Подкидыш для Магната. Сюрприз из прошлого

Евсения Медведева (2025)

— Ты скрывала от меня ребёнка семь лет! И если бы не твоя болезнь, то я бы вовсе не узнал, что у меня растёт дочь! — Горислав не кричал, но и в его шепоте было столько угрозы, что дурно становилось. — Прости! Спасибо, что присмотрел за дочерью. Я скоро встану на ноги, и мы исчезнем из твоей жизни ещё до свадьбы. Обещаю, что твоя невеста ни о чём не узнает! — Ну уж нет… Ты можешь идти куда хочешь, а дочь со мной останется. — Но она моя! — закричала я, пытаясь ухватить его за руку. — Ты не имеешь права! — Я всё сказал, — мужчина взмахнул ДНК тестом и вылетел из палаты, оставляя меня наедине с едким чувством страха. Мне было пять, когда мальчишка-хулиган из нашего двора пообещал жениться. Он просто утешал, когда соседская девчонка сломала мою куклу, а я, дурёха, поверила… Он стал моей первой любовью… А потом и первым мужчиной. Только он НИЧЕГО не помнит, а я была вынуждена скрывать от него ребёнка. А теперь он собирается отнять у меня дочь… Но я не позволю!

Глава 1

— Горозия Горислав здесь проживает?

Тонкий женский голосок не мог заглушить грохота во дворе моего дома, но все же привлекал внимание противным высоким писком. Боковым зрением увидел невнятную фигуру незнакомки в бесформенном плаще и забавных коричневых ботиночках с длинными шнурками. Она нервно переступала с ноги на ногу, сверлила меня взглядом и с силой прижимала к сердцу затёртую кожаную папку, будто в ней хранилось что-то жизненно важное.

Отмахнулся и вновь погрузился в хаос, творящийся во дворе моего дома. Внутри закручивалась спираль гнева. Бросил взгляд на часы. Половина девятого, а уже так хочется, чтобы этот день закончился.

Мой начальник службы безопасности Юра Морозов пугающе грозно расхаживал вдоль ровной шеренги охраны и орал так, что казалось, черепица на крыше жалостно поскуливает от страха. Он не обращал внимания ни на меня, ни на водителей, выстроившихся у гаража, ни на странную тётку с шнурками, тонущими в луже.

От всеобщей истерии собаки все не унимались и громыхали цепями по металлическому тросу, натянутому вдоль забора, а когда наступило случайное мгновение тишины, мохнатые кавказцы заметили незнакомку, замершую в распахнутых воротах, и накрыли угрожающим рыком все вокруг.

Даже Морозов остановил свою воспитательную порку, и в один прыжок материализовался передо мной, укрывая своей мощной грудью от сухонькой старушки с седой буклей на макушке.

— Горислав, иди в дом, — зашептал Юрка, незаметно отщёлкивая карабин кобуры.

— Ты утром головой ударился, Морозов? От старушки решил отстреливаться? Думаешь, она меня папкой забьёт, что ли? — я бестактно проигнорировал непрошенную гостью и развернулся к ней спиной, чтобы не могла понять, о чём мы переговариваемся. — Охрана — твоя вотчина, твой хлеб, Юра! И я не хочу просыпаться по утрам от хаоса в своём собственном доме! Каждый должен заниматься своим делом! Ясно?

— Ясно, Гора… Ясно, — кивнул Юра и смиренно опустил голову, несмотря на то, как отчаянно перекатывались его желваки от сдерживаемого гнева и обиды.

— Горозия Горислав здесь проживает? — женщина вновь пропищала, несмотря на то, что была очень смущена и даже напугана. Но это было и неудивительно, двадцать качков в полной амуниции, выстроенных в ровную линию, десять разгневанных и голодных до чужаков собак, начальник охраны, нервно сжимающий рукоятку ствола в наплечной кобуре, все это никак не внушало спокойствия.

— А вы, собственно, кто? — я ударил Юрку по плечу, сверкнув разгневанным взглядом. Лучше бы они территорию так охраняли, чтобы подростки стекла не били, чем пугали полутораметровых бабуль. Клоуны! Ладно, с этим позже разберусь. Бросил сумку на заднее сиденье «мерина», кивнул водителю и двинулся к воротам.

— Казанцева Алевтина Петровна, — старушка достала из кармана какое-то удостоверение и раскрыла его, ожидая, когда я подойду настолько близко, чтобы прочитать самостоятельно.

— Опека? — гоготнул я, когда буквы сложились в нелепицу. — Я вроде как совершеннолетний, вы опоздали лет на двадцать, Алевтина Петровна.

— Я хотела переговорить в неофициальной обстановке, чтобы не наносить ещё бо́льшую травму ребёнку, но, очевидно, нужно было вызвать вас повесткой, да? — старушка поджала тоненькие губы с уродской алой помадой и резким движением раскрыла пошарпанную папку. — Со слов Дунаевой Марты Зиновьевны, вы, Горислав Борисович, являетесь биологическим отцом Алексии Гориславовны Дунаевой…

— Стоп…стоп… Давайте по порядку? Кто такая Дунаева Марта? И кем я там являюсь? — хрипло рассмеялся я, опираясь на капот машины. Хоть разум и подкидывал силы для защитной реакции в виде саркастического смеха, но вот тело заметно ослабло. Мозг судорожно собирал обрывки слов, имен и фамилий, но всю эту неразбериху заглушало одно — Алексия Гориславовна… Гориславовна… Ох, недоброе утро…

— Горислав Борисович, дело деликатное, вы уверены, что стоит это обсуждать вот так? — женщина кивнула мне за спину.

Обескураженная толпа ещё пару секунд смотрела на меня, открыв рты. И во главе этого бедлама был Морозов, к чертям забывший и о субординации, и о такте! Но напоровшись на мой взгляд, вздрогнул и стал разгонять охрану по местам.

— Вы знаете, у меня нет времени возиться с этим бюрократическим недоразумением, поэтому давайте так… Вы мне скажете адрес, куда я могу отправить своего юриста. А там уже спокойно покажете ему свои бумажки, погорюете вместе над опечатками, попьёте чай с конфетами, а на сегодня с этим фарсом мы покончим, — я достал разрывающийся от звонков телефон и хотел было уже принять вызов, как старушка нервно зацокала по брусчатке сбитым каблучком, возвращая мое внимание к себе.

— Илья Петрович, будьте любезны, помогите бедняжке, — она повысила голос, и мои уши завибрировали от незаконно-высокого скрипучего звука. А через мгновение хлопнула дверь старого полицейского уазика, откуда вывалился пузатый мент, а следом на землю опустились детские ножки в разноцветных кедах. — Горислав Борисович, вы уверены, что не хотите поговорить об этом здесь и сейчас?

Но я больше не был уверен ни в чем! Меня накрыло волной гнева и недоумения. Хотелось орать: «Какого, мать вашу, здесь происходит?» Но вместо этого я сбросил назойливый звонок своего секретаря и махнул рукой в сторону дома.

— Пройдем в дом, только у меня очень мало времени.

— Так-то лучше, — старушка дождалась, когда пузан подведёт ребёнка, перехватила её за руку и потянула за собой к входу. Девчонка смотрела на меня так, будто я её плюшевого медведя украл, не меньше. В её огромных серых глазах было столько злости, что казалось, мой костюм, по которому она шарила въедливым взглядом, должен вспыхнуть синим пламенем!

Деточка, кто тебя так обидел?

Сколько ей лет?

Я с детьми никогда дела не имел, последний опыт был лет двадцать назад, когда выпустился из детского дома. Ну как выпустился, сбежал, сверкая пятками. Вот, собственно, с того времени и не видел этих маленьких человечков с заплаканными глазами.

Старушка шла осторожно, одергивая девчонку, которая и не думала переставать пилить меня взглядом. Джинсовые шорты, которые на несколько размеров ей были велики, простая желтая футболка и маленький плюшевый рюкзак за спиной в виде медведя с оторванным ухом.

Мне сначала показалось, что кеды цветные, но оказалось, что они просто разные, один синий, второй белый, но разукрашенный фломастером, очевидно, чтобы сильно в глаза не бросалось.

Её воздушная копна рыжих кудрей, скрепленная на макушке обычным цветастым носком, и курносый, абсолютно бессовестно вздёрнутый носик мне явно кого-то напоминали.

Но этот кто-то был погребен под толщей прожитых лет.

— Юра, — махнул Морозову, подзывая к себе. — Зине передай, что у меня незапланированная встреча, Крестову набери, чтобы начинал переговоры без меня, а ещё позвони Раевскому, пусть берет ноги в руки, и ко мне! Скажи, что у нас ЧП!