Спасти чудовище

Екатерина Каблукова (2023)

Нищая швея и граф, чье лицо изуродовано войной. У них нет ничего общего, кроме того, что их предали те, кому они доверяли. Она пришла к нему потребовать долг, а получила предложение руки и сердца. Что ж, браки начинались и с меньшего, но кто бы знал, что, давая согласие, Эйлин подписывает себе смертный приговор…

Глава 9

Покинув гостиную, Эйлин взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Горничную девушка звать не стала, быстро надела незамысловатую шляпку, накинула плащ на плечи и вернулась в холл.

Граф Уорвик, одетый все в тот же костюм для верховой езды и плащ с пятью пелеринами, стоял на крыльце, задумчиво наблюдая, как лакей загружает злополучные шляпные картонки.

Из-за шрамов уголок рта кривился, и казалось, что граф неприятно улыбается. Впрочем, он действительно мог усмехаться своим мыслям.

— Простите, что заставила ждать, — окликнула его Эйлин.

Граф обернулся. Он не сказал ни слова, но под его хмурым взглядом девушка вдруг осознала, что ее плащ очень старый, платье несколько раз перешивалось, а шляпка куплена за несколько пенсов на сельской ярмарке, куда она ездила полгода назад в выходной. Правда, Эйлин украсила шляпку лентами, но все равно выглядело не слишком презентабельно. Горничная, но не леди.

Это заставило ее еще больше выпрямить спину.

— Вы готовы? — уточнил Уорвик, протягивая руку, чтобы помочь девушке забраться в карету.

— Нет, но это неважно, — отозвалась Эйлин.

Она опасалась, что граф снова займет место рядом, но на этот раз Джаспер сел напротив и сразу же заерзал на подушках, устраиваясь поудобнее.

— Вы не любите путешествовать? — вежливо поинтересовалась девушка.

— Нет.

Понимая, что ее попросту отшили, Эйлин пожала плечами и отвернулась к окну. В очередной раз она задумалась о том, каким будет ее брак с графом и чем придется пожертвовать ради безбедной жизни. И стоит ли жертвовать этим.

Рука, затянутая в тонкую кожу, легла поверх ее ладони. Эйлин с изумлением перевела взгляд на своего спутника.

— Кажется, я разучился разговаривать с людьми, простите, — через силу улыбнулся он, стараясь, чтобы голос звучал приветливо. — На самом деле от долгого сидения у меня затекают мышцы. Не смертельно, но, согласитесь, приятного мало.

— В таком случае, может быть, вернемся? — Эйлин встревоженно посмотрела на него. — Я… можно просто отправить платья и письмо хозяйке…

— Вам все равно нужно забрать свои вещи.

— Это я могу сделать сама…

Тихое хмыканье было красноречивее любых слов. Эйлин закатила глаза:

— Ужасный вы человек! Хорошо, хотите я дам вам слово, что обязательно вернусь?

— Магическое слово? — уточнил граф.

Эйлин вздрогнула. Магическую клятву невозможно было нарушить, иначе человек просто сходил с ума. Отступления были, но девушка не собиралась признаваться в своем даре. По крайней мере сейчас.

— Думаю, милорд, ваше требование чрезмерно.

Она выдернула руку из-под мужской ладони и снова отвернулась к окну. Больше они не сказали друг другу ни слова.

До этого времени Эйлин приходилось путешествовать только в громоздких дилижансах, и теперь она наслаждалась комфортом личного экипажа. Сиденья были мягкими и удобными, и, главное, ее никто не толкал под ребро, не теснил к стенке и не дышал в лицо смесью лука, табака и перегара.

Карету почти не подбрасывало на ухабах, и Эйлин с интересом рассматривала пейзажи, проносящиеся мимо. Кони явно застоялись и теперь с радостью рвались вперед.

Граф Уорвик не разделял восторгов своей спутницы, он то и дело ерзал, стараясь устроиться поудобнее. Заметив это, девушка хотела предложить ему остановиться, чтобы размяться, но натолкнулась на хмурый взгляд и снова отвернулась к окну.

В абсолютном молчании они доехали до городских ворот. Герб на дверцах кареты произвел должное впечатление, и экипаж пропустили без промедлений, колеса загрохотали по булыжной мостовой.

Граф потянулся и задернул шторки:

— Не стоит, чтобы нас видели.

— Интересно, о чьей репутации в данный момент вы беспокоитесь больше? — не удержалась Эйлин. — Моей или вашей собственной?

Она ожидала очередной надменный взгляд или отповедь, но, к ее удивлению, граф улыбнулся:

— Понятия не имею. Считайте это прихотью монстра, который настолько привык сидеть в темноте, что теперь боится солнечных лучей.

— Снаружи пасмурно, — Эйлин осторожно выглянула из-за занавески. — Но я прекрасно понимаю ваше желание остаться инкогнито: узнай ваши друзья, что вы в столице, вас бы разорвали на кусочки.

— У меня не осталось друзей, — оборвал ее граф.

— Неужели все отвернулись от вас? Быть не может!

— Я сам не стал поддерживать эти связи: терпеть не могу жалости.

— А по-моему, вы ей наслаждаетесь, — тихо пробормотала Эйлин, но он все равно услышал.

— Простите?

— Вы наслаждаетесь жалостью к самому себе, милорд! Бьюсь об заклад, в вашей спальне есть зеркало, где вы разглядываете свое лицо, испытывая отвращение к тому, что видите! — выпалила девушка и сразу же охнула. Ее спутник схватил ее за руку:

— Кто вам это сказал? Слуги? Моя тетя?

— Вы! Только что. Отпустите, мне больно.

Граф шумно выдохнул и разжал пальцы.

— Простите, я… Но как вы догадались?

— А что еще вам делать? — Эйлин потерла ноющее запястье и снова поморщилась. — Ну вот, будут синяки…

— Простите, — Джаспер снова взял ее руки в свои, на этот раз очень бережно, и вдруг поднес к губам.

Эйлин замерла, широко распахнув глаза. Легкие прикосновения будоражили, заставляя кровь быстрее бежать по жилам.

— Мы приехали, — напомнил граф Уорвик, все еще сжимая ладони девушки.

— А? — опомнилась она. — Что?

— Ваша лавка. Ступайте. Потом скажете кучеру, куда ехать дальше, — он явно наслаждался смущением.

— Д-да, конечно.

Эйлин пулей вылетела из кареты и поспешила скрыться за знакомой дверью. Щеки пылали, а кожа все еще хранила память о нежных прикосновениях. Слишком погруженная в переживания, она не сразу заметила, что остальные швеи, оторвавшись от работы, с удивлением смотрят на нее.

— Эйлин! — визгливый голос хозяйки заставил опомниться.

Девушка выдохнула и провела ладонями по подолу платья, словно это могло скрыть ее смятение.

— Где ты пропадала? — продолжала тем временем модистка, подходя к девушке.

— Простите, мадам Лали, я… мисс Сандрингтон не забрала платья, и я…

Стук в дверь прервал ее. Один из тех лакеев, что сопровождали графа, появился на пороге, неся коробки, которые Эйлин забыла в карете. Сухо кивнув обомлевшей модистке, слуга поставил их у порога и невозмутимо удалился.

— Что… Кто это?

— Один из лакеев графа Уорвика. Его сиятельство любезно предоставил мне экипаж.

— С чего вдруг такая щедрость? — глаза мадам Лали сузились. Она с подозрением взглянула на швею. — Учти, у меня приличное заведение!

— Разумеется, мадам, — покорно согласилась девушка.

— И непристойностей я не потерплю.

— Конечно, — Эйлин предпочла не спорить. Не найдя сопротивления, мадам Лали сбавила пыл:

— Зачем ты вообще ездила к графу?

— Я отвезла платья мисс Сандрингтон и попросила оплатить нашу работу, — пояснила Эйлин. Мадам только всплеснула руками:

— Детка, неужели ты не знала, что мисс Сандрингтон расторгла помолвку?

— Её расторг сам граф, — почему-то Эйлин было важно указать это. — И да, я не знала. В любом случае его сиятельство пообещал оплатить эту работу, а его тетя пригласила меня помочь с пошивом гардероба ее подопечной.

Под завистливые охи и ахи Эйлин торопливо достала письмо, написанное леди Вайолет, и протянула его модистке. Та торопливо пробежала глазами по строчкам.

— Действительно, миледи настаивает на твоем присутствии, — протянула она.

— Поэтому граф и предоставил мне экипаж. Он хочет, чтобы я сегодня же вернулась в имение.

Мадам Лали сложила письмо по сгибу и задумчиво постучала им по ладони.

— Я даже не знаю, как поступить, — наконец сказала она. — С одной стороны, не хотелось бы терять такую клиентку, с другой — ты уверена, что справишься с этой работой?

— Я… — Эйлин вздохнула. — Думаю, мадам, правильным будет, если вы отправите со мной несколько готовых платьев, которые я смогу подшить по фигуре девушки.

— Да, но это только несколько платьев, а в письме речь идет обо всем гардеробе!

— Я успела снять мерки, — девушка подошла к столу и быстро написала требуемое.

— Что ж, хорошо… — модистка покусала губу, а потом тряхнула головой так, что тщательно уложенные локоны закачались. — Решено! Эйлин, раз миледи просит, то сейчас мы подберем из готового, а ты на месте подгонишь. Мы пока сошьем все, что необходимо юной леди, и отошлем в имение! Закончив работу, ты вернешься.

— Да, мадам.

Эйлин не стала уведомлять хозяйку, что уходит навсегда. Кто знает, чем обернется ее авантюра, и не лучше ли иметь запасной вариант?

— Est bien, — мадам требовательно хлопнула в ладоши. — Девочки, за дело!

Гордо провозгласив это, она удалилась в сопровождении двух помощниц. Остальные швеи повскакивали со своих мест и окружили девушку:

— Эйлин, ты ее видела?

— Какого она роста?

— Какого цвета глаза?

— Правда, что граф — чудовище?

Последний вопрос заставил опомниться. Девушка строго посмотрела на темноволосую невысокую швею.

— Ты имеешь в виду графа Уорвика, Сара?

— Ага! Говорят, у него все лицо в шрамах.

— А еще у него нет носа, — добавила Мод.

Остальные заохали.

— Глупости! — Эйлин нахмурилась. — С носом у графа все в порядке.

— А с остальным? — прогнусавила веснушчатая Элоиза.

— Тоже. Конечно, на его лице видны шрамы, но они ничуть не портят его, напротив, придают ему благородства.

— Благородства? — хором переспросили девушки.

— Разумеется! Что может быть благороднее, чем воевать за свою страну?

Судя по недоверчивым взглядам, подобная мысль никому не приходила в голову.

— А как же мисс Сандрингтон? — робко спросила Мэри. — Я слышала, она разорвала помолвку.

Упоминание о надменной блондинке, которая всегда при примерке нарядов доводила Эйлин до белого каления, заставило сжать кулаки.

— Помолвку разорвал граф. Сказал, что не желает жениться на капризной глупышке. Мне об этом рассказали слуги за ужином.

Последняя фраза показалась особенно убедительной. Швеи возбужденно загалдели, обсуждая услышанное.

— Тише, тише! С чего такой шум? — Мадам Лали показалась в дверях.

— Мадам, вы знали, что граф Уорвик сам разорвал помолвку? — воскликнула Агнесс, самая юная из работниц. Ей недавно исполнилось двенадцать лет, но она уже сутулилась от бесконечных часов, проведенных в мастерской. Эйлин всегда беспокоилась, что станет с девочкой дальше, и пыталась хоть как-то помочь ей, но часто у нее самой было слишком много дел.

— Джентльмены никогда не разрывают помолвок, Агнесс, — назидательно произнесла модистка. — Это прерогатива леди.

— Но… — Девочка беспомощно взглянула на Эйлин.

— В любом случае хватит болтать! — Мадам Лали поманила к себе Эйлин. — Вот. Здесь платья, здесь белье.

Она всучила девушке две шляпные картонки точь-в-точь как те, что остались стоять у порога.

— За туфлями лучше заехать к Готье, — напутствовала модистка. — Надеюсь, мерки ты сняла.

Эйлин едва не застонала: как она могла забыть про обувь! Не желая порождать подозрения, она просто кивнула и вышла, провожаемая нестройным хором голосов.