Девочка, мальчик, лето

Евгений Пышкин

Лето. Солнце. Жара. Летние каникулы. У подростков начинается время приключений. У двух из них — Сони и Пети — случится то, что они запомнят на всю жизнь.

© Евгений Пышкин, 2024

ISBN 978-5-0056-7853-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нормальный ребенок

Соня никогда не спрашивала родителей о березе: сколько дереву лет и как давно оно посажено или выросло само рядом с их деревенским домом. Береза была чуть кривобока и верхушкой почти сравнялась с домом. Соня сохранила в памяти самые ранние детские воспоминания, в которых дерево молчаливым гигантом осеняло все вокруг. Семейное дерево. Березу так никто не называл, но Соня полушутя награждала этим званием исполина.

Самое приятное летом в солнечную погоду с утра — забраться на пологую крышу сеновала, сидеть или лежать и слушать с закрытыми глазами как ветер шумит в кроне. Ветер заплетается в ветках и перебирает зеленые монеты листьев. Кажется, береза говорит с Соней. Что говорит, не ясно, но это язык чувств, эмоций, он не всегда доходчив, а вот язык взрослых понятен и прямолинеен.

Вот и сейчас мать крикнула:

— Соня, ты где?! Завтракать! Неужели убежала? А, вот ты где. Слезай, пошли завтракать. Что ты как маленькая.

— Мам, ты так часто говоришь об этом, что я с каждым разом все больше в это не верю.

Соня ловко спустилась с крыши в окно сеновала, затем пробралась по пустой сеннице и оказалась в коридоре, где ее встретила мать.

— Я говорю, что маленькая, потому как ты вечно везде лазишь, как мальчишка. Ладно, иди. Мой руки. Садись за стол.

— Доброе утро, — сказала дочь, войдя в зал.

— Доброе, — ответил отец.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

— Вот ты посмотри на нее, — с досадой вымолвила мать.

— А в чем дело, Валь? Опять с грязными руками за стол?

— Леш, да причем здесь это. Ей уж сколько лет?

— Знаю… Знаю… Но, видимо, время не пришло.

Соня завтракала, уплетая за обе щеки творог, и делала вид, что не о ней говорят. Нет, конечно, ясно, зачем они завели эту шарманку. Во-первых, это «больная мозоль» мамы. Во-вторых, не в молчании же сидеть за столом. Молчание угнетает. А, в-третьих… А, в-третьих… Соня не успела придумать следующую причину, так как отец обратился к ней:

— Ничего, вот влюбишься в шестнадцать в какого-нибудь мальчишку, и все изменится.

— Хм, не скоро. Еще три года.

— Три года быстро пролетят. Не заметишь.

— И все-таки, — настаивала Валентина. — Какой-то ты неправильный ребенок.

Алексей неодобрительно глянул на жену и в довесок к взгляду прибавил:

— С ума сошла, женщина. Замечательный ребенок. Нормальный. Две ноги. Две руки. Посередине — бантик.

— Я не ношу бантиков. Ненавижу, — возмутилась Соня.

— Знаю. Ты только в детском саде носила. И всегда теряла.

В общем, родители у меня странные, вновь заключила Соня, с одной стороны они меня любят, с другой стороны, жалуются на какую-то непонятную неправильность. Сама Соня этой неправильности не ощущала, поэтому считала, что все в порядке. Конечно, все правильные девочки записываются в кружки, например, кройки и шитья, танцев. Соне это показалось скучным, и она заявила, что пойдет в кружок по восточным единоборствам, или как там эта школа правильно называется?

А, обрадовалась Соня, вспомнив, когда закончила завтракать. В-третьих, родители любят учить тех, кто их младше, то есть «читать мораль», и время завтрака, обеда и ужина как нельзя лучше для этого подходит.