(Не)счастье на мою голову

Екатерина Орлова (2024)

— Найди себе ровесницу. — Не хочу ровесницу, — он качает головой. — Хочу тебя. Я, может, однолюб. — Когда же ты влюбиться успел? — Когда ты со связанными руками сидела в гараже моего друга. Или когда похищал. Сам не знаю, но уж как случилось, так случилось. Несчастье на мою голову. Сначала он меня похитил, но был вынужден вернуть. Я надеялась, что мы больше никогда не встретимся, но, кажется, у Борзого совсем другое мнение на этот счет.

Глава 9

Тина

Ну надо же, какое нелепое совпадение. Но еще нелепее моя реакция. Я чувствую, как краснеют щеки, и от этого смущаюсь еще сильнее. Что обо мне подумает эта Аля? Что я, как девчонка, краснею при виде симпатичного мужчины. А он не просто симпатичный. Борзый — это ходячий секс! Крупный, рельефный, с пошлым пронзительным взглядом, который раздевает меня с порога.

Сглотнув, я поднимаюсь и пожимаю протянутую руку. Он удерживает ее дольше положенного.

— Андрей, — представляется мне… в который раз?

— Валентина. Тина.

— Крайне рад познакомиться, Тина, — произносит он бархатным голосом, все еще держа мою руку в плену своей горячей огромной лапы.

Наконец он отпускает мою ладонь, и я выдыхаю. Оказывается, все это время я задерживала дыхание, но это не мешало моему взбесившемуся сердцу пробивать грудную клетку.

— Андрей, — представляется Борзый, пожимая руку моему сыну. Смотрит на Пашку серьезно, не как на ребенка.

— Павел.

— Приятно. Ну что тут у нас? — спрашивает, присев за стол.

Аля кратко обрисовывает ему Пашкино желание, а он внимательно слушает и кивает, глядя на стол. Мне очень странно видеть его таким собранным и серьезным. Как будто это не Борзый, а его брат-близнец. И только короткие, брошенные на меня заинтересованные взгляды с дьявольским огнем внутри напоминают, что это тот же наглец, который меня похищал, и который пытался соблазнить меня в моем кабинете.

— Сколько будет человек? — спрашивает он Пашу.

— Двенадцать.

— С тобой или без?

— Со мной.

— Насколько адекватны?

— Я с неадекватами не общаюсь, — уверенно заявляет сын.

— Дерутся? Хулиганят?

— Нет.

— Нормально. Можно играть. Но у тебя будет важная миссия. — Он открывает лежащую перед Алей папку, вытягивает оттуда листок А4 со списком и по столу пододвигает его к Паше. — Свод правил. Каждый должен выучить наизусть. Проведи инструктаж. Скажи им, что сниму с игры за каждое малейшее нарушение. Плюнул не в ту сторону — сваливает из игры. Это ясно?

— Да, — твердо и серьезно отвечает сын. Я впервые вижу его таким. Предельно собранный и максимально сосредоточенный.

— Это не пейнтбол, игра посерьезнее. Но если понравится и зарекомендуете себя хорошо, сможете играть на регулярной основе. Небольшие взносы, постоянное присутствие на играх — и вы в команде. Однако для этого надо реально серьезно отнестись к игре.

— Вы считаете, что шестнадцатилетним подросткам можно играть в такое? — спрашиваю я, и Борзый переводит на меня внимательный взгляд своих светлых глаз, в которых так просто утонуть.

— Тина, пойдемте со мной, — он встает и открывает дверь. Я растерянно смотрю то на сына, то на Алю, а потом снова на Андрея. — Обещаю вернуть вас в целости и сохранности через десять минут, — хмыкает он. — Буквально на пару слов.

Сглотнув, поднимаюсь и иду на выход. Как только оказываюсь в коридоре, Андрей кладет руку мне на поясницу и ведет в конец. Мы сворачиваем за угол, и Борзый толкает дверь в еще один кабинет. Подозреваю, что он принадлежит ему, хоть таблички никакой на двери не было. Здесь солидный стол, большое кожаное кресло, снова куча фотографий, а одна стена завешена сертификатами, грамотами и какими-то еще дипломами, но вряд ли он привел меня сюда, чтобы я посмотрела, где он работает.

Закрыв за нами дверь, Андрей встает напротив меня. Буквально в паре шагов, и в мои ноздри вторгается уже знакомый мне аромат туалетной воды. Он будоражит кровь и заставляет ее быстрее нестись по венам. Интересно, если бы я не фантазировала об этом мужчине, сейчас я бы чувствовала себя увереннее рядом с ним?

— Чего ты боишься? — спрашивает он, тут же переходя на “ты”. Я ожидаю, что теперь он начнет заигрывать и шутить в присущей ему манере, но Андрей остается предельно серьезным. Сейчас у меня даже мысленно не получается назвать его прозвищем.

— Что они покалечат друг друга. Ты же понимаешь, это подростки. Кровь кипит, а инстинкт самосохранения напрочь отсутствует.

— Для этого им выдается инструкция, снаряга, нормальное оружие. С ними будет инструктор, работа которого — направлять и следить за ходом игры. Мы же не выпустим их в лес одних с автоматами наперевес.

— Не знаю, — начинаю сомневаться. Рациональное зерно в его словах есть, но мне все равно страшно. — Просто… смогут ли они на кураже сохранить здравый рассудок?

— Слушай, я сам участвовал в почти пятидесяти играх. Твой сын пацан, ему надо играть в войнушку, не тормози его. Что его отец говорит?

Этим вопросом Андрей практически выбивает почву у меня из-под ног. Я не хочу отвечать на него, потому что одна мысль об отце моих детей может довести меня до трясучки.

— Ничего. Павел с ним не общается, — наконец выдавливаю из себя.

— Тем более, — спокойно отвечает Андрей, и я благодарна ему за то, что он не лезет в душу с дурацкими вопросами. — Дай ему заняться мужским делом. Твои женские страхи сделают из него мямлю.

— Да он год как после операции на почках! — психую я, озвучивая свой самый большой страх.

— Есть какие-то ограничения по подвижным играм? — слегка нахмурившись, спрашивает Андрей.

— Нет.

— Тогда не о чем волноваться. Это не бокс и не борьба. Никто не будет целенаправленно лупить ему по почкам. Я буду там, хочешь? Проконтролирую игру.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — с сомнением в голосе произношу я, с удивлением поймав себя на мысли, что, если бы Андрей там присутствовал, мне было бы спокойнее. Сейчас он воплощает собой силу, которой я по странной причине доверяю.

— Я все же проконтролирую, — настаивает он. — Не переживай. Ничего с ним и его друзьями не случится. А если кто-то решит почудить, я тормозну игру. Пойдем.

Он кивает на дверь и, выведя меня из кабинета, снова кладет горячую ладонь на мою спину. Я ощущаю ее жар даже через одежду, и это удивительным образом успокаивает. По телу от этого места расползается тепло, и я каким-то образом знаю, что Андрей не допустит, чтобы с моим сыном случилось что-то плохое. Вот откуда это парадоксальное доверие к мужчине, который меня однажды похитил?

Перед самым входом в переговорную комнату, где нас ждут Аля с Пашей, Андрей перемещает руку и слегка сжимает мою талию. А потом, открывая дверь, шумно втягивает носом воздух возле моих волос. От этого жеста по моей шее разбегаются мурашки, и я слегка вздрагиваю. Все это длится не больше пары секунд, но мое сердце снова разгоняется на максимум, и в переговорную я вхожу с алыми щеками. Черт побери этого Борзого! Его подчиненная подумает обо мне невесть что. Не то чтобы мне было до этого дело, но все равно как-то неловко.