Приложение «Мокша»

Евгения Александровна Петроченко (2023)

Каким был бы мир, если бы родственную душу можно было найти в одно касание? Если бы была возможность вернуть кармические долги? Приложение «Мокша» позволит любому найти близких из прошлых перевоплощений, а процедура «погружения» — вспомнить прошлые жизни. Герои книги, Искра и Ярослав, друзья в прошлом, вновь обретают друг друга в новой жизни и пытаются разобраться с вызовами новой инкарнации.

3

Поздним вечером Ярослав провожал Искру до дома. Она решила остановиться на несколько дней у кровного отца, пока не определится с работой и не снимет квартиру ближе к работе.

Девушка шла немного впереди, держа перед собой навигатор и присматриваясь к цифрам на фасадах кирпичных домов, а Яр нес её сумку с вещами и держался немного позади.

— Вообще-то я мог тебя довезти прямо до дома, — бурчал он.

— Да тут где-то рядом уже! На соседней улице. Чего машину зря гнать?

Она даже спиной почувствовала, как он закатил глаза. Но промолчал.

— Я должна сама найти. Мне нужно учиться здесь ориентироваться.

— Я ничего и не спрашивал, — продолжил бурчать парень.

— Я слышу твоё раздраженное сопение!

— Тебе кажется.

— Всё! Пришли, — Искра так резко остановилась, что он сзади налетел на неё.

Потом отступил, встал рядом и молча уставился на дом.

— Ты уверена?

— Вполне! Вот, смотри! — она показала на стрелку навигатора на телефоне.

— А как зовут твоего отца? Кровного, — недоверчиво поинтересовался друг.

— Михаил…

— Покровский-Розин?

— Ага.

Она услышала сбоку странный приглушенный звук, скосила глаза и увидела, как Ярослав давится смехом.

— Хаха… от судьбы не уйдешь, правду говорят. Я не могу… хаха.. ну надо же!

— Да что такого? — всё ещё не понимала Искра.

— Я знаю твоего отца по крови. Он мой наставник. Мой руководитель. Мы в одной компании работаем…

— Ааа, понятно.

— И мой отец. Из прошлого.

Искра уставилась на него во все глаза.

— Знахарь? Дядя Ваня?

— Знахарь, — подтвердил Яр.

Вторичное воспоминание скользнуло в голову Искры.

Вот они с Перваком, все перемазанные в землянике, вбегают в бревенчатый дом, усаживаются за крытый вышитой скатертью стол и, не слушая возгласов Перваковой мамки, требуют молока. Из сеней входит в дом дядька Ваня, вытирая на ходу перемазанные чем-то зеленым руки, и торопит мать, чтобы она скорей налила парного молочка мелким вредителям полей…

Вот дядя Ваня наклоняется над ней, уже взрослой, и вливает в рот деревянной ложкой какой-то противный отвар. Дикая боль отступает, немного проясняется взгляд, и она наконец может спокойно вздохнуть. Он начинает над ней что-то тихо нашептывать, окрапывая её водой и обмахивая какой-то травяной дымной смесью из тлеющей пакли…

— Я не верю… — выдохнула Искра, хотя поверила сразу же, в ту же секунду.

Точно, это был он, это всегда был он: мягкая, всё понимающая улыбка, постоянная поддержка… Сколько раз он предлагал переехать к нему! Сколько раз он пытался с ней поговорить! Сколько раз его аккуратная и ненавязчивая опека давала ей ощущение семьи и опоры…

— Всё правда, надо же… Мы бы с тобой всё равно встретились, эта связь работает даже без приложения… карму не обмануть.

Искра только протянула дрожащую руку к кнопке вызова домофона, как железная дверь сама распахнулась, и на пороге оказался он.

— Папа! — сразу же заревела Искра и бросилась ему в объятия.

Отец мгновенно её обнял и принялся поглаживать по голове, как маленькую, приговаривая:

— Искра, девочка моя, тихо, тихо, — его голос, вкрадчивый знахарский голос, лечил практически с такой же силой, как магический речитатив.

— Папа, ты же знал, да? Знал, кто я? И без приложения?

— Конечно, знал, — он продолжил гладить её по голове, и от его руки расходились успокаивающие теплые волны. — Давайте наверх подниматься. Наконец вы встретились.

Он забрал у Ярика сумку и мягко подтолкнул их в подъезд дома.

На кухне, сидя с ногами за столом на угловом диване, Искра продолжала реветь, уткнувшись лицом в колени. Эмоции, подавляемые на протяжении одиннадцати лет, разом хлынули в её душу, приводя к катарсису. Все разговоры с психологами не смогли заменить этого чувства — осознания безграничного родства с близкими, которые знали о ней больше, чем кто-либо другой на этом свете, и принимали такой, какой она была в обеих жизнях.

Постепенно она начинала слышать легкий шум вокруг и окончательно пришла в себя, когда папа отнял её руки от лица и всунул в них кружку горячего какао.

— Только не говори, что ты пьешь какао, — недоверчиво сказал Яр.

— Пью, — со всхлипом обиженно пробурчала Искра.

— Я про отца… Это ты для неё купил, да?

— Она любит, — улыбнулся папа и тоже сел за стол. — Хотя я могу и какой-нибудь настрой предложить, если она продолжит плакать.

— Я всё, не надо настоев, — гундосым голосом откликнулась дочь, вытирая слезы рукавом пиджака. — Пап, почему ты мне не сказал? Почему не сказал, кто ты? Я бы никогда не узнала, если бы не Первак!

— Ты всё узнала тогда, когда была к этому готова. Не раньше и не позже. Да и что бы это изменило? Я твой отец, я оберегал тебя с рождения и буду оберегать дальше.

— Не понимаю, как так получилось, что я родилась у тебя…

— Я захотел, — ответил папа, внимательно глядя на неё.

Искра чуть не выронила кружку и недоверчиво уставилась на него. Губы предательски затряслись, и она еле слышно вымолвила:

— Зачем… зачем тебе нужна такая дочь?

— Искра, — он накрыл её руку своей, сухой, в мелких морщинках. — Ты самая лучшая дочь. Я не знал тебя до твоей второй жизни, но в ней тебе достались родители, которым до тебя не было никакого дела. Это Перваку повезло, а не тебе. Ты для нас и тогда была как дочь. Я действительно хотел, чтобы ты стала нашей дочерью. И это случилось — просто в новой жизни.

— А мама… Это же не твоя мама? — спросила она у Яра.

— Нет. Я маму пока не нашел. Может, мы и не встретимся в этом цикле. Ты же знаешь, обычно только пара-тройка родственных душ вновь встречаются в один временной промежуток. Если уж очень повезет, четыре-пять, в прямо-таки исключительных случаях.

— А моя мама… Пап, ты её знал раньше?

— Нет, я её не знал в других жизнях.

— А почему ты её выбрал? Почему не нашел свою любовь? Может, вы бы тогда не развелись?

— Искра… ты девушка, тебе будет тяжело понять, — он смотрел на неё таким мягким и теплым взглядом, что Искра без сомнений приняла, что он и правда лучше разбирается во всех хитросплетениях реинкарнаций. — Я когда-нибудь тебе объясню. А на сегодня хватит откровений. Давай ложиться спать.

И уже лежа в кровати в гостевой комнате и пялясь на отраженный свет фонарей на потолке, Искра подумала, что огромная дыра в сердце, которая возникла в её восемнадцатилетие, потихонечку начинает затягиваться. И пусть её окружают едва зажившие, слегка кровоточащие рубцы, но она наконец нашла подходящее лекарство.