Вы ушли с маршрута

Елена Борода (2024)

Сандра — для «Банды», Саша — для мамы, Александра — в колледже. Ей почти семнадцать, и со стороны кажется, что её жизнь прекрасна: она красит волосы в зелёный цвет, как у русалки, играет в панк-группе, встречается с парнем. Но только у Сандры хватает проблем и забот: мама против её общения с сестрой, из колледжа хотят отчислить, а у парня появляется всё больше секретов. Единственные люди, принимающие Сандру, — «Банда», в которой она играет. Скоро состоится музыкальный конкурс, победа в котором могла бы изменить жизнь девушки и всей группы. Хватит ли ей смелости не упустить шанс и что делать, если одна маленькая ложь во благо приводит к катастрофическим последствиям? Автор книги, Елена Борода, — писатель, филолог, литературный критик. Лауреат Международной премии имени В. П. Крапивина, финалист премии «Книгуру».

Глава 4

Банда

Открывает Ленка.

— Сандра!

Это не душевный возглас при встрече, это она кричит в глубину комнат, сообщает, кто пришёл.

— О, ты ещё не сдохла! — радостно восклицает Михалыч, обнимая меня. — Привет, сестрёнка!

Я встречаюсь с его братом. Нетопырь, или просто Нет, — личность легендарная. Бывший панк, имя которого до сих пор произносят с придыханием. Раньше он устраивал эпичные погромы и бродяжничал. Но это было до нашего знакомства. Потом неожиданно для всех остепенился, теперь вот учится на фельдшера и работает в городской больнице медбратом.

В коридор выходит Бру, напевая тему «Сонаты ветра». Талантище он всё же! Слух стопроцентный — это же ритмический рисунок «Сонаты» я выстукивала минуту назад.

— Сим-Сим, — задумчиво говорит он. — А что, годное название для группы.

Вообще-то у Банды есть название. Очень простое и звучное — «Бру и Михалыч». Но Бру оно не нравится, он всё мечтает о другом. Его никто не слушает, потому что второе имя Бру — непостоянство, через какое-то время ему наскучит и другое название.

С девушками у него точно так же. Никакой стабильности. Сейчас он, правда, с Алисой, и они вместе с минувшего лета, и это уже срок! Алису, наверное, пора воспринимать всерьёз, и от этого у них проблемы с Ленкой. Вначале Ленка была очень даже милой с Алисой. Но когда выяснилось, что они вместе намереваются снимать квартиру и Алиса в деле, то есть никуда она из жизни Бру исчезать не собирается, Ленка очень к ней переменилась. В качестве временного увлечения Ленка готова была её терпеть, а как постоянную напарницу — нет. Хотя бы потому, что Алиса, беспомощное существо, не шарит в готовке настолько, что может, например, без шуток спросить, где купить розовый майонез для селёдки под шубой.

Вообще, до знакомства с Бру и погружения в наш тотальный хаос Алиса жила в приличной семье. Папа — солидный госслужащий, мама — образцовая домохозяйка. Алиса всё это бросила, разругалась с роднёй и теперь живёт с непризнанным гением!

Бру зацепил Алису совершенно неожиданно. Началось с того, что он её чуть не убил камнем по голове. Шёл вечером, услышал в кустах голос, обернулся — жуткая синяя фигура, стоит в кустах и светится синим. Это потом выяснилось, что девчонка болтала по телефону. Ну да, в кустах, там скамейка стояла вообще-то! Бру тогда испугался. А когда Бру пугается, он становится очень опасным. Вот он и кинул камень. И попал. Потом достал из кустов и повёл лечить. Пока лечил, увлёкся.

Бру вообще очень необычно знакомится. С Михалычем, например, было так. Михалыч сидел на берегу и занимался любимым делом, то есть бездельничал. Бру плыл мимо на байдарке. Михалычу было очень хорошо, и он засмеялся от удовольствия. Бру неторопливо развернул байдарку, подплыл к Михалычу и треснул его веслом.

Михалыч немного удивился, но не растерялся, столкнул Бру в воду и навалял ему прямо там. Байдарка уплыла, а они вылезли на берег и стали приходить в себя.

— Ты чего на меня с веслом-то кинулся? — спросил Михалыч, отдышавшись.

— А чего ты надо мной смеялся?

— Я не над тобой.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

Бру помолчал.

— Ну извини тогда.

Так появилась Банда. То есть группа «Бру и Михалыч».

Одним словом, Бру сначала пытается кому-то вломить, а потом уже начинается нормальное общение.

Бру — потому что Брусникин. Костя Брусникин, я случайно узнала. У Бру был день рождения, отмечали мы очень весело, и в конце Бру, утомлённый, уснул на диване. В это время ему пришло сообщение, я взяла его смартфон и глянула. «С др, Клубникин» — сообщение было коротеньким, высветилось в уведомлениях, — поясняю, чтоб никто не подумал, что я прям чужие сообщения лезу читать. Я растолкала Бру — а вдруг он проспит и не узнает вовремя, что его поздравляет какой-то Клубникин. Бру проснулся и разорался, еле успокоили. Оказывается, это издевательское поздравление, кто-то из прежних знакомых послал и специально извратил фамилию, которую Бру и вообще не любит. У него есть на то причины.

Банда только что сняла конуру на четверых — чтобы подешевле. Убитая двушка, в одной комнате Бру с Алисой, в другой Ленка с Михалычем. Хотя эта вторая комната вроде запасной, здесь ночует тот, кто хочет уединения или поссорился со своей половинкой. А Ленка с Михалычем чаще на кухне. Это логично — оба помешаны на еде.

Ленка любит готовить, это у неё с детства. Она сирота, росла с бабкой, и жили они без излишеств. Поэтому Ленка очень ценит возможность сытно, вкусно и красиво поесть, но в то же время может и пояс потуже затянуть. А Михалыч жрёт всё, до чего дотянется.

— Так, а теперь отстали все от меня! — неожиданно произносит Ленка и хочет выйти из комнаты.

— Туалет не занимай! — кричит Бру.

— Кухню тоже! — вторит Михалыч.

— А что происходит-то? — я заинтересована.

— У меня в голове мысль. Мне надо её додумать. Но в нашем дурдоме это невозможно, — объясняет Ленка. — Никаких условий для работы!

— Любимая, мы создадим тебе условия! — говорит Михалыч. — Мы будем вести себя тихо. Мы можем даже притвориться мёртвыми!

— Мёртвыми не надо, — смягчается Ленка. — Шевелитесь, болтайте, делайте что хотите, просто не требуйте от меня интерактива!

— Как это не требовать интерактива? Нет, мы хотим интерактива! Даёшь интерактив!

Ленка роняет руки и смотрит на Михалыча убийственным взглядом.

— Ладно, — сдаётся Михалыч.

Подходит к ней и кусает за ухо.

— Что такое интерактив? — спрашивает он.

Но тут в дверь стучат. Пришла Борис.

— Я знала, что ты здесь! — восклицает она, увидев меня. — У тебя проблемы. Я видела Тин-Тин. Она хочет тебя видеть! Очень сердитая!

Тин-Тин — это Валентина Константиновна. Выговорить трудно, согласна. Китайской девочке так вообще невозможно. Вот с её подачи и остальные стали звать нашу кураторшу Тин-Тиной.

То, что она хочет меня видеть, понятно. А вот то, что сердита, — плохо. Тин-Тина редко злится, и обычно это значит, что всё серьёзно.

— Что, мне прямо сейчас идти? — спрашиваю.

Борис пожимает плечами, и получается у неё так экспрессивно, что очевидно: да, именно сейчас.

— Иди, Сандра, — подаёт голос Михалыч. — Мы всё равно уходим.

— Вы на проспект? Играть? Можно с вами?

Борис моментально переключается. Она любит Банду. С удовольствием горланит бандитские песни. Сейчас хоть большинство слов понимает, а раньше мы вообще с неё угорали: она же не знает разницы между нормальными словами и матерными, а запеть могла в любом общественном месте. Слух у неё отменный, голосок маленький, чистый, сама крохотная, как куколка. Можно представить, какова реакция случайных людей. Это было нашим любимым развлечением — раскрутить Борис на вокальный перформанс и ловить ответ от прохожих.

Но однажды она так развлекла полколледжа. Пришлось объяснять, что мир ещё не созрел для нашего творчества.

Банда в самом деле собирается работать. Но не в полном составе. Бру не в настроении, я пас. Идёт Михалыч с блок-флейтой и губной гармошкой.

Михалыч любит стоять на перекрёстке улиц Северной и Фрэнсиса Бэкона (не спрашивайте почему, я тоже не знаю, какое отношение имеет Бэкон к нашему городу Т.). Там никто не гоняет и народу много. Он сейчас поработает часок-другой и насобирает в шляпу на хлеб насущный. У Банды это основной источник дохода. Петь приходится разное. Особенно любят, к примеру, детские песни. Правда-правда! Стоит запеть какую-нибудь композицию из мультфильма — и в шляпу щедро роняют деньги.

Но вообще могут попросить спеть что угодно. Классику, рок, шансон, даже народную. Бру это не нравится. Он начинает беситься, когда ему диктуют, что петь. А уж если прервут его или, не дай бог, засмеются — он может и в драку броситься. Поэтому никто не настаивает, чтобы он работал. Пусть дома сидит — это лучше, чем потом вписываться за него перед законниками или пострадавшими.

Жаль, конечно. Если бы Бру был поуравновешеннее, он мог бы золотые горы грести. Потому что, когда он поёт, все останавливаются специально, чтобы послушать.

Мы выходим из подъезда. На прощание Борис обнимает меня и желает удачи. Я жду, когда они завернут за угол, а потом иду в другую сторону.