Исцеление любовью

Екатерина Полухина

Самое страшное в жизни, когда тебя предают самые любимые люди. Родители, супруги, дети. Это невыносимо больно.Пройдя две войны, мой герой — Егор остался жив. А вот дома его ждала страшная измена любимой жены.Он остался жив в мясорубке войны, но она оставила в его душе психологическую отметину, сделав его убийцей теперь ненавистных ему женщин.И только любовь к другой женщине, раненой своими детьми не меньше, чем Егор своей женой, смогла помочь выздороветь ему от этой страшной болезни.

Глава 8

Родители были, страшно раздосадованы, принятым молодыми решением и категорически противились этому, особенно мама. Они как могли, начали отговаривать сына от этого действия. Если дело упирается в финансовую сторону, они в свою очередь готовы помогать им. На свои личные нужды, у них уходит намного меньше, чем они зарабатывают. Так, что копить их, что ли? Говорят, деньги прибывают, если их тратить, а не хранить в кубышке. Да и, ведь ты у нас единственный, кому же и не помочь, как только тебе, дорогой наш мальчик.

Но сын, напрочь, отмёл их эти доводы и сказал, что дело это решённое на все сто процентов и он пришёл, лишь поставить их в известность. Решения своего, он не собирается менять ни при каких условиях.

Мама украдкой смахивала с ресниц слёзы, что повисли серебряными колокольчиками ландыша и готовы были низвергнуться ручьём. Но, она не разревелась; не хотела расстраивать, своего любимого мальчика. Зачем ему лишнее волнение, идёт ведь не на танцы, а на войну. Раз это его окончательное решение, пусть идёт со спокойной душой. Она будет молиться за него. А, слёзы? Слёзы будут потом, когда никто их не будет видеть. Тихонько в подушку, даже втайне от мужа.

Отец, отпустил ситуацию и, похлопав сына по плечу, благословил, проговорив, сакральные слова: Мужчина закаляется в войнах. Ну, что же, закаляйся. А мы с матерью будем ждать тебя, сын. Вернись, пожалуйста, живой. Ведь мы хотим ещё внуков понянчить. Да и, ты не забывай, что ты один у нас и дороже, у нас никого нет и уже, не будет. Годы не те, да и, ведь другого, такого Егора уже никогда и ни за что, никому не родить и не воспитать. Ты единственный в своём роде. Помни сынок об этом.

Ника не плакала, не кидалась мужу на шею. Просто поцеловала горячо и страстно, и посмотрела ему в глаза, своими огромными, бездонными озёрами. Я буду тебе верна, мой, теперь уже на европейский лад — Гор, ты помни об этом, сказала она и не стала ждать отхода поезда. Пошла по перрону богиней, заставляя оборачиваться и отъезжающих, и провожающих. Она, будто плыла, парила по бетону. И не одно мужское сердце вздрогнуло, и не у одного мужчины мелькнула шальная мысль, вот бы была моей, эта земная фея. Не боишься, оставить такую жар птицу одну? — крикнул кто — то из вагона. Егор гордо ответил одним словом — верю.