Цветочек. Маска треснула

Екатерина Ивановна Гичко (2025)

Коварные заговорщики, постаравшись убедить всех в провале своих планов, продолжают дело и готовятся раскрыть величайшую тайну Давриданской империи, которая способна расколоть страну на части. Наагалей намерен во что бы то ни стало выведать тайну императора. Но его внимание всё больше и больше занимает хранительница, семейные тайны которой волнуют воображение. Пробудившийся дар разрушает душу Дейны, высвобождая древнюю наследственность. Переживёт ли столица нынешний бал? Или же её спасением станет хвостатое бедствие, по лику которого уже пошла трещина? Дилогия. Том 2

Глава IX. Репутация

Инан встретила гостей за столом и, судя по её посвежевшему виду, чарочку пригубить уже успела.

— Госпожа! — Ейра возмущённо упёрла руки в бока и грозно подступила к развалившейся на стуле оборотнице. — Вы опять нажираетесь?

— Боги, Ейра, — хозяйка досадливо поморщилась, — вопишь так, будто я каждый день на бровях по лестнице вверх-вниз ползаю! Уже шестой день даже сидра во рту не держала.

— Вам пить можно не чаще раза в год! — служанка под хохот других гостей попыталась сцапать бутылку с дикой со стола, но госпожа на неё оскалилась.

— Клянусь Тёмными, Ейра, ещё раз указывать мне будешь, за порог вылетишь!

— И рухнут тогда столбы, поддерживающие это заведение! — патетично отозвалась служанка, но покушаться на выпивку перестала. — Если напьётесь и начнёте дом разносить, я вашему змею напишу.

— Кому? — лицо Инан обалдело вытянулось, а пальцы сомкнулись на чашке.

Но ответить наглой служанке она не успела. Из-за стола на другом конце зала поднялся высокий молодой мужчина, белокурый и очень ладный, и радостно окликнул:

— Прелесть моя, Ейра.

— О, господин, — сердитая наездница тут же расцвела, порозовела и в мгновение ока упорхнула на зов.

Сдёргивать зарвавшуюся служанку с мужских колен Инан не стала.

Пока Ссадаши и Дейна приводили себя в порядок, на первом этаже борделя стало значительно веселее. Свободных столиков не осталось, уже порядком пьяные мужики трапезничали в компании прелестных наездниц, на постаменте для музыкантов сидели собственно музыканты и услаждали взор танцами юные служительницы борделя. Хохочущие подавальщицы сновали от стола к столу, благосклонно позволяя лапать себя за все выдающиеся места и обнося гостей всё более дорогими напитками.

Столик, за которым ожидала Инан, располагался чуточку в стороне от общего веселья и недалеко от длинной стойки, заграждающей собой высокий стеллаж с выпивкой и вход на кухню. Ссадаши сел напротив Инан, Дейна спиной к залу, а перепуганная кошка старательно завинтилась между стеной и столом, едва не опрокинув последний. Головой кошка легла к Инан и тут же нарычала на оборотницу, на что та лишь лениво фыркнула, и зверь едва не бросился на неё. Остановило Госпожу успокаивающее поглаживание змеиного хвоста. Она опять прижалась к полу, продолжая утробно рычать и рыскать из-под стола полуслепым взором.

— Господин, решили присоединиться к моим девочкам? — Инан бросила многозначительный взгляд на исподнее нага.

— По местным меркам я даже излишне одет, — задеть нага не вышло.

Наагалей пребывал в прекрасном настроении, которое вернулось к нему, когда Дейна закончила переодеваться. Вернулось стремительно, и девушка подозревала, что наг всего лишь притворяется, а сам строит планы допроса. Чувствовала она себя нервно, и Инан сразу это заметила.

— Эй, чешуйчатый, ты чего девочке сделал, что она сидит как пришибленная?

Наг вскинул брови и расплылся в искушающей улыбке. С таким видом только в чём-то неприличном признаваться.

— Откровенный разговор пообещал. Да, милая? — прищуренные красные глаза уставились на Дейну.

— Ребёнок, если он тебя к чему-то принуждает, то говори прямо. Я его обдеру прямо здесь.

— Прекрасная, вмешиваться в чужие отношения очень неприлично, — напомнил Ссадаши.

— Милый, — расплылась в ответной улыбке Инан, — ты напоминаешь о приличиях хозяйке борделя? Да я, может, обзавелась этим делом, чтобы мне больше никто и никогда о приличиях не говорил.

Дейна молча подтянула к себе сыр. Встревать между орлицей и змеем она не собиралась.

Но было бы интересно послушать, почему госпожа Инан избрала для себя такую жизнь. Дядя рассказал о подруге не так много. Дейна знала, что родилась оборотница в предгорьях Рирейских гор в не очень богатом благородном семействе. Сбежала из дома совсем юной и поступила на воинскую службу. Отслужила лет двадцать и осела в Дардане, где открыла бордель. Дядя строго-настрого запретил любые вопросы о семье госпожи Инан и наказал никогда не спрашивать у вспыльчивой оборотницы имя рода. Семья, мол, всё равно отказалась от неё и лишила права на клановое имя.

— У нас с Дейной всё прекрасно. О каком принуждении подумали, госпожа? — прищурился наагалей.

— Вы обещали мне сказочку, — припомнила Инан, — и, похоже, уже начали её рассказывать. Чего из дворца высунулись? Стража на одно ваше упоминание стойку делает. А горожане… те, до которых ещё не дошли слухи о вашем возвращении… продолжают рыскать по городу в поисках. Награду-то за вас назначили больше, чем за иного вольного.

— Мы случайно вышли, — поморщилась Дейна.

— Поймали господина Сепуша в весьма фривольной ситуации, — Ссадаши клыкасто улыбнулся, — и бежали от возмездия по её указке, — хвост ткнул в Дейну, — через подземелья.

— А чего в город-то? — не поняла Инан.

— Другого выхода не нашли, — мрачно ответила Дейна.

— А Сепуш, что ли, вас на входе сторожил? — изумилась оборотница. — Вроде не в его духе. Он бы следом пошёл и…

Женщина осеклась, уставившись на поражённое и крайне раздосадованное лицо Дейны. Хранительница с размаху хлопнула себя ладонью по лбу и беззвучно выругалась.

Туманник же не видел, где они скрылись. Переждали бы и вылезли бы там же, где и залезли! Дейна бросила взгляд на господина и сердито зашипела. Наг нагло скалился.

— Так это скучно, бесценная, — пропел он.

— Господин, почему вы не сказали?! — возмутилась Дейна.

— Хранить меня от глупостей и неприятностей — твоя забота, — отмахнулся от ответственности наагалей.

— Мог бы и подсказать девочке, — попеняла Инан, — а не тащить её за собой в город. Старшее поколение должно делиться с младшим опытом.

— Вот я и поделился, — нагло оскалился Ссадаши. — Опыт запомнится на всю жизнь.

Дейна вспомнила, каково это — быть сопливой девчонкой.

— Не хватило того, что и так невесть куда утащил её на пять дней? — поморщилась оборотница, подливая себе ещё дики.

— Это меня утащили, да, Дейна?

Хранительница мрачно заработала челюстями, самим выражением лица подтверждая, что наагалей не соврал.

— Что тут есть вкусного? — наг подтащил ближе блюдо с курицей и отпихнул хвостом потянувшуюся к мясу кошку.

— Ну так где были? — теряла терпение Инан.

— На болотах, — буркнула Дейна.

Оборотница хмыкнула, оценив шутку.

— А точнее?

— На Карийских болотах, — с той же мрачностью отозвалась хранительница.

До Инан дошло, что девушка не шутит, и усмешка сменилась обеспокоенностью.

— Прямо в тину рухнули. Едва не утопила меня, — пожаловался Ссадаши, впиваясь зубами в жареное бёдрышко.

— Вас я на сухое выбросить успела, — вскинулась Дейна.

— А с чего тогда ряса на мне перемазана была?

— Да с того, что в рясу я вас потом переодела, а сперва сама в ней ходила. Вы же жрецом потом стали, уже в деревне.

В глазах Инан мелькнул и исчез искренний интерес. В другое время её очень бы заинтриговали подробности, но сейчас она была обеспокоена. И обратилась напрямую к наагалею, со всей серьёзностью спросив:

— Какой цветок из букета раскрылся?

— Вроде призрачные коты, — не стал скрывать Ссадаши.

Оборотница даже не выругалась. Плеснула в чарку дики и залпом выпила.

— И, кажется, что-то ещё…

Дейна вздрогнула и уставилась на обкусывающего мясо с кости нага. Инан тут же вперилась тяжёлым взглядом в неё, обещая, как и наагалей накануне, пристрастный допрос.

— Да вроде же ничего больше не было, — как можно растерянней протянула хранительница. — Если вы про то, что я вас через все болота на своей спине вынесла, так сила у меня с рождения была.

Теперь вздрогнул и негодующе уставился на неё наг. Инан беззастенчиво расхохоталась.

— Я случайно перенесла нас на болота. Не знаю, как так получилось…

— В следующий раз она случайно нас угробит, — меланхолично предрёк Ссадаши. — Госпожа Инан, у вас нет знакомых, которые могли обучить её не быть опасной для окружающих?

— Не слышала, чтобы на территории Давридании жили призрачные коты, — покачала головой Инан. — Только в Салее. Но салейские оборотни — ребята ушлые. Дар призрачных котов редкий, интересный… Незамужней ей лучше туда не ездить. Статус невесты не спасёт.

— Неужели у вас нет знакомых, которые могли бы помочь бедной девушке? — Ссадаши провокационно приподнял брови. — Вы даже с настоятелем храма Богини-Матери смогли договориться…

— Настоятель здесь, а призрачные коты в Салее, — Инан плеснула дику в чарку гостя.

— Не наливать ему, — пепельно-синие глаза Дейны потемнели. — Он ещё не восстановился после отравления.

— Ребёнок, не бери пример с Ейры, — поморщилась Инан, но Дейна упрямо утянула чарку от удивлённо вскинувшего брови наагалея и вместо неё наполнила стоящую рядом чашу горячим травяным отваром.

Молча, без возмущений. Не беря пример с Ейры. Забота о господине — это же её задача.

— Неужто так знатно отравили? — Инан заинтригованно посмотрела на нага. — Мне говорили, там не яд, а зелье, которое природную защиту от яда разрушает.

— Зато я зело ядовит.

— Ба, наагалей, — оборотница расплылась в улыбке, — никак сами себя едва не убили?

— Что вы, милейшая, благодарить стоит того, кто подмешал зелье в храмовое вино.

— Жаль, не могу похвастаться, что это моих рук дело, — Инан с наигранной печалью опустила уголки губ и под нехорошим взглядом Ейры опорожнила чарку. — Дейна, чего ты как мышь один сыр грызёшь? Вот, возьми свиной грудинки, сами коптили.

Кошка дёрнулась на слишком резкое движение оборотницы, и та вместо того, чтобы положить кусок мяса в тарелку Дейны, коварно впихнула его в разверзшуюся пасть. Ошалевшая кошка подалась назад, роняя на пол угощение и отирая морду лапами. Но миг спустя замерла, задумчиво облизываясь, а затем торопливо подцепила уроненное зубами и быстро, не жуя, проглотила. Из горла тут же вырвался негодующий рык, но напасть на оборотницу кошка не посмела. Только предвкушающе облизнулась.

Дейна неохотно наполнила свою тарелку. Её мучила тревога, и она ждала, что вот сейчас в бордель ворвётся виконт Моззи с грозным криком «Именем императора вы арестованы за попытку побега от правосудия!».

— Из дворца вы всё же зря высунулись, — попеняла Инан. — Я хотела предупредить, но не нашла посланника, который бы мог доставить вам письмецо.

— Передали бы через наагариша Ллелсэ, — слегка удивился Ссадаши.

Чарка в пальцах Инан лопнула, и женщина с яростью уставилась на нага.

— Его имя здесь запрещено упоминать.

— Ого, — наг заинтриговался. — Что же бедняга такого сотворил, что его не хотят видеть больше, чем меня?

— Сделал предложение, — коварно сдала хозяйку проходящая мимо Ейра и заслужила шлепок по заднице от Инан.

— Правда? — красные глаза восхищенно распахнулись. — Госпожа, а вам известно, что у него в семействе крайне милые семейные традиции?

— Неизвестно. И знать не хочу! — Инан грозно посмотрела на нага, но пальчики её взволнованно зашевелились.

— Тогда я Дейне расскажу, — Ссадаши повернулся к хранительнице. — Мужчины в семье наагариша отличаются большим терпением. Вот папа Ллелсэ ждал согласия от его мамы сто один год, благо она из долгоживущей расы.

— Так долго… — поразилась Дейна.

Инан же обескураженно моргнула.

— Угу. Самому Ллелсэ как раз за три недели до их свадьбы сто лет исполнилось.

Дейна поперхнулась сыром, а Инан зло зашипела и наставила на наагалея вилку.

— Ни слова о нём и его семье!

И только раззадорила нага.

— Но вы были бы прекрасной парой, — сощурил глаза в усмешке Ссадаши. — Открыли бы бордельчик в Раммаше…

— Дейна, можно я его клюну?

— Господин, перестаньте, — вступилась за Инан хранительница.

— Но мне кажется, что госпожа не ценит себя и боится связывать судьбу с Ллелсэ, — Ссадаши оскорблённо поджал губы. — В княжестве будут рады, что один из наагаришей наконец нашёл себе жену.

— Так уж они и обрадуются безродной девке, торгующей чужими телами, — оскалилась Инан.

— Маме Ллелсэ были очень рады, — наг расплылся в шкодливой улыбке, — а она вампирша.

Вилка выпала из пальцев оборотницы, и она откинулась на спинку стула, поражённо смотря на насмехающегося нага.

— Наги, конечно, живут в Давридании, но традиции у нас не давриданские, — Ссадаши многозначительно поднял брови и утянул у Дейны сыр. — Так что вы хотели нам передать, несравненная?

Тряхнув головой, оборотница поморщилась, приходя в себя.

— Дейне выходить в город опасно.

Ссадаши вскинул голову.

— Она через меня наняла кучу вольных, чтобы убрать Тинтари. Мало того что их после стычки в храме потравила имперская стража и наги, так ещё и этот рыжий перестрелял кучу народа. Вольные обозлены на Дейну.

— Она не заплатила? — сухо и отрывисто спросил наг.

— Заплатила. Но вольные напуганы и разозлены. Пошёл слух, что она специально выманила и подставила их. Со мной связываться не будут, — успокоила девушку Инан. — Если жить хотят… Кто-то болтает, что Дейна наняла Тинтари, а затем выманила на него вольных, чтобы тому было проще их стрелять. Всплыла история с пожаром в имении Фанлекс. Кто-то всерьёз считает, она таким образом мстит за смерть близких и надеется, что среди убитых будут и те, кто напал на имение. Ты успела прослыть крайне злой и коварной бабой, — оборотница подмигнула Дейне, — которая похитила какого-то ценного змея. С каждым днём слухи о тебе такими подробностями обрастают, что скоро ты будешь есть младенцев и совращать невинных дев.

— С последним она наверняка прекрасно справится, — невесть почему решил «ценный змей».

— Если бы они знали, как тебя, тетёху, выманили сегодня из дворца, то уржались бы, — продолжила Инан. — В их представлении ты явно ровня своему господину.

Дейна обескураженно моргнула. Она и представить не могла, что её желание избавиться от Тинтари так издевательски извратится.

— Ну, ты же как раз об этом и мечтала, — с улыбочкой напомнил господин. — Быть сильной и чтобы тебя боялись. Нравится?

— Да она ещё не почувствовала вкус славы, — осадила его Инан.

Дейна нащупала чарку с дикой и залпом влила в себя содержимое. Огненный ком ухнул в желудок, и по спине до самой макушки табуном прошлись мурашки.

— Особенно ярится банда Рясия. Они враз всё влияние потеряли, с ними никто теперь не считается.

— А точно прихлопнул Тинтари? — Ссадаши отломал крылышко.

— Да кто знает? Но его видели тем вечером в том же районе. Попался на глаза горожанам, когда среди трупов шастал. На него ещё кошка напала. Не эта? — Инан протянула кусок мяса Госпоже.

Та с рыком разинула пасть, и женщина безбоязненно положила угощение ей на язык.

— Нет, у этой хотя бы инстинкт самосохранения есть.

— Я бы не советовала сбрасывать со счетов банду Рясия, — продолжила Инан. — Не нравится мне эта история со смертью. У вольных как: пристрелили вожака, и если сразу не найдётся смельчак на место главы, то банда распадается. Рясий не держал рядом с собой тех, кто очень уж хочет быть главой. Не любил соперников. Да и потерял он в последнее время много дельных людей. Но банда держится, хотя что-то никто не говорит о новом вожаке.

— Но Рясий же убит? — вкрадчиво спросил Ссадаши.

— Говорят, убит, — хмыкнула Инан. — Приезжала стража, оформила смерть от прямого попадания в сердце и тело увезла. Был у нас тут один… оформитель. Рассказывал, что стрела как есть через сердце прошла. Левее центра груди оперение торчало.

— И что? — Ссадаши с интересом прищурился, и Инан широко улыбнулась.

— Какое-то время Рясий и сюда ходил, пока девку мне едва не покалечил. В ту ночь он как был голышом отсюда улепетнул. На миг бы задержался — грохнула! Осмотреть всего успела. Так у него напротив сердца аж два рубца, — женщина приподняла брови. — Хороших таких, до сердца бы точно достало. Но когда я их видела, Рясий был весьма жив! Неладное чую, наагалей. Не расслабляйтесь. И девчонку с собой в город не таскайте. Вы хоть с охраной?

— Да куда мы без неё? — оборотнице удалось озадачить и растревожить нага. — Под окнами наверняка сидят, облизываются.

Госпожа тоже облизнулась и, дрожа, потянулась носом к руке Инан. Женщина хмыкнула и стащила с подноса ещё один кусок мяса. В этот раз кошка раскрыла пасть без рыка и, проглотив угощение, поползла под столом к женщине. И, добравшись, бухнула башку ей на колени. Брови Ссадаши возмущённо взлетели вверх. В княжестве это животное не хотело милостиво относиться даже к наагашейдисе, а тут посмотрите на неё, приняла Дейну и какую-то совсем незнакомую бабу! Последнее было совсем обидно. Госпожа никогда и ни к кому так быстро не проявляла дружелюбие. Инан потрепала зверя по башке и перетянула на колени весь поднос с мясом.

— А ещё ходит слух, что это Дейна Ляхая Резного порешила. Того ж нашли всего кнутом исполосованного.

Дейна сглотнула.

— Репутация у неё сейчас не лучше вашей, наагалей. А когда расползётся слух, что она ещё и по борделям шляется, то станет вровень с вами.

— Да разве у меня такая ужасная репутация? — наигранно обиделся Ссадаши.

— Преотвратная! Особенно после прошлого посещения столицы, когда вы сестрой одного из послов притворялись. Шуму тогда наделали такого, что о вас до сих пор говорят как о Тёмном духе, осеняя себя защитными знаками. Мне как рассказали… — Инан восхищённо приподняла брови. — «И сидела она на крыше храма в облаке дыма божеского и чаровательную песню играла. А всё мужичьё на её играние как заворожённое шло. Дары несли! Сердца из груди вырывали, чтобы к хвосту её бросить…».

Дейна зажмурилась и фыркнула от смеха. Наагалей скривился.

— Храмовый служка, что ли, байки травил?

— А что там было-то? — повеселевшая Дейна заинтригованно посмотрела на господина, и её улыбка вкупе с сияющими весельем глазами смягчила нага и расположила к откровенности.

Право, чего бы не рассказать девочке занятную историю?

— Я тогда приехал как сестра Дела, и моей задачей было всюду сопровождать Амарлишу. Повеселились мы тогда на пару знатно, а потом с нами случилось то, что случиться не могло: нас обокрали. При дворе в то время служил подающий большие надежды маг-печатник, и это молодое дарование соблазнилось артефактом, который носила при себе Амарлиша. Надо сказать, весьма важная штука, пропажу которой не проигнорируешь.

Дополнять, что браслет Хриза по некой договорённости следовало передать князю лекарелов в обмен на одну важную услугу, Ссадаши не стал. И оказать эту услугу князь был готов только в обмен на браслетик. Так что вор едва не сорвал важную политическую сделку, проворачиваемую за спиной императора.

— Мы немедленно объявили о пропаже, назначили солидную награду за её возвращение и, чтобы сделать приз ещё более завлекательным, объявили, что сестра наагариша, очень богатая наагатинская дева, готова выйти замуж за того, кто найдёт пропажу и вора. Если, конечно, герой пожелает взять её в жёны.

— И нашлись желающие? — удивилась Дейна.

— Ещё как, — поиграла бровями Инан. — Мне тут такое рассказывали…

— Я умею быть очаровательным, — Ссадаши кокетливо заправил волосы за ухо и подмигнул таращившемуся на него мужику.

Тот осоловело моргнул и начал что-то торопливо шептать товарищам.

— Амарлиша была очень опечалена пропажей, а император не хотел портить отношения с наагашейдом. Всё же это его слуга умыкнул побрякушку. Так что на поиски отправились добрых две трети городской и императорской стражи.

— И лично наагалей, — добавила Инан. — Говорят, что в тот день на столицу помрачение сошло. Такой облавы город и не знал никогда. Ещё и сам жуть нагонял…

— Ничего я не нагонял, — оскорбился Ссадаши. — Я просто ждал. А с крыши вид лучше. Я сидел на крыше того храма, рядом с которым мы разбойное логово взорвали, — объяснил он Дейне. — Там такие вредные жрецы… Один приходил изгонять меня священными песнями. У него я лютню, кстати, и взял. А «дым божеский» — это они меня окуривали, надеясь, что я сгину.

Дейна опять засмеялась. Всего одна чарка дики, а сжатый внутри ком расслабился, стало легче и как-то свободнее.

— К вечеру и мага, и браслет нашли. Возрастной такой дяденька-стражник и молоденький парнишка притащили вора. Дяденька деньги хотел, а вот мальчишка был страстно в меня влюблён, — Ссадаши довольно улыбнулся. Даже припомнил этот момент.

По городу во все стороны и во всю ширь разносился тревожный звон набатного колокола. Где-то что-то горело. Из-под храмовой крыши вверх возносился сладковатый дымок благовоний, от которого Ссадаши уже тошнило. Звёзды на чёрном небе горели так ярко, словно спустились чуть ниже из любопытства: что же здесь происходит?

Ссадаши лениво пощипывал струны лютни и, тихо-тихо напевая наагатинскую колыбельную, осматривал городские улицы, по которым с факелами метались люди.

Столица не спала.

Столица искала дворцового мага.

Столица грезила об обещанных богатствах.

Столица со страхом и благоговением смотрела на силуэт прекрасной нагини, сидящей на храмовой крыше на фоне яркого и круглого волчьего месяца.

Троицу, пробирающуюся тёмными улочками, он приметил сразу и напрягся в предвкушении, как кот, услышавший шебаршение мыши. Двое тащили третьего. Когда они подошли ближе, Ссадаши смог их рассмотреть. Один из тащивших был крепким бородатым дядькой, второй — совсем мальчишкой лет пятнадцати-шестнадцати. Третий же мотался между ними, словно сам идти не мог.

К площади перед храмом дядька с мальчишкой уже бежали, волоча вора. Их заметили, и жаждущие получить награду бросились вдогонку. Но они успели добежать до храма, и за их спинами сомкнули ряды наги.

— Передвигай ноги! — дядька пихнул мага кулаком в бок.

Они встали прямо перед божеским домом, чтобы сиятельная нагиня могла полюбоваться ими. Лицо бородатого дядьки лучилось ликованием: экую прорву денег они отхватили! Мальчишка же, темноглазый, с длинной чёрной косой, смотрел на Ссадаши с обожанием и неверием.

— Госпожа, как велели, приволокли, — дядька вздёрнул сползающего на мостовую мага на ноги. — Вы уж будьте благородны обещание исполнить. Мы тут порешили, что стар я для женитьбы, так что мне деньга, а вот товарищ мой сердцем к вам расположен.

По лицу Ссадаши медленно расползлась улыбка. Вот только смотрел он исключительно на мага, чьё лицо наполовину скрывала косая русая чёлка, а губы кривила пьяная улыбка.

Ссадаши ненадолго задержался на воспоминании, всматриваясь в облик мага, но, увы, ничего выцепить не смог.

Отвлёк его хлопок двери. Наг обернулся и окинул взглядом вошедших мужчин. Один невысокий, но очень коренастый и широкоплечий, с лысой головой и пышными вислыми усами. Второй был значительно моложе, выше и тоньше. Держался прямо, чувствовалась военная выправка и благородное воспитание. Ссадаши сразу решил, что второй — помощник или просто слуга первого. Очень уж почтительно смотрел на лысого.

Вошедшие лишь скользнули взглядом по столику, за которым сидели Ссадаши и Дейна, и наг тоже потерял к ним интерес. И уже не увидел, как мужчины вновь резко повернули головы и уставились на кудрявую Дейну. Девушке было весело, она смеялась и скармливала Госпоже сыр.

— Всего один глоточек дики, а уже такое хорошее настроение, — умилился Ссадаши.

— Я не пьяная.

— Не пьяная, — согласился наг, — но повеселевшая. Налить тебе ещё?

Шушукающаяся и смеющаяся парочка упустила из внимания Инан, которая с изменившимся лицом смотрела то на вошедших, то на Дейну, явно не зная, чего теперь ожидать.

— Господин, — сияющая Ейра подлетела к вошедшим и лукаво через плечо посмотрела на Дейну, — проводить вас наверх или…

Усатый поманил наездницу пальцем, и та прижалась ушком к его усам. Выслушав пожелание, женщина бабочкой порхнула к сидящим у дальней стены мужчинам и что-то радостно затараторила. Гости отозвались восторженным рёвом и, встав, потянулись наверх вслед за подозванной Ейрой подавальщицей.

— Присаживайтесь-присаживайтесь, здесь сейчас приберут, принесут новые кушанья. Девочки! Его сиятельство пришёл!

Когда Дейна соизволила поднять голову и обвести зал взглядом, граф Аррекс и его верный помощник были надёжно скрыты стайкой прелестных дев.

— Господа, объявляю начало игры открытой! — вдруг возвестила Ейра, и завсегдатаи отозвались радостным рёвом.

— Что это? — с интересом спросил Ссадаши, когда появились наездницы с подносами и начали обходить всех гостей.

— Раз в неделю здесь устраивается игра в кости, — объяснила Инан. — Не на деньги, а ради общего веселья. Всё очень просто. Бросаются кости. Тот, у кого выпало наименьшее число, выполняет желание того, у кого выпало наибольшее число. Ну желание в пределах разумного, — Инан улыбнулась, и сразу подумалось, что пределы разумного в борделе могут быть несколько шире.

— М-м-м, я тоже хочу, — решил Ссадаши.

— А чего бы и нет? Эй, Сияна, три комплекта сюда, — Инан решила и за Дейну.

Хохот и шум усилились, музыканты ненадолго смолкли, а танцовщицы разошлись по столикам подбадривать игроков. Да и самим поучаствовать хотелось. Игра всегда проходила весело, смеялись до надрыва животиков и потом всю неделю вспоминали самые смешные моменты вечера.

Лидеры определились очень быстро. Аж трое везунчиков выбросили по две шестёрки. А вот самого неудачливого определяли дольше, в азарте перебегая от стола к столу и встречая каждое новое наименьшее число гоготом. К моменту, когда кости решили бросить Инан и её личные гости, самой неудачливой была Ейра, выбросившая всего в сумме тройку.

Инан в кости всегда везло, и она лишь самодовольно посмотрела на две пятёрки. Дейна едва не попала в число везунчиков, выбросив шестёрку и пятёрку.

А вот у Ссадаши кости легли единицами.

— О божечки! — ликовала Ейра. — Целый наг на растерзание! Ну же, удачливые наши, не теряйтесь. Что вы хотите от этого господина?

Но вот удачливые почему-то терялись и озадаченно, с опаской переглядывались между собой. Ссадаши улыбался и прихлопывал хвостом по полу.

— Ну… пусть выпьет… что ли, — решил мужик, которому Ссадаши не так давно подмигивал.

— Ох, друг мой, — умилился наг. — Как же мне не повезло! Вот неудача-то…

Взяв у Дейны пустую чашку для отвара, Ссадаши налил дики прямо туда. Вровень с краями. И, горестно вздыхая, предвкушающе облизнулся.

— Не смотри на меня так, — сказал он Дейне. — Долг проигравшего священен, и я имею право… точнее, я обязан его исполнить. Иначе это ляжет пятном позора на мою репутацию. Лучше уж пожертвовать здоровьем…

Не успел он докончить, как Дейна ловко подхватила чашку и в два глотка её осушила. В зале на миг повисла тишина, почти тут же разорванная хохотом и улюлюканьем.

— Болтать меньше надо, хвостатый!

Дейна проморгалась, кашлянула и с трудом выдохнула, а потом опять вдохнула. Поставив чашку, она посмотрела на изумлённо таращившегося на неё нага и улыбнулась. Широко и открыто. И чуточку пьяно.

— Долг священен. И как ваш хранитель я постараюсь сохранить вашу репутацию.

И, хмыкнув, добавила:

— И если вам не повезёт, то вам действительно не повезёт. Ой, — женщина передёрнула плечами, — гадость-то какая ваша дика. Да, Госпожа? Иди ко мне. Ты здесь самая милая!