Танцы на стеклах

Екатерина Аверина

— Где моя дочь? — ловлю за рукав медсестру. — Осторожнее, капельница! Вам нельзя двигаться, — ругается пожилая женщина. — Я спросила, где моя дочь?! — хриплю, снова пытаясь подняться. — О какой дочери вы говорите? У вас нет детей, насколько мне известно со слов вашего мужа. — Как нет? Вы с ума сошли?! Девочка. У меня девочка. Семь лет. Зовут Тася. Волосики русые, глазки карие, — дрожит и рвется голос. — Где моя дочь? Что с ней?! *** В один миг вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Меня убеждают, что у меня никогда не было детей и чужая квартира — наша. От мужа все чаще тянет духами другой женщины, а во сне ко мне приходит маленькая кареглазая девочка с русыми волосами, называет мамой и просит ее забрать.

Глава 10. Дно

Агния

Данила надел штаны, присаживается передо мной на корточки, пытается взять за руки, но я прячу их под бедра.

— Не оправдывайся, — хриплю ему севшим голосом. — Просто уйди сейчас. Нехорошо бросать девушку сразу после секса.

— Аська, не надо. Я… Мы выпили просто на работе с парнями. Переклинило. Ты ходишь, как замороженная, я на нервах постоянно и вот. Девочка моя, мы же столько лет вместе. Я ведь никогда, — подбирает слова. — У меня всегда только ты. Это ничего не значит.

— Пошел вон, Аверьянов. Не могу тебя видеть.

— Асенька…

— Уйди, я сказала! — срываюсь на крик.

— Тебе больно, я понимаю.

— Ни хрена ты не понимаешь! Уйди от меня, Даниил. Иди к Вике, пока я и ее не пришибла! Я не буду с тобой разговаривать!

Поднимаюсь, отталкиваю его, глотая очередной застрявший ком в горле. Иду на балкон. Рассвет уже. Только-только сереет вдалеке. На подоконнике лежит пачка сигарет и зажигалка. Никогда не курила, но сейчас так хочется прижечь эту адскую боль внутри. Достаю одну, неумело прикуриваю. Давлюсь противным, горьким дымом, раздирающим легкие. Вдыхаю его еще и еще. До головокружения, до тошноты. Выворачивает в старое ведро, чудом оказавшееся здесь, но я продолжаю сжигать себя, заменяя одну боль на другую.

Пальцы дрожат, колени подгибаются. Сажусь на пол, прислоняюсь спиной к прохладной кирпичной стене. Я знаю, что Даня рядом. Чувствую его присутствие. Скорее всего муж на кухне и в окно наблюдает за мной.

Плевать…

Надо встать, собрать вещи и уйти отсюда.

Куда?

Понятия не имею, но оставаться здесь я точно не могу. Только сказать легче, чем сделать.

Пялюсь в светлеющее небо, погружаюсь в нарастающий шум просыпающегося города. В теле просто нет сил, чтобы двигаться. Будто все еще смотрю, как мой муж занимается любовью с моей сестрой, наплевав на то, что я сплю в соседней комнате. Это низость, дальше которой падать уже просто некуда. Такое не то, что простить, даже просто принять, как свершившийся факт невозможно.

Балконная дверь открывается. Данила выходит ко мне, садится рядом на пол. Даже душ не принял. К моей персональной визуализации добавляется еще и запах их секса, смешанный с таким родным запахом моего мужа. Мужчины, которого я любила, которому безоговорочно, слепо верила.

— Уйди, — прошу его.

— Не могу. Это дно, я знаю, Ась. Тупо все вышло, некрасиво…

Встаю, он ловит меня за руку. Дергаюсь и больно ударяюсь локтем о перила. На кухне Вика. В ее взгляде нет ни грамма раскаяния. Почему она так со мной? Я же маму ей заменить пыталась, заботилась, впустила в свой дом…

«Поделилась мужем», — подсказывает внутренний голос.

Обхожу сестру. Надо собираться, пусть делают здесь все, что захотят, но только без меня.

Ищу сумку в шкафу, куда можно сложить немного вещей на первое время. Еще нужны документы и деньги, Даня же все перетаскал. Мои карты у него. Плохо.

Начинаю сгребать с полки все, что попадается под руку. Кофточки, брюки, юбка, черное классическое платье, нижнее белье. С комода небрежно летит туда же расческа, косметика, личная гигиена. Зарядка от телефона приземляется сверху.

— Что ты делаешь? — опять Данила.

Игнорирую. Обхожу его, иду в гостиную искать свои документы. Их нет на привычном месте.

— Агния, прекрати, — требует Даниил. — Я не отпущу тебя. Мне не наплевать на тебя, слышишь? — хватает меня за плечи. — Я все еще люблю тебя. Тебе нельзя оставаться одной и идти некуда.

Конец ознакомительного фрагмента.