Желать невозможного

Екатерина Островская, 2011

Даже после трагической истории первой любви жизнь Елены Игнатьевой могла сложиться вполне счастливо, если бы не безумная ревность ее мужа. Чтобы сохранить остатки достоинства, Лене пришлось уйти от Бориса Флярковского – одного из богатейших людей России… Через несколько лет смерть постигла их обоих – его яхта была взорвана в открытом море, а она не перенесла операцию на сердце. Согласно завещанию Елены опекуном над ее маленьким сыном назначен Олег Иванов, тот самый человек, которого она так любила в юности. Согласно завещанию Флярковского все его имущество должно перейти к единственному сыну…

6

Владимир Адамович позвонил Грецкому и назначил начало операции на семь вечера. Это самое удачное для профессора время. Аркаша сказал об этом Иванову, и Олег пришел в палату сообщить весть Лене.

— Я в курсе, — улыбнулась она, — Аркадий Яковлевич уже доложил.

— Ну, тогда…

— Погоди, Олег, — остановила его Елена. — У меня к тебе серьезный разговор.

Иванов растерялся и посмотрел на другую больную, которая преспокойно листала журнал.

— Давай вечером загляну, — предложил он, — я буду свободен, и мы сможем подольше поговорить.

Весь день он носился по двум отделениям, забыв даже пообедать, но вечером, проводив домой Грецкого, зашел в палату. Лена спала. Иванов посмотрел на нее, спящую, и направился к выходу.

— Алик, — позвала его Лена.

Он обернулся и увидел, как она пытается приподняться и сесть в кровати.

— Лежи! — приказал он.

Подошел и присел на ее постель.

— Как себя чувствуешь?

— Прекрасно, — улыбнулась Лена, — только слабость небольшая.

— Это оттого что лежишь.

— Я бы с удовольствием побегала, но вряд ли получится.

— Лена, если ты хочешь поговорить об операции, то я вряд ли сообщу что-то новое. Владимир Адамович — прекрасный кардиохирург…

Лена покачала головой.

— Я о другом.

Она замолчала и посмотрела за окно, все так же улыбаясь.

«Почему она все время улыбается? — пронеслось в сознании Олега. — Неужели смирилась? Но с чем? Ведь все будет хорошо».

А что будет? На самом деле Иванов этого не знал. Профессор Шумский прооперирует, Елена полежит какое-то время в больнице, здоровье ее пойдет на поправку, и она вернется домой. Вернется к мужу. Хотя почему к мужу? С чего он решил, будто Елена замужем? Если бы это было так, муж сидел бы сейчас здесь, у ее постели. А к ней не приходит никто.

— У меня никого нет на свете, — произнесла вдруг Лена.

Сказала так, слово знала, о чем подумал сейчас ее бывший одноклассник.

— Никого, кто мог бы позаботиться о моем сыне. Моя болезнь наследственная, вероятно, то же было у моей мамы, но она умерла при родах. Мне повезло больше. Моему сыну уже пять лет. Ему нельзя остаться одному. У меня была бабушка, которая меня вырастила, а у Олежки не будет никого, кто позаботится о нем.

— Отец у твоего сына есть?

— Отец его жив и здоров, прекрасно себя чувствует, вероятно, но у него нет сына. Я бы очень не хотела, чтобы мой сын хотя бы секунду находился рядом с ним.

— Не хочешь, значит, этого не будет. Почему ты говоришь так, как будто тебя уже нет? В пятницу операция, а потом…

— Считай, что я просто страхуюсь на будущее. Как говорится, а вдруг…

— Вдруг не бывает ничего. Даже прыщик просто так не вскакивает, — попытался отшутиться Иванов.

И понял, что неудачно.

Но Лена опять улыбнулась:

— У меня, если ты помнишь, не прыщик. Ладно, давай не будем. Просто пообещай мне, что выполнишь мою просьбу.

— Смотря какую.

— Не торгуйся, Алик. Я плохого ничего требовать от тебя не собираюсь. Приведи мне в палату нотариуса.

Олег поднялся и изобразил недоумение:

— Зачем? Если ты хочешь составить завещание, то по закону достаточно заверить документ печатью больницы и подписью заведующего отделением. Завтра пригласи Аркадия Яковлевича: он в подобных делах сведующий человек.

— Я все знаю. Приведи нотариуса.

Иванов вздохнул, а потом кивнул:

— Завтра же нотариус будет здесь.

— Спасибо, — шепнула Лена и отвернулась к окну.

Олег снова опустился на постель Лены и погладил ее руку.

— Не надо думать о плохом.

— А я и не думаю. Все, о чем я думаю, тебе известно.

— Обещаю, что с тобой все будет хорошо.

Олег склонился к щеке Лены, хотел коснуться ее губами и совсем рядом со своими глазами увидел ее улыбку.

— Пообещай. Если что-то со мной случится, не оставляй Олежку одного.

— Договорились, — легко согласился Иванов и спросил: — У сына твоя фамилия?

Лена кивнула.

— А отчество? Прости, но это не простое любопытство.

— Борисович, — ответила Лена.

— Значит, Олег Борисович Игнатьев. Получается, он, как я, — Оби. Как не помочь родному человечку!

— Иди, — шепнула Елена, — и не забывай, что обещал.

Вечером Иванов позвонил знакомому нотариусу и договорился обо всем. Нотариус не удивился подобной просьбе, сказал только, что многие не доверяют больничным печатям и не хотят, чтобы родственники потом ссорились и судились друг с другом, оспаривая завещание. Олег не стал возражать, хотя знал, что родственников у Лены нет, как и миллионов, за обладание которыми кто-то станет бороться с кем-то.

Четверг прошел в беготне. Несколько раз Олег заскакивал в палату к Елене, но та спала или просто отдыхала с закрытыми глазами. Тревожить ее Олег не хотел.