празднике, а вроде до него еще как до луны на верблюде — непонятно, дойдешь ли вообще. В итоге ты пьешь тонну какао, завернувшись во все пледы мира, дожевываешь зефирки из этого же самого какао и томно вздыхаешь, смотря на снегопад за окном. Тогда-то, наконец, и приходит оно — новогоднее настроение.

А потом звонок от начальства.

— Чего тебе надобно, друг мой?

Фамильярно — не спорю, но у меня теплые отношения с начальством.

— Ёлочка, ты не могла бы на дело выйти? Понимаем, отпуск, но мы в тройном объеме оплатим! Честное слово!

Я для него Ёлочка, потому что колючая, а он Гном, почему — сами придумайте, я не знаю, просто так повелось. Гном — он и в Африке гном, подумаешь, метр восемьдесят пять.

— Нет. Сначала скажи, что делать надо. — Я старалась говорить жестко. Чтобы он точно прочувствовал моё настроение. Соглашаться просто так я не намерена. — А то знаю я тебя. Ёлочка, выйди, Ёлочка, помоги, а Ёлочка потом по горам скачет и горных козлов ловит.

Это я, конечно, не про реальных козлов. Хотя чего это я… Козлы-то были вполне реальные. Банда гениев, которая успешно пряталась в горных массивах и творила бесчинства в сети.

Меня отправили на это дело только потому, что я — дипломированный синестет. Накрыть банду труда не со ставило. Они, конечно, старательно заметали следы своего присутствия, но вот меня как специалиста не учли.

Вообще-то сложно объяснить, чем конкретно я занимаюсь. Для простых людей мне просто очень везет. Хотя с недавнего времени синестезия — это целая наука. Я училась видеть отголоски чужих эмоций пять лет. Четыре года бакалавриата и еще год специалитета.

К огромному сожалению банды горных козликов — я доучилась. Поэтому их и поймали.

Так я и встретила свой прошлый Новый год.

В общем, работу я, конечно, люблю, но не настолько, чтобы весь Новый год гоняться за отморозками. Вот отморожусь сама, отдохну, отпраздную, а потом во все тяжкие. А иначе и перегореть можно.

— Слышала про пожар в крысятнике?

Про пожар в комплексе лабораторий уже слышал весь город.

— Ну, — плохое у меня предчувствие появилось в этот момент.

Крысятником мы называли местную лабораторию. Конечно, за глаза. Кто знает, что эти крысы сделают, если их обидеть? Они и так-то не очень приятные ребята.

— Первостепенно — нужно найти поджигателя. Говорят, что это кто-то из их подопытных сбежал, а напоследок поджег корпус.

— И ты туда же? Об этом уже весь город трещит. Это же бред.

— Похоже, что как раз-таки не бред. Руководство проекта «Дракон» предоставило нам эту информацию. Возьмешься? — перешел он обратно к делу.

— Больше некому? У меня тут отпуск вообще-то, — плед, до этого момента находившийся на моих плечах, предательски сполз.

— Некому. Тут дело такое, только ты справишься.

Конечно, я согласилась. Нет, не потому что его слова потешили моё самолюбие. Просто бенгальские огоньки нынче дорогие, а у меня тут Новый год вообще-то. Если разобраться, то я знала, что соглашусь еще когда он про пожар в корпусе заговорил. Любопытство — моя слабая сторона. Одна из немногих.

— Спасибо, Ёлка, ты мое спасение! — такой счастливый Гном меня настораживал. — Я тогда анкету твою уже подал, и её одобрили. Завтра выходишь на дело. И оденься, пожалуйста, прилично. Не позорь честь паранормальных.

— А что не так с моей рабочей одеждой? — спросила я.

— Все так, просто лаборатория — приличное место. Ты не должна выделяться на их фоне. Нужно произвести хорошее впечатление.

Маленькая искорка сомнения начала разгораться где-то в груди. Кажется, Гном что-то недоговаривает.

— Друг мой, моя задача простая: зашла, нашла и вышла? Зачем мне их впечатление?

— Да, почти, — сказал он, а потом начал диктовать мне какие-то имена, но я его прервала.

— Подожди, подожди, — перебивать нехорошо. Это я знаю. Но с Гномом по-другому нельзя. — Я правильно понимаю, что с лабораторными напрямую работать придется?

— Да, — уже без энтузиазма коротко ответил Гном. Боится, что соскочу?

Вообще-то я и не думала. Лаборатория, конечно, место специфическое, и люди там работают не всегда нормальные, но я мечтала там побывать. В детстве даже мечтала стать ученой. Чтобы изобретать всякие крутые приборы и двигать вперед цивилизацию, но мне не повезло. Способности к тонкой материи проснулись у меня к двенадцати годам. Тогда пришлось перестать мечтать о великом и принять жестокую реальность. В науку меня никто не пустит.

Детей со способностями к тонкому очень мало. Как только проявляются способности — ребенка ставят на учет. До шестнадцати лет наблюдают, чтобы понять, какого рода способности у него открылись, а потом обучают контролировать и себя, и свои силы.

«Тонкие материи — это не игрушки, Дашенька», — говорила мне бабушка, которая, кстати, тоже была синестетом.

Конечно, дальнейшую судьбу нам никто не навязывал, но наука и тонкие материи несовместимы. Это мне доходчиво объяснила бабушка.

«Они только и мечтают заполучить в свои сети таких, как мы, а потом пускают на опыты», — она была настроена крайне решительно и в науку мне идти запретила. Моей мечте не суждено было сбыться, что, конечно, меня расстраивало. Бабуля всегда была для меня авторитетом, и ослушаться её я не могла.

— Насколько тесно?

— Тебе уже приготовили одноместную комнату в их общежитии. Пропуск оформят завтра. Тогда же и познакомишься с командой. — На удивление, слова Гнома меня даже обрадовали. Может быть, это возможность от судьбы?

— Погоди, а как я туда доберусь? — именно в этот момент и закрались подозрения. Не знаю, почему. Предчувствие, наверное. — Основной корпус на закрытой территории.

— Они отправят за тобой водителя. На время выполнения задания он будет полностью в твоем распоряжении.

— А к чему такие почести? Ты что-то темнишь, Гномик.

Я услышала тихий стук и усталый вздох Гнома. Держу пари, он снял свои тонкие очки и положил их на стол, после чего привычным движением потер переносицу, немного отведя телефон назад. Он всегда так делал, когда был чем-то обеспокоен.

— Там правда ничего криминального, — помолчав, сказал он. — Обязательное условие от лаборатории — человек со способностями. Они по всему городу синестета ищут. Хотя бы начинающего, уже речи не было про дипломированного.

В груди кольнуло что-то похожее на тревогу.

— И ты им сказал, что я синестет?

— Нет, — успокоил он. — я просто сказал, что синестета обещать не могу, но есть специалист по теории тонкой материи. Ну, как ты в резюме написала, так я и сказал.

Он знал, что я стараюсь скрывать способности от окружающих. Тревога отступила, но не совсем. Она утонула где-то глубоко и ждала повода вырасти до невообразимых объемов.

— А зачем им синестеты?

А вдруг Гном знает?

— Вроде этот корпус находится на частном финансировании. Инвестор хочет свести ученых и способных чувствовать тонкое, чтобы добиться чего-то по меньшей мере революционного. Я не могу тебе сказать подробнее — сам не знаю. Думаю, там тебе все объяснят.

— До нового года десять дней. Сколько это, по-твоему, продлится?

— Новый год придется праздновать там, — сказал погрустневший от всех этих разговоров Гном. Ну, конечно, как обещать меня направо и налево — так мы первые в очереди, а как неприятные детали рассказывать — так мы сразу расстроились. Не дело это. Я — за честность.

— А ещё, — совсем печальным голосом сказал гном, — это не единоразовое сотрудничество.

Чёрт. Нужны мне были эти огонечки? И без них бы прожила…