Где ты встречаешь рассветы?

Екатерина Береславцева, 2018

Отправляясь в командировку, Василиса Яхонтова и не подозревала, что её поездка в провинциальный Арбузов превратится в квест по разгадыванию фамильных тайн. А ведь начиналось всё так романтично – лето, уютный речной пляж и очаровательная скульптура возле моста, как две капли воды похожая на звезду столичных подиумов Яхонтову… Казалось бы, что может быть проще – напроситься в гости к создателю бронзового изваяния и поинтересоваться у него личностью натурщицы. Но крошечный городок и таинственный скульптор прячут свои секреты под надёжными замками. И прежде чем подобрать к ним ключик, Василисе придётся хорошенько поплутать в коридорах психиатрической лечебницы, окунуться в неизвестную историю собственной семьи и обрести настоящую любовь там, где уже давно искать надоело.

Глава 2

О том, что место под солнцем так просто не завоёвывается, маленькая Василиса узнала в детстве. Её воспитывала улица — молодым родителям самим нужна была нянька. Когда девочке исполнилось два года и походка её стала уверенной, а взгляд разумным, студентка третьего курса института искусств Ксения Яхонтова решила, что полностью отдала свой долг как мать, и занялась собственной жизнью. Муж в её планах если и присутствовал, то недолго — Ксюша, как человек творческий, не обременяла себя постоянством. Они продолжали жить под одной крышей, но заключили пакт о непосягательстве на жизнь и свободу друг друга. Ребёнок тоже входил в этот круг, поэтому самое твёрдое, что могли позволить себе соквартирники, была фраза: «Васька, достала, иди спать!».

Бабушек-дедушек у Василисы не имелось — мать с отцом воспитывались в детском доме, и иногда ей казалось (когда она повзрослела, конечно), что её детство не так уж разительно отличалось от родительского.

Улица давала девочке всё, чего она была лишена в семье: друзей, партнёров по играм, любовь и ненависть. Мир маленькой Василисы вмещал в себя всю вселенную, лишь только самые главные её родственники равнодушно взирали на неё с чужой и очень далёкой планеты. Они не стали ближе и с течением лет. Отцу захотелось уверенности в жизни, когда Василисе минул десятый год. Свою судьбу он решил устраивать в другом доме, чего Ксюша, кажется, даже не очень заметила. Их развели быстро, без взаимных претензий. Самой главной претензией пылала лишь Василиса, но её мнения никто не спрашивал. Впрочем, дальнейшая жизнь показала, что развод принёс в их квартиру обнадёживающие изменения. Лишившись мужа, Ксения обрела друзей, которые стайками слетались к её очагу, а некоторые даже оставались на ночь. В одной из этих стаек Василиса обнаружила близкую душу для девичьих разговоров и товарища для своих игр. Глафира — так звали девочку, дочку маминой приятельницы, которая однажды переступила порог их квартиры. Высокая, беленькая, словно светящаяся изнутри, девочка казалась ангелом, случайно спустившимся в малогабаритную «двушку», и сначала Василиса только молча, открыв рот, наблюдала за этим существом, не отходя от неё ни на шаг. Глаша потом со смехом вспоминала молчаливое восхищение, которым было окутано её появление в этом доме. Сама она себе, конечно, никаким ангелом не казалась. Напротив, в те подростковые годы чувствовала себя неуклюжим заморышем и потому старалась забиться куда-нибудь в уголок, стать неслышимой и невидимой. То, что маленькая хозяйка квартиры приняла за небесную отстранённость, оказалось всего лишь смущением, возведённым в тройную степень.

Наверное, они бы так никогда и не разглядели друг друга, если бы не случай. Приятельствовал в то время с матерью один мужичок, с вечно брезгливым выражением лица и бородавкой на подбородке. Гений — представляла его Ксюша новым гостям. Возможно, так оно и было на самом деле, но Василиса, впитавшая в себя уроки психологии на улицах, ясно видела, что душа-то у гения мелковата. Да и бородавки просто так на лице не вырастают. Так вот, остался однажды противный тип у них на ночь. Нет, он имел привычку проводить тёмное время суток в спальне её матери довольно часто, но этот раз был особенным — Глашиной маме и, соответственно, её светлой дочурке тоже некуда было деться в ту ночь, и вся компания, бурно отпраздновав за столом очередной шедевр гения, завалилась спать кто где. Мамаш прибило портвейном на кухне, девочкам досталась спальня Ксении, а бородавчатый гость вольготно разлёгся на диване в гостиной. Василиса долго не могла уснуть, боясь даже шорохом смутить девочку-ангела, которая заснула сразу же, лишь белокурая головка коснулась подушки. Поэтому скрип открываемой двери прогрохотал для бдящей девочки громом с небес. Когда на пороге появилась обрюзглая фигура гения, Василиса сперва решила, что он перепутал двери — вход в туалет был рядом со спальней. Но гость прямиком направился к кровати, на которой в это время спокойно сопела Глаша. Василиса со своей раскладушки с тревогой, затаив дыхание, наблюдала за непрошеным визитёром, отчего-то медля его окликнуть. Ей казалось, что её голос уж точно разбудит маленького ангела, а мужчина же сам, убедившись, что её матери здесь нет, уберётся восвояси. Но он повёл себя странно. Высокая луна освещала светлые волосы девочки, которые уж никак нельзя было спутать с агатовой шевелюрой Ксюши. Гений, замерев на секунду над девочкой, вдруг осторожно провёл по нежной щеке ладонью, а затем резко откинул пуховое одеяльце. Слова застряли у Василисы в горле, когда она увидела алчный мужской взгляд, направленный на беззащитное тельце тринадцатилетней Глаши.

Всё произошло в одно мгновение. Девочка-ангел открыла глаза, толстая рука гения полезла к груди жертвы, а Василиса разъярённой тигрицей слетела с раскладушки. Боевой клич разнёсся по всей квартире, вспугнув двух безалаберных мамаш. Когда они, ничего не соображающие спросонья, показались в дверях спальни, их изумлённым взглядам представилась живописная картина, достойная кисти Босха: Василиса сидела на плечах у гения и била того подушкой по голове, а тихая Глаша с остервенением вгрызалась зубами в волосатую руку врага. Гений приплясывал на месте, вопя тоненьким голоском, совсем не сочетающимся с его дородным телом.

— Что тут происходит? — в один голос воскликнули родительницы.

В ответ они услышали такой отборный мат, исходящий от всадницы, что застыли на месте. Добило же их продолжение, выплюнутое девочкой-ангелом, на секунду разжавшей зубы. Витиеватое, высказанное с чувством ругательство оказалось неожиданным и для Василисы, которая даже остановила следующий свой удар, наслаждаясь услышанным.

— Уберите от меня этих шлюх! — завопил гений, когда острые зубки Глаши вновь вцепились ему в руку.

— Что?? — праведный гнев протрезвевших матерей наконец-то воззвал их к действию.

В секунду поле боя было расчищено, дочки залиты покаянными материнскими слезами, а уничтоженный враг спущен с лестницы.

Эта ночь положила начало дружбе между девочками и, что не менее важно, потрясла до глубины существа Ксению. Что-то вспыхнуло вдруг внутри неё, высветив самые дальние уголки, в которых, на удивление их хозяйки, были обнаружены нежность, сострадание и родительская любовь.

Поразительные изменения в Ксюше преобразили вселенную её дочери — пацанка и оторва Васька превратилась в Василису, волшебную девочку из сказки с чистым взглядом и прилежными манерами. Даже цвет волос, кажется, у неё изменился, став мягче и светлее, подпитанный медовой сладостью.

Жизнь потекла полноводной рекой, в которой больше не было места для равнодушия, обид и озлобления. Глафира стала привычным гостем в «двушке», а вскоре переехала туда совсем, лишившись в одночасье матери. Ксении удалось выстоять перед чередой обстоятельств, которые стояли на пути к удочерению, и вот Глаша, уже в новом качестве, порхала по пространствам своего нового жилья. Приёмной матери хватило накопленной нежности на обеих дочерей. Вскоре «двушка», подкреплённая ещё одной жилплощадью, превратилась в прекрасную четырёхкомнатную квартиру, в которой оказалось место как для всей троицы, так и для художественной мастерской, пристанищем опытной художницы Ксении и подрастающего дизайнера Глафиры…