Превратности судьбы

Евдокия Краснопеева (2024)

Ефроксия (Фро) Николаевна Виноградова, барышня из родовитого, но обедневшего дворянского рода. Девушка характера своенравного, весьма решительна, красива, неглупа, в меру образована. Проводит лето в подмосковном имении тетушки. И не ожидает, что вскоре чреда невероятных событий изменит её жизнь.

Глава 13

Софи, Ефроксия и Анета сидели чинно рядком у стеночки на изящных стульчиках, обтянутых сафьяном с алыми розочками по полю. Их нежные платьица скромных пастельных тонов были просты и целомудренно украшены кружевами, закрывающими юную плоть от нескромных взглядов. Потупленные глазки и робкие улыбки на пухлых губках — все то, что и положено барышням на балах. Однако если кто-нибудь послушал, о чем шептались эти невинные губки, был бы немало удивлен, а то и шокирован.

— Мне нравятся вон те пшеничные усы, — поблескивая из-под тишка вороньими глазками, шептала Анета.

— Вон у той дамы такой сказочный туалет, — примечала Софочка, — алый, цвета свежей крови… так оттеняет её великолепную грудь.

— Если бы маменька разрешила нам открыть плечи и убрать кружева…

Фро тихонько засмеялась:

— Все кавалеры крутились бы подле нас, как мухи у меда.

На минутку забыв о своих, положенных приличиями, ролях, девушки склонили друг к другу головы и засмеялись, впрочем, не слишком громко. Их локоны, модно завитые и выпущенные на плечи, смешались: черные, тяжелые пряди Анеты, воздушные белокурые Софьи и золотые, с едва заметной рыжинкой Ефроксии.

Строгий взгляд Агафоклеи Алексеевны, сидящей подле таких же почтенных матрон, как она сама, заставил девушек выпрямиться и занять приличествующие позы. Но скованность их исчезла, уступая место природной веселости и живости.

Фро оглядела зал, полный пестрыми одеждами и подвела итог своим умозаключениям:

— Нынешние кавалеры имеют в виду сегодня хорошо поволочиться, — награжденные столькими братьями, сестры вполне были осведомлены о некоторых словах и понятиях, — и не имеют серьезных намерений.

Не вполне привыкшая к такой откровенности, Софочка слегка побледнела и вздрогнула, но все же вынуждена была согласиться:

— Наверное, Фро права. Они все толпятся около Татьяны Юрьевны и прочих замужних дам, имея в виду беспечный флирт.

— И совсем не обращают внимания на невинных барышень, — сердито закончила Анета.

— Что нам остается делать? — опасные искры заплясали в глаза Фро. — Развлекаться самим. Что ты говорила о пшеничных усах, дорогая?

— Они показались мне привлекательными.

Барышни взглянули разом на смазливого гвардейца с холеными усиками.

— Усы, действительно, ничего, — согласилась Фро. — Вот только он сейчас их сложит прямиком за корсаж княгини. А вон тот, не знаю, кто таков, с белыми волосами, примется их доставать оттуда.

Девушки не на шутку развеселились, представив эту скандальную сцену во всех красках. Лица их заискрились, привлекая внимание незнакомца, о котором они только что судачили. Он отделился от общей мужской группы и направился к барышням. Его невероятно синие глаза были неотразимы.

Анета почувствовала смятение и потупила очи, Софочка стиснула тонкие пальцы до боли и лишь Фро встретила незнакомца с любопытством во взгляде.

— Не имею счастия быть с вами знакомым. Вы позволите представиться?

Тихий вздох сорвался с бескровных софочкиных уст, а Анета просто не могла вымолвить ни слова.

— Новые знакомства нередко избавляют нас от скуки старых, — беспечно откликнулась Ефроксия.

Синие глаза изумленно дрогнули, заслышав философскую фразу из столь юных уст.

— Граф Григорий Александрович Бешкеков.

В этом чинном представлении Ефроксия углядела неприкрытую спесь и, неожиданно для себя, оскорбилась. Она распахнула широко глаза и вздернула вверх подбородок.

— Анна Павловна Маркова, — Фро коснулась локтя сестры, подбадривая; нельзя же выглядеть такой ошеломленной, — и Софья Львовна Лунгина. — Про себя упомянуть она не сочла нужным.

Темные глаза горели вызовом, готовые испепелить злосчастного графа.

Бешкеков счел забавным такое проявление горячности:

— Позволите ли вы танцевать с вами?

Фро с изумлением увидела перед собой протянутую ладонь. Впрочем, замешательство длилось недолго, она хотела танцевать. Граф повел девушку через всю залу в озаренный каретными фонарями сад. Ефроксия чувствовала себя немного скованно под сопровождающими их любопытными взглядами.

— Татьяна Юрьевна всех решила удивить сегодня, — сказал ровно Григорий более для того, чтобы успокоить даму. — Нынче будут играть только вальс. Его считают несколько вольным. Вы не находите?

— Мне нравится вальс.

Непринужденное пожатие плечами и беспечная улыбка — Григорий был заинтригован еще больше.

— Вы полагаете, барышне на выданье подобает так себя вести? — не скрыл он своего удивления.

Фро весело рассмеялась.

— Это ко мне не относится. Я не собираюсь выходить замуж.

— Отчего же?

— Я — бесприданница. Кто ж меня возьмет?

Губы Григория дрогнули в преддверии ответа, но легкие пальчики быстро коснулись его губ, запрещая.

— Нет-нет. Сейчас вы скажете: «Своим покорным и примерным видом возможно прельстить какого-нибудь старика».

Они кружились быстро-быстро, а как будто стояли на месте: беседа их была оживленной и занимала графа все больше.

— В этих словах есть доля правды, — попробовал он с укором урезонить девушку, которая, как расшалившееся дитя, позволяла себе свободу слов и действий.

— Увольте! — голос Фро был полон решимости. — Лучше — в монастырь.

Она даже отпрянула от своего кавалера, отчего чуть не упала, наступив на краешек своего платья. Бешкеков невольно притиснул ближе тонкую талию и коснулся губами кожи на нежном виске, и не торопился сдавать неожиданно завоеванные позиции, с интересом и некоторой опаской ожидая ответного хода этого невероятного создания.

«С таким-то норовом либо заорет во все горло, либо влепит по роже», — подумал он весело.

— Мишель прихватил с собой дуэльные пистолеты, — сообщили девичьи губы у самого его уха.

Чтобы дотянуться до органа слуха графа барышне пришлось привстать на цыпочки, и Григорий некоторое время крутил даму, держа полностью в своих объятьях: легкие туфельки просто оторвались от настила, пахнущего свежераспиленной сосной. Бешкеков рассердился. Он любил дам неглупых, с острым язычком и находил их общество приятным. Вот только молоденьким барышням такое совсем не к лицу!

— Тогда ему нужно стоять подле вас, держа их наготове, — сказал он сердито, отстраняясь на приличное расстояние.

Взглянув быстро ему в лицо, девушка внезапно вся изменилась. Губы её жеманно поджались, весь облик сразу стал глуповато-безликим. Она прошелестела тихо:

— Да, сударь. Конечно, сударь. Прелестно, сударь.

Все те слова, которые он привык слышать из уст робких, начинающих красавиц. Григорий растерялся. Пожалуй, он готов был просить извинений, и от этого рассердился еще больше на бессовестную девчонку.

— Скажите, наконец, мне ваше имя, — ядовито предложил он, — чтоб знать, как зовут столь невоспитанную особу.

Ответ, совсем уже непочтительный, был готов сорваться с уст Фро, но к счастью, музыка закончилась, и кавалер безмолвно повел её на место.

— Ежели желаете видеть идеал своих патриархальных представлений, потанцуйте с Софочкой, — посоветовала ему на прощание Фро сладкими устами. — Она и кошке-то «брысь» сказать не может. Вот только пугать её вам не советую, не то я сама прострелю ваш лоб дуэльными пистолетами Мишеля.

Бешкеков действительно пошел к Софи, как будто послушался наставлений ехидной барышни. Хрупкая ручка Софьи совсем потерялась в графской ладони.

Анета встретила сестру вопросительным взглядом, в котором читалось жгучее любопытство.

— Он тебе понравился, — заметила Фро, придвигая стул ближе к сгорающей от нетерпения девушке.

— Наверное, я влюблена, — с ужасом прошептала Анета. — Ах, почему он пригласил Софи, а не меня?

Ефроксия усмехнулась:

— Граф — человек любопытный — дойдет очередь и до тебя.

— У меня даже ноги дрожат… — Нета неотступно провожала взглядом мелькавшую в удалении пару. — Я с ним и говорить-то не смогу.

— Нета, — Фро сердито дернула сестру за рукав, привлекая к себе внимание, — ты кудахчешь, как глупая курица. Приди в себя. Это всего лишь мужчина.

— Ах, что ты говоришь! Ни у кого нет таких синих глаз. Они — как майское небо — светлые и чистые. А эта улыбка? Смотри, смотри, он наклонился к Софи и что-то ей сказал.

Поток восторженных слов не прекращался, Фро вздохнула и тряхнула сестру сильнее.

— Хочешь ему понравиться?

— Очень.

— Тогда не будь чересчур болтливой и не смотри на него глазами больного теленка.

— Разве такое возможно?

— Нета, представь себе, что ты разговариваешь с Мишелем. Не тогда, когда вы спорите, а когда мирно обсуждаете какую-нибудь книгу. Будь внимательна к его словам и открыта в своих поступках. Ему понравится твоя непосредственность и чистота мыслей. И все же, помни, что это не Миша: сокровенные мысли держи при себе…. Представь, что он — Миша и Феофан одновременно. Ведь ты немного робеешь перед Феофаном?

— Фро! — Анета приоткрыла рот от изумления. — Отчего ты все это придумала?

Ефроксия пожала плечами:

— Я думаю, ему понравится такое поведение, открытое с достоинством. Я поняла, что граф не любит равно бестолковых и самостоятельных барышень.

— Ой, ой, он идет! Ты потом мне все расскажешь.

Граф действительно приближался. Софочка рядом с его высокой и крепкой фигурой представлялась ещё более утонченной, почти прозрачной.

Ефроксия стремительно поднялась со стула. Она кожей почувствовала, что Бешкеков направляется именно к ней. В другое время она, возможно, и порадовалась бы такому предпочтению, но не сейчас. Ждущие неточкины глаза были направлены на вожделенный предмет обожания, и Фро сочла за лучшее испариться — вот только куда? Она поискала глазами Мишеля — он пришелся бы кстати. Но Маркова нигде не было. Её глаза наткнулись на Агафоклею Алексеевну. Рядом с тетей маячила чья-то широкая спина и, хотя обладатель был кривоног и явно тучен, Фро устремилась к ним с облегчением.

Рядом с тетей находился Тригорский.

Заиграли мазурку.

Фро, изобразив ангельскую улыбку и зардевшись от смущения, возможно и не притворного, вольно коснулась локтя теткиного собеседника.

— Генерал, — прощебетала она простодушно, — говорят, вы великолепно танцуете мазурку.

Глаза Агафоклеи Алексеевны округлились от возмущения, но все же она нашла в себе силы непринужденно рассмеяться:

— Иван Ильич, это моя племянница — Ефроксия. Простите её, она немного наивна по молодости лет. Ну, да я сама виновата, всегда хвалю какой вы знаменитый танцор.

— Охотно потанцую с вами, деточка.

Ефроксия ощущала за своей спиной передвижения Бешкекова, как будто бы смотрела на него глазами. Он раскланялся с Софочкой и повернулся в сторону Фро. Поэтому девушка была почти благодарна старику с ярко-малиновой, потной физиономией за приглашение.

Мазурка её немного успокоила. Круг танцующих был довольно плотен. Меняющиеся в фигурах кавалеры требовали некоторого внимания, поэтому Фро упустила из виду дальнейшее развитие событий и не могла понять — хватило ли у графа ума пригласить Анету на танец.

«Ежели, нет, сестра не на шутку расстроится. Придется её чем-нибудь утешить. Уговорить Мишеля устроить скачки? Для этого нужно будет вернуться в Шишково…».

Размышления Ефроксии были прерваны уже знакомым голосом, полным насмешки.

— Что это вы делаете?

Как ни странно, Фро сразу поняла, что он имеет в виду.

— Следуя вашему совету, — растянула девушка в искусственной улыбке губы, замирая в изящной позе, — пытаюсь заманить в сети старого мужа.

Фро повернула голову и краем глаза заметила бежевое платье Анеты. «Слава Богу, значит, он не такой уж грубиян». Её лицо осветилось искренней благодарной улыбкой, которую Бешкеков воспринял, как нанесенный исподтишка удар.

— Вы — красивы, — сказал он сердито.

Фро ответила суровым взглядом. Потом танец разделил их. Следующая их встреча была ожидаема Ефроксией с напряжением. Она началась с нравоучения.

— Будь вы воспитанной молодой барышней, вы бы поблагодарили меня за комплимент.

— Вы так это называете? Мне показалось, вы обругали меня.

Григорий смешался второй раз за вечер и оттого вновь рассердился.

— Ты ответишь за это, маленькая чертовка… — пробормотал граф себе под нос. Представляя, как будет терзать эти непокорные губы своими устами — жарко, сладко, упорно…